Глава 8
Алена Ионова
Весь день я была словно на иголках и не находила себе места. Странный звонок Уотерстоуна занимал все мои мысли, не позволяя порадоваться даже увольнению Рюа и Норт. Девчонки обсуждали эту новость весь обед, а я сидела сама не своя, размышляя, какую еще гадость уготовил мне драг.
– Алена, что с тобой?
Вскинув голову, я встретилась взглядом с Акарой.
– Все хорошо.
– Тогда я хотела бы тебя кое о чем попросить.
Я вопросительно посмотрела на чиви.
– Можно, я поживу у тебя пару дней?
– Пару? – подозрительно прищурилась я.
– Да. У меня ремонт. Дроиды уже работают и все должны доделать примерно за четыре дня.
Мы все удивленно воззрились на Акару.
– А разве ты не снимаешь квартиру рядом со своим эйфи? – спросила Нара, непроизвольно покосившись на объект разговора.
Тот сидел за столом в углу, недалеко от Уотерстоуна, и ел, снова что-то читая.
– После нашего последнего разговора, когда мы поругались из-за того, что я его преследую, я отправилась в агентство, и они нашли мне дом. Я воспользовалась льготами Центра и купила его в рассрочку. Давно мечтала о доме.
Мы потрясенно на нее взирали.
– Ака, тебе разонравился Кир? – осторожно спросила я.
– Конечно нет! – возмутилась подруга. – Просто теперь я полностью уверилась, что мне может помочь только магия.
Высоко подняв голову, Акара вышла из столовой, явно что-то задумав. Мы с девочками обеспокоенно переглянулись. Не к добру это.
Но в следующее мгновение все мысли вылетели у меня из головы. Проходящий мимо Уотерстоун пристально на меня посмотрел, словно напоминая о сегодняшней неприятной встрече. Интересно, зачем я ему понадобилась?
Вечером я отправилась к невыносимому драгу. Пока добиралась, вся извелась: какую гадость он придумал на этот раз? И, когда я подходила к дому, нервы мои были на пределе. Я решила: пока он не расскажет, что ему надо, и шагу не сделаю.
Я позвонила, и через несколько секунд мне открыл хозяин дома.
– Почему так поздно?
Я сверилась с коммуникатором на руке.
– Я не опоздала.
– Проходи и поднимайся наверх, в кабинет.
– Нет, – я вскинула подбородок.
Драг повернулся и вопросительно на меня посмотрел.
– Думаешь, я не выполню того, что обещал?
– Не сомневаюсь, что выполнишь, но все равно, пока ты не расскажешь, зачем я тебе нужна, наверх не пойду, – блефовала я.
– Не вижу причин посвящать тебя в свои дела. Полагаю, ты не думаешь, что я заинтересовался тобой как женщиной?
Он так на меня посмотрел, словно я могла его заинтересовать, только будучи последней особью женского пола во Вселенной. Мне стало обидно. Я, конечно, не первая красотка галактики, но так пренебрежительно относиться ко мне повода нет. Я вполне симпатичная.
– Нет, не думаю. Но…
– Тогда марш наверх, и чтобы слушалась, – прошипел драг. – Ты ведь помнишь свои слова о том, какой я нехороший, с противным характером.
Заскрипев зубами, я сердито зашагала по лестнице. Вот ведь! Так и знала, что мне аукнутся эти слова, но что Уотерстоун настолько злопамятный, не предполагала.
В кабинете, помимо кресла его хозяина, стояло еще одно. Удобно устроившись в нем, я стала ждать, когда же ко мне присоединится драг.
Тот неторопливо зашел в комнату и, сев в кресло за столом, пристально на меня посмотрел:
– Сейчас я позвоню своим родителям. Ты молча сидишь и ничего не говоришь, пока я тебе не разрешу. Это понятно?
– Да, – растерянно сказала я. – Но зачем при разговоре должна присутствовать я?
– За это скажи спасибо Алеку. Он проболтался маме и папе, и теперь они хотят посмотреть на тебя.
Прикрыв глаза, я прокляла все на свете.
– Тогда начинай.
– Хорошо, но имей в виду, моя мама – тире высокого уровня и очень проницательный человек. С учетом ее опыта в чтении сознания особенно.
Я наморщила лоб, пытаясь припомнить, что слышала о тире. Драг, заметив это, мученически вздохнул, словно я должна это знать, но из-за своей ущербности не знаю. Вот он…
– Тире – это ментальный талант человека, который тестируется на специальных тренажерах. Чем дальше сможешь пройти, тем выше уровень таланта. Выделяют психологическую, физическую и эмоциональную специализации. Психологическая отвечает за мышление, подсознание, уровень интеллектуального развития. Эмоциональная – за эмоции, сны. Физическая – дает возможность управлять физиологическими процессами в организме.
– А у твоей мамы…
– Да, психологическая. И у нее очень сильный талант.
– А она?..
– Нет! – возмутился Уотерстоун, прекрасно меня поняв. – Применение силы без разрешения строго запрещено!
– Хорошо, – возвела я очи горе. – Я готова.
Уотерстоун пробежался пальцами по своему коммуникатору и сказал:
– Спроецировать изображение.
Перед нами в центре комнаты возникла голограмма женщины, чью фотографию мы с девочками видели в сети. Но благодаря движению и мимике землянка казалась моложе своего возраста.
Средних лет женщина с короткой стрижкой. Русые волосы с рыжим отливом, уложенные в пышную прическу, выгодно подчеркивали овал лица. Голограмма позволяла рассмотреть серые глаза и бледную, почти белую кожу. Немного полноватая фигура с пышной грудью и крутыми бедрами придавала дополнительный шарм образу матери начальника.
Это та самая леди Уотерстоун, которая попала к нам из прошлого. Рядом с ней появился широкоплечий драг, который оказался выше жены на целую голову. Оттенок его кожи был более темным, чем у сына, а взгляд – цепким и пронзительным.
Я смотрела на чету, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Где я еще увижу главу рода и знаменитого ученого?
– Алексей, что ты ей понарассказывал о нас, что она смотрит так… жадно? – рассмеялась женщина.
– Боюсь, это не я виноват, – саркастически заметил мой начальник. – Алена, как только мы с ней познакомились, воспользовалась услугами сети. Там-то она и почерпнула все сведения о моей семье.
Я покраснела. Вот зачем он так? Ведь не соврал и словом, но прозвучало это, словно мы с ним… встречаемся.
– Кстати, познакомьтесь, это Алена, на которую вы так хотели посмотреть. Алена, это мои родители, Мария и Александр Уотерстоуны.
– Добрый вечер, – выдавила я, чувствуя, как мои щеки пылают.
Ненавижу!
Женщина снова рассмеялась:
– Алексей, ты неисправим. Зачем ты ее смущаешь?
Я, как и было приказано, сидела в кресле и рассматривала стены. Какие прекрасные стены, просто не передать словами. Такие беленькие… нежненькие.
Покосившись на родителей Уотерстоуна, я заметила, что его отец продолжал молча меня разглядывать, а в его глазах таились смешинки.
Да, если бы я наблюдала все это со стороны, мне тоже было бы смешно. Но я-то, как пугало, сижу на всеобщем обозрении и молчу. Разговаривать без разрешения нельзя.
– Сын, расскажи нам, где работает эта прекрасная девушка? – прозвучал глубокий голос отца начальника.
Я оторвала взгляд от стены и посмотрела на старшего драга.
– Работает вместе со мной в Центре.
– Но ты же ее начальник! – воскликнула леди Уотерстоун.
– Как ты верно подметила, мама. Да, я отдаю ей приказы.
Вроде не было ничего такого в этих словах, но для меня они имели двойное значение, ведь именно из-за одного такого приказа я тут сижу. Противный драг!
– Надеюсь, ты не пользовался этим преимуществом в начале ваших…
– Мама! – прорычал начальник.
Женщина возвела очи горе:
– С тобой просто невозможно разговаривать.
Землянка повернулась ко мне.
– Алена, расскажи мне о себе.
– А… – Я бросила взгляд на ее сына.
Тот раздраженно выдохнул и ответил матери:
– Она очень стеснительная.
– Тогда выйди и не мешай нам болтать. Я хочу ее расспросить о некоторых особенностях Террии, как женщина женщину. Недавно изучила эту планету, и она напомнила мне дом.
– Что? Землю? Не смеши меня, – возмутился начальник.
– Что ты знаешь о Земле двадцать первого века? Ты тогда еще не родился.
Уотерстоун-старший рассмеялся и заметил:
– Ты все равно ее не переспоришь, и если не хочешь, чтобы мама позвонила Алене напрямую, лучше оставь их. Мне тоже позвольте откланяться, у меня совещание.
Попрощавшись, старший драг отсоединился, оставив сына напряженно сверлить глазами безмятежно улыбающуюся мать.
– Что ж, ладно…
Кинув на меня взгляд, говорящий: «Не сболтни ничего лишнего, а то придушу», драг вышел. Дверь кабинета медленно закрылась. Я в панике смотрела на отрезавшую меня от Уотерстоуна преграду и готова была броситься вслед за ним.
– Алена?
Я растерянно взглянула на леди Уотерстоун, не зная, что делать и говорить.
– Расслабься, я тебя не съем.
– Оу! Как скажете, лед…
– О нет! Пожалуйста, зови меня Марией.
Я смотрела на землянку и видела, что она наблюдает за мной пристально, цепко, словно что-то ищет или пытается определить.
– Хорошо.
Голограмма изменилась, и вот уже рядом со мной в кресле сидит немного полноватая женщина в необычном закрытом платье, зауженном к коленям. Я напряженно ждала, когда она начнет разговор, ради которого выдворила сына из комнаты.
– Алена, я изучила информацию о Террии и самих террианах. Ваша звездная система и планета, на которой зародилась жизнь, очень мне напоминают Солнечную систему и Землю такими, какими они были много лет назад, когда я родилась. Конечно, ваша цивилизация уже сейчас очень развита, но вы шагнули еще не так далеко, как мои соотечественники. Если у меня появится больше свободного времени, я хочу побывать у вас в гостях, вспомнить молодость, так сказать.
– Мы будем рады принять вас, – пробормотала я.
– Понимаешь… Я хоть и землянка, но прибыла из прошлого. Тогда мир был совсем другим, более хаотичным, но и более родным… Ты интересовалась историей Союза?
Я покачала головой. Мне она была ни к чему.
– На планете моего мужа история перед вступлением в Союз была менее бурной, чем на Земле, – вздохнула Мария. – У нас в две тысячи сто девяносто пятом году началась война, после чего государств на Земле не осталось, а появился Земной союз. Одно государство, одна власть, железные законы по всей Солнечной системе. Очень похоже на Меррианскую систему, правда?
Я неопределенно пожала плечами, не понимая, к чему она ведет.
– Следом был открыт новый вид энергии – «сверхновая» – и земляне вышли за пределы Солнечной системы, отправившись изучать другие миры, искать другие ресурсы. Тогда-то мы и встретились с инопланетянами и присоединились к Галактическому союзу. Так земляне стали пятой космической расой гуманоидов. Мир сразу изменился: куча новых законов, другая экономика и уклад жизни. Мне до сих пор сложно смириться с некоторыми особенностями внеземных рас, при моей старой закалке. Например, с безумием драгов. Ведь если они до пятисот лет не найдут себе пару, то последствия могут быть очень плачевными.
Ну… на мой взгляд, у ее сына еще есть время в запасе. Лет эдак двести!
– Именно поэтому я считаю, что ты меня хорошо поймешь, когда я скажу, что очень волнуюсь за своего сына.
Понять мать, переживающую за свое дитя, я могу. Но как можно беспокоиться за Уотерстоуна? Кто рискнет здоровьем его обидеть?
– Конечно…
– В чем-то я рада, что он решил перебраться на некоторое время в вашу систему. Брак в нашем обществе не особо популярен… Кроме драгов, семейный союз мало кто заключает. Заводят семьи только пятнадцать процентов, а самыми распространенными отношениями является ни к чему не обязывающий секс. Хотя это в основном касается лягов и землян, иногда чиви. Представители этих рас живут вместе с любовником, разбегаются, потом живут с другими, и так далее. Хотя и браки все-таки не редкость, как межрасовые, так и со своим полом. Нетрадиционная ориентация – норма, а дружба – это, скорее всего, секс между двумя гуманоидами. Но все это не касается драгов или эйфи. Для них брак закономерен.
О, только не это! Неужели она рассматривает меня…
Заметив, как я напряглась, Мария мягко улыбнулась:
– Поэтому я прошу рассказать мне немного больше о твоей системе.
Непроизвольно выдохнув, я начала рассказывать о своем доме. Моя визави умела слушать, и вскоре, немного расслабившись, я с искренней теплотой беседовала с ней о жизни, что окружает нас здесь.
– Расскажи мне, как вы с Алексеем познакомились? – с любопытством спросила женщина.
Решив не врать ей, я постаралась ответить честно.
– Первый раз мы встретились в космопорту, я нечаянно облила вашего сына кофе.
– И что он? – приподняла брови Мария.
– Ругался. А потом я сбежала. Потом мы встретились снова, когда Уотерстоун уже вступил в должность, и с тех пор периодически общаемся… по работе.
– А что ты скажешь о характере Алексея? – хитро прищурившись, спросила землянка.
– Ну… Он очень… м-м-м… необычный мужчина. Немного нервный, резкий, но с его работой это понятно.
– Почему ты так решила?
– Э-э-э… Иногда он бывает резок и… кричит…
Я просто не знала, как выразиться тактичнее.
– Знаешь, я бы не удивилась, если бы ты сказала, что Алексей отстраненный, холодный и немного высокомерный. Однако твоя характеристика любопытна.
Отстраненный? Холодный?! Это он-то? Ну, может быть, высокомерный… Хотя, скорее всего, заносчивый и самовлюбленный.
– Ну, если вы так говорите…
Мария кивнула каким-то своим мыслям и продолжила рассуждать:
– Алексей всегда несколько рассеянный. Удивительно, откуда у него дома такая чистота.
– Действительно, просто удивительно, – пробормотала я.
– Знаете, я хочу вам кое-что показать. Конечно, благодаря новейшим технологиям сейчас все файлы хранятся в электронном виде, но я сделала фотографии для всей семьи и на бумаге.
Поднявшись из голографического кресла, Мария двинулась к шкафам и замерла.
– А я ведь и не знаю, где они у него лежат… – грустно заметила она.
– В нижнем правом ящике, – автоматически ответила я и прикусила язык.
Но Мария, словно ничего и не заметив, попросила меня их достать.
Весь следующий час она подробно рассказывала историю их семьи, порыкивая на сына, периодически пытавшегося нас прервать. Я могла уже написать биографию семьи Уотерстоун, когда мой начальник, в очередной раз войдя в комнату мрачный, словно маньяк, сообщил, что мне пора домой.
– Алексей, нельзя так бесцеремонно выпроваживать родителей и девушку.
– Мама!
– Хорошо-хорошо. Надеюсь еще с вами поболтать, Алена.
Я улыбнулась и кивнула, так как ничего против этой удивительной женщины не имела. Ее сын – это другое дело!
Едва Мария отключилась и голограмма исчезла, драг повел меня вниз. Какой чуткий и культурный мужчина.
– Я молчала, как могла, – решила довести до него я.
– Угу, особенно с фотографиями, – рыкнул начальник. – Зато мама не молчала!
Отчасти я могла понять Уотерстоуна. Мне тоже было бы неприятно, если бы историю моей семьи, а значит, и мою в том числе, рассказали во всех подробностях постороннему человеку. Но он же сам виноват!
– Прекрати вести себя так бесцеремонно! – выдернула я локоть из его захвата.
Уотерстоун глубоко вздохнул, сдерживаясь.
– Просто помолчи, ладно? И конечно, если ты против уходить и хочешь остаться со мной на ночь…
Я не дослушала и, словно за мной гнались злые диплодоки, выбежала из дома.
Когда я, раздосадованная и уставшая, вернулась домой, то обнаружила в квартире Акару, почти полностью обжившуюся. Вещи подруги были частично распакованы, а сама девушка что-то читала с коммуникатора. Ох, а я и забыла, что разрешила ей пожить у меня.
– Привет! Я заказала поесть.
Ну, хоть какая-то польза от гостей. Упав на кровать, я раскинула руки и прикрыла глаза. Хотелось уехать куда-нибудь за множество планет, поселиться в глуши и жить дарами природы. Там-то не водятся синие драги.
При мысли об Уотерстоуне меня вновь начало потряхивать от бешенства. Как же я его ненавижу!
– Алена, у тебя что-то случилось?
Я попыталась успокоиться. Мысль о том, что кто-то узнает о наших с драгом взаимоотношениях, приводила меня в ужас.
– В последнее время ты странно себя ведешь.
– Как? – заинтересовалась я.
– Ну, раньше ты была открытой, улыбчивой, интересовалась работой и немного сплетнями. А сейчас ты часто хмуришься, нервная, замкнутая и постоянно о чем-то думаешь. Это… странно… Поэтому мы и думаем, что у тебя неприятности.
Мы… Значит, не одна чиви заметила мое необычное поведение.
– Просто у меня в последнее время не получаются опыты с вирусами. Я зашла в тупик.
Отчасти это была правда.
– Алена, ты же понимаешь, что можно потратить на исследования всю жизнь и так и не найти решения. Нельзя же так убиваться из-за ерунды.
– Это не ерунда, это важный вопрос, от которого зависят жизни людей. Думаешь, просто так правительство тратит такие большие деньги на исследования?
– Я и не спорю, но и о себе забывать не стоит.
– Не будем о грустном, – перевела разговор я. – Лучше расскажи, что ты читаешь?
– Это о земной магии!
Я мысленно застонала, но изобразила живейший интерес на лице.
– Вот смотри, – показала мне Акара изображение страшной куклы. – Это магия вуду. В ней существует ритуал создания вот такой куклы, с помощью которой можно как навредить человеку, так и влюбить его в себя.
Начинается…
– Нужно лишь правильно нанести имя и отождествлять человека с куклой.
Какой бред!
– Это очень интересно, – закивала я. – Но позволь тебя спросить, зачем тебе нужна эта кукла… вуду?
– Я приворожу Кира.
О, Единый!
Когда я на следующий день пришла на работу, кукла вуду уже не казалась мне глупостью. Наоборот, возможность с ее помощью убить одного драга была невероятно заманчивой.
Войдя в столовую, я собиралась присоединиться к подругам и заказать поесть, когда меня окликнули. Повернувшись, я увидела драга, расположившегося за столиком около окна и поманившего меня пальцем. Хочешь не хочешь, а надо идти.
Присев напротив Уотерстоуна, я, нарушая субординацию, сказала:
– У меня обед, рабочие вопросы нужно обсуждать в рабочее время.
Мое недовольство и неуважение к начальству проигнорировали. И я, и он понимали, что наши отношения изменились и мы ближе, чем просто коллеги. Слишком много знаем друг о друге.
– Тогда зачем?
– У меня к тебе просьба.
Так я и знала!
– Просьба или приказ? – скривилась я.
– Скорее второе, – хмыкнул драг.
– Ну… – процедила я.
– Ты едешь со мной в командировку.
– Что?! Куда?
– В систему Ориона.
Я не представляла, где это находится, и подозревала, что объяснения мне мало о чем скажут, поэтому спросила:
– Зачем?
– Там ты можешь узнать много полезного об области, в которой специализируешься.
Так, значит…
– А теперь истинную причину, почему я еду с тобой.
– Мне нужно, чтобы кто-то выполнял за меня всю бюрократическую работу с отчетами и административными инстанциями.
– У меня сейчас начало нового перспективного эксперимента…
– Перенесешь.
Я заскрежетала зубами.
– И ты думаешь, я поеду?
– А куда ты денешься? – ответил вопросом на вопрос драг и принялся за еду, которую ему принесли.
Я поняла, что разговор закончен.
К своему столу я подходила, строя коварный план, как избежать поездки.
– Что он от тебя хотел? – с горящим взором смотрела на меня Нара.
– Сообщил, что я еду с ним в командировку для повышения квалификации.
– Это тебе-то повышать квалификацию? – удивилась Акара.
Я разделяла ее чувства, но пока не видела выхода.
– Может, он позвал тебя с собой, чтобы ты скрасила ему поездку? – предположила Мира.
Я даже не стала на это отвечать, просто выразительно постучала пальцем по голове. Я-то хорошо знала, для чего он меня позвал: скрасить поездку, но не так, как подумала подруга.
– Тебе везде мерещится любовь, – покачала головой чиви.
Вспоминая рассказ Миры о пристрастиях ее возлюбленного, мне было сложно понять ее романтическое настроение, но каждому свое.
– А куда именно намечается поездка? – полюбопытствовала эйфи.
– На станцию «Орион», – мрачно ответила я.
– Ого! Это один из центров торжества науки! – воскликнула Акара. – Ты ведь постараешься разузнать последние новости в области медицинских инноваций?
– Что у них может быть нового, помимо оптимизатора, который поддерживает тело в тонусе, и регенератора, который заново выращивает в организме износившиеся или покалеченные органы? За исключением груди, – скептически заметила я.
– Земная медицина – самая лучшая в галактике. Ее левое ответвление, то есть приборы, меня мало интересует. Но вот правое – врачи и техника – намного интереснее. Эти люди делают чудеса!
Мы с девочками переглянулись. Акара, как всегда, верна себе.
– Ну, ты едешь в командировку? – с улыбкой спросила Нара.
– Это мы еще посмотрим! – упрямо насупилась я.
Сдалась я не сразу, но после многочисленных споров и препирательств безоговорочная победа осталась за драгом. Он дал мне направление от Центра на прививки и оформил все документы на перелет. Мне же было велено вовремя прибыть в космопорт, иначе мои исследования доделывать будет кто-то другой.
Конечно, Уотерстоун был в своем праве и мог мне приказывать как начальник, ведь летим мы по делам Центра, но я-то знала его истинные мотивы и то, что он мог легко обойтись там без меня. И это знание сводило меня с ума.
Накануне отлета девочки пожелали мне удачи, даже Мира оторвалась от своего кавалера и залетела вечером ко мне домой, чтобы переброситься парой слов. Я попросила Акару не делать глупостей в мое отсутствие, а Нара продолжала на меня странно смотреть. Это беспокоило еще больше.
И вот утром в совершенно «прекрасном» настроении я вовремя прибыла к месту регистрации. Не заметить Уотерстоуна было нельзя. Высокий, внушительный. Присмотревшись, я была готова согласиться с характеристикой, которую дала его мама. Но как только мы встали в очередь, он склонился и прошептал мне на ухо:
– Мне очень живо вспоминается наша встреча в похожем космопорту.
– Мне – нет, – буркнула я, стараясь не обращать на Уотерстоуна внимания.
В этот раз мне предстояло путешествовать в экспрессе дальнего следования. Такие появились совсем недавно, где-то лет сто назад, и были гораздо удобнее больших кораблей. Шаттлы продолжали использовать, чтобы доставлять людей на планеты, а корабли – для более масштабных перелетов, например с командой.
Лететь нам предстояло в одной каюте, но с двумя изолированными спальными местами. Мы расположились на одном из диванов, закрепленных по обе стороны от окна. Перед нами стоял стол, на котором можно заказать себе поесть.
– Ты уже летал дальними маршрутами?
– Да, – вынырнул из задумчивости драг. – Почему ты спрашиваешь?
– Хочу знать, можно ли тут заказать что-то из напитков?
– Вполне неплох здесь чай и мимфрин, ваш национальный напиток. Кофе и другие разновидности жидкостей здесь пробовать не советую.
Странно, несмотря на то, что драг сводил меня с ума своим несносным поведением, его суждениям я доверилась. Поймав себя на этой мысли, я затолкала ее подальше и заказала мимфрин.
– Почему ты молчишь?
– А тебя это волнует? – спросила я, откинувшись на мягкую красную кожаную спинку.
– А почему ты думаешь, что нет? Говори, что ты там себе еще напридумывала.
От подобной наглости у меня аж дыхание перехватило.
– Напридумывала? Я в этой поездке умереть могу, заразившись вирусом или еще чем, а ты говоришь «напридумывала»?
– Тебе ничего не грозит, я позабочусь об этом.
– И как же? – саркастически поинтересовалась я.
– Я полагал это сделать по прибытии, но если ты настаиваешь…
С этими словами, наклонившись ко мне, драг коснулся губами моих губ. Первым моим порывом было цапнуть его за губу, но Уотерстоун предусмотрительно дернул меня за волосы, и я вскрикнула. Это позволило ему углубить поцелуй. Вырваться из железных объятий было невозможно, а спустя пару секунд я уже и не хотела.
Мысли из головы все вылетели, и я просто наслаждалась поцелуем, который все длился и длился. Внизу живота начало сладко тянуть, и тут драг прервал поцелуй и отпустил меня.
Придя в себя, я спросила:
– Зачем это?
– Уже установлен факт, что терриане, состоящие в связи с одной из пяти рас иномирян, не заражаются вирусом. По крайней мере, во время близких отношений – точно.
– Насколько близких? – хрипло уточнила я.
– Полагаю, поцелуев достаточно. Или ты рассчитываешь на что-то большее?
– Размечтался.
Я-то не рассчитываю, а вот мое тело – определенно да.
– И подобные меры предосторожности по приезде обратно мы прекратим предпринимать.
Надо думать.
Остаток дня прошел беспокойно, по крайней мере для меня. Каждый из нас занимался своими делами, но, несмотря на наши непростые отношения, мы не перекинулись и парой фраз.
Когда мы по очереди привели себя в порядок и легли спать, я никак не могла уснуть и ворочалась с боку на бок, вспоминая прикосновения и вкус его губ, силу рук. Мужчины никогда не были так решительны и властны со мной. Я и сама не знала, понравилось мне или нет.
– Что ты там ворочаешься?
– Не могу уснуть.
Драг тяжело вздохнул.
– Спрашивай.
– Что? – удивилась я.
– То, что не дает тебе покоя.
«Догадался», – с неожиданной теплотой подумала я.
– Зачем тебе все это?
– Я уже объяснил!
– Нет, я не про поцелуи, а про то, зачем ты взял меня в эту поездку. Повышение квалификации – это бред. С документами я могла помочь и по сети. Есть что-то еще.
После непродолжительного молчания Уотерстоун ответил:
– Да, есть что-то еще. Мне нужно, чтобы ты побыла рядом. Это может мне… помочь.
– Что, снова родственники?
– Возможно…
– Кошмар, – пробурчала я.
Этот разговор меня почему-то успокоил, и я начала медленно погружаться в сон.
