Замок Красной Скалы
На дороге, недалеко от главных ворот замка, стоял старичок в темной мантии и маленькой тюбетейке и задумчиво теребил седую бороду.
«На кой ляд конструкту посылать таких идиотов? – в который раз подумал Тар-Мион. – Они же прут вперед, как стадо баранов, а вокруг замка пространство аж завихряется от волн изменяющей восприятие и разум магии. Понятное дело, что никто их не считает за достойных противников и все смотрят сквозь пальцы на их махинации. Но, стоит кому взять их в оборот… Хотя именно на этот случай меня к ним и приставили. И, пожалуй, уже придется вмешаться».
Стоящий рядом ученик уже начал бездумно улыбаться в пустоту. «Учениками» звали всех его учеников, ведь не стоит зря тратить ячейки памяти на имена абсолютно заменяемых людей.
«Как удобно иметь под рукой предмет для анализа», – восхитился маг и начал понемногу дергать за ниточки заклинаний, направлявших потоки энергии. На замок было наложено так много иллюзий, что некоторые из этих заклятий он мог использовать и сам.
Спустя пару минут Тар-Мион довольно улыбнулся и щелкнул пальцами возле уха ученика, от чего тот, пошатнувшись, вздрогнул и начал тереть лоб.
– О, боги, как можно быть настолько тупым? Соберись и поставь защитные заклятия, – для мотивации чародей стукнул ученика древним посохом. – Очень надеюсь, что мои механизмы не отстали.
«Если бы не ошейник на шее того парня, пришлось бы искать их по всей округе», – а так Тар-Мион и ученик просто следовали в отдалении от четырех дурней на нескольких фургонах, в которых лежали штабеля оживших доспехов.
Для комфортабельных перелетов еще придет свое время. А пока сподручнее изображать очередных странников. Благо их число только растет от года к году. Неизвестные земли всегда притягивали бедноту, и порой она ехала по одной и той же дороге, но в разные стороны.
Дремавший на крепостной стене стражник заметил медленно бредущего к замку старика. Потрепанная одежда, старая тюбетейка и порядком сбитый посох в руках. Похоже, еще один нищий попрошайка или странствующий по святым местам пилигрим. А перехожих калик, торговцев всякой всячиной и странствующих проповедников ему строго-настрого запретили пускать.
– Эй, старик, тебе нельзя сюда! – окликнул стражник деда. Потом, вспомнив престарелого отца, вздохнул и высунулся снова. – Но, если подождешь у ворот, я вынесу тебе мясной похлебки и соломенный тюфяк.
Седобородый старик сильно закашлялся, похоже простыл в такой холод.
Часовой пошел к лестнице, но тут ему под ноги брякнулся небольшой мешочек. Заинтересовавшись, стражник открыл его, и ему на ладонь выкатилось несколько золотых монет. Снизу же донесся протестующий скрежет сминаемого железа, и опускная решетка вылетела, словно испуганная птица, из ворот. В это же мгновение в голову стражника взбрела удачная мысль о смене работы, а заодно и карьеры.
Центральный двор замка встретил Тар-Миона хлопающими ставнями казармы и катящейся через всю площадь бочкой. Стража встретила бы без страха орды захватчиков из плоти, но противоборство магии не входило в их обязанности по условиям контракта.
Тревога и сомнение царили в душе чародея, но он старался идти уверенно и прямо. Лишь напускная самоуверенность и блеф помогут выиграть схватку. Врываться в обиталище чужого мага, где он сильнее всего и годами укреплял позиции, стягивая в один послушный узел магическую энергию со всей округи, было верхом безрассудства. Так мог поступить лишь не особо одаренный интеллектом и неопытный маг. Волшебники штурмовали укрепления других чародеев, имея не только четыре туза в рукаве, но и крапленую колоду, зеркальце и быстрых лошадей наготове. На это Тар-Мион и рассчитывал. Пусть недруг считает его слишком опасным противником: заставь врага поверить в твои неодолимые силы – и битва выиграна наполовину.
Со ступеней донжона ему навстречу сошла графиня Аорист.
– А я все гадала, когда за пешками последует фигура покрупнее, – ядовито улыбнулась колдунья чародею.
– А я считал себя, по крайней мере, игроком, – криво усмехнулся маг.
– Со стороны вы кажетесь лишь опутанной нитями марионеткой, – ехидно парировала графиня.
– В любом случае, мы находимся на разных полях сражений. Отдайте мне неразумных людишек, что проникли в ваши владения, и мы обойдемся без напрасных потерь времени и сил.
– Тогда проси и умоляй, если не хочешь развеяться пылью по ветру, – рассмеялась колдунья.
Тар-Мион закрыл глаза. Нужная картина возникла не на сетчатке глаза – она соткалась прямо в мозгу, где способный видеть мог различить поля эфира.
Внутреннему зрению предстало сияющее облако. Местами сверкающий туман эфира образовывал яркие скопления – в местах источников, – а вблизи мага целые потоки энергии текли к вершине главного здания. Вся округа питала колодцы силы графини, а чародей был словно путник в пустыне с единственным бурдюком воды.
Тар-Мион поднял посох, и с чистого неба во двор замка низринулось копье молнии.
Много лет назад только что поступившие студенты Семибашенной Академии расселись по древним скамейкам амфитеатра. У кафедры внизу стоял маленький старичок в мантии, постоянно улыбающийся всей вселенной. Несмотря на преклонные годы, профессор передвигался по аудитории вприпрыжку.
– Итак, господа студенты, ответьте мне на такой вопрос. Почему, читая непонятные каракули и рисуя забавные картинки, мы получаем огненные шары и защитные сферы?
– Потому что верим в них, – раздалось с последнего ряда.
– Почти что так, – рассмеялся профессор. – На самом деле, никто этого не знает. Маги всего мира уподобляются крестьянину, который зажигает костер в надежде согреть похлебку. Знает ли он, какие алхимические реакции протекают в спичке или почему пламя греет котел? Нет, и это ему знать не нужно. Так и волшебники используют свое воображение, чтобы с помощью спички эфира поджечь костер действительности. Мы нажимаем на некоем черном ящике кнопки заклинаний и видим, что возникает на выходе из коробки. Мы понимаем лишь то, во что способен поверить наш разум. Подставляем в бесконечное уравнение новые переменные и изменяем старые, но никогда не видим всего уравнения целиком.
– А что будет, если кто-то найдет способ увидеть все?
– О, тогда он станет БОГОМ.
Сидевший на скамейке Тар-Мион усердно записывал.
Искры бессильно рассыпались по колдунье, чародей же порывом ветра отвел в сторону острейшие ледяные иглы, вонзившиеся на глубину ладони в каменные плиты вокруг. Одновременно Тар-Мион чуть расшатал скрепы заклятия, направленного на него ведьмой, которое должно было остановить его сердце, и энергия эфира безвредно рассеялась в пространстве.
«Надо заставить ее поверить в мою силу, принудить бежать в главное здание, или скоро я умру от истощения. С обратившихся в зыбучий песок плит просто сойдем, кислотные брызги чуть отклоним в сторону. А вот заклятия, заставляющие левую руку дернуться к горлу, придется топорно отражать», – голову старика пронзила боль, а ноги начали дрожать.
Древний посох исходил искрами и дымом, принимая часть отдачи, но древко уже трескалось под ударами магического урагана. На теле чародея один за другим вспыхивали и распадались защитные амулеты и талисманы, вбирая в себя смертоносные заклятия.
Атака шла и на разум. Чужие шепотки и образы, начиная с подсказок «отбросить посох и молить о пощаде, пока еще не поздно» и заканчивая советами броситься в безрассудную атаку голыми руками, ведь «именно этого она не ждет». Пока что Тар-Мион умело им сопротивлялся, загоняя непрошеные мысли в дальние уголки сознания.
В древних стенах замка таилось собственное колдовство, его былые хозяева тоже играли с разумом людей. В недрах донжона сейчас творились странные ритуалы, и, похоже, один из них насильно прервался, оставив открытую пробоину в энергетическом поле.
С торжествующей усмешкой маг понял, что нашел уязвимое место в единой колдовской сети замка, той кровеносной системы магии, что питала силой колдунью. И именно в эту пробоину устремил чары Тар-Мион, словно паук, впился в обнажившиеся жилы энергии и устремил по ним яд заклятий все дальше, минуя возведенные ментальные барьеры графини по каналам ее же чародейства. Закрыв глаза, маг скользнул мыслью по тонким нитям энергии туда, где в сияющем центре паутины находился разум колдуньи.
Тень Тар-Миона оторвалась от земли, ее неестественно вытянутые конечности из мрака обросли игольчато-острыми клинками тьмы. Чернота незамеченной скользнула к замершему чародею.
Тар-Мион мысленно продолжал двигаться по текущим к графине потокам эфира мимо решеток защитных чар, заставляя исчезать барьеры, проникая в ее разум с энергией. Он вызвал в памяти нужные страницы заклинаний. Буквы вспыхивали в воображении, колебля и заставляя меняться эфир. Разум создал же и мнимые артефакты, и направляющие знаки и руны.
«Если хватает сил и мастерства, все воплощенное в сознании становится явью в мире колдовства».
Закрыв глаза, Тар-Мион наблюдал, как в мире сверкающего энергетического тумана на разум графини опустились темные сеточки управляющих заклятий – невидимые ниточки умелого кукловода.
«Творящий иллюзии сам же подвержен их влиянию».
Клинки тени уже почти коснулись шеи Тар-Миона, когда маг сжал один из оставшихся защитных амулетов. Яркая вспышка, ослепившая чародея даже сквозь закрытые веки, и впившиеся в ладонь осколки стекла. На земле и стенах отпечатались выжженные контуры тени – отпечаток призванной графиней нематериальной твари.
Из ворот башни и казарм высыпали солдаты. Огоньки безумия в глазах, капающая слюна – магия полностью подавила беззащитные умы. Замахнувшийся мечом парень даже не думал уклоняться от огня и продолжал идти, объятый пламенем. Только за миг до смерти безумие отпустило его, и в глазах промелькнула тень изумления. С крепостных стен полетели арбалетные болты. Но стрелки лишь палили в кусок стены с призрачным подобием чародея.
Через искореженные врата во двор замка пробежали его конструкты, но графиня лишь рассмеялась. Первые бегущие статуи тут же начали покрываться ржавым налетом. Металл распадался рыжей пылью, и через пару шагов ноги големов трескались, а падающий доспех истлевал еще до удара о землю. Разверзлись каменные плиты двора, и открывшиеся провалы жадно втянули пару конструктов.
Оставшиеся големы врубились в толпу нахлынувших солдат. Размашистые удары огромных мечей в неживых руках, вспарывающих одинаково легко кольчуги, ребра и плоть, остановили бы натиск любых храбрецов, но не ведомых магией безумия.
За эти мгновения Тар-Мион успел укрепить оберегающие чары и накопил силы для последнего натиска. Обычному человеку показалось бы, что к колдунье устремились призрачные ленты мрака, обретшие на концах зубастые пасти. Эти щупальца тьмы впились в защитные барьеры, выставленные графиней, сминая заклятия и сжигая энергию в ее волшбе. Двое големов добрались до Аорист, и острия их мечей начали медленно, словно вонзаясь в вековую древесину, продавливать окружающий ее воздух.
Плоть мага горела, словно легкие у пловца, задержавшего дыхание на лишнюю пару минут. Всплыть на поверхность или навеки погрузиться во тьму небытия. Зачерпнув остатки своей жизненной силы, Тар-Мион вложил эту последнюю энергию в подготовленные чары, нацеленные на разум волшебницы. В ее сознании он должен был предстать пышущим силой, а не обессилевшим магом. Но это было лишь начало.
«Надо отправиться в безопасное место на вершине главного здания, восстановить свои силы и уничтожить оттуда это надоедливое насекомое», – эти его слова должны были сейчас звучать в голове колдуньи.
И, когда Тар-Мион ощутил энергию заклятия перемещения, он привел в действие последние, внедренные им в голову графини, чары. Эта его иллюзия всего лишь чуть изменяла окружающий мир в сознании волшебницы. Но это «чуть» и отделяло жизнь от смерти.
«Теперь все решится», – подумал Тар-Мион. Сил у мага не оставалось даже на собственное бегство.
Фигура волшебницы замерцала и переместилась в пространстве. Тар-Мион застыл, ожидая вердикта судьбы, он был готов ко всему, однако его тело не попыталось рассыпаться в пыль или превратиться в камень. Ничья воля не привела в действие скопившуюся в главном здании энергию. Оставшиеся в живых стражники замерли, а затем, побросав оружие, бросились в разные стороны. Конструкты, не пытаясь убивать безоружных без приказа, замерли подобно статуям по всему двору.
На минуту Тар-Мион позволил себе почувствовать, что значит быть безумно уставшим стариком, а затем взмахнул посохом. Повинуясь приказу, часть конструктов направилась в донжон, остальные блокировали выходы из замка.
В сопровождении пары големов маг, прихрамывая, двинулся к массивному зданию.
«Пора насладиться результатом. А затем вытащить этих идиотов и пинком отправить выполнять задание дальше».
Падая, Александр почти коснулся серой хмари.
Мир исчез, и воцарилась тьма. Но лишь на мгновение.
– Хватит дрыхнуть! Здесь черт-те что творится, а у меня нет ног, чтобы убежать самому, – поприветствовал его с тумбочки череп Сола.
Заручившись помощью спинки кровати, Александр поднялся на ноги.
«Подустал я от ненастоящих миров», – он присел на краешек постели и осторожно похлопал Эллис по щекам.
Во время третьего замаха девушка молниеносно перехватила его кисть.
– Еще одна пощечина, и я сломаю тебе руку, – сообщила Эллис, открыв глаза.
Девушка довольно бодро вскочила с ложа и, хотя ее глаза на миг затуманились, устояла на ногах. Оглядев свое одеяние, Эллис скорчила недовольную рожицу.
– Вот это наша девчонка! А то были какие-то платьица-цветочки, – согласился череп.
– Зато ты, смотрю, собран как никогда, – с издевкой фыркнула девушка.
Александр мог бы припомнить и другие деликатные подробности этого вечера, но, вовремя заметив гневный взгляд Эллис, успел прикусить язык.
– Ты все же мне поверила. Но как ты прервала сон?
– Вытащила нож и вонзила в себя, – медленно проговорила Эллис. – Причем до сих пор не знаю почему. Конечно, во сне умереть нельзя, но если бы это был не сон…
Сквозь открытые ставни всю комнату осветила вспышка, и в раме напротив окна загорелся шедевр неизвестного портретиста. Александр растянулся на полу, ожидая еще одного огненного шара. Но действо пока что прекратилось.
– Да что тут успело случиться? – чертыхнулся он, вставая.
– Об этом и толкую, – проскрежетал череп. – Там во дворе местные устроили фейерверки с гуляниями. И под шумок нам хорошо бы убраться.
– Алекс, ты отправляйся с нашим суповым набором спасать Мидаса, – Эллис взвесила вместо оружия в руке канделябр. – А я пока займусь мародерством. Кроме того, нам все еще нужно забрать сувенир для нашего нанимателя. Пойду поищу какой-нибудь артефакт этой ведьмы.
– Только будь осторожней, – отпускать ее одну не хотелось. Но девушке явно нужно было пару минут побыть наедине с собой, собраться с мыслями.
– Ты тоже смотри по сторонам, – на миг Эллис улыбнулась, а затем выскочила в коридор.
– Я что-то упустил или у нее из головы еще не вся дурь вышла? – прокомментировал череп.
– Тебя оставить на полке книги подпирать? – вместо ответа поинтересовался Александр.
– Молчу-молчу.
В покоях Мидаса было прохладно, и неудивительно: часть стены замка обратилась в прозрачный лед. Замерзшая кладка уже начала оттаивать, и на полу собрались лужи. Сквозь лед доносились яркие вспышки – во дворе продолжалось фееричное представление выездного театра магии.
Изрядно поднаторев в разрушении деревянных полов, Александр затратил всего пару минут, чтобы открыть символы под кроватью Мидаса.
– Как долго я отсутствовал? – спросил он, собираясь с мыслями перед погружением в очередной кошмар.
– Минуты полторы от силы, – ответил Сол. – А что ты видел во сне нашей девчушки? Спорю, она там не цветочки собирала.
Вместо ответа Александр коснулся сияющих линий.
Переждав вспышку холода, Александр огляделся.
Перед ним было смутно знакомое крыльцо, остальной фасад здания размывался и исчезал в паре шагов. Оглянувшись, он увидел расплывчатые очертания цветущего дворика, хотя в прошлый раз он был настоящим царством запустения.
Мидасу грезился его собственный дом в Ардасе.
«В тихом семейном особнячке обычно не ходят толпами оружные люди, – размышлял, подбадривая себя, Александр, но тут он вспомнил собственные сны. – Хотя кошмары особой логикой не отличаются. И даже сковорода может стать орудием массового уничтожения в нужных руках».
В ответ на стук дверь моментально распахнулась, и перед Александром предстал улыбающийся Мидас. Выглядел толстяк как обычно, только не было уже привычных перчаток из диэнергетического сплава.
– Привет, Мидас, думаю, ты очень рад меня видеть и совершенно не понимаешь, как я тут очутился, так? – решил ускорить процесс Александр. Долго шастать по чужим галлюцинациям его не прельщало.
– Безусловно, я обрадован, но ты же должен был… – Мидас замолчал, уставившись на него в ожидании подсказки. Позади толстяка возник силуэт женщины. – А ты, должно быть, незнаком с моей женой?…
– Нам нужно срочно поговорить, это очень важно, – Александр завел правую руку за спину и расставил пошире пальцы.
«Здесь всем управляет сознание Мидаса, и существует только то, во что верит сам толстяк. А я уже знаю способ, как его отсюда вытащить».
– Времени объяснять нет, так что просто знай: в моей правой руке лежит острый кинжал.
Пальцы сжались на тут же возникшей рукояти. Не медля, он сделал выпад, но Мидас чудом увернулся и бросился бежать по коридору.
Дверь за спиной захлопнулась, отрезая Александра от тумана, но стены дома уже начали блекнуть и развеиваться. Из-под порога пробилось первое щупальце серой мути. Чертыхнувшись, Александр бросился было за толстяком, но услышал за спиной скрежещущий голос:
– Чужой, умри! – Облик «жены» толстяка размылся.
На ее месте вытянулась однородная беспросветная тьма, похожая на тень человека. И, хотя существо уже стояло в разъедающем сны тумане, оно не исчезало, будто не имея никакого отношения ко сну.
Со стороны двухметровой тени хлынула волна холода, словно он окунулся в прорубь. Рука тьмы удлинилась и почти коснулась его груди, когда он опомнился и отшатнулся назад. Очертания руки втянулись обратно, и тень зашагала к нему.
«Ноги в руки – и драпать!»
Александр рванулся вслед за скрывшимся Мидасом, пытаясь оставить между собой и тенью как можно больше стен и закрытых дверей. Но плотность сновидений была для призрака категорией явно необязательной к рассмотрению, и тень неумолимо следовала по пятам.
«Да куда делся Мидас? Во сне он прям чемпион по бегу».
Окружающая обстановка все меньше походила на дом Мидаса. Очертания помещений, по которым он бежал вслед за толстяком, быстро менялись. На стенах, на секунду перед исчезновением, проступали висящие гобелены, деревянные панели уступали место каменной кладке.
Взбежав по винтовой лестнице, Александр остановился. Перед ним был знакомый коридор донжона. Правда, кадки с цветами сменили рыцарские доспехи, висящие на стене скрещенные топоры и чучело огромного зверя в углу.
«У Мидаса разыгралась фантазия или это воспоминания, навеянные той тварью?»
Прикинув, как кошмар мог развиваться дальше, он с уверенностью двинулся к покоям, в которых должен был лежать Мидас в реальности. Кинжал в руке уже давно растаял, словно ледышка в жаркое лето. По пути Александр попытался снять экспонаты, но те составляли со стеной единое целое, и у него получилось лишь повиснуть на небрежно прислоненной алебарде.
«Чтобы остановить эту сущность, мне нужен сам Мидас».
На пороге спальни толстяка Александр оглянулся: сквозь ступеньки лестницы в конце коридора уже просачивались очертания тени. Войдя, он инстинктивно захлопнул за собой дверь, хоть и понимал всю бессмысленность поступка.
Внутри комната осталась неизменной. Только пол покрывала густая шкура, а на ложе лежал высохший труп старика. Мидас, испуганно смотревший на мумию, увидев его, в ужасе прикрылся руками:
– Где я и что происходит?
– Ты спишь беспробудным сном под действием каких-то чар в замке, а я пришел сюда спасти тебя.
«Вот бы кто пришел спасти и меня!»
– И давай повременим со всеми «что и как». За нами прется черт знает что, а это твой сон, так что постарайся придумать нам оружие!
– Какое оружие? Ты о чем, вообще? – попятился от него Мидас, пока не уперся спиной в угол комнаты.
– Представь что-нибудь, что может отогнать или убить призрака! – навис над толстяком Александр. – Ту же бутыль со святой водой. И верь изо всех сил, что она нам поможет.
«Зря я так», – но оказаться в леденящих объятиях тени хотелось еще меньше.
Но Мидас, похоже, перестал сопротивляться и поддался увещеваниям «безумца». Толстяк закрыл глаза и сосредоточился.
Мир вокруг начал плыть и дрожать, воздух стремительно охлаждался, а дыхание превратилось в облачко пара. Сквозь стену просочилась рука тени. Существо уже сменило оттенок темной ночи на цвета глубокого космоса – даже черной дыры, похищающей свет. Теперь это была бездна в пространстве в форме человека, излучающая жуткий холод. Отступать было некуда.
На тумбочке возник кувшин. В глаза бросилась корявая надпись «102 % святая вода. Принимать наружно. Противопоказания: у умертвий вызывает отпадание конечностей и разжижение внутренностей».
– Эй, освежись! – Ударом об тумбочку он отбил запечатанное горлышко и щедро окатил водой нависшую тень.
Жидкость смыла, словно растворитель, тонкий слой краски, черные контуры, заполняя пустоту блеклыми цветами сновидения. Но темнота никуда не исчезла. Капли упали на пол, сливаясь, будто живые, в небольшую лужицу.
Через пару секунд с едким шипением вода испарилась, на поверхности оставшейся на полу черной кляксы умерли последние отблески света, превращая ее в провал.
Отступив от разрастающейся бездны к стене, Александр оглянулся на мумифицированный труп.
«Это же сон, оставлены только необходимые детали. Как в квесте, если ты нашел шприц, пчелу и воздушный шарик, значит, в скором времени они тебе наверняка понадобятся. Труп находится в кошмаре, значит, это важный элемент, возможно ключ к спасению».
Он сорвал со стены масляный светильник и ударил его о бортик кровати. На иссушенный труп пролилось оставшееся масло, и туда же был брошен горящий фитиль, заставив вспыхнуть покрывало и мертвое тело.
«Я обязан быть прав!»
Нехотя, словно еще сопротивляясь, мумия занялась ярким очищающим пламенем. Вместе с ней полыхнул черный провал и серый туман небытия. В следующую секунду мир исчез.
Покряхтывая и костеря про себя длинную лестницу, Тар-Мион преодолел последнюю ступеньку. Двери были распахнуты, и уставшему взору чародея открылся кабинет графини. Скользнув взглядом по полкам с древними фолиантами и по шкафам со всевозможными вещичками, маг двинулся к дальней стене.
От мощи энергетического узла начали вставать дыбом последние седые волосы мага. Если бы волшебница добралась сюда и атаковала из этой комнаты, защищенной от всех воздействий многоуровневыми чарами, от чародея не осталось бы даже праха. Все слишком зависело от случая. А риска быть не должно. Лишь расчеты и вероятности. Никаких неожиданностей.
Кладка замка немного оплыла, словно от жара, и из камня торчала безжизненная рука. Чуть ниже была видна часть ноги и клок подола платья.
«Проникни в разум, незаметно замени правду на ложь. Заставь поверить, что мир чуть сместился. В таких заклинаниях, как мгновенный перенос предметов на расстояние, иначе называемый телепортацией, это подобно смерти, – самодовольно усмехнулся Тар-Мион. – Ну что ж, с волшебницей покончено. Остается отправить дальше этих жалких героев. Надеюсь, они скоро приведут Прометея и меня вместе с ним к Устройству, а то промозглый воздух странствий вреден для немолодого организма».
Александр помог встать заметно побледневшему Мидасу. Ставшая ледяной стена комнаты с грохотом рухнула наружу, и по полу раскатились куски льда.
– Заберите меня уже отсюда! – подпрыгнул на тумбочке череп. – Веселье во дворе закончилось, а нам не с руки встречаться с любыми оставшимися на ногах гуляками.
Тут Александр заметил, что лужа на полу начала покрываться льдом, и с нехорошим предчувствием повернулся к двери. Она распахнулась, и в комнату шагнула Эллис.
– Раз все в сборе, то я тут кое-что прихватила и…
Из стены за девушкой выступила тень. Заметив исказившееся лицо Мидаса, Эллис начала оборачиваться назад, но темным кистям оставались до нее считаные сантиметры.
Удлинившиеся пальцы почти коснулись девушки, но тут она отлетела в сторону от толчка.
«Успел», – подумал бросившийся вперед Александр, прежде чем рука тени погрузилась по ладонь ему в грудь.
Обжигающий холод волной сковал тело. Мысли исчезли, мышцы задеревенели, а сердце, в последнем усилии пытаясь протолкнуть застывающую кровь, зашлось и остановилось. Последнее, что он увидел, была застилающая взгляд пелена мрака.
– Все, хватит!
Эти слова разнеслись жаром по его умирающему телу, и ледяной клинок боли исчез из груди.
Без сил Александр повалился на спину, все тело онемело, и теперь кровь с неприятным и болезненным покалыванием разбегалась по телу. Из коридора раздались звонкие размеренные хлопки. Он почувствовал, как Мидас попытался поднять его на ноги. Эллис, со всхлипом сначала бросившаяся к нему, сжав кулаки, развернулась к дверям.
Небрежно прислонившись к косяку, Клермент еще пару раз обозначил аплодисменты.
– Я поражен, друзья мои! – проникновенно заявил сенешаль и звонко щелкнул пальцами.
Стены замка поплыли и развеялись.
Александр стоял в центре огромного роскошного зала. Мебель отсутствовала, кроме единственного кресла перед ними, в котором сидел сам сенешаль. На Александре была его старая одежда, а рядом с Эллис и Мидасом стоял невредимый Сол, изумленно ощупывающий свои целые кости.
– Прошу располагаться, – по еще одному щелчку позади них возникли стулья.
– Ах ты, мелкий извращенец, – пылая от гнева, двинулась на сенешаля Эллис.
– Леди, успокойтесь ради вашего же блага, – улыбнулся Клермент.
Александр придержал девушку за плечи и мягко, но настойчиво остановил. Дрожа от злости, Эллис нехотя вернулась назад и опустилась на стул.
– Вы просто замечательно сыграли свои роли в моей маленькой постановке. Типичные герои без страха и мозгов. «А давайте обдурим старого волшебника!» Классика жанра!
– И кто же ты такой? – процедил сквозь зубы Александр, ощущая желание потолковать с сенешалем наедине.
– Можете продолжать звать меня Клерментом, – усмехнулся «сенешаль». – Я хозяин этого замка и один из тех пятерых, кого вы ищете. И не надо испепелять меня взглядом, – чародей шутливо поежился. – Хочу заметить, я просто ответил на ваш розыгрыш своим. К сожалению, на мои иллюзии наложилась древняя магия прежних владельцев замка, и возникла эта тень. Обычно она обитает в кошмарах и убивает там слабых разумом или пожилых людей. А тут вышла неувязка, что чуть было не испортило всю игру.
– Для нас это не игра, а жизнь! – бросила девушка.
– О, не будем углубляться в философские измышления, – небрежно отмахнулся «сенешаль».
– А графиня? – спросил Мидас.
– Ты про это? – По правую руку «сенешаля» возникла одетая в темное платье волшебница. Клермент расплылся в самодовольной улыбке. – Сам знаю, впечатляющая работа. Один из созданных мною статистов для постановки. И одна из систем безопасности. Кто станет набрасываться на жалкого слугу, когда рядом такой впечатляющий образ?
Ответом ему было общее молчание, и чародей продолжил:
– Вы ввязались в очень занимательную историю, и я с удовольствием подожду развязки. Нарушив правила, даже вмешаюсь и чуть проясню вам вашу позицию. Там, – Клермент поднял палец кверху, – еще бродит посланный за вами маг. Он очень силен, но слишком самоуверен. Навел иллюзию на графиню, заставил мир в ее сознании чуть сместиться, и она переместилась внутрь замковой стены, – Клермент расхохотался с безумными нотками в голосе. – Уж как он радостно прыгал вокруг ее торчащих из камня рук и ног, это надо было видеть. Тем не менее, должен признаться, очень впечатляющее колдовство, жаль, потрачено на мой фантом.
«Все окружающие для него никто, модельки в собственной игре», – чародей вызывал у Александра уже не злобу, а отвращение. Это был не враг, которого можно уважать. Этот чародей был вроде заразной болезни или пожара.
– И этот маг – лишь один из многих участников поисков одного крайне занимательного Устройства, и действует лишь в своих интересах, – продолжал Клермент. – Как только вы сыграете свою роль, он с чистой совестью смахнет вас с доски.
– И все же мы продолжим, – мрачно сказал Александр, – с вашего позволения или без.
– О, я не имею ничего против вас, – произнес Клермент. – Я просто устроил небольшую проверку, которую вы с честью прошли. Быть может, именно вас и не хватало, чтобы смешать все эти хитроумные планы.
– Проверка? – фыркнула девушка. – Вы себе позволили чересчур много.
– Да, но еще я мог бы, например, заставить вас залезть на стол и медленно избавляться от одежды в эротическом танце. Но ведь я так не поступил?
Александр почувствовал, как напряглись его товарищи. Но бросаться на мага с голыми руками было нелучшей идеей. Так что он ограничился мысленным избиением шутника.
– Вы даже не представляете, как много потеряли, – надменно бросила Эллис и, встав, вышла из зала.
«Думаю, все сейчас представили этот танец».
Клермент рассмеялся.
– Во дворе вы найдете мешки с провизией и необходимыми вещами, – Клермент снял с пальца кольцо и бросил его Александру. – А вот то, что вы искали. Наши поступки – мои и моих коллег – в прошлом были неправильными. Но так было надо. Мы не смогли решить проблему, но вы можете попробовать, – чародей усмехнулся. – Новички всегда совершают поступки, сложно предсказуемые опытными игроками.
– Такими, как вы?
«Нужно сдержаться. Пока мы в его власти».
– Нет, за пределами своих владений я лишь наблюдатель.
– А что с тем магом? – спросил Сол. – Которого послали за нами.
– Я отпущу его через полдня, – ответил Клермент. – У вас будет достаточно форы. Он силен: мне пришлось изрядно повозиться с ним, видимо старею.
«Еще пара лет – и у него неплохо выйдет смех чокнутого Темного Властелина», – неприязненно подумал Александр.
– Но опасаться вам надо не его. Да, он может превратить вас в пыль движением пальцев, но по сравнению с вашим нанимателем он никто, жалкое насекомое с большим самомнением. А теперь прошу меня извинить, мне пора развлекать гостей. В соседнем зале начинается третий акт пьесы «Могучий волшебник», а у меня билеты в первый ряд. Удачи вам, герои.
Шутливо поклонившись, Клермент исчез.
«Он может все еще быть рядом, – Александр сдержался и не стал оглядываться. – Не будем испытывать судьбу. Пора бежать дальше».
В опустевшем дворе замка Александра уже ждало четыре плотно набитых рюкзака. Порывшись среди свертков с едой и теми мелкими принадлежностями, что скрашивают любой отдых, Мидас вытащил тяжелый кошель с золотом. Эллис достала такой же из своей сумки.
– О нет! Это золото совершенно не соответствует нашему образу нищих переселенцев, – сокрушался скелет. – Да тут еще и новая чистая одежда. А я так привык к вашим лохмотьям!
Александр задумчиво взвесил свой кошель.
«Золото не пахнет, не так ли?» – он подавил мимолетное желание зашвырнуть деньги куда подальше.
– Чистые номера на постоялых дворах, свежая вкусная еда или, быть может, места в почтовом экспрессе на большаке? – все еще перечислял Сол. – И вы готовы променять на них наш замечательный тур по глухим дебрям? Мы только сумели достичь единения с природой!
– Как и все хорошее, они быстро кончатся, – произнесла Эллис, пряча все найденные деньги в своей сумке. – А наши приключения еще только начались.
– Своевременное напоминание для тех, кто уже устал от занимательных похождений, – пробурчал Мидас. – Я теперь вообще не уверен, что не сплю. Быть может, мы все еще находимся под действием магии?
Все ненадолго замолчали.
«Ага, у вас еще все не так неплохо, – язвительно подумал Александр. – А я и до этого не был уверен, что не сошел с ума или не впал в кому. Теперь двойные сомнения скрасят мои вечера».
– И куда направимся? – решил он сменить тему.
– Тебе станет легче, когда услышишь очередное незнакомое название? Для тебя весь наш мир в новинку, – фыркнул скелет.
Собрав его заново из набора костей, маг явно не стал добавлять хорошее настроение.
– Зато, услышав про наш пункт назначения, кое-кто из присутствующих вспомнил бы десяток историй о том, как пил в тамошних притонах, ограбил местный храм или сжег половину городка, – улыбнулся Александр.
– Даже не думал, что мои байки кто-нибудь слушает, – смиренно произнес Сол. – В таком случае приношу извинения своим слушателям.
– Ну, вперед! – подхватила свой рюкзак Эллис. – Мидас, ты чего такой кислый?
– Иногда начинаешь смотреть на жизнь по-другому, – толстяк оглянулся на главное здание замка. – Я был счастлив в своем сне. А вдруг это осуществимо? Как подумаю, что, пытаясь избавиться от этих проклятых перчаток, могу лишиться будущего…
– Ты же мечтал стать обычным человеком, и тебе выпал случай все изменить! Мы прорвемся, будь уверен, ведь это включено в мой контракт, – она несильно ткнула кулаком толстяка в плечо. – А потом ты подцепишь симпатичную вдовушку!
– Вы хоть проспали все время в замке, – хмыкнул Александр. – Или думали, что спите, а я бегал по всему донжону или думал, что бегал, – запутавшись, он выругался.
– Никто не запрещает думать, пока мы идем, что ты отдыхаешь, – фыркнула Эллис.
«Два из пяти магов найдены, – подумал Александр, выходя со двора вслед за болтающими товарищами. – Но вопросов становится все больше».
Нет, он не забыл оговорку Сола. Пока было не время.
С минуту посмотрев им вслед, Клермент улыбнулся, затем щелкнул пальцами и оправил появившуюся на нем ливрею слуги. Подхватив поднос с напитками, чародей отправился поздравлять Тар-Миона с удачным захватом замка.
