Глава 3
Когда я сделал круг по зданию и вернулся, слуги возле двери королевы воззрились на меня в высоко–мерном недоумении людей, близких к ее величеству, к которым приблизился какой–то сиволапый.
Я сказал резко:
— Парни, я дурно воспитан и у меня нет благородных предков. Так что могу и в рожу дать так, что навеки окривеет. Королева хде?
Один ответил нехотя:
— Только что изволили отбыть в покои, выделенные вам.
Возле двери моих покоев теперь подпирают спи–нами стену двое стражей королевы и двое слуг. Передо мной поспешно и без поклонов распахнули двери, слуги не кланяются, это обязанность придворных и служащих высокого ранга.
Я перешагнул порог, королева сидит в моем кресле за моим столом, ибо королева всегда дома, даже если это дом ее подданного. Рядом Мяффнер, весь из себя почтение, я поклонился и сказал с ходу как можно более смиренно:
— Счастлив, что вы откликнулись, ваше величество!.. Хоть режьте меня, ваше величество, но все равно скажу вам прямо в глаза правду–матку прямо и смело: вы, ваше величество, величайшая королева!.. Сразу сообразили, что у меня нечто важное, и ни минуты не колебались… или все–таки поколебались чуток? Ладно, это неважно. У меня в самом деле…
Она прервала таким ледяным голосом, словно засунула мне за шиворот целый айсберг:
— Что вы хотите сказать?
— Вы уже поняли, — проговорил я, понизив голос, — что вас подслушивают и я об этом узнал.
Мяффнер спросил быстро:
— Кто?
— Я над этим работаю, — ответил я, — но, надеюсь, вы не станете его арестовывать?
Она бросила быстрый взгляд на Мяффнера.
— Лорд–канцлера?
— Я тоже на него подумал, — признался я, — слишком уж он… Да, но это на мой взгляд знатока. Потом подумал, что если слишком, то не он. Кто, еще не знаю, над этим, как уже сказал, работаю старательно и усердечно.
Они оба посмотрели на меня с одинаковым недоумением, Мяффнер даже не возмутился, молодец.
— Почему не станем? — спросил он. — Арестовывать?
— Потому что вы мудрые, — пояснил я. — Хоть и не сразу. Но другие и потом, уже на лестнице, не спохватываются, а вот вы… Да, кое–кто работает на иностранное правительство. Может быть, незаметный слуга, а может… и кто–то из вашего Тайного—Претайного Совета.
Она смолчала, Мяффнер охнул:
— Глерд?
— Кто–то работает на короля другого королевст–ва, — пояснил я. — Осмелюсь предположить, что на Антриаса, так как он наиболее заинтересован знать, что у вас и как. Конечно, есть наверняка и другие шпионы, кто–то работает на Дронтарию или Кельмию, но именно Антриас ввиду подготовки вторжения должен был активизировать работу разведки.
Она выпрямилась за столом еще больше, глаза сверкнули гневом.
— Кто это? Схватить, допросить!.. Если это правда, он будет казнен…
— Ваше величество, — сказал я шепотом, — не орите, я вас умоляю. Вы же королева, а не!.. Умоляю мыслить по–королевски, что значит — нагло и охватывающе. От того, что схватите, пользы мало. Другого пришлют, если он уже не при дворе… А нового еще надо выявлять!
Она ожгла меня свирепым взором.
— Глерд?
— Кто у нас глава разведки? — спросил я. Наткнувшись на ее полный подозрения взгляд, пояснил: — У вас, разумеется, ваше величество!.. Иршир? Нет, он всего лишь начальник городской стражи… Джуэл заведует дипломатическим корпусом…
— Глерд, — сказала она, чуть повысив голос, — глерд Джуэл!
Я сказал с досадой:
— Ах да, глерд Джуэл, глерд Иршир… Ваше величество, все–таки прежде дело, а формальности потом. Как я понял, тайные службы в руках глерда Мяффнера и… ваших?
Она чуть наклонила голову, но я смотрел с ожиданием, она нехотя проговорила:
— Нет необходимости плодить должности.
— Да, — согласился я, — королевство крохотное, это было бы слишком. Тогда все проще, ваше величество!
Она поморщилась, у нее гигантское королевство, но спросила сразу по сути дела:
— И что предлагаете, глерд?
— Скармливать дезу, — ответил я.
Она смотрела холодно, ожидая продолжения, явно не поняла; какой же здесь чистый и честный народ, я здесь как волк в овчарне, даже неловко всех обижать и грабить, но удержаться трудно.
— Ваше величество, — сказал я, — мы должны сами снабжать противника теми сведениями, которые нам выгоднее. Запудрить ему мозги! Обмануть, облапошить, надуть, озомбировать.
Она не отрывала от меня взгляда, но я пару раз уловил промелькнувшую в нем растерянность.
— Как, — произнесла она, — это… получится?
— Есть два варианта, — ответил я. — Можно схватить врага и под пытками велеть передавать ему то, что считаем нужным мы. Второй вариант, мы назовем его женским, — допускаем намеренные утечки информации, чтобы шпион радостно подхватывал и передавал противнику.
Она поморщилась.
— Второй слишком сложный.
— А первый чреват боком, — ответил я. — Хотя и не знаю, что это, но чревато. Боком. Как–то вот так.
— Глерд, не отвлекайтесь!
— Простите, ваше величество, — сказал я с раскаянием, — это вечная беда сложных и гениальных на–тур — отвлекаться на то, что может улучшить мир. Дело в том, что у шпионов существуют особые знаки на этот случай. К примеру, он напишет письмо королю Антриасу под вашу диктовку, а король получит и увидит, что в семнадцатой букве хвостик повернут не в ту сторону. Понимаете? Этим тайно сказано, что он пишет под угрозой смерти и верить этому посланию нельзя.
Она посмотрела на меня в изумлении.
— Глерд… вы что, сами были таким шпионом?
— Ваше величество, — ответил я скромно, — обижаете… почему не предположить, что я руководил подобными службами? Или даже теми, кто ими руководит? Но сейчас обсуждаем, как повернуть ситуацию здесь и сейчас, вы не против?
Она некоторое время молчала, на лицо набежала тень, через минуту сказала тем же твердым голосом:
— Хорошо, глерд. Разработайте… как это будет.
— Уже, — ответил я добро. Она взглянула с непониманием, я пояснил: — Это же лехко!.. Мы пройдем в ваш кабинет, я вам буду рассказывать, что проделано, а вы хмурьтесь, но одобряйте.
Она спросила с настороженностью во всем облике:
— Почему именно в моем кабинете?
— Там в стене дырка, — сообщил я. — Через нее вас слушают, но, думаю, могут и подсматривать, хотя это рискованно.
— ЧТО-О?
— Стена с гобеленом, — пояснил я, — где здоровенный такой мужик насел с какой–то непонятной мне целью на такую же здоровенную свинью, помните?
Она ответила сухо:
— Это не мужик, а благороднейший король Джоннер Фоум, мой прапрадед! И насел не на свинью, а голыми руками схватился с Эварским Вепрем, ужасом тех земель!
— Это неважно, — ответил я небрежно, но увидел ее темнеющее от гнева лицо, сказал поспешно: — Хотя то был великий подвиг, я приношу королю свои извинения!.. А художника стоило бы выдрать за картину, которую можно толковать столь вольно… Запретить свободу творчества!
Она прошипела:
— Никто не толковал, только вы!..
— Ваше величество, — сказал я умоляюще, — давайте вернемся к важным делам королевства?.. А то, что во всем вашем королевстве только я один такой честный и замечательный, пока оставим. Я скромный до наглости.
Она медленно перевела дыхание.
— Я вас ненавижу, глерд. Если бы вы не были так необходимы, я бы вас…
— Придушили бы собственными руками?
Она посмотрела несколько озадаченно.
— Что за дикие мысли? Я королева!.. Вас бы казнили на заднем дворе, а я любовалась бы с веранды и сыпала лепестки роз. Значит, вам только поддакивать?
— Без охоты, — подсказал я еще раз. — Я буду говорить неприятные, но необходимые вещи. Государственные все такие. Не хочется, а надо.
— А о чем именно?
Я развел руками.
— Ваше величество, если будете знать заранее, то можете не сыграть правильно. Хотя известно, что все женщины прирожденные актрисы, но вы так уже привыкли, что это перед вами актрисничают, а вы только повелеваете…
Она прервала:
— Хорошо, мы пока переговорим с глерд–канцлером, а вас вызову к себе через полчаса.
— Объявите по двору, — подсказал я, — что ищете меня. По важному делу. Кстати, в кабинете не щупайте гобелен и вообще не смотрите в его сторону. Представьте себе, что вы — женщина, и постарайтесь обмануть обманывателя… Нет–нет, не вставайте, я еще не все изложил!.. Иначе чего бы договаривался о тайной встрече? Кое–что узнал в Уламрии такого, что не хотел говорить в присутствии членов Тайного Совета.
Мяффнер тяжело вздохнул.
— И тоже что–то неприятное?
— Это как повернуть, — ответил я. — Король Ан- триас не сразу вторгнется в Нижние Долины. На самом деле его цель вовсе не ваше королевство, ваше величество. Он действительно великий король и смотрит в будущее. Ему нужен выход к морю!..
Они переглянулись, я даже заподозрил, что сами нечто подобное обсуждали в тесном кругу, но сейчас ни королева, ни ее глерд–канцлер не подали виду.
Мяффер спросил с сомнением:
— Откуда такие сведения?
Я посмотрел с укором.
— Глерд–канцлер, зачем вам, такому великому государственному деятелю, не побоюсь сказать это недвузначное слово, знать такие мелочи?.. Узнал и узнал.
Королева сказала резко, но негромким голосом:
— Но все равно вторгнется, какая разница?
— Есть разница, — сообщил я. — Он будет просить свободного прохода через ваше королевство. Я даже верю, что строго–настрого прикажет своим людям идти только по выделенным вами дорогам, чтоб никакого бесчинства. Ему важно сохранить армию, чтобы ударить по Дронтарии всей мощью!
Королева проговорила негромко:
— Это очень серьезное заявление. Но… насколько оно…
— Подкреплено? — спросил я. — Ваше величество, этого не знаю, честно. Могу добавить только, что получил я его… на самом высоком уровне. На самом.
Мяффнер спросил с недоверием:
— Что…
— Выше не бывает, — заверил я.
Мяффнер покачал головой, с лица сомнение все еще не уходит, но в глазах уже стальной блеск, которого у глерд–канцлера раньше не замечал.
— Как вы смогли… Да–да, вы правы, это не мое собачье дело. Ваше величество, я бы рискнул этому ша–лопаю поверить.
Она проговорила задумчиво:
— Это достаточно логично. Мы уже догадывались о стремлении короля Антриаса выйти к южному морю…
Я с сочувствием посмотрел на несчастного Мяффнера: не любит он такие ситуации, ему бы рулить счастливым королевством, у которого нет проблем, но, понимая жизнь лучше других, преодолевает себя и находит такие разумные решения, какие не нашли бы орлы, смело готовые решать любые проблемы.
— Ваше величество, — сказал я, — если вы решились пока что не казнить вашего глерд–канцлера, то скажу при нем, если позволите.
— Позволяю, — обронила она сухо. — И, глерд, серьезнее.
— Ваше величество, — сказал я, — а почему не рассмотреть вариант более тесного взаимодействия с королем Дронтарии?
Ее лицо напряглось.
— Глерд…
Голос мог покрыть льдом и превратить в сосульки жарко пылающие поленья в камине, я заговорил быст–ро, пока она не прервала:
— Я говорю не о браке, ваше величество, ну что вы на нем так зациклены? Это наводит на мысли… Король Антриас намерен захватить Дронтарию врасплох, как вы уже поверили, но если предупредите его величество Астрингера о планах короля Антриаса, то Астрингер…
— Король, — сказала она холодно; я посмотрел с недоумением, она зло повысила голос: — Его величество король Астрингер!
Я кивнул.
— Да–да, ваше величество, король Астрингер. Спасибо, что не велите всякий раз перечислять все его титулы, что вроде бы правильно, но неправильно… В общем, король Астрингер поспешит мобилизовать все силы, чтобы встретить агрессора… но не только. Он восхочет укрепить с вами союз.
Она поморщилась.
— Это после того, как я беспрепятственно пропущу армию короля Антриаса?..
Мяффнер посмотрел на меня с укором.
— Ваше величество, — сказал я мягко, — вон взгляните на своего глерд–канцлера. По его непонимающему лицу видно, что он уже все понял. Вы пропустите армию Антриаса к границам Дронтарии, там начнутся сражения. Та южная область вашего королевства пустынна и пользуется дурной славой, верно? Дикое племя гуцаров, населяющее те земли, не признает вашу власть… Вам что, их жалко?
Она отрезала:
— Это мои подданные! Даже если об этом и не знают.
— И не признают, — добавил я. — Хорошо–хорошо, я только восхищаюсь вами, ваше величество!.. Хорошо, что я не король, а то бы уже всех поубивал. Начиная с ваших советников.
Мяффнер сказал, мучительно морщась:
— Ваше величество, мы должны выбирать между большими жертвами с разрушениями и… малыми.
Я сказал вежливо:
— Не смягчайте. Между малыми жертвами и полным захватом Нижних Долин. Да и жертвы это какие–то… Когда у нас что–то портится на кухне, это жертвы, понимаю. Или платье порвалось. А когда где–то кого–то убивают… какие это жертвы?.. Так, тема для разговора за сытным ужином. И хотя вам глерд Юджин как–то не очень нравится, но я вас понимаю, мне этот гад тоже в печенках, однако на этот раз идею выдвинул здравую, хоть и недостаточно изящную. Армия Антриаса начнет сражения с диким племенем гуцаров, тем временем на том направлении у границы сконцентрируется армия дронтарцев…
Королева посмотрела хмуро и с неприязнью.
— Какой–то вы, глерд, абсолютно бессердечный. Жертвы будут не где–то, а в южной части Нижних До–лин. Это наше королевство! И пусть племя гуцаров пока не платит налоги и не признает мою власть, но со временем мы втянем их в общую жизнь им же на пользу. Потому, как королева, я должна о них заботиться уже сейчас.
— А как насчет убитых в сражениях нижнедолинцев? — спросил я. — Когда свою королевскую армию уже верных и преданных вам людей посылаете в бой, подразумевается, что часть погибнет. Так лучше уж пусть гуцары…
Ее лицо одеревенело, я с сочувствием прикидывал, что ответит, однако она обратила царственный взор к Мяффнеру.
— Проследите, чтобы с утра подготовили посольство к королю Астрингеру.
Он поклонился.
— Ваше величество?
— Лучших коней, — ответила она, — запас продовольствия, чтобы не останавливаться в дороге сверх необходимости. Послание к тому времени составлю лично.
