Глава 29

Лариса перерыла свои шкафы и нашла подозрительный сверток. Она достала его с полки и долго разглядывала, пытаясь угадать, что внутри черного пакета, обмотанного скотчем. Это и есть то самое «кое-что», которое она должна принести завтра на вокзал?..

Видимо, Берт воспользовался ее квартирой как камерой хранения. Он не счел нужным ставить хозяйку в известность об этом, пока его не припекло.

– Ну и сволочь!

Лариса боролась с искушением разрезать скотч и убедиться, что Берт не прячет в ее квартире ничего криминального.

Наконец любопытство взяло верх над порядочностью. Докторша трясущимися руками вскрыла пакет и обнаружила увесистую пачку долларов, завернутую в целлофан, несколько старинных золотых монет и металлическую коробку с леденцами. Последние вызвали у нее нервный смешок.

– Лара Крофт, расхитительница гробниц, – пробормотала она.

Леденцы были бесцветные, размером с фасоль. Лариса не сразу узнала в них необработанные алмазы. Целая коробка! Алмазов из Африки!

– Сьерра-Леоне…

Эти два слова уже не звучали музыкой для ее ушей. Они грянули громом. Неудивительно, что Берта пытались убить. Теперь он и ее втягивает в свой опасный бизнес.

У докторши подкосились ноги. Она плюхнулась в кресло и почувствовала, как волосы шевелятся на ее голове. Этот сверток она завтра повезет в метро, потом выйдет из подземки на вокзал и будет бродить там кругами, ожидая Берта. А если вместо него к ней подойдет кто-то другой? А если после того, как она передаст Берту сверток, ее прикончат?

Страх нарисовал ей картинку, как Берт, завладев свертком, хладнокровно стреляет в нее и скрывается в толпе. Не зря же он назначил встречу в людном месте. Он все рассчитал. Он…

– Я никуда не пойду! – вырвалось у Ларисы.

Деньги, золото и алмазы к добру не приведут. Рано или поздно Берт явится за ними. И спросит, почему она не выполнила его просьбу. Потребует объяснений. Накажет за непослушание.

Что ей делать? Бежать из города? Но куда? В деревню к матери? Там ее найдут. В монастырь к отцу? Там ее не примут. Монастырь-то мужской…

– Что делать? – бормотала она, ломая руки. – Что делать?

О работе Лариса не думала. Она забыла обо всем, кроме убийства в пентхаусе и свертке, который мог стоить ей жизни. Идти на вокзал было так же страшно, как и не идти. Оба варианта ее пугали. Но третьего она не видела.

«Быть может, все гораздо проще, – успокаивала себя Лариса. – Дареная брошь – подделка. Доллары из свертка – фальшивые. Монеты только покрыты позолотой. А белые «фасолины» из коробки – обычные камешки. Берт ведет со мной игру, пускает пыль в глаза!»

День прошел в мучительных раздумьях. Лариса боялась собственной тени, вздрагивала от каждого шороха. Она была на грани истерики.

Ночь прошла без сна. А утром докторша, изможденная и бледная, не узнала себя в зеркале.

– Ну и видок…

Эдик той ночью тоже не спал, думал о ней. Лариса не открыла ему дверь, не отвечала на звонки. Может, ее уже нет в живых! Он строил предположения, ломал голову над ее поступками, анализировал ее поведение.

Он вообразил себя детективом, который обязан раскрыть хитрое преступление. Главный подозреваемый – Вернер! Это он вовлек Ларису в свои темные делишки, каким-то образом воздействовал на ее психику и довел до беды. Будь она в своем уме, не связалась бы с бандитом.

Эдик до утра ворочался с боку на бок, кряхтел и пил воду. Давно он так не переживал из-за женщины. В сущности, он не питал к Ларисе тех чувств, которые заставляли бы его подвергаться опасности ради нее. Им двигало любопытство.

Доктор приступил к работе в первую смену уставший, с головной болью. Ближе к одиннадцати им овладело лихорадочное беспокойство. Он придумывал предлог, чтобы отпроситься и уйти пораньше, но этого не понадобилось. В клинике внезапно отключился свет. Поломка была серьезной, и сотрудников распустили по домам.

Эдик вроде бы не собирался ехать к Ларисе, но каким-то образом оказался у ее дома в Отрадном. Он посмотрел на ее окна, потом примостился на лавочке за кустом сирени, откуда был виден ее подъезд. Если бы у него спросили, зачем он это делает, доктор бы ответил, что Лариса ему все-таки не чужая.

Он наблюдал за молоденькими мамашами с колясками, за возней голубей, которым бабуля в панаме бросала крошки, и боролся со сном. День выдался теплый, солнечный, Эдика разморило. Он чуть не прозевал самое интересное. Его будто кто в бок толкнул, когда из подъезда вышла Лариса и зашагала к метро. Живая и невредимая.

Он отправился следом, стараясь держаться в отдалении. Лариса часто озиралась, как будто чувствовала слежку. Он не зря надел темные очки и бейсболку. Обычно Эдик ходил без головного убора, и Ларисе это было известно.

В подземке он обратил внимание на пакет в ее руках. Вместо дамской сумочки – какой-то пакет! Лариса продолжала оглядываться по сторонам, и ему пришлось прятаться между пассажирами. Из туннеля вынырнул поезд, люди двинулись к краю платформы. Доктор пропустил всех вперед и вскочил в вагон последним.

Лариса была напряжена, ее снедала тревога. Еще бы! Наверняка бандит, с которым она спуталась, сделал ее своей сообщницей.

Эдик воображал себя сыщиком, преследующим преступницу. Ему понравилась эта роль. Азарт, который он испытывал, приятно щекотал нервы. Не то что часами ковыряться в чьих-то зубах, ставить пломбы и коронки.

На «Менделеевской» Лариса перешла на кольцевую. Эдик шагал за ней, физически ощущая ее страх. Ему передалась паника, которую она не могла скрыть. Они сели в поезд и проехали одну остановку. На следующей Лариса заколебалась, выходить или ехать дальше. Она приняла решение, когда Эдик уже расслабился, и поспешно выскочила из вагона. Он чуть не потерял ее.

На площади трех вокзалов он предположил, что Лариса куда-то уезжает или кого-то встречает. Второе более вероятно, ведь у нее нет с собой ни дорожной сумки, ни чемодана.

Она привела его к Казанскому вокзалу, замедлила шаг, остановилась, потом двинулась к центральному входу. Создавалось впечатление, что она не знает, куда идти дальше. Эдик тенью скользил за ней.

Лариса вошла внутрь вокзала, побродила там. Ее страх нарастал, заражая Эдика. Он напрягся и не спускал с нее глаз.

Туда и сюда сновали люди, дети капризничали, дикторша неразборчиво объявляла о прибытии и отправлении поездов. Но Ларису, похоже, это не интересовало. Она не смотрела ни на табло, ни на часы. Она кого-то ждала и боялась.

Эдик остановился у лотка с прессой и сделал вид, что выбирает газету. Время шло, а Лариса продолжала ждать. Она бесцельно прошлась по залу, вернулась на свое место. На ее лице застыла растерянность. В любой момент она могла дать стрекача.

Доктор приготовился ко всему. Он не очень хорошо бегал, но Ларису как-нибудь догонит. Она же не спринтер.

Вокзальные часы показывали начало первого. Лариса все сильнее волновалась. Она кусала губы и перекладывала пакет из руки в руку.

Эдик перебирал газеты и журналы, раздражая продавщицу.

Наконец Лариса не выдержала и направилась к выходу. Эдик так ничего и не купил. Продавщица возмущенно зыркнула ему в спину, но смолчала.

На улице к Ларисе подбежал мальчишка лет десяти и что-то сказал ей. Она двинулась к стоянке такси. По дороге какой-то мужчина в темной спортивной куртке с капюшоном взял ее под руку и увлек за собой.

Эдик достал телефон и запечатлел их обоих. Жаль, что капюшон закрывает лицо мужчины. Доктор занервничал, невольно ища глазами полицейских. Сейчас бандюга затащит Ларису в машину, и все! Ей конец!

Но они прошли стоянку и свернули налево. Эдик прибавил шагу. Мужчина о чем-то говорил с Ларисой, скупо жестикулируя. Мимо сновали пассажиры, носильщики возили багаж. Вдали виднелись открытые перроны, куда приходят поезда.

Лариса на ходу отдала мужчине пакет, тот заглянул внутрь, кивнул и быстро пошел прочь. Лариса порывалась было идти за ним, он отмахнулся от нее, и она застыла, испуганная. Она явно не знала, что делать.

Мужчина обернулся и еще раз махнул ей рукой: мол, чего стоишь? Иди себе! Она опустила голову и побрела в сторону Эдика. Тот не успел спрятаться, но Лариса его не заметила. Ее отвлек шумный топот. Двое парней кинулись наперерез мужчине, с которым она только что рассталась.

Эдик не сразу понял, что у них в руках – оружие. Пах!.. Пах!.. Глухие звуки были похожи на хлопки.

– Че-ее-ерт! – процедил он. – Они стреляют?!

Люди бросились врассыпную. Мужчина с пакетом куда-то юркнул и пропал из виду. Один из парней побежал за ним, а второй оглядывался с перекошенным от злости лицом. Его взгляд остановился на Ларисе, он поднял пистолет с длинным стволом…

Пах!..

Лариса упала, и это спасло ее от верной смерти. Пуля пролетела выше и впилась в стенку киоска с хот-догами. У Эдика отвисла челюсть, тело стало ватным и неповоротливым. Ему казалось, что он куда-то бежит, но на самом деле его хватило лишь на то, чтобы попятиться, согнуться в три погибели и закрыть голову руками.

Пах!.. Пах!..

Откуда-то появился полицейский, и раздались еще выстрелы – громкие, без глушителя. Парень, который целился в Ларису, метнулся прочь. Эдик видел, как она ползет на коленях в его сторону. Он оглянулся, – сзади темнел проход между киосками, заваленный мусором.

Каким-то чудом Лариса уцелела. Эдик втиснулся в узкую щель и крикнул ей:

– Сюда!..

Она его услышала сквозь шум и вопли людей. В проходе пахло отбросами, из-под киоска выскочила крыса. Лариса не испугалась, потому что уже достигла своего порога страха. Ее широко распахнутые глаза казались безумными, рот приоткрылся.

– Ты не ранена? – спросил Эдик.

Она молчала, прерывисто дыша. Глядя на доктора, Лариса не узнавала его. Она все еще была там, на линии огня, под пулями…