Глава 2
Дом содрогнулся от удара, и одновременно между мной и Джоной проскочило что-то вроде электрического разряда. Джона вернулся к реальности. Он выглядел потрясенным. Вампир разомкнул челюсти и отстранился. Поддерживая меня, он смотрел на мое белеющее в полумраке комнаты лицо.
Я открыла глаза. Джона больше не напоминал увядающий цветок: он явно возродился к жизни. Его зрачки горели красным – казалось, в нем пылает пламя Преисподней.
Когда он свободной рукой отвел от моего лица выбившиеся пряди, я заметила, что израненные наручниками запястья полностью зажили. Я была совершенно сбита с толку. Джона теперь выглядел красавцем, но красный отблеск в его взгляде вызывал у меня такой ужас, какого я никогда не испытывала прежде.
– Бежим! – крикнул вампир сквозь грохот, заполняющий дом и окрестности. – Здесь есть черный ход?
Он оглядел комнату, готовый немедленно действовать. Я кивнула на коридорчик, соединявший гостиную с кухней, из которой на улицу вела еще одна дверь. Только что толку? Нас наверняка окружили. Я попробовала подняться. Удалось: ноги снова слушались. Джона схватил меня за руку – и мое тело словно наполнилось его энергией. Мы бросились вон из дома. Почувствовав, что я не успеваю за ним, вампир перебросил меня через плечо и понес.
Джона бежал к лесу. Боковым зрением я заметила быстрые, стремительные силуэты. А дальше все было как в тумане: что-то упало мне на спину, Джона потерял равновесие, и мы рухнули на землю. Я скатилась с него, раздирая ладони о подмерзшую траву.
Мою шею сдавили чужие пальцы, запрокидывая мне голову, лишая воздуха. Левой рукой я умудрилась вытащить из кармана нож, которым рассекла запястье для Джоны, приподнялась и со всей силы ударила нападавшего в бок. Лезвие отскочило. Существо злобно заверещало и вновь прижало меня к земле.
Один гигантский звериный прыжок – и Джона сбросил с меня вампира. Я успела отвернуться, прежде чем он прикончил моего мучителя, но услышала, как тот захлебывался кровью.
Стараясь не дышать, я наблюдала, как к нам приближаются другие силуэты. Что делать? Куда бежать? Все равно я не могу бросить Джону. Да и шансов уцелеть у меня без него почти нет.
Совсем недавно я видела, как Джона противостоит злу, поработившему его против воли, как не желает повиноваться ему: тогда мне и стало ясно, что нет добра и нет зла – все гораздо сложнее. Между белым и черным – бесконечность оттенков серого. Но ведь и со мной все непросто. Вдруг мое место в этом монохромном спектре – совсем рядом с такими, как Джона?
Я перевернулась на живот и отползла в сторону. В метре от меня Джона одного за другим изувечил нескольких свирепых вампиров. Он дрался как одержимый. Одному из нападавших он коротким резким движением оторвал руку, а второго швырнул на землю. Такой Джона вселял в меня безотчетный страх. Теперь он ничем не напоминал то жалкое существо, которое я подобрала в лесу всего пару часов назад. В моей помощи он больше не нуждался, да и предложить мне было нечего. Мне бы бежать и спрятаться, чтобы не отвлекать его от битвы, но меня охватило нездоровое любопытство: желая своими глазами видеть, что будет дальше, я даже отвернуться была не в силах.
В темноте блеснули два багровых зрачка. У меня за спиной в полуметре сидел на корточках вампир, готовый атаковать жертву. Меня. Мои глаза округлились от ужаса, наши взгляды встретились. Он не уступал красотой Джоне и, похоже, управлял мраком, окутавшим нас. Зажмурившись, я ждала неизбежного. А что еще мне оставалось делать? Бежать? Бессмысленно. Я не доставлю ему удовольствия гнать меня, как затравленного зверя.
Я ждала, но ничего не происходило.
Тогда я открыла глаза и осознала, что чувствую на своем лице его дыхание. Он склонился надо мной, почти касаясь меня всем телом, пристально глядя в глаза: его зрачки на мгновение стали орехово-карими. Идеальная модель для красивой статуи. Длинные каштановые волосы туго стянуты, рубашка с кружевным жабо… Выглядит так, будто забрел сюда из другого времени.
Вампир медленно поднес руку к моему лицу и очень бережно провел по нему тыльной стороной ладони. Прикосновение массивного золотого кольца обожгло кожу ледяным холодом. На краткий миг его жест перенес меня в прошлое.
Я узнала ощущение – словно когда-то прежде эта рука уже касалась меня, но не успела сосредоточиться на воспоминании. Вампир отпрянул, разорвав тонкую нить, соединявшую меня с прошлым. Хрупкую связь разрушил топот, эхом разносящийся над полем. Я так надеялась, что через несколько минут появятся друзья Джоны и клан Элихио окажется в меньшинстве… Но земля содрогалась под тяжестью шагов, и я не знала, чего ждать.
Когда я вернулась мыслями к вампиру, его уже не было – нигде, сколько я ни вглядывалась в темноту. Может, он один из друзей Джоны? Успел раньше других и потому не тронул меня? Но откуда я его знаю? Слишком мало времени было, чтобы вспомнить его окончательно, а с каждой секундой его образ все сильнее таял и расплывался в сознании.
Джона продолжал биться. Он крушил врагов молниеносно и неумолимо. Наконец вампиры остались вшестером. Они застыли в нерешительности, смущенные его силой. Джона зашипел, устрашающе обнажил клыки… Запахло дымом и гарью. И на фоне ночного неба я увидела нечто… Кто это или что, я не знала и понять не могла.
Громадное существо, прикрываясь густым ночным мраком, как плащом, надвигалось с угрожающей быстротой, готовясь навалиться на Джону сзади. Я нутром почуяла, что существо очень могущественно и через мгновение прикончит Джону.
Ярость захлестнула меня горячей волной, и мне пришлось сделать усилие, чтобы сдержать гнев. Ни секунды не размышляя, я вскочила на ноги и метнулась к Джоне, но тут передо мной возникла она. Девушка, окутанная струящейся тенью, выросла из-под земли, когда Джону отделял от гибели всего один миг, и прыгнула наперерез ужасному существу. Чудовище кувыркнулось в воздухе и отлетело в сторону, а она с ловкостью прирожденной охотницы приземлилась на корточки.
Громадный монстр скрылся, но куда – я не видела.
Я силилась рассмотреть девушку-Тень, но чем ближе подходила, тем больше она растворялась в темноте. Я уже протянула руку, чтобы прикоснуться к ней, и в этот момент над лесом возникло странное мерцающее сияние. А когда вновь глянула на Тень, та уже исчезла.
Хотя Джона точно знал, что я у него за спиной, он даже не обернулся при моем приближении – все его внимание было поглощено наступавшими вампирами. Один из них, особенно юный – по человеческим меркам подросток лет четырнадцати, не старше, – с удивлением смотрел на меня. Вдруг он бросил на Джону полный бешенства взгляд и жестом приказал своим отступить. Сегодня ночью он был за главного и, хотя и не желал этого признавать, понимал: битва проиграна. Он повернулся к нам спиной, бросился вглубь леса за домом и растворился в темноте.
Отскочила задетая сбежавшим вампиром ветка, сухой сучок медленно кружился в воздухе, падая точно в замедленной съемке. Казалось, время ускользает от меня. Вдалеке грянул выстрел. Воздух налился запахом оплавленного серебра, летящего в Джону.
Я не пыталась остановить время – оно застыло, растягиваясь, давая мне возможность буквально на несколько сантиметров податься вправо и заслонить спиной Джону, приняв на себя пулю, которая метила ему в грудь. Раскаленный шарик из свинца, сплавленного с серебром, прожег мне кожу, проел плоть и засел в плече. Я смотрела на застывшее лицо Джоны и в тот момент, когда его ресницы дрогнули, время наконец начало двигаться.
Ноги подкосились – я упала. Джона кинулся и успел подхватить меня у самой земли, предотвратив удар. Я бессильно обвисла в его руках.
– Чесси, ты ушиблась? – испуганно воскликнул он. Крепко поддерживая меня под спину, Джона осторожно сел. Он требовательно заглядывал мне в лицо в ожидании ответа, но я могла только поморщиться от боли.
– Все хорошо, они ушли. Ты в безопасности… – Джона вытянул одну руку из-под моей спины и замолчал, растерянно уставившись на залитую кровью ладонь.
В глазах у меня потемнело.
Ледяной ветер, обжигавший лицо, заставил меня очнуться. Джона, прижав меня к груди, несся через ночной лес. Рана горела огнем, каждый вдох и выдох давались с трудом, тем более на ветру. Кажется, Джона что-то говорил, но звук еле доносился до меня, и я не могла различить ни слова.
Новый, незнакомый голос прорвался сквозь глухую стену:
– Здесь нам ничего не угрожает. Нужно зажать рану. Остальное – дома. Мы догоним вас.
– Я не могу бросить тебя здесь! А если они идут следом? Милый, мы подождем тебя и вернемся все вместе. – Еще один голос, мягкий и нежный, явно принадлежал женщине.
– Слишком опасно. Рана открыта. Пожалуйста, уходите.
Что было дальше, я не слышала. Почувствовала только, как Джона бережно опустил меня на землю. Мои светлые волосы рассыпались и липли к окровавленной спине. Джона оставался рядом, но сделал шаг назад, подпуская ко мне кого-то другого.
– Ее зовут Франческа, – сообщил он.
Нежнейшим прикосновением с моего лица убрали растрепавшиеся волосы.
– Потерпи… – В голосе звучало столько умиротворения, что пульсирующая боль в спине немного стихла. – Франческа, ты слышишь меня? – Его слова, исполненные нежности, нежность, наполнявшая его слова, коснулась моей кожи, волнами проник внутрь, до самого позвоночника.
Я хотела сесть, но из-за раны не смогла даже пошевелиться. Поборов желание опять впасть в забытье, я собрала все силы и открыла глаза.
Туман медленно рассеялся, и я наконец увидела говорившего. Дышать стало совершенно нечем. Прямо передо мною был он. Наверное, я опять потеряла сознание или брежу… Поразительно, но на склонившемся ко мне лице тоже отразилось крайнее замешательство. Выглядело это так, будто он одновременно смотрел на меня, сквозь меня и в то же время мимо.
– Гэбриел… – Я первой решилась нарушить молчание. Во рту появился сладковатый привкус крови.
Он вскочил на ноги и навис надо мной. Его красота не могла принадлежать этому миру. Белокурые локоны обрамляли лицо с идеального рисунка скулами и подбородком. Омут глаз – затянет навсегда, если в него попадешь, а попасть тянуло неудержимо. Вся его фигура казалась охваченной сиянием – должно быть, это дорисовало уже мое воображение.
Он отвернулся от меня. Высокий, больше шести футов ростом, он был великолепно сложен – стройный, мускулистый. Гэбриел сжал кулаки, и на руках проступили вены.
Я хотела еще раз произнести его имя, но разжать зубы оказалось труднее. Вместо слова получился вскрик. Рану пекло нещадно. Пуля из серебра и свинца выжигала плоть, делая боль нестерпимой. Увидев, как я страдаю, он снова бросился ко мне.
– Как? – выкрикнул он, а мне показалось, что слово вспорхнуло с его языка, будто мотылек.
– Мне знакомо твое лицо… – попыталась ответить я, хотя не была уверена, что его вопрос был адресован мне.
Гэбриел скользнул по мне взглядом, расстегнул куртку и разорвал на мне футболку, обнажив рану. Затем снял свитер и рывком дернул рукава. Бережно касаясь, он перевязал им мое раненое плечо как можно туже, чтобы остановить кровь. Бросив взгляд на мое запястье, он отвернул манжет куртки, и его лицо исказилось от боли: он смотрел на следы клыков Джоны – свежие, воспаленные. Вздрогнув, перевязал мне запястье вторым оторванным рукавом.
Гэбриел повернулся через плечо, посмотрел на Джону, и я почувствовала, что тот, растерянный, попятился назад.
– Надо извлечь пулю, пока ты не умерла от потери крови, – решительно произнес Гэбриел.
– Хорошо, – кое-как выговорила я.
Он склонился надо мной: ему явно было страшно – оттого, что он не знал, кто я и что со мной делать дальше.
– Я отнесу тебя домой и сам выну пулю.
Без колебаний он подхватил меня на руки. Снова ледяной ветер хлестал мое тело, только на этот раз я запретила себе закрывать глаза: я должна все запомнить.
Я должна дышать.
Как вышло, что у меня под лопаткой пуля? Последнее, что я помнила четко, было прикосновение вампира, а дальше все застилал туман. Следующая картинка, всплывшая в памяти, – ладонь Джоны, перепачканная моей кровью, выражение его лица.
Я старалась сосредоточиться – нельзя терять сознание вот что бы то ни стало.
Наш бег длился целую вечность, но наконец посреди подернутых инеем полей появился одинокий дом. Вокруг стояла мертвая тишина. Гэбриел перенес меня через порог, перед которым уже сгустилась ночная тьма.
Он, видимо, ожидал найти в доме товарищей, но навстречу ему вышла только одна девушка. Не выходя из тени, она кивнула в знак приветствия. Волосы снова упали мне на лицо, поэтому я не могла рассмотреть ее – видела только силуэт, очертания которого терялись в сумраке.
Поднявшись по винтовой лестнице в комнату, Гэбриел осторожно опустил меня на жесткий матрас. Шепнул на ухо:
– Потерпи. Я помогу тебе.
Мне так хотелось поговорить с ним, сказать хоть пару слов, но губы не слушались. Тело словно стало чужим, жжение в ране сменилось ноющей болью, все чувства притупились. Я знала его. Знала эти глаза. Он так долго снился мне, что я начала считать его плодом своей фантазии, миражом. Но чем сильнее я старалась изгнать его из своих мыслей, тем чаще в них возникал его образ.
У меня не получалось дышать носом: не хватало воздуха. Тогда я открыла рот, пытаясь глотнуть воздуха, но едва не захлебнулась кровью. Опустив глаза, я увидела, что Гэбриел взял меня за руку, хотя его прикосновения не чувствовала.
Прежде чем мысли начали путаться, я успела поймать его взгляд. Боль унялась. Я вообще больше не чувствовала своего тела. Сознание покидало меня. Единственное, что отделяло от погружения в пустоту, – далекое-далекое лицо Гэбриела.
Этот сон я уже видела.
Вот он подходит, наклоняется, берет мою руку и нежно целует ее. На нем белоснежная рубашка и изумрудно-зеленый камзол с золотыми пряжками – точно в старом, очень старом кино. Улыбка, бессчетное число раз виденная во сне, навсегда врезавшаяся в память. Сияющий бесконечной любовью взгляд, в котором хочется раствориться. Глубокие, полные надежды ярко-голубые глаза – ярче, чем крылья бабочки морфо. Чудесное сновидение все больше затягивало меня, окутывая туманом реальность.
И я начала падать.
Я вздрогнула от того, что меня трясли. Издалека доносились взволнованные голоса. Открыв глаза, я пришла в себя. Оказалось, что лежу на боку, лицом к окну, подушка под головой – в красных пятнах. Я бессознательно шевельнула рукой – хотела вытереть кровь, ручейком вытекающую из уголка рта, но только застонала – на большее не хватало сил.
– Она дышит! Она вернулась! – Я узнала Джону. Самого его не было видно, он стоял в тени.
– Иди! – приказал ему Гэбриел. Шевельнулся воздух – вампир вышел.
Гэбриел начал зашивать рану у меня на спине. На мгновение остановился, дотронулся кончиками пальцев до кожи. Прикосновение было столь мимолетным, что я могла счесть его плодом своего воображения. Но мне не показалось. И вновь словно тысяча пчелиных жал вонзилась в края раны, когда он продолжил работу.
Рана затянется, тело придет в норму – быстро это случится или нет, зависит от тяжести ранения. Я провалюсь в очень глубокий сон, и он будет настолько долгим, сколько потребуется моему организму на заживление раны и полное восстановление.
Именно так обычно и бывало.
Прошло несколько часов. Я лежала, плотно укрытая теплым толстым одеялом. Дыхание выровнялось. Сознание еще не прояснилась, тело болело, но отключаться больше не хотелось. Я чувствовала: в комнате кто-то есть, но повернуть голову не могла. По свету, играющему на черном окне, я поняла, что это Гэбриел.
Он молча обошел кровать, поставил у изголовья старый деревянный стул и сел. Долго смотрел на мое лицо, затем тяжело вздохнул и придвинулся ближе. Глядя мне прямо в глаза, Гэбриел осторожно прикоснулся кончиками пальцев к моим ключицам. На прекрасном лице отразилось удивление, когда он нащупал прохладную нить цепочки. Перебирая пальцами, он полностью вытянул ее и только тогда перевел взгляд на свою ладонь.
На ней лежало кольцо, надетое на цепочку. Я наблюдала, как он изучает правильной формы кристалл, искусно помещенный неведомым мастером точно в центр золотой окружности. Прошла целая вечность, прежде чем Гэбриел снова посмотрел на меня. Пальцы его играли кольцом, он словно листал книгу с историей моей жизни, силясь найти страницы с ответами на свои вопросы.
Лизнув подушечку большого пальца, Гэбриел вытер кровь у меня вокруг рта и, приблизившись, коснулся моей верхней губы своими губами – так нежно, будто бабочка задела крылом.
– Нам предстоит долгий разговор, когда ты поправишься, – с улыбкой пообещал он.
И я, почему-то очень довольная, снова провалились в темноту и заснула.
