Весь день небо оставалось серым, только к вечеру в сплошном покрове облаков появились прорехи, ширились, солнце выглядывает ненадолго, однако мир озаряется ласковым теплым светом, серый мир обретает удивительно яркие чистые краски.

Я человек хай-тека, обожаю мир высоких технологий и никогда не поеду смотреть на всякие там храмы древних и руины аменхотепов, но сейчас смотрел на великолепие зданий дворца и чувствовал, как всякий раз пронизывают изумление и восторг.

У строителей изумительное чувство вкуса, интуитивное понимание соразмеренности пропорций и соотношений, ничего ни убавить, ни прибавить, сложнейший дворец из множества зданий, башен и башенок, переходов и мостиков, но просто произведение искусства, а не что-то утилитарное…

Во дворе появился Хайдарн, нечасто его вижу на этой стороне двора, толстый и угодливый, к нему со всех ног ринулся Карнар. Хайдарн что-то объяснил и ушел, а Карнар со всех ног ринулся к нам, привычно разгружающим подводы, на этот раз привезли полные короба рыбы на кухню.

— Все бросайте, — велел он, — пойдете со мной!

Один из слуг послушно бросил ему под ноги пару огромных рыбин, Карнар отпрыгнул, побагровел от гнева.

— Что за идиоты… Быстро!.. Все за мной, по сторонам не смотреть, руками не размахивать, головы опустить!

Он провел нас быстрым шагом лишь по самому краю резиденции королевы, но все равно меня тряхнуло и просадило от макушки до задницы примитивным восторгом. Хваленые версали здесь показались бы жалкими лачугами: огромные парки с деревьями немыслимой красоты, созданными дизайнерами в мучительных исканиях, роскошные кустарники и клумбы сказочных, волшебных цветов, где порхают нежнейшие бабочки размером с голубей…

— Не верти головой, — прошипел Карнар. — Мы должны быть незаметными!

— Мы и так невидимки, — шепнул я.

Даже главное здание, где королева, с этой стороны устрашающе прекрасно: огромный донжон с золотой крышей, куда крупнее, чем выглядит со стороны нашего простолюдинного двора, крупнее и прекраснее, с этой стороны тоже вход, как я понимаю, парадный: широкие мраморные ступени, выдвинутые вперед на полмили, величественные статуи по краям каждой, громадного роста красавцы-гвардейцы с позолоченными копьями у закрытых дверей, украшенных сложными геральдическими эмблемами.

Карнар на ходу оглянулся, лицо встревоженное и покрыто бисеринками пота.

— Все к причалу!.. Да побыстрее…

В конце улицы я увидел приземистые, но длинные сараи из серого камня, склады, пахнуло близостью воды, и еще через сотню шагов открылась река.

Карнар вытянул руку, указывая на широкую длинную баржу, чьи борта едва-едва выглядывают над уровнем воды.

— Быстро выгрузить все на телеги!.. И побыстрее, пока не затонула вовсе…

К счастью для баржи, река в этом месте мелковата, дно плотно село в песок, но тот медленно раздвигается под тяжестью, что для баржи критично, волны и так вот-вот перехлестнут через борта.

Я бросился разгружать в числе первых, но не первым, конечно, нужно подражать другим, чтобы не выказать полное невежество, а у Карнара спросил при первом же удобном случае:

— А почему послали за нами? Тут вон сколько народу…

Он прошипел:

— Неси, дубина… Не все товары можно показывать, понял?

Ого, подумал я ошарашенно. Неужели даже королева что-то получает контрабандное? Или же не королева, а кто-то из первых лиц…

Я прикусил язык и больше вопросов не задавал: и так Карнар чаще всего поглядывает именно на меня.

Пока разгружали, я понял, что столицу в свое время поставили на широкой реке, хотя по глубине не очень для барж и больших лодок, но тогда, когда была не столицей, а простым селом или небольшим городком, это роли не играло, а сейчас, когда, по словам работающего рядом Фрийда, еще пороги в трех местах преграждают путь, так что приходится вытаскивать суда на сушу и тащить несколько сот шагов, подкладывая катки, это уже мешает.

В трех сотнях ярдов отсюда на тот берег перекинут широкий каменный мост с позеленевшими внизу массивными плитами. Свесившись над перилами, двое детей бросают в воду корочки хлеба, а ярко расцвеченные утки и еще более яркие, хоть и одноцветные дракончики хватают на лету.

Берега укреплены широкими каменными плитами, что опускаются в воду, а наверху исполинские деревья раскидывают ветви так широко, что вот-вот дотянутся до таких же с другого берега.

Некоторые ветви опускаются настолько низко, что задевают нежными кончиками с молодыми листьями проплывающие лодки с рыбаками… нет, там просто гуляющие, видно и по роскоши самих лодок, и по праздничной одежде.

Фрийд перехватил мой взгляд.

— Сволочи…

— Кто? — спросил я шепотом.

— А вон те… Знатные прогуливаются, а там такие рыбные места… Скорее бы принц привел армию, сам буду помогать вешать и топить этих знатных гадов…

Он умолк, спохватившись, что сболтнул лишнее, и ухватился за края мешка, в котором что-то странно хрустит и потрескивает. Я помог ему взвалить на плечи, он понес, сгорбившись и пошатываясь, а я сперва пощупал другие, стараясь понять, что там такое, чего нельзя показывать простому народу, а в этом случае даже глерды — простой народ.

Городские стражники время от времени останавливают любопытных, я уж страшился, что нам придется выгружать все из баржи, однако Карнар указал на мешки, половина которых уже подтоплена перехлестывающейся через борт водой.

— Вон те восемь… и все.

Фрийд со стоном разогнул спину:

— Как хорошо… остальное пусть тонет, а то кровососы наживаются почем зря…

— Остальное выгрузят другие, — ответил Карнар сухо. — Поторапливайтесь!

Когда забросили последние мешки на подводы, а те потащились в город под конвоем стражников, я перевел дыхание, осмотрелся уже не украдкой. Заметил еще два моста выше по течению, но там простые деревянные, а здесь благодаря мосту на том берегу вырос новый город, скоро догонит по размерам старую часть. Правда, там, судя по архитектуре, больше селятся ремесленники, торговцы, всевозможные работники, в то время как в старой части на этом берегу только дворцы, будь это королевский или дворцы знатнейших глердов.

Когда уже под бдительным присмотром Карнара вышли на дорогу, со стороны реки донеслись приближающийся женский смех, веселые голоса.

Длинная роскошная лодка, вся словно из золота, выплыла неспешно и ровно. Шесть пар весел словно бы ради собственного удовольствия зарываются лопастями в воду, небрежно стряхивая обратно целые горсти крупных жемчужин, и лодка скользит легко и без видимых усилий.

От кормы и до середины накрыта балдахином ярко-пурпурного цвета, в тени весело щебечут женщины, с ними величавый старик с седыми локонами на плечах и в костюме, где тесно от звезд.

Больше рассмотреть не удалось, заметил только некую странность, но осмыслить не успел: Карнар крикнул повелительно, пришлось догонять ушедших вперед.