Глава 20
Какой-то сверчок в квартире поселился, звенит над ухом, покоя не дает… Гена не выдержал, открыл глаза, и только тогда понял, что лежит на полу. Поднимаясь, он взялся рукой за какой-то осколок – сначала почувствовал боль в подушке большого пальца, затем увидел кровь.
– Черт!
Он злился не столько на Риту, сколько на себя. Он же обещал жене изменить свое поведение, но не сдержался, а она его бутылкой по голове.
Гена поднялся, осмотрелся и, не обращая внимания на кровь, направился в спальню. Но Риты там не было. Ее вообще нигде не было. Снова сбежала. Но к кому?.. Может, к Молотову?..
Молотова еще не «замочили», но «торпеда» уже вышла на цель, жить этому козлу осталось совсем чуть-чуть. А если киллер заодно грохнет и Риту? Может, это и к лучшему, без нее ему легче станет жить?.. Но ведь он любит ее, значит, должен спасти. А Молотову морду набить – чисто на прощание…
Гена оделся, подошел к двери, только тогда вспомнил про пистолет. Что, если Рита увела ствол? Он лихорадочно сунул руку за спину и нащупал за поясом «беретту». Вытащил оружие, осмотрел его. Да, это настоящая «волына», не какая-то там зажигалка, которую могла подсунуть Рита.
Он открыл дверь и вдруг увидел за порогом какого-то мужика в черной вязаной шапочке. И Гена шарахнулся от него, и тот пугливо подался назад. А при виде ствола в его руке бросился бежать.
– Стой, сука!
Гена попытался выстрелить в него, но все патроны находились в обойме, а когда он догадался передернуть затвор, мужик исчез из вида.
– Убью, падла!
Гена загнал патрон в ствол и бросился за неизвестным. Но тот, как оказалось, и не собирался бежать сломя голову. Он затаился в темноте лестничной межэтажной площадки, и только чудом Гена успел его разглядеть.
Они выстрелили одновременно. Гена почувствовал боль в левом плече, а мужик схватился за бок. Схватился и бросился бежать.
– Стоять!
Гена рванул за ним, но сам же себя и осадил. Что, если он снова угодит в засаду?
Только сейчас до него дошло, что мужик с пистолетом у его двери появился не просто так. Не за милостью он приходил, а за его жизнью.
Один киллер мог осматривать дверь, выясняя, как ее открыть, а другой – стоять на «шухере». И этот второй мог сейчас подкрадываться к нему с тыла. Гена резко обернулся, направляя за спину и руку с пистолетом. Не было никого сзади, но на спусковой крючок он нажал. Оглушающий выстрел еще больше отрезвил его, и он дошел до другого, не менее важного вывода. Это Матвей выслал киллеров по его душу, больше некому. Узнал, что Гена его заказал, и принял меры. И что теперь делать?
Рита убежала от мужа, чтобы предупредить отца об опасности. А еще она какое-то время жила с ним под одной крышей, скрываясь от Гены Крокодила. Все это плохо укладывалось в голове.
– Ты в бегах, за тобой могут прийти, – с тревогой проговорил Молотов-старший.
– Ко мне только Гену пропустят, – слегка улыбнулся Матвей. Он до сих пор не мог выйти из состояния легкого шока, в которое привела его встреча с Ритой. Да и свидание с родителями вывело из состояния душевного равновесия. – Но ты не бойся, до нас он не доберется.
Матвей приехал в Москву на машинах. И охрану взял такую, которая могла дать отпор даже ментам. На это раз его так просто не взять…
Все бойцы на местах – ждут, когда Гена заявится за Ритой. К встрече уже все готово. Но, конечно, будет лучше, если этого урода возьмут в его берлоге. Матвей уже выслал людей на этот адрес.
– Гена говорил, что ты жил в Красносибирске, – сказал отец.
– Куда ветром занесло, там и жил.
– Ты кем-то там был…
– Почему был? Я там сейчас и есть… А Гена хотел выбить меня с моего трона. И он, и с ним там…
– С трона?
– Папа, ты же хотел, чтобы я стал человеком, – усмехнулся Матвей. – И я стал человеком… Банк у меня свой. Большой банк. Через этот банк я держу весь город…
– Ты бандит? – осторожно спросил Сергей Викторович.
– Я – вор.
– Вор. И в бегах…
Матвей понимающе кивнул. Не тем он человеком стал, каким хотел видеть его отец. И для него нет никакой разницы, вор Матвей или бандит. Для него нет никакой разницы…
– Опасная у меня жизнь, папа. Очень опасная. Но и ты рискуешь не меньше. Я так понимаю, Гена откармливал тебя. Как кабанчика. Чтобы потом зарезать. Тебя в землю, а бизнес твой себе… Попал ты, папа. Но ничего, я тебе помогу.
Он и сам был кабанчиком, причем сожрать его собирались в прямом смысле. Он ушел от смерти, выбрался из совершенно безнадежной, казалось бы, ситуации… Но вряд ли отец придет в восторг, узнав об этой истории. Неинтересно ему, как он жил в бегах. Сын выжил, вернулся – только это имеет для него значение. Сейчас он может за него не волноваться, но впереди все равно опасения и страх за его жизнь. И он будет за Матвея трястись, и мама. Снова бессонные ночи на корвалоле… И за что им такое наказание?..
– Если сможешь, – грустно улыбнулся отец.
Матвей подошел к нему, посмотрел в глаза.
Не верит ему папа. И правильно делает. Не заслужил он доверия. Потому что вел себя неправильно. Учиться не хотел, деньги вымогал, нервы мотал, а потом еще и машины угонять стал. И мать с ним намучилась, и отец. Родители страдали, а он и горя не знал…
– Ты меня прости, батя!
И отца он обнял, и мать. Еще ему захотелось обнять и Риту. Перед ней он тоже был виноват. В историю девчонку втянул, из-за него на нее Шалут полез. Да и за кражи машин ее могли посадить… И вообще, она сама лучшая.
А Рита совсем рядом, мама ей в комнате сестры постелила. И вряд ли спит. Слишком она взволнована для этого.
Он уже собирался идти к ней, когда позвонил Ульян. Оказалось, что Гена исчез. Зато появились менты. Стреляли в подъезде, где он жил. Может, он и стрелял. Или в него. Вроде бы следы крови обнаружили…
Матвей отключил трубку, подошел к отцу, посмотрел на маму и сказал им:
– Я, наверное, поеду, нельзя мне здесь.
Он не знал, кто стрелял в Гену, но этот фрукт мог подумать на него. Как бы не поделился с кем-нибудь своими подозрениями, как бы менты на уши не встали…
Матвей вышел в прихожую, а там уже стояла Рита и смущенно смотрела на него, сложив на груди ладони.
– Ты уходишь? – спросила она.
– Собираюсь.
– Я с тобой!
От волнения у Матвея вдруг сжалось в груди, и краска хлынула к щекам. Но Рита не должна была видеть его смущение. Он кивнул, поворачиваясь к ней спиной, открыл дверь.
Надо было пропустить Риту вперед, но Матвей боялся встретиться с ней глазами. Он вышел в межквартирный холл, в котором несли вахту два его бойца. И на лестничной площадке были люди. Все расступались перед Матвеем. Но пропустят ли они Риту? Да и пойдет ли она за ним?..
Последний вопрос ножом врезался в спину. Матвей остановился, резко развернулся, и Рита от неожиданности врезалась в него.
– Ой!
Матвей смотрел на нее как завороженный. Он никогда не робел перед девушками, но сейчас не знал, что делать. Руки сами обняли Риту, губы потянулись к ее лицу. И она закрыла глаза в предчувствии поцелуя… Он подхватил ее на руки, спустился вниз по лестнице, телохранитель открыл дверь «Мерседеса», и машина тронулась с места…
Она давно уже была в пути, как вдруг сошла с дороги и остановилась. Водитель опустил стекло, к машине подошел гаишник, представился, попросил документы. Пассажиров он тревожить не стал, и вдруг они поехали дальше. Но настораживал сам факт происходящего. С документами у Матвея все в порядке, охрана у него солидная, бойцы, если что, отобьют его у ментов. Но сигнал все равно прозвучал. И хорошо, что это ложная тревога.
– Боишься? – тихо спросила Рита.
Она обхватила его плечо, прижимаясь к нему грудью, словно в спасательный круг вцепилась, который мог исчезнуть, если его не держать изо всех сил.
– Опасаюсь.
– У тебя такая охрана!
– Больше, чем у твоего мужа?
– Намного больше… Он хочет тебя убить… Из-за меня… Он знает, что я тебя любила, люблю и буду любить. Это его бесит!
– А замуж зачем вышла, если любишь? – Он не должен был осуждать ее за это, но все-таки в голосе прозвучала обида.
– Я расскажу… Я обязательно все расскажу, и ты поймешь. И не осудишь.
– Твой муж – мой враг. Такое вот совпадение.
– Это не совпадение. Он знал, что я тебя люблю, и искал тебя. А когда нашел, сдал ментам…
– Он меня сдал?.. – Матвей не очень удивился. Он предполагал, что его сдал кто-то из тех людей, которые пытались отобрать у него Красносибирск. – И как он это сделал?
– Не знаю, – мотнула головой Рита. – Я не спрашивала.
– Почему?
– Я не могла спрашивать про тебя. Любой мой вопрос приводил его в бешенство. А в бешенстве он просто зверь…
– Он тебя бил?
– Если бьет, значит, любит… – с горькой усмешкой кивнула она. – Такая вот звериная любовь.
– Бешеных псов отстреливают.
– Тебе видней.
– И не пожалеешь?
– Давай не будем об этом…
Рита вдруг обняла Матвея за голову, прижимаясь грудью к его лицу, и он слышал ее возбужденное дыхание. Секс мог подстегнуть их интерес друг к другу, но ни Рита не нуждалась в этом, ни Матвей. Им и без того было невероятно хорошо вместе. Его мечта сбылась – Рита с ним. И еще ему хотелось быть свободным человеком. Но и это желание осуществилось: там, где Рита, там и свобода…
Матвей в зоне, а люди его на свободе. И часть из них уже в Москве. Гена хорошо знал, с какой целью они здесь. Если бы не фортуна, лежал бы он сейчас в морге с простреленной головой, а так – всего лишь пулей поцарапало.
В морге должен был сейчас находиться Молотов. Гена поставил задачу «зачистить» этого козла, но Броня почему-то тормозит.
– Какой выслеживать? Какой водить? Подъехали к дому! Встали! Он выходит – вы его валите! Какие проблемы?
– Так это, охрана у него, – пожал плечами лупоглазый Броня.
– Вместе с охраной!
– Так это, шум будет.
– А Матвей наших пацанов как «мочил»? Без шума и пыли! Грохот на всю ивановскую стоял! Ты меня понял, пацан?
– Да все понятно.
– Ну, и в чем дело?
– Да ни в чем…
Не хотел Броня торопиться, да и дело, в принципе, не горело. Днем раньше, днем позже… Но так было до вчерашнего дня. Возможно, в сегодняшних реалиях Матвей и киллеров по Генину душу выслал, и отцу о себе дал знать. Что, если Молотов-старший знает, какая опасность ему угрожает? Вдруг возьмет и переведет свои активы на какую-нибудь крупную фигуру, о которую можно обломать зубы?..
Да и вообще Матвею нужно было срочно отомстить. Убить его отца и этим отомстить. Не смог Матвей забить гол в чужие ворота, поэтому пусть получает в свои.
– Тогда давай, собирайся, и людей поднимай.
Ночь уже на исходе, но еще есть время до рассвета. Гена и стволы организует, и людей к месту подведет. Что-то Броня какой-то не такой, нет к нему прежнего доверия, придется брать его под контроль.
В Москве сотовая связь не в пример лучше, чем в Красносибирске. Матвей уже из города выехал, а мобильник все еще в зоне приема. Оператор у него местный, и машины с московскими номерами. А за городом – целый дом в его распоряжении. Ульян обо всем позаботился.
И Ульян у него реальный спец, и Маркел – настоящий профи. И новые бригадиры рулят своими делами четко, без всяких взбрыков. Вся система на мази. Но Матвей себе не завидует: боится сглазить.
– Как дела? – спросил он в трубку.
– Пока тихо, – отозвался Ульян.
Матвей взял с собой только трех бойцов, остальные продолжали караулить отца. Кто-то вспугнул Гену, и тот, скорее всего, залег на дно. Если так, то «на живца» его не возьмешь. Но за отцом, возможно, охотился киллер, заряженный Геной. Эту «торпеду» нужно было перехватить и уничтожить. А Матвею большая охрана и не нужна. Об этом доме никто, кроме Ульяна и его первого помощника, не знает. И если вдруг Рита не позвонит ментам, за Матвеем не придут…
А еще Рита могла связаться с мужем…
Но не позвонит она ни ментам, ни Гене. Глядя на нее, Матвей был почти уверен в этом.
А если вдруг позвонит, то зачем такая жизнь, в которой Рита – предатель?
Он скривил губы, насмехаясь над самим собой. Что это за упаднические настроения? За ним целая система, и он не имеет права думать только о себе. Чтобы ни случилось, он не должен выпускать из рук бразды правления. Если его поезд пойдет вдруг под откос, пострадает очень много людей. Может, это и не самые лучшие представители рода человеческого, но люди…
– Что-то не так? – спросила Рита, встревоженно глядя на него.
– Все в норме.
– Если в норме, значит, не все хорошо, – покачала она головой.
– Хорошо будет, когда будет все хорошо. А пока не совсем…
Рита, казалось, была поглощена им целиком. Она не следила за дорогой, значит, не знает, в какой поселок въехала машина. Значит, и вызвать к месту никого не сможет… Но так могло только казаться.
Не должен был он подозревать Риту в дурных намерениях. Не должен был, но червячок сомнения шевелился в душе. Не до конца он ей доверял, и это его расстраивало.
– А когда будет совсем? – спросила она.
– Ты всегда должна быть со мной, – произнес Матвей, глядя, как перед машиной открываются ворота.
Она кивнула. Да, она хочет быть с ним и будет.
Машина проехала через двор и прямиком заехала в гараж. Матвей с Ритой вышли и направились к дому.
А дом богатый, с дорогой мебелью. В таком доме рада будет жить любая женщина.
Матвей провел Риту в каминный зал, чиркнул спичкой и бросил ее на дрова. Огонь вспыхнул мгновенно.
– Как тебе дом? – спросил он.
Рита молча пожала плечами. Ее не интересовал дом, она смотрела только на него.
– Здесь хороший дом. Но мы тут пробудем недолго, в тайгу уедем. Там у меня избушка. На курьих ножках.
– На курьих ножках? Чтобы по лесу ходить? Чтобы не поймали?
– Угадала, – совершенно серьезно сказал Матвей. – Я в бегах. В активе уже десять лет, и еще три года в пассиве. За побег дадут, если вдруг…
– А если самому сдаться? Может, и не дадут три года.
– Может, и не дадут. Но десять лет – это срок. Ты будешь меня ждать?
– Зачем? – Она удивленно посмотрела на него.
Он повел бровью, выражая разочарование.
– Я могла бы пойти с тобой. Могла бы устроиться в санчасть. Или прачкой. Или еще куда-нибудь.
– И не боишься? – облегченно выдохнул Матвей.
– Боюсь. Но пойду.
– Может, лучше в избушке на курьих ножках?
– Все равно где, все равно как. Лишь бы с тобой.
Рита подошла к нему, обвила руками его шею, и он безнадежно утонул в ее объятиях…
Бойцы на позициях, стволы у них на руках, связь с ними установлена – в том числе и визуальная. Гена не видел козырек подъезда, в котором жил Молотов-старший, но в поле зрения – машина Брони. С ним два бойца, у каждого автомат.
– Такое чувство, что за нами следят, – нервно оглянулся Порей.
У Гены тоже была чуйка, но сейчас она молчала. А может, это все из-за жестокого похмелья. И нажрался он вчера, и бутылкой по башке получил. Голова чугунная, а пошевелишь ею – раскалываться от боли начнет. И еще раненое плечо ноет.
– Ну как? Следят?
– Да не вижу! – Порей нервно постучал пальцами по рулю.
В кармане у Гены зазвонил телефон. Это был Жучок. Он сообщил новость, от которой у Гены похолодело под ложечкой. Оказывается, Матвей «встал на лыжи». Не было его в зоне, может быть, он уже в Москве. Возможно, и Рита с ним.
Что, если она пожаловалась Матвею, и тот принял меры?.. А еще Рита могла сказать, что Гена охотится за его отцом. Поэтому неудивительно, если за ним действительно сейчас следят. Может, Матвей «секреты» вокруг своего дома расставил.
Видимо, нужно уносить ноги. Но это не бегство. Гена соберет сход, поставит братву перед фактом, вынесет вопрос на обсуждение, будет принято решение. Матвей серьезный противник, его с кондачка не возьмешь.
– Давай в «Аквитанию», – скомандовал Гена.
Броне нужно было дать отбой, но это еще успеется. Сначала нужно убраться с места самому.
Он уже доставал телефон, чтобы позвонить Броне, когда справа за окном что-то мелькнуло. Гена повернул голову и увидел надвигающуюся на них машину. И тут же последовал страшный удар. Перед глазами вспыхнуло, и тут же погасло…
Звонок Ульяна застал Матвея в кровати. Смешно это или нет, но он с Ритой спал в постели, раньше только в машинах…
Ульян сообщил, что его бойцы повязали Гену. Могли убить на месте, но решили взять живьем и отвезли в лес, к месту, неподалеку от поселка, где находился сейчас Матвей.
– Хорошо, я сейчас подъеду.
Он поцеловал Риту, поднялся, оделся.
– Что-то с Геной? – встревоженно спросила она.
Он промолчал.
– Что-то с Геной… – поняла она. – Ты его убьешь? Ты знаешь, как я его ненавижу!.. Я бы сама его убила! Но не надо этого делать!
Рита в замешательстве смотрела на него. Она и понимала, что с Геной по-другому нельзя, но и грех на душу брать не хотела. И Матвея от этого удерживала.
– Он заказал меня. Он собирался убить моего отца.
– Ну, не знаю, можно как-то договориться.
– Как?
– Ну, пусть уедет!
– Уедет. И будет мстить.
– И все равно не надо. – Рита опустила голову.
– Я подумаю.
Через полчаса Матвей был на месте. Гена лежал в снегу, связанный по рукам и ногам, и тупо смотрел в небо. На лбу глубокий порез, вся щека в крови. Вдалеке за тонкой полоской пролеска угадывалась дорога, но разве Гену оттуда увидят? Главное, что поблизости ни души. Пристрелят его, закидают снежком, и пусть лежит себе падаль до весны.
Ульян пнул Гену ногой, два бойца взяли его под руки и поставили на колени – лицом к Матвею.
– Ты?! – с презрением обреченного скривился Крок.
– Я, – кивнул Матвей. – Ты меня знаешь?
– А то!
– Я слышал, ты меня сдал?
– От кого слышал? – напряженно сощурился Гена. – Рита сказала?
– Не важно кто.
– Она с тобой?
– Она всегда была со мной.
– Это я знаю… – горько усмехнулся Гена.
– Что ты знаешь?
– Любит она тебя… И зачем я только на ней женился? – Гена зажмурил глаза и опустил голову на грудь.
– Ты меня ментам сдал? – спросил Матвей.
– И сдал… И заказал… – обреченно кивнул Крок. – Ты должен был исчезнуть. Чтобы не мешать нам с Ритой.
– Из-за Риты меня сдал?
– Из-за нее.
– Хорошо, если так… – усмехнулся Матвей.
– А потом я Пицунду позвонил, сказал за тебя. Мы с Пицундом на короткой ноге, я поэтому и знал, кто Красносибирск держит… Пицунд попросил помочь, я не отказался…
– За Риту я могу тебя простить, – неожиданно произнес Матвей.
Он не знал, как поведет себя Рита, если узнает о смерти Крока. Тот хоть и мразь, но муж, и она будет считать себя причастной к его гибели.
И еще она благодарна Гене за свое спасение. Она рассказывала, как попала впросак с Каретниковым, как и кто убил этого козла… Матвей должен был его убить, а сделал это Гена. Рита увидела в этом знак, и вышла за него замуж…
– А ты прости! – вскинулся Гена. – Ты прости, а я уеду! Брошу все и уеду! И ты никогда обо мне не услышишь!
Матвей внимательно смотрел на Гену. Ему всерьез казалось, что Кроку можно верить.
– Правда! Я исчезну! – Гена увидел в его глазах шанс для себя.
Лицо его дрогнуло, скривилось в плаксивой гримасе. Раскис Гена, пустил слюни. Но его можно было понять. Жить ему хотелось. Очень хотелось.
– Я бы тебя простил, – покачал головой Матвей. – За себя бы простил… И Рита не хочет, чтобы я тебя убивал… Но на тебе кровь наших пацанов.
– Я сам никого не убивал! И пацанами не рулил! Пицунд все решал! – Гена тянул к нему голову, как будто собирался упасть ему в ноги и облобызать сапоги. – Я уеду! А Риту забирай! Она меня не любит! Зачем ее заставлять!.. Забирай! Забирай! Она твоя!
Матвей не понял, почему из головы Крока выплеснулся вдруг темно-красный фонтан. Догадался, что это пуля попала в него, но не понял, как это могло произойти. Никто вроде бы не стрелял в Гену, а он упал с колен в снег с пробитой навылет головой.
Ульян смотрел в сторону дороги, махая рукой бойцам. Пули могли прилететь из лесопосадки, именно это направление и блокировали пацаны, закрывая Матвея своими телами…
