Глава 21
Едва за гостьей закрылась дверь, Алексей с опаской отступил от меня на шаг.
– Итак, я хочу знать все. От начала до конца. Или выметайся, не желаю больше тебя видеть.
– Увы, исчезнуть из твоей жизни у меня не получится. Браки с драгами не подлежат расторжению.
Я прикрыла глаза.
– Я замужем?
– Да, за мной.
– Как долго?
– Около месяца.
Во мне все вскипело. Я уже не могла разобраться в эмоциях, которые так и бурлили. Помимо возмущения и гнева, я неожиданно ощутила покой и удовольствие от того, что он – мой.
Я молчала – он ждал. Первым не выдержал Леша:
– Ничего не скажешь?
– Сейчас я пытаюсь не только разобраться в своих чувствах, но и справиться с ними. И помочь мне в этом может только правда. Так что рассказывай! – мрачно предложила я.
– Боюсь, мой рассказ вряд ли тебя порадует. Да и с чего начать?
– С начала.
– Думаю, началось все тогда, когда мы встретились взглядами в космопорту.
Я удивленно приподняла брови. В первую встречу?
– Да-да. Чем больше об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что отношения драгов предопределены. Стоит нам встретить близкого нашей натуре человека, как выбора уже не остается.
– То есть ты с самого начала…
– Нет. С самого начала меня привела в ярость одна несносная женщина, облившая меня прилюдно горячим напитком.
– Я не специально!
– Когда я прибыл в Центр, то прекрасно понимал, что для дальнейшей плодотворной деятельности должен сразу вникнуть в его работу, убрать всех, кому здесь не место, и утвердить свой авторитет. И что же я вижу? Одна из ведущих вирусологов оказалась свидетельницей, мало того – виновницей моего конфуза! Вполне возможно, уже на следующий день весь Центр будет смаковать историю случившегося в космопорту, потешаясь надо мной. Это бы мне очень «помогло».
– Поэтому ты был таким невыносимым? Холодным и высокомерным?
– Алена, давай смотреть правде в глаза. У драгов тяжелый характер, но никто не отказывается от нашего опыта и способностей. Не ждете же вы, что мы изменим себя? Я был зол на сложившиеся обстоятельства и не считал нужным это скрывать от их виновницы. А по поводу высокомерия… Отчасти я имею на него право. Я состоятелен, успешен, и это если не принимать во внимание общественное положение моей семьи. Почему ты считаешь, что я не могу пользоваться всем этим?
– В чем-то ты прав. Но тогда не обессудь за мою реакцию на тебя. Неприязнь возникла между нами сразу.
– Увы, и это было неизбежно. Внутри пары сразу возникают сильные чувства. Получилось так, что они оказались негативными. Но мы уже двинулись по пути соединения.
Я лишь неверяще покачала головой.
– Поэтому ты начал меня шантажировать?
– Это было мне выгодно. Возможно, некоторые мои поступки были слишком… прямолинейными…
– Да ты просто пер напролом! И только потому, что это решало твои проблемы…
– Но и позволяло держать тебя рядом. Позволяло сблизить нас так, как не смогли бы долгие ухаживания.
Собираясь возразить, я задумалась, вспоминая события последних месяцев, и поняла – он прав.
– Ты же не мог не понимать, что рано или поздно все раскроется?
– Конечно, я знал. Но я так же хорошо знал, что ты не причинишь мне серьезного вреда, как, впрочем, и я тебе своим шантажом. Для нас обоих это было неприятно, но не опасно. Я выбрал наиболее выгодный вариант решения проблем и… наиболее приятный.
Я хорошо помнила наши поцелуи на том форуме.
– И после того как мы разобрались с нашим столкновением на фоне твоего шантажа и моей мести, ты решил предложить эксперимент. Ты знал, что я мучаюсь, и ничего не предпринял! Это тоже делалось для сближения?
– Нет, на тот момент у нас уже были отношения – ближе некуда. Ты права в своем предположении, что я понял: мы – пара, до того, как мы начали… спать вместе.
– Когда это случилось?
– Когда я помогал тебе с лягом.
Против воли в моем сердце разлилось тепло.
– Догадаться можно было бы и раньше, но наши взаимоотношения не располагали к подобным выводам. Да и постоянно что-то случалось.
В следующее мгновение меня озарило.
– В кабинете на диване ты поставил мне метку!
И по глазам поняла: я права.
– И ты знал, как я буду мучиться и страдать от желания! Как ты мог?!
– Я тоже мучился.
– Я думала, что схожу с ума. Неужели нельзя было рассказать?
– Нет. Твое поведение не способствовало откровенности. Это только усложнило бы наши и без того непростые отношения. И, Алена, не нужно лукавить. Раз ты меня хотела, значит, отношения возникли и по твоей инициативе. Поверь мне, драги гораздо болезненнее переносят брачный период. Для мужчин подобное желание – сильная пытка.
– Можно было бы мне рассказать.
– И как я должен был это сделать? Сказать: детка, ты – моя пара! Сейчас мы поженимся, а потом разденемся?!
Я не смогла сдержать улыбки в ответ на это восклицание.
– Да ты бы мне все лицо расцарапала!
– Не расцарапала бы.
Я уже тогда прекрасно осознавала, что меня сильно тянет к Уотерстоуну. Возможно, я бы взяла некоторое время на раздумья, но все равно пришла бы к нему.
– Не расцарапала? – прищурился драг, пытаясь оценить выражение моего лица.
Я покачала головой.
– Поэтому я и не понимаю, зачем был нужен этот фарс с опытами и исследованием вируса.
– А кто сказал, что это был фарс?
Я сжала зубы и, глядя исподлобья на Алексея, двинулась на него.
– То есть ты хочешь сказать, что спал со мной только из-за эксперимента?
– Нет, – меня перехватили и прижали к себе. – Как только я понял, что ты – моя пара, мною овладел страх. Сильный, безудержный… Страх, что ты можешь не ответить на мою химию своей, можешь не захотеть меня. Но работал я с тобой над вирусом совершенно серьезно и уверен, что мы добились успеха. Я не врал тебе, просто не исправил сделанные тобою неверные выводы.
Я уже не пыталась вырваться и стояла, прижавшись к сильному телу, слушая жаркий шепот.
– Единственное, что занимало мои мысли, – это возможность ошибки. И тогда я направил все силы на то, чтобы проверить твою реакцию. Но ты отозвалась, и с этого мгновения все стало очень просто и одновременно сложно. Брачный период начался независимо от моего желания, и было две возможности решить проблему: рассказать все прямо или заманить тебя в ловушку и использовать все методы, чтобы покрепче привязать к себе, дабы, когда раскроется правда, ты не бунтовала.
– Что для драга означает пара? – спросила я прямо. – О вашей любви снято много фильмов, написаны книги, но то, как все происходило у нас, было все же по-другому…
– Алена, мы ведь живем не в идеальном мире фантазий. Брачный период у каждого драга протекает по-своему. Однако мы никогда не причиним зла своей паре. Ты злилась на меня, была недовольна и даже приходила в бешенство, но больно я тебе не сделал.
– Может быть… Но ты не ответил на мой вопрос.
Алексей уткнулся мне в шею, проводя по ней губами. Я прикрыла глаза, тело охватывало томление.
– Пара для драга – это самое большое искушение, наркотик, что бежит по венам, живительная влага, которая питает душу. Я не знал раньше, что это за ощущение, и многого не понимал. Это жажда, тоска по родственной душе, которая дополняет тебя, делает совершенным. Алена, ради пары мы можем лгать, предавать и даже убивать. Ради нее мы можем совершать самые благородные и самые неблаговидные поступки. Я не буду тебе врать, но чтобы ты стала моей, я бы пошел на все.
Моих губ легонько коснулись.
– Я тебя люблю. Ответишь ли ты мне взаимностью?
Может, он ждал другого ответа, но я произнесла только:
– Мне нужно подумать.
Леша кивнул.
– Время есть, до ужина с родителями еще семь часов.
Вот что с ним делать?
– И не упрямься долго, ты же не хочешь, чтобы ради тебя я пошел на преступление?
Еще одно легкое прикосновение к моим губам, и драг вышел.
Как после таких слов устоять перед мужчиной?
На встречу с родителями Алексея мы летели молча; я думала о своем, он настороженно косился на меня.
– Ты обиделась на меня?
– Нет.
– Не хочешь разговаривать?
– Нет, хочу.
– Ты знаешь, это заметно.
Я только улыбнулась.
– Ты злишься?
– Нет.
Тяжело вздохнув, Леша плавно приземлился около Лазурной башни.
– Родители остановились у тебя?
– Да. Мама терпеть не может гостиницы, особенно в нашем времени. Как она говорит: они несносны.
– Это так странно, что она из другого времени. Знаешь, а ведь я в детстве смотрела документальный фильм о ней.
– И все равно расспрашивала меня?
– Ты – ее сын и все равно расскажешь о ней по-другому, ведь вы знакомы очень близко.
Неожиданно Леша остановился и взял меня за плечи.
– Почему ты так напряжена? Ты ведь уже знакома с ними.
– Дистанционное общение – это одно, личная встреча – совсем другое. К тому же твоя мама – сильная тире, говорят, с ними непросто общаться.
– Мама прекрасно контролирует свою силу и никогда без необходимости ее не использует. За это наказывают, ты в курсе?
– Да.
– И не думай, что копаться в голове у человека – приятное занятие. Порой мама приходила совершенно убитая и подавленная.
Немного успокоившись, я повлекла драга вперед. Перед тем как открыть дверь, он неожиданно шепнул мне на ушко:
– К тому же ты ей нравишься.
И втолкнул остолбеневшую меня в гостиную.
Едва мы вошли, нам навстречу с дивана поднялась Мария. Я была права: вживую она совсем другая. Нет, внешне та же, те же манеры и мимика, но даже с помощью самых современных средств связи невозможно передать обаяние, магнетизм.
Мария Уотерстоун, хоть и была уже в возрасте, оставалась неимоверно живой, обаятельной женщиной с непередаваемым очарованием.
Не дав опомниться, Мария стиснула меня в своих объятиях. Я осторожно приобняла ее в ответ, кося взглядом в сторону Леши. Тот довольно усмехался, глядя на нас.
– Дай я на тебя посмотрю, – отстранила меня на расстояние вытянутых рук землянка и немного покрутила. – А то по этим голограммам ничего не понять.
Я улыбнулась такому созвучию наших мыслей.
Рассмотрев меня со всех сторон, Мария повернулась к лестнице и крикнула:
– Саша, спускайся! Твой ребенок привел к нам новую дочь знакомиться.
– Мы ведь уже знакомы, – послышался голос отца Леши.
Вживую Александр Уотерстоун производил еще более сильное впечатление. Высокий, как и сын – они с Алексеем были очень похожи, – он отличался какой-то особой внушительностью. Несмотря на его расположение ко мне, рядом с ним я чувствовала непонятную робость. Боюсь даже думать, что происходит, если он на кого-то злится.
Понаблюдав за четой Уотерстоунов, я поняла, что в этой семье жена не испытывает по отношению к мужу никакого пиетета и обходится с ним довольно по-свойски.
– Пойдемте, ужин я уже заказала, – позвала нас Мария. – Алексей, вечно у тебя нет кухни! Хотя могу догадаться, на кого ты переложил необходимость обставить дом.
Александр, устроившись на диване, помалкивал и лишь насмешливо поглядывал на нас, а я удивленно посмотрела на Лешу.
– Мама готовит.
– О!
– А ты? – спросила Мария.
– Умение готовить сейчас большая редкость. Увы, я не обладаю подобным талантом, – покраснела я.
– Зато у тебя хороший вкус и ты любишь моего сына!
Мои щеки стали пунцовыми, а хитрый драг, поблескивая на меня глазами, трагично вздохнул:
– Не уверен, мама, она так со мной строга.
– Стоит только увидеть, как она на тебя смотрит, и все сразу ясно. – Мария сама расставляла заказанные блюда на столе. – С тобой тоже все понятно: ты давно весь ее, с потрохами.
– Думаю, Алексей хочет сказать, что я на него дуюсь, потому что только сегодня узнала от Инги, что уже месяц как замужем.
– Весь в отца, – заметила Мария, присаживаясь на диван и приступая к ужину.
Мы последовали ее примеру. А землянка, как бы между прочим, поинтересовалась:
– И что этой змеюке было от тебя надо?
– Денег просила. Вернее, просила, чтобы я уговорила Алексея дать ей в долг. Угрожала.
– С чего бы это?
– Потому что перед этим она была у меня, и я ей отказал, – просветил нас младший Уотерстоун.
– С ней нужно быть осторожнее, – нахмурилась Мария.
– Думаешь? – сразу напрягся Александр.
– Конечно, я все вижу.
Леша насмешливо на меня посмотрел.
– И не смотри, не смотри… – погрозила ему вилкой мать. – Ты когда нам Алену только показал, я сразу все про вас поняла. Попортили нервов друг другу, а на самом деле все было ясно с самого начала.
О да, попортили!
– Почему ты так решила? – вскинул брови Леша.
– Ты – сын своего отца, – просто ответила Мария под веселый хмык своего мужа.
– Ладно, хватит смущать Алену, – улыбнулся Леша, и я была с ним полностью согласна.
– Хорошо! – согласилась Мария. – Тогда давайте поговорим о торжественных мероприятиях в честь вашей свадьбы!
И это в ее понимании означает «не смущать»?!
Инга Зиф
Во мне клокотала злость и никак не могла найти выход наружу. Мой последний шанс раздобыть денег провалился, а я так на него рассчитывала, ведь больше их взять негде. Но Уотерстоун отказал. Безжалостный и холодный, как всегда.
Познакомились мы еще детьми. Я общалась с ним, потому что ему это льстило, да и надеялась, что он выберет меня себе в пару. А это хорошее положение в обществе и широкие возможности. Жена главы рода…
Я тяжело вздохнула.
Увы, не судьба. Вместо меня он выбрал эту террианку. Ведь посмотреть не на что! Ни грамма лоска, ни породы, в конце концов. Как она может быть лучше меня?
Передернув плечами, я взглянула в окно отеля, в котором временно жила на этой убогой, забытой всеми планете.
Я бы пожелала драгу счастья с его «сокровищем», если бы мне не была жизненно необходима крупная сумма денег.
Я знала, что брат играет вместе с отцом, но думала, что у них есть головы на плечах и что расходы разумны. Как оказалось, они задолжали целое состояние и часть долгов была сделана от моего имени. Ведь и я пользовалась теми деньгами, что давал отец. Теперь пришло время платить, а платить нам нечем. Я могу потерять хорошую должность, положение в роде и надежду на выгодную партию. Все, к чему я стремилась столько лет!
У сына судьи нет таких средств, Мария Уотерстоун отказалась дать нам ссуду, сообщив, что не имеет привычки дарить большие средства. Скупердяйка! Для ее рода это мелочь, и мы же просили на время! Правда, есть последний, хотя и очень рискованный вариант. Я знаю, как можно добиться от Уотерстоуна денег. И если я все сделаю с умом, то получу все, что хотела, и даже больше!
