Глава 6
Она помолчала, придавливая меня тяжелым взгля–дом. Я продолжал нагло и смиренно улыбаться, гото–вый признать ее вообще величайшей королевой всех времен и народов.
Не успела она раскрыть рот, как я звонко хлопнул себя по лбу.
— Кстати, съездить к этому принцу Роммельсу стоит не только насчет совместной… ваше величество, это же правда!., совместной борьбы с иноземными захватчиками наших свобод и привилегий, а также… как ее… ага, независимости!.
Ее лицо выразило отвращение.
— А насчет чего еще?
— Принц Роммельс, — ответил я, — очень актив–ный, очень инициативный, хороший руководитель и хозяйственник. Такие королевству при острой нехватке кадров везде в цене. Мог бы возглавить умеренную оппозицию, пробивать нужные законы, добиваться больше прав для воров и грабителей… В парламенте были бы представлены все слои общества, начиная от знатнейших глердов до разбойников и пиратов.
Она буркнула:
— Что за пираты?
— Разбойники, — объяснил я, — но морские. На–падают на корабли. Пираты, корсары, буканьеры, флибустьеры, менеджеры, каперы… Различаются между собой уставами и правилами, но для нас они все просто преступники.
Она посмотрела на меня с испугом и отвращением.
— Что за ужасы… Вы сами хотите поехать в разбойное гнездо Роммельса?
Я отшатнулся.
— Почему я?.. Пошлите кого не жалко. Я ценный кадр! И красивый. По утрам просто не могу отойти от зеркала. Я лучше отправлюсь к королю Дронтарии. Все–таки море…
Она продолжала смотреть с невысказанным вопросом, я понизил голос и сказал почти шепотом:
— Ваше величество, все сделано. Как вы и велели.
Она нахмурилась.
— Разве я что–то велела?
— Простите, — сказал я, — это я от усталости на почве служения… И восхищения тоже, как бы восторга. Восторг — это крайняя степень восхищения вашей мудростью и величием.
Она сказала резче, но все тем же шепотом:
— Перестаньте. Ничего я не велела. Я только… не мешала. И зачем вы сказали, что против таких химер все–таки есть мощное заклятие? Король Андриас велит тем умельцам ехать в его войске!
— Вы мудры, — сказал я елейным голосом. — И даже как бы очень мудры!.. Если такого заклятия не оказалось бы вовсе, король Антриас сразу же начал бы наступление, вся равно ничего не поделать… Но если есть, то нужно на всякий случай заполучить…
Она все еще смотрела с непониманием.
— Дальше.
— Я прочел, — сообщил я, — что заклятие, делающее незримых химер видимыми, есть только у членов гильдии магов Селентио, а еще… его невозможно выучить так просто, на это уходят годы. Антриасу, если восхочется защиту от таких химер, нужно будет одно- го–двух магов из Селентио везти в своем обозе… или при себе лично. А там такие дряхлые старики, что это надолго затормозит наступление его армии.
Она поинтересовалась:
— А если решит обойтись без них?
— Вероятность велика, — признался я, — но все же больше шансов на то, что смирит свое нетерпение и все же усилит свою защиту. Тем более что он теперь один, войска Опалоссы с ним не пойдут.
Она подумала, кивнула, но лицо оставалось таким же напряженным, а в глазах не угасала тревога.
— Не нравятся мне такие сложные игры, — произ–несла она. — Хотя понимаю, побеждает тот, кто сумеет перехитрить.
Дверь приоткрылась, заглянул слуга.
— Его глердство канцлер…
Королева чуть наклонила голову.
— Пусть войдет.
Мяффнер не вошел, а почти вкатился на коротких ножках, семеня ими так быстро, что буквально подплыл к нам. Королева кивнула ему на свободное кресло.
— Глерд, — спросила она, — вы разобрались с тем, что ожидается в землях гуцаров?
Он ответил почтительно:
— Да, ваше величество. Все данные говорят, что, как мы и предполагали, гуцары будут сражаться отча–янно и нанесут армии Антриаса немалый урон. Так что он зачистит те земли для вас.
— А не для себя? — уточнила она.
Он замялся, я поспешил глерд–канцлеру на помощь:
— Дело в том, ваше величество, что в результате нашей… в смысле вашей, активнейшей политики можно решить эту проблему окончательно.
— Что–что?
— Что именно сообщают ваши люди из королевства Опалосса? — спросил я. — Если корону взял в руки Плаций, законный король, то он должен быть заинтересован обезопасить себя от воинственной Уламрии, что всегда угрожала их существованию и понемногу оттяпывала земли?.. А разве подвернется момент удачнее, чем ввести свои войска в Уламрию, когда вся армия во главе с королем Антриасом отправится через Нижние Долины и увязнет в боях на границе с Дронтарией?
Она молчала, как и Мяффнер, слишком уж неожи–данный поворот я предложил. Перспективы в самом деле могут быть грандиозными, то есть навсегда избавиться от угрозы со стороны Уламрии. Однако такое возможно, если только все совпадет самым благоприятным образом. И все будут действовать согласованно.
Мяффнер заговорил медленно:
— Армия его величества короля Антриаса встретит неожиданно упорное сопротивление местных глердов Дронтарии, что успеют стянуть войска навстречу. Побеждая в тяжелых боях, уламры начнут продвижение вглубь страны…
Я добавил:
— А в этот момент армия ее величества и все боевые дружины ее глердов выходят из крепостей и перекрывают дорогу обратно! Войска короля Антриаса оказываются зажаты между двумя недружественными королевствами. Очень даже недружественными.
— А в самой Уламрии, — сказал Мяффнер мечта–тельно, — благодаря вторжению войск со стороны Опа- лоссы власть короля Антриаса рушится… Ох, это слишком хорошо, чтобы оказалось правдой. Так не бывает.
Королева произнесла со вздохом:
— Да, план хорош… Даже слишком. Такие осуществить не удается.
— Если так считать, — сказал я, — то не удастся точно. Но у вашего величества достаточно мудрости, чтобы принимать и те решения, которые вашему вели
честву не нравятся. И, ваше величество, даже осторожные и медлительные правители иногда решаются на очень резкие шаги…
Мяффнер добавил:
— … если ставки высоки.
— И если риск оправдан, — добавила королева за–думчиво и, как мне показалось, с явной неприязнью.
— Оправдан или не оправдан, — сказал я, — решать ее величеству. Оно хоть и осторожное, но умеющее рассчитывать. Здесь сложная партия, но ее величество разберется. А не разберется…
Я замолчал, Мяффнер спросил жалобно:
— Тогда что?
— Вместо Нижних Долин будет другое королевство. В мировой экономике ничего в общем–то не изменится. Одни королевства исчезают, другие возникают. Очень мало таких, хто ухитряется выживать во всех войнах и катаклизмах.
Он вскипел:
— Вы что такое говорите?
Я пожал плечами:
— Глерд… Когда мой конь несся из Уламрии на–прямик, он задел копытом муравейник. Большой та–кой, мне до колена. И снес почти целиком, разметал на три шага. Для муравьев, скажу вам, это чуть ли не конец мира!.. Но лес такой исполинской катастрофы как–то не заметил, представляете? Исчезновения ко–ролевства Нижние Долины мир тоже не заметит. Это вам говорю я, человек, прочитавший в библиотеке ее величества о сотнях королевств, которые, кто бы под–умал, были огромные и могущественные, но где–то допустили ошибки. История, уж поверьте, неумолимо ведет отбор.
Мяффнер сказал умоляюще:
— Перестаньте! Я понимаю, мы в самом деле можем исчезнуть, если примем неверное решение.
— Или не примем верное, — сказал я жестко, — если глерд Иршир предлагает поосторожничать и ни–чего не предпринимать. Мол, пронесет.
Он умолк и даже дыхание придержал, глядя на ко–ролеву. Она молчала, глядя перед собой и поверх наших голов. Мяффнер не выдержал, тяжело вздохнул.
— Я приму решение сегодня же, — возвестила ко–ролева. — Вас известят.
Мы поднялись, отвесили поклоны и потащились к двери. Я чувствовал, что королева желает что–то ска–зать наедине, но оставлять меня сейчас, когда вытолкала в шею глерд–канцлера, как–то не с руки.
Утром Фицрой взыграл, когда я заявил, что меня отправляют с важной миссией в Дронтарию, а это в противоположную от Уламрии сторону. Если он го–тов присоединиться, то, возможно, увидим настоящее море, до которого он так и не добрался.
— Это у тебя такие шуточки? — спросил он. — Я бы и без тебя поехал в Дронтарию. Тут осталось совсем немного знатных вельмож, которых еще не обыграл, несколько женщин, которых еще не пощупал, и почти нет таких винных подвалов, из которых не отведал бы вина.
— Тогда проверь коней, — посоветовал я, — королева велела выделить лучших. Я могу ошибиться, но тебя не проведешь, верно?
Он ухмыльнулся.
— Ты делай свое, а за коней не волнуйся. Разберусь.
Через полчаса я уже стоял перед королевой, а она
вручила мне перевитый красными лентами и скре–пленный сургучом с печатями пенал, внутри которого свернутый в трубку лист письма к королю Дронтарии Астрингеру.
— Глерд, — сказала она, — теперь очень многое зависит от вас.
— Я сделаю даже больше, — пообещал я.
— Глерд?
— Наловлю для вашего величества рыбы, — пояс–нил я. — Вы рыбу едите?.. Ну вот, а там, как я слышал, море.
— Без рыбы я проживу, — ответила она сухо, не до шуток, мой тон почему–то не нравится, — а вот договор с королем Астрингером был бы кстати. О взаимодействии.
— Ваше величество, — шепнул я, — только ни в коем случае никому не говорите, что знаете насчет плана короля Антриаса пройти через королевство и ударить по Дронтарии!.. Разве что Мяффнеру, он и так это знает.
Она ответила так же приглушенно, но сухим голо–сом:
— Догадываюсь.
— Нельзя раскрывать карты раньше времени, — пояснил я занудно. — Никому. Вы ж не знаете, кто работает на короля Антриаса?.. И кто просто подрабатывает по мелочи?
— 1лерд, — прервала она, — я уж как–то разберусь, что мне делать. Езжайте!
— Как вы меня любите, — сказал я с восторгом, — лишнюю минуту со мной страшитесь побыть… Все–все, ухожу, даже убегаю!
Во дворе Фицрой рассматривает придирчиво уже не коней, а сбрую, небрежным шевелением пальцев заставляя убирать одну и подавать другую, еще более яркую, дорогую, наконец вскричал громко, выражая крайнее нетерпение:
— Вы что притащили? Мы едем сватать глерда Юджина, все для него должно быть лучшее!.. Или в самом деле не хотите от него избавиться?
Слуги забегали быстрее, я посматривал с некоторой неловкостью, Фицрой выбрал шесть великолепнейших коней, двое нам под седла, двое в запас и двое под груз, где в моем мешке помимо снайперской винтовки еще и все то, что закупил или насобирал в своем коттедже в последний раз — я же запасливый.
