Мы окончательно покидаем город и скачем по полю обожженных трупов — они никуда не делись после той атаки огненными бумерангами и лежат всюду, похожие на поваленные деревья.

— На такой сказочно красивой и удобной для жизни планете, — говорит Брэдли. озираясь по сторонам, — люди продолжают повторять старые ошибки. Неужто нам так претит рай, что мы готовы превратить его в помойку?

— Умеешь ты ободрить, Брэдли!

Он смеется:

— Считай это обещанием все исправить.

— Смотри, нам расчистили дорогу.

Мы приближаемся к подножию холма, на котором разместился лагерь спэклов. Кто-то убрал с дороги валуны, камни и трупы, оставшиеся после пушечных выстрелов мэра, моей ракеты и бомбы госпожи Койл… Все мы приложили руку к тому, что здесь случилось, все мы отчасти виноваты.

— Наверно, это хороший знак, — говорит Брэдли. — Эдакое «добро пожаловать», чтобы нам было проще.

— Проще попасться в ловушку? — спрашиваю я, испуганно цепляясь за поводья Желудя.

Брэдли хочет ступить на дорожку первым, но Желудь заходит вперед, чувствуя страх Ангаррад и желая успокоить ее, показать пример. Следуй, мягко и ласково говорит его Шум. Следуй.

И она следует. Мы начинаем подниматься на холм.

В долине за нашей спиной раздается рев двигателей: Симона поднимает корабль высоко в воздух, где он будет парить, точно ястреб на восходящих потоках, готовый в любую секунду спикировать вниз и обрушить на врага смертельный огонь.

Пищит мой комм. Я достаю его из кармана и вижу на экранчике Тодда.

— Как ты? — спрашивает он.

— Мы же только выехали. Симона уже в пути.

— Да, мы видим. Ты тут больше, чем в жизни. Прямо звезда визора!

Я пытаюсь рассмеяться, но кашель не дает.

— Если хоть что-то пойдет неладно, даже сущий пустяк — сразу выбирайся оттуда, поняла?

— Не волнуйся, — говорю я. — Тодд?

Он напряженно смотрит на меня, пытаясь угадать, что я скажу.

— Все будет хорошо. — говорит он.

— Если вдруг со мной что-нибудь случится…

— Не случится.

— Но все же если…

— Не случится! — почти со злостью перебивает меня он. — Я не стану с тобой прощаться. Виола, даже не пытайся. Вы подниметесь на холм, заключите мир и вернетесь в город, а потом мы тебя вылечим. — Он наклоняется поближе к комму. — До скорой встречи, ладно?

Я с трудом сглатываю слюну:

— Ладно.

Тодд отключается.

— Все нормально? — спрашивает Брэдли.

Киваю.

— За дело!

Мы поднимаемся по импровизированной тропе, с каждой минутой приближаясь к вершине холма. Корабль висит довольно высоко в небе: оттуда видно, что нас ждет.

— Похоже, вас встречают, — раздается голос Симоны из комма Брэдли. — Они освободили большую поляну, посреди которой на здоровенном бэттлморе стоит их вожак.

— Какую-нибудь угрозу видишь?

— Явных угроз нет, но спэклов ужасно много.

Мы едем дальше и вскоре достигаем той точки, где мы с Тоддом убежали от Аарона за водопад — по тому самому уступу, с которого спэклы стреляли по армии огненными бумерангами и которого больше нет: я разнесла его на мелкие кусочки…

Проходим мы и мимо того места, где я получила пулю в живот, а Тодд схватился с Дейви Прентиссом…

Наконец впереди — последний участок разбитой дороги. Именно здесь мы с Тоддом решили, что наконец-то спасены, отсюда мы любовались Хейвеном.

А он оказался Нью-Прентисстауном.

— Виола? — тихо окликает меня Брэдли. — Все нормально?

— Кажется, температура опять поднимается, — говорю я. — Забываться начала.

— Мы почти на месте, — ласково говорит он. — Я их поприветствую. Думаю, они нас тоже.

А потом будь что будет, слышится в его Шуме.

Мы преодолеваем последний участок разбитого зигзага и оказываемся на вершине холма.

Прямо в лагере спэклов.