— Уже сколько часов прошло! — говорю я, сидя у костра и глядя на проекцию. — Что можно обсуждать столько времени?

— Помолчи, пожалста, Тодд. — Мэр прислушивается к комму, старясь не упустить ни слова. — Мы должны быть в курсе договоренностей.

— Да о чем там договариваться? Войне конец, давайте жить дружно — вот и все переговоры.

Мэр только бросает на меня насмешливый взгляд:

— Ну ладно, ладно… Виоле же нездоровится! Нельзя ей столько времени торчать на холоде.

Мы сидим у костра: я, мэр, мистер Тейт и мистер О’Хара. Все жители города продолжают следить за проекцией, хотя интересу у них поубавилось. Оно и понятно — кто ж захочет столько часов подряд наблюдать за переговорами, пусть и очень важными? Уилф в итоге не выдержал, сказал, что его ждет Джейн, и увез обратно на холм телегу госпожи Койл.

— Виола? — раздается в комме голос Симоны.

¾ Да?

— Просто хочу предупредить, что топливо на исходе. Какое-то время я еще смогу здесь пробыть, но вам пора задуматься о возвращении в город.

Я нажимаю кнопку на своем комме.

— Не вздумайте ее бросать! — говорю я. На проекции видно, что вожак спэклов и Брэдли чем-то удивлены. — Не выпускайте ее из виду!

Но отвечает мне госпожа Койл:

— Не волнуйся, Тодд. Наша сила и верность, в отличие от горючего, не иссякнут!

Я бросаю озадаченный взгляд на мэра.

— Работаете на публику, госпожа? — громко спрашивает тот, чтобы целительница его услышала.

— Помолчите все, пожалста! Не то я вапще отключу эту штуку!

Виолу снова разбивает кашель: на проекции она выглядит ужасно бледной, исхудавшей и какой-то маленькой. Вот это больше всего ранит. Она всегда была меньше меня.

Но, когда я думаю о ней, Виола кажется мне размером с целый мир.

— Звони, если что-то понадобится. Что угодно.

— Хорошо.

А потом комм пищит, и все затихает.

Мэр переводит удивленный взгляд на проекцию. Брэдли и Виола снова разговаривают с предводителем спэклов, но мы больше ничего не слышим. Она отключила звук.

— Спасибо тебе большое, Тодд, — раздраженно бурчит госпожа Койл по второму каналу.

— Она не меня выключила, а вас!

— Дура тупая, — доносится голос мистера О’Хары с другой стороны костра.

— ЧТО ты сказал?! — ору я, вскакивая на ноги и бросая в него мысленные пули.

Мистер О’Хара тоже встает. Он тяжело отдувается и стискивает кулаки:

— Мы теперь не слышим, что происходит! А все потомушто нечего посылать девчонок на…

— Молчать! — обрываю его я.

Он раздувает ноздри:

— Не то что, щенок?

Я вижу, что мэр уже хочет за меня вступиться, но…

— Шаг назад, — говорю я.

Голос у меня совершенно спокойный, Шум легкий, как перышко.

Мистер О’Хара сразу пятится…

И наступает прямо в костер.

Секунду он просто стоит, ничего не замечая, а потом взвизгивает от боли и подпрыгивает в воздух. Низ его брюк уже вовсю полыхает, и мистер О’Хара уносится прочь в поисках воды. Мэр и мистер Тейт громко хохочут:

— Молодец, Тодд! Твои успехи впечатляют.

Я часто моргаю, дрожа всем телом.

Я бы мог его покалечить.

Стоило только захотеть.

(ох, как же это приятно…)

(заткнись)

¾ Что ж, до конца переговоров нам делать нечего, — говорит мэр, все еще смеясь. — Почему бы не скоротать время за легким чтением?

Я все еще пытаюсь отдышаться, поэтому далеко не сразу понимаю, что он имеет в виду.