Первым чувством Ле Биана был страх. Свет в глаза ослепил его, и он никак не мог понять, что за люди вытаскивают его из машины. Потом они заговорили, и студент понял: это не эсэсовцы, с которыми он ехал, а норвежцы. Его бесцеремонно вытряхнули на улицу и подвели к холмику, которого он еще не видел. Вдруг луч света прошелся по земле и осветил тела четырех лежащих немцев. У всех были прострелены головы, все мертвы. Один из норвежцев на безупречном французском спросил:

— Что вы делали вместе с ними? Вы коллаборационист?

— Ни в коем случае! — воскликнул Ле Биан.

В голове не укладывалось, что перед этими партизанами он стоит как враг. Он посмотрел на них и решил доказать свою невиновность.

— Они силой притащили меня сюда, чтобы разрыть могилу Роллона.

— Когда мы застрелили вот этого, — сказал норвежец, — он копал эту кучу земли. Скажи нам, что он искал.

— Это могильный холм, — объяснил Ле Биан. — Очевидно, могила древнего вождя викингов. Должно быть, здесь было священное место.

Судя по лицу партизана, его не слишком удовлетворило объяснение, данное французом. Он обернулся к товарищам и по-норвежски пересказал им то, что услышал. Все немного посовещались, потом первый партизан опять подошел к Ле Биану.

— Мы занимаемся тем, что освобождаем свою землю, — сказал он высокопарно. — Немцев в Норвегии еще много, и теперь они полны решимости драться с нами до последнего. Так что я думаю, у них есть другие дела кроме археологических раскопок.

— Поверьте, — убежденно сказал Ле Биан, — здесь нет ни оружия, ни золота. — Дайте, я вам покажу, и вы убедитесь, что я прав.

Убежденность француза, видимо, смутила норвежца. Он что-то отрывисто приказал своим товарищам, а потом ответил Ле Биану:

— Здесь места не из самых надежных, но сейчас темно, так что мы можем оказать тебе доверие. На доказательство у тебя два часа.

Ле Биан не заставил себя упрашивать. Он взял одну лопату, а другие дал норвежцам. Все принялись копать. Молодой человек думал про себя, что такие раскопки совсем ненаучны, однако война иногда списывает подобные партизанские налеты. Ле Биан и не думал, что способен на такую силу, с которой копал. Вскоре он дошел до центра холма и уткнулся в каменную стенку. Тогда он стал осторожно, чтобы не повредить то, что внутри, разбирать ее.

Это он делал один, отодвинув норвежцев. Студент снимал камень за камнем и наконец обнаружил остатки деревянной ладьи, а за ними гроб. Ле Биан сделал вывод, что вождь в этой могиле был похоронен по древнему обряду викингов. Чтобы покойник смог уплыть на тот свет, товарищи клали в могилу лодку с уложенной мачтой и свернутым парусом. Обычно клали туда и предметы обихода, и погребальные дары. Поскольку грунт в этих краях богат голубой глиной, дерево сохранилось довольно хорошо. Копая дальше, историк наткнулся на кости. Он попросил норвежцев осветить это место, и в глубокой ночи стал виден сильно поврежденный скелет. Ле Биан принялся ощупывать кости, но того, что хотел, не добился. Это действительно были, видимо, останки Рольфа Пешехода, он же Роллон, но первый герцог Нормандский был совершенно гол. При нем не лежало никаких украшений: как будто с него нарочно сняли все знаки власти.

— А король-то голый, — в отчаянье прошептал Ле Биан.

— Что-что? — переспросил норвежец. — Я не понимаю, чем вы тут занимаетесь, только знаю, что мы очень спешим. Здесь опасно. Вы нашли то, что искали? Угодно вам наконец объяснить, куда вы клоните, или нет?

Ле Биан не удержался и посмотрел на лежавшего навзничь Штормана. Ответил он так, словно обращался к трупу. Да ведь только он и мог его понять.

— Все-таки они сильнее нас, — проговорил он обреченно. — Скирнир Рыжий победил своего врага, хоть и много веков спустя.

С этими словами он бросил лопатку и обратился к норвежцу:

— Можно идти. Мы все были на ложной дороге.

Люди собрались и ушли в ночь. Роллон опять остался один в глубине Увдальского леса. Опять уснул в ночи веков под гнетом своей неразгаданной тайны.