Парнава. Престольный град долины Карамуреш

Промозглый ветер разогнал тучи. Лучи заходящего солнца полились вниз, освещая мощеные улицы и прохожих и наполняя город длинными тенями. Лакрош неприязненно поморщился и отступил в полумрак массивного здания банка.

Прошли уже века с тех пор, как небесное светило причиняло ему действительно сильную боль. Теперь после очередной солнечной ванны кожу лишь пекло и жгло, да неприятный зуд преследовал пару часов. Но привычка держаться в тени укоренилась глубже костного мозга.

Медленно ехавший экипаж притормозил напротив вампира. Кучер вопросительно посмотрел на остановившегося у края тротуара добротно одетого горожанина, но, заметив покачивание головой, подхлестнул свою гнедую лошадь.

«Сейчас не время разъезжать. Пора вспомнить, чем меня наделила смерть», – Лакрош сосредоточился.

Зрение помутилось, обоняние притупилось, звуки смолкли – все животные чувства отключились, уступая дорогу иным ощущениям. Лакрош вошел в транс. Исчезли дамы с детьми, ремесленник, пытавшийся сбыть бижутерию случайным прохожим, спешившие по делам рабочие и клерки.

Вместо этого появлялись нечеткие облачка. Они висели в пустоте, где исчезло все: кирпичные дома, лавка книгопечатника со стеллажами фолиантов и перегородившая дорогу повозка торговца рыбой.

Остались лишь сгустки тумана – образы живых существ. Красные, бордовые, алые. Цвета живых. Чем ближе, тем ярче и насыщенней. Эманации крови, текущей в сосудах, бьющихся сердец и сокращающихся мышц. Молодость, сила, здоровье – яркие и насыщенные, всех оттенков красного. Чем старее и слабее, тем больше багровых отблесков. Черный же – знак застывшей крови. Это те, в чьих телах остался лишь слабый запах жизни. Мертвецы, когда-то бывшие людьми. Такие, как он. Проклятые после смерти вечной жизнью.

Со стороны казалось, что гном медленно бредет, поглощенный думами. Глаза за дымчатыми стеклами остановились, лицо побледнело. Сила, что поддерживала его жизнь, стремительно уходила с каждым мгновением, проведенным в этом трансе. Но за долгие годы он научился запоминать увиденное за считаные секунды. Встряхнувшись, Лакрош пришел в себя и свернул в сторону, чуть не уткнувшись лбом в фонарный столб на потеху прохожим.

За следующие полчаса, что минули после его ухода из резиденции фон Ваальдена, он прошел уже несколько кварталов. Миновал респектабельные дома из камня, облицованные мраморной плиткой, прошел сквозь пышущую жаром заморскую кухню крохотного ресторанчика на десяток столиков и обошел вокруг погруженного в тишину здания гильдии писцов, потом прогулялся по мрачноватым аллеям небольшого парка возле монетного двора. За это время Лакрош входил в транс четырежды. Но лишь один образ оставался неизменным. Красный силуэт, что увязался за ним от резиденции и следовал неотступно.

Лакрош не стал оглядываться. Как и раньше, преследователь держался за пределами зрения. А значит, и сам пользовался нечеловеческими способностями. Остановившись на оживленном перекрестке, гном на секунду задумался, а затем свернул в сторону торговых рядов.

Лавка пряностей. Для чуткого носа вампира здесь стоял дикий смрад из гвоздики, перца, шафрана, десятков трав, зерен, сушеных плодов и цветков. Работник неуверенно посмотрел на Лакроша и тотчас отвлекся на покупателя. Вампиры издревле умели внушать людям доверие к себе. А иначе как подобраться на расстояние укуса? Так что слабые духом, уставшие или занятые всегда относились к кровососам с доверием, не обращали на них особого внимания и никогда не опасались этих случайных незнакомцев.

– …и уже в который раз цены за неделю вырастают на пару медяков, – сетовал усатый господин, получая от работника крошечный мешочек с корицей.

– Я лишь наемный служащий, – безразлично пожал плечами продавец. – Хозяин велит сменить ценники, я так и делаю.

– Да сколько уж можно? Ведь сущий грабеж…

– После этих нападений все наемные охранники на порядок повысили плату, – встрял в разговор клерк из очереди. – Если барон так и оставит это…

Лакрош выскользнул из лавки, незаметно прихватив крошечный пакетик. Пересуды, недовольные шепотки и косые взгляды – ими полнился город. Пока это были лишь кухонные разговоры, беседы между давними друзьями. Но на площади он заметил пару работяг, что скандировали набившие оскомину лозунги, забравшись на скамейки. И даже их неумелые речевки собирали охочих до развлечений зрителей. Запыленных сюртуков, заляпанных мукой передников и залатанных плащей среди них было большинство, но попадались и камзолы из шелка, и охотничьи куртки, и даже кольчуги и латы стражников. Все иные: гномы, эльфы, нелюди – старались держаться от этих сборищ подальше.

Лакрош видел за свои века достаточно бунтов. В скором будущем может случиться нечто, что заставит выйти на улицы даже сидящих по домам горожан, или же одиночкам надоест мерзнуть на промозглом ветру, и они разойдутся по своим делам, сетуя на бесхребетность и равнодушие недалекого большинства.

Спустя пару минут Лакрош зашел в прохладную лавку мясника. Цены ползли вверх. Тревожные слухи рождали повышенный спрос на самые необходимые товары. И некоторые торговцы решили за счет этого поживиться, будто не понимая, что слишком подорожавшие хлеб, мясо и соль могут заставить выйти на улицы с камнями и дубинами даже робких и ленивых.

На полу магазинчика вампир заметил затоптанную грязными сапогами брошюрку.

«Долой гнилую аристократию! Хватит терпеть кандалы, в которые вас заковали нежить, нелюди и богачи! Свободу и справедливость!» – Целая кипа этих листовок лежала на прилавке, и предприимчивый лавочник сейчас заворачивал в них свиные ребрышки.

Лакрош, воспользовавшись невнимательностью продавца, стащил свежую вырезку и прошел в неприметный коридорчик в конце лавки, что вел к задней двери. Там оказался крошечный тупичок, превращенный то ли в склад, то ли в свалку соседними заведениями. Лакрош тщательно смазал порог и свои следы сочащимся сукровицей куском. А затем укрепил над дверью развернутый пакетик с доброй щепоткой злого жгучего перца.

«Хлеб и соль для дорогого гостя».

Закончив, гном отступил к груде старых ящиков и бочек из-под рыбы в конце проулка. Заметить вампира можно, если знать, что он здесь. Это как увидеть хамелеона – найдешь, только будучи готов. А иначе это будет лишь тень в сумраке, пятно на стене или складка на портьере, которую случайный взгляд минует, даже не задержавшись.

Лакрош закрыл глаза и вошел в транс. Мир исчез, оставив после себя лишь пустую дымку. Знакомое красное облако чужой жизни медленно продиралось сквозь туман, повторяя извилистый путь гнома по мясной лавке. Несколько поворотов – и оно приблизилось к задней двери магазинчика. Существо остановилось. Лакрош уже было забеспокоился, не почуял ли преследователь ловушки. Но тут дверь распахнулась.

Длинноволосый мужчина в охотничьей куртке низко пригнулся к земле. Его ноздри широко раздулись, готовясь глубокого вдохнуть. И именно тогда упавший сверток разлетелся вокруг него жгучим облаком.

Преследователь скорчился в приступе жуткого кашля. Трясясь от удушья и зачем-то пытаясь руками отогнать от себя мельчайший порошок, мужчина слепо зашагал по переулку. Лакрош не сдвинулся с места. Нападать на противника не входило в его планы. Поэтому гном расслабился и замер, сливаясь с окружающим пейзажем городской свалки, в которую усилиями горожан превратился проулок.

Только спустя десяток минут преследовавший его мужчина смог сделать глубокий вдох, не скрючиваясь от кашля и боли. Лакрош мог бы даже посочувствовать ему. Оборотень – а только им незнакомец и мог быть – полностью отдался миру запахов и тут внезапно получил сильнейший – будто дубинкой по носу обычного человека – удар по обонянию.

Кое-как очухавшись, преследователь пару раз попытался вновь засечь запах гнома, покружив по следам возле крыльца. Но теперь с этим лучше бы справился даже горожанин с обонянием, напрочь убитым смогом. Наконец, проворчав пару ласковых слов в адрес вампира, оборотень вышел из переулка. И только тогда Лакрош отделился от дававших ему приют ящиков и коробов.

Охотник отказался от добычи, но кто сказал, что сама охота кончилась? Вампир целеустремленно последовал за незнакомцем.