Глава 6
– Прости, Чесси! Я должен посмотреть. Не бойся.
На меня уже накатила тревога, и я всем телом оттолкнула Джону – несильно, но блузка на спине, там, где вампир держал меня, разорвалась, когда он отпрянул. Шелковая ткань с треском разъехалась, обнажив нижнюю часть спины. Не ожидавший решительного отпора Джона уставился на меня, его рука легла на мое бедро, и он резко развернул меня лицом к стене: я уперлась руками в холодную кирпичную кладку, чтобы удержать равновесие. Слегка расставив ноги, Джона прижался ко мне всем телом, прижал к стене, не давая пошевелиться, и накрыл мои ладони своими.
– А ты упрямая, Чесси, – прошептал он. В его голосе звучало желание.
Я была просто в бешенстве, но в то же время поведение Джоны возбуждало меня. Он играл со мной, контролируя мою реакцию. Но все же подчинить своей власти полностью не мог.
– Я просто посмотрю, – успокаивал он, покусывая мне мочку уха. – Не пугайся.
Как вырваться из его хватки? Паника нарастала. Не хочу ничего объяснять Джоне. Не знаю, как объяснять.
Вампир отпустил мою левую руку и слегка отодвинулся. Обнаженную спину защекотали волосы, и я поняла, что он приподнимает их. Еще мгновение – и тайна откроется! Джона схватил меня за запястье. Сколько же в нем силы! Да он мне так кости переломает! Я открыла рот, чтобы закричать, но хватка ослабла.
Не понимая, почему Джона вдруг решил меня отпустить, я обернулась. Разметавшиеся волосы по-прежнему прикрывали место ранения, однако вампир смотрел на меня ошеломленно.
– Кто это с тобой сделал? – спросил он с неподдельной болью в голосе.
Проследив за направлением его взгляда, я поняла, что он смотрит на мою спину, которую разорванная блузка больше не прикрывала. Я нагнулась за кардиганом, но вампир предупредил мое движение и притянул меня к себе. Он водил кончиками пальцев вверх-вниз по шраму, который тянулся от поясницы до основания шеи.
Мы так и стояли молча, а когда Джона отстранился, я увидела, что его лицо искажено гримасой злости.
– Я спрашиваю: кто это сделал? – рявкнул он, и эхо разнесло его голос по пустым комнатам.
Что мне было отвечать? Я попала в неловкую ситуацию: теперь Джона видел шрам, который я так старательно прятала. Я снова попыталась поднять кардиган, чтобы прикрыться, но Джона опередил меня: одежда оказалась у него в руках.
– Чесси… – произнес он таким серьезным тоном, что оставалось только одно: ответить. Врать смысла не было.
– Я же говорила тебе, что водила дружбу с одним вампиром, но ничем хорошим это знакомство не окончилось.
В карих глазах Джоны вспыхнули багровые огоньки. Он едва сдерживал ярость и был готов дать ей волю в любой момент.
– И ты до сих пор жива? – недоверчиво спросил он.
Еще бы ему не удивиться: от вампиров живыми не уходят.
– Да, жива. Но он, этот Фредерик… – я запнулась, – … нет.
На глазах выступили слезы. Я не хотела думать ни о том случае, ни о том вампире. К чему ворошить болезненные воспоминания?
Джона ослабил хватку, его взгляд смягчился.
Тыльной стороной ладони я вытерла слезы. Руки заледенели, меня била дрожь: и от холода, и от переживаний. Джона, похоже, успокоился. Он шагнул ко мне, накинул на плечи, поверх распущенных волос, кардиган. Молча продев руки в рукава, я побрела к выходу. Я была вне себя, щеки пылали.
– Прости, – виновато проговорил он.
Говорить не хотелось: ни с Джоной, ни с кем-то другим. Я открыла дверь, намереваясь уйти в лес, но остановилась: за порогом стоял Гэбриел. Его беззвучный вопрос едва не сбил меня с ног: «Что он сделал?»
Чтобы скрыть вновь подступившие слезы, я опустила голову. Гэбриел лихорадочно осматривал меня – я чувствовала на себе его внимательный взгляд, который наконец замер на моем запястье, где уже наливался отменный фиолетовый синяк. Гэбриел поднял глаза, но я снова промолчала.
«Возвращайся к дому и жди меня в патио. Я должен поговорить с Джоной».
Я не стала спорить. Стараясь не оступиться на каменистой тропе, направилась к дому медленно, чтобы прийти в себя. Меньше всего мне хотелось портить отношения между ангелом и вампиром, но Джона обидел меня. Хотя, если начистоту, воспоминания о другом вампире и о другом вечере сейчас волновали меня куда больше, чем поведение Джоны.
Я выбрала в патио кресло и села ждать. Гэбриел появился не скоро.
– Извини, что так вышло с Джоной, – грустно сказал он. – Ты его интересуешь, но это не дает ему никакого права…
Я перебила:
– Со мной все в порядке. Давай забудем.
Поколебавшись, Гэбриел кивнул и сменил тему:
– Я переговорил со всеми обитателями дома: твое присутствие их не смутит. Они обещали воспринимать тебя как члена семьи. Я им доверяю. Они присмотрят за тобой и не позволят, чтобы случилась беда. Знаю, тебе будет здесь тяжеловато, но, пожалуйста, потерпи, пока я кое-что не решу… – Гэбриел замолчал.
– Не решишь, кто я? Я просто девушка. Ну, может, в некотором роде и бессмертная, но все же я человек – могу умереть.
– Да, но ты воскресаешь, а это людям не свойственно. Меня волнует, что за тобой охотится не один Чистокровный, а сразу двое! Нам нужно выяснить, зачем им это.
Гэбриел явно недоговаривал.
– Скорее всего, они пытались достать Джону, а я случайно оказалась рядом, – попыталась я выкрутиться, понимая, что это ложь. Последнее видение не оставляло сомнений: Чистокровные вели охоту на меня…
– Выпив твоей крови, Джона в одиночку, голыми руками, прикончил толпу Обращенных вампиров. Ты им необходима, а вот зачем – это нам и нужно понять. Пока мы этого не знаем, ты в опасности, а я хочу, чтобы тебе ничто не угрожало, Лайла.
Во взгляде Гэбриела сквозила неподдельная тревога, поэтому я без раздумий согласилась. Он заботился обо мне, старался защитить и хотел, чтобы я находилась рядом.
Я энергично кивнула.
– Тогда идем знакомиться с семьей.
Гэбриел встал и протянул мне руку, за которую я с радостью ухватилась. Он провел меня в кухню. Увидев собравшихся там вампиров, я еле удержалась, чтобы не спрятаться за спину ангела.
– Чесси, с Анорой вы уже знакомы.
Я метнула на вампиршу быстрый взгляд – вид у нее по-прежнему был крайне надменный.
– Это Руадан и Брук, а с Майклом ты виделась утром.
Я поприветствовала ее коротким кивком.
Руадан выглядел лет на сорок по человеческим меркам. Похоже, он был здесь старше всех. Симметричные черты лица, ирландское имя – он как-то связан с Анорой?
Брук моментально притягивала внимание. Примерно моего возраста, миниатюрная, худенькая, с огненно-рыжим каре до плеч, с ярким макияжем и журналом «Вог» под мышкой – девушка из Калифорнии до кончиков ногтей, она тоже могла похвастаться стандартной красотой. Интересно, как сильно яд, превративший их всех в вампиров, повлиял на внешность?
Из всей компании самое неоднозначное впечатление производил Майкл, которому можно было бы дать лет тридцать, будь он человеком. Он был одет в голубые джинсы и вязаный джемпер поверх рубашки. Кстати, у каждого из них одежда явно была дорогой, и мне стало как-то не по себе оттого, что в этом доме очевидно привыкли к богатству. Бледная кожа Майкла, как и у остальных, выглядела безупречно гладкой и чистой, при этом внешность его была не слишком выразительной – самые обычные карие глаза, горбинка на переносице, рост средний.
Первым заговорил Руадан:
– Рады познакомиться. Гэбриел сказал, ты будешь жить с нами.
– Да, – опасливо подтвердила я.
– Добро пожаловать, девочка. Уверен, тебе здесь понравится. Дом красивый, пейзажи – великолепные. Я с удовольствием покажу тебе окрестности, когда ты придешь в себя. – Руадан говорил искренне, с теплотой, и сразу же вызвал у меня симпатию.
– Спасибо, с удовольствием, – почтительно ответила я.
– Это правда, что Джона пил твою кровь? – вопрос Брук буквально рассек воздух.
Лишь на секунду смешавшись, я ответила:
– Да, правда. Я не оставила ему выбора.
– Брук, ты же знаешь, что произошло. Чесси помогла Джоне. Он с нами только благодаря ей. – Гэбриел метнул на нее обеспокоенный взгляд, означавший «Замолчи!».
– Помогла?! Черт! Да как ты вообще уцелела? Кто же станет добровольно предлагать себя на обед? – Брук не скрывала раздражения.
И я поняла: ее не волнует, что я рисковала собой, ее пугает моя связь с Джоной.
– Поверь, иначе было нельзя, – сказала я в свою защиту.
Оттуда, где стояла Анора, донесся сдавленный смешок. Да она наслаждается нашим противостоянием! Все, хватит оправдываться, пора закруглять разговор.
– Гэбриел, ты не против, если я вздремну? Я немного устала.
Ложью это не было. Меня одолевали два желания – поесть и хотя бы на минуту прикрыть глаза и отдохнуть. Похоже, второе было сильнее.
– Конечно, не против. Пойдем, покажу тебе твою комнату.
– Надеюсь, совсем скоро мы познакомимся ближе, – неловко бросила я напоследок, когда Гэбриел уводил меня из кухни, учтиво пропустив меня вперед.
Мы пересекли огромный холл, поднялись по широкой лестнице и, миновав нескольких дверей, остановились перед последней из них, в дальнем конце коридора. Гэбриел повернул массивную металлическую ручку. Я зашла, оглядывая свое нынешнее жилище. Просторная комната, отделанная в нейтральных светлых тонах, контрастирующих с балками темного дерева на потолке.
Широченная кровать на четырех массивных ножках застелена дорогими белоснежными простынями и серебристым покрывалом. На деревянном полу – огромный шоколадный ковер. Изысканному туалетному столику с круглым зеркалом, разместившемуся в углу, позавидовала бы любая прима-балерина или знаменитая актриса. На противоположной от входа стене была еще одна дверь.
– Там ванная, – сказал Гэбриел.
За кроватью я заметила гигантский встроенный шкаф во всю стену и сообразила, что одежды у меня совершенно нет.
– Такой мне за всю жизнь не заполнить, – ошеломленно протянула я.
Гэбриел подошел к шкафу и с довольной улыбкой отодвинул зеркальную створку: за ней обнаружилось несколько комплектов одежды, халат, шелковая пижама и тапочки.
– Брук поделилась. Когда отдохнешь, отправитесь с ней по магазинам – выберешь сама, что тебе нужно.
– Очень мило с ее стороны. Интересно, как ты ее заставил? Кажется, она не в восторге от моего появления.
– Не обращай внимания. Она еще очень юная и сильно переживает за Джону. Он ее спас.
– Совсем как ты спас меня несколько дней назад…
Возможно, у нас с Брук и есть что-то общее.
Гэбриел тяжело вздохнул.
– Если бы я сумел сделать это еще раньше, от скольких страданий избавил бы тебя… и себя тоже, – задумчиво произнес он. Его взгляд упал на мой живот, отчего я поежилась. Гэбриел встал передо мной. – Можно посмотреть?
– Джона рассказал? – еле выговорила я.
– Может, и он упомянул… Но я же лечил твою рану и видел…
От неловкости я не могла пошевелиться.
– Вдруг я сумею помочь тебе?
Я пристально вглядывалась в его лицо. А ведь он наделен особенным даром. Бесшумно ступая по мягкому ковру, в котором утопали ноги, я пересекла комнату и плотно закрыла дверь. Гэбриел опасливо, словно боясь меня спугнуть, наблюдал, как я подошла к кровати, небрежно сбросила туфли, забралась с ногами на постель и положила подушки одна на другую. Под кардиганом на мне была все та же разорванная блузка, и, набрав в легкие побольше воздуха, я сняла его. Придерживая ткань на груди, я легла лицом в подушку, оперлась лбом на скрещенные руки. Распущенные волосы рассыпались по спине до самой талии.
Гэбриел опустился рядом. Нежно провел рукой по волосам и бережно убрал их со спины.
«Лайла…»
Я вздрогнула. Зачем, зачем я позволила ему смотреть? Дурацкая затея! Я попробовала подняться.
«Тс-с, все хорошо», – голос Гэбриела успокоил меня, и я снова расслабилась. Он провел ладонью по спине, пальцы пробежались по шраму, от чего я немедля покрылась мурашками. Его прикосновения были мягкими и умиротворяющими. Никогда прежде я не испытывала подобного.
«Что с тобой случилось?»
Желания вспоминать не было, но и таиться от Гэбриела тоже не хотелось.
«Я не знаю точно. Вампир…»
Туннель приоткрылся, затягивая меня.
«Как его звали?»
«Фредерик».
Я боялась вызывать в памяти его образ. Та история уже подернулась мраком, хотя и произошла в нынешней жизни, всего три года назад. Первые главы прочно стерлись из сознания и восстановить всю картину не получалось. Однако обрывочные эмоции уже начали сливаться в общем ощущении отчаяния и всепоглощающего, безграничного страх.
Как же он выглядел? Перед глазами возникло лицо, и меня подбросило на кровати. Гэбриел положил обе ладони мне на позвоночник, успокаивая, снимая напряжение. Но пути назад уже не было: воспоминания посыпались одно за другим.
Мы вместе работаем в кондитерской. Хохочем над чем-то до колик. Он мой друг. Каждый раз он уходит с работы в компании новой девчонки, улыбаясь мне, как нашкодивший мальчишка.
Я тогда считала его забавным и не подозревала… Прочь! Прочь! Не хочу вспоминать его. Ведь Гэбриел видит все.
«Что он сделал с тобой?» – вопрос ангела прорвался сквозь мои тревожные мысли.
«Не заставляй меня снова проходить через это. Я не хочу возвращаться».
Паника нарастала. Я слишком хорошо знала, как все было дальше.
«Мне нужно знать, что случилось. Тогда я сумею освободить тебя…»
Ответить я не успела: хлынул, сбивая с ног, поток картинок из прошлого. Выхожу из кондитерской через задний ход, следом – Фредерик. Слышу, как он возится с замком. Я вся сжалась, увидев, как мне в спину, рассекая кожу и мышцы почти до самого позвоночника, вонзается кусок металла. Я валюсь на землю, ударяюсь головой о бордюр.
Картинка вдруг становится размытой, и я изо всех сил стараюсь сделать ее резче, а когда это удается, понимаю, что уже наблюдаю за происходящим не со стороны: каким-то образом я вновь оказываюсь в собственном теле, и со мной вновь происходит то, что уже было.
Встать не получается. Глаза застилает кровавая пелена, хочу поднять руки к голове – не выходит: они невыносимо тяжелые, одеревеневшие. Лязгает железная цепь, которую Фредерик пристегивает к крюку, загнанному в мое тело. Он бежит, и волоком тащит меня за собой. Крюк раздирает плоть, подбираясь к шее, а Фредерик тащит и тащит. Я кричу. Рвутся нервы, рвутся мышцы – я бьюсь в страшных судорогах. Моему мучителю все равно.
Наконец он останавливается, и я падаю лицом в грязь. Фредерик нагибается ко мне, и я вижу, как в его до передела расширенных зрачках пляшет пламя. Именно тогда я впервые в этой жизни столкнулась с размеренной, вдумчивой жестокостью тех, кого принято называть вампирами. Вот он обнажает острые, как кинжалы, клыки и жадно слизывает кровь, которая струится по моей щеке из раны на лбу. Пока еще он способен сдерживать желания. Я хватаю ртом воздух. Сокрушительная, ослепляющая боль собирается в облако, отделяется от тела.
Внезапно с искаженного злобой лица вампира исчезает уверенность: он прячет клыки и пятится, как шакал, вынужденный уступить добычу настоящему хищнику. Фредерик сжимается от ужаса, когда из пустоты появляется она и движется прямо к нему. Длинные смоляные волосы развеваются на ветру. Тишину пронзает яростный визг. Она окутана мраком, таким густым, что в нем едва различаешь силуэт. Она кружит вокруг Фредерика. Лицо поднято к небу, но я не вижу его. Два раскаленных угля, вспыхнувшие в глазницах, ослепляют. Она – Тень.
Чернота. Темнота. Пустота.
Невыносимая, разрушающая боль прожигает позвоночник. Глаза распахнуты. Я не могу пошевелиться, не могу произнести ни звука – даже закричать или заплакать не в силах. Я застряла в ловушке, зависла во времени где-то между воспоминаем и реальностью. Сильно тошнит.
Гэбриел, конечно, пытается прорваться ко мне, но пока я одна: его выкинуло из туннеля давным-давно. Я борюсь, я очень стараюсь вернуться. Вот передо мной глаза Гэбриела, он что-то говорит, но слова галькой осыпаются вниз, не долетая до меня. Как в немом кино. Забавно, почти смешно. Смешно, да! Буду смеяться. С ним весело. Он всегда веселил меня. Хочу быть с ним. С ним тепло, легко, в его руках надежно. Его руки дарят спокойствие. Комната за его спиной сместилась, завертелась. Странно, спальни ведь не умеют вертеться…
Что со мной происходит? В голове хаос, сигналы не попадают в точки назначения, все рушится. Рушится! Накатившая паника сдавила горло, не давая дышать. Тише, нужно тише. Да-да, просто остановиться, не пытаться ничего не делать. Я не во Франции. Я не с Фредериком. Я не умираю.
И сразу же проявилось изображение комнаты, раздулось, изогнулось пленкой, точно огромный мыльный пузырь, и лопнуло. Оглушительный хлопок остановил мою агонию.
– Я здесь. Здесь! Ты слышишь меня? – Гэбриел был со мной, заполняя собой все пространство вокруг. Исходившее от него сияние ласкало, укрывало меня подобно невесомому одеялу.
Дрожа всем телом, я оперлась на подушки и привстала. Машинально завела руку за спину, пытаясь притронуться к шраму. Сильные руки Гэбриела не давали мне упасть. По моими щекам катились слезы.
– Прошло?
Гэбриел пристально смотрел на меня, его взгляд был озадаченным и испуганным.
– Нет, – он помолчал, – я потерял тебя, Лайла. Потерял во мраке. Ты исчезла.
– Я думала, ты что-то делаешь с раной…
А как еще было объяснить, что спину терзала такая же боль, как и тогда, когда в нее вонзился крюк.
– Я не способен так мучить тебя.
Его словам я верила.
Рывком соскочив с кровати, я на подгибающихся ногах подошла к зеркалу и повернулась к нему спиной. Ничего не изменилось. Ужасный шрам, появившийся несколько лет назад, тянулся по позвоночнику. Картинка перед глазами поплыла, вновь подступила тошнота.
Я с удивлением заметила, что по лбу у меня струится кровь. Голова закружилась. Я провела ладонью по лбу, поднесла ее к лицу – кровь осталась на ней.
Пока ноги хоть как-то повиновались, я побрела к Гэбриелу. Остановилась прямо перед ним, будто нас разделяла невидимая стена. Теперь-то я заметила: он весь был в красных пятнах. Ладони, руки, рубашка на груди, виски – все в моей крови.
Гэбриел подхватил меня, когда я начала терять сознание.
