Глава 22
Старший инспектор Дэви терпеливо ждал, пока миссис Мелфорд кончит говорить. Беседа с ней получилась на удивление бесполезной.
Кузина Милдред оказалась на редкость бестолковой, речь ее была невразумительной, и она не хотела ничему верить. По крайней мере, такое мнение о ней сложилось у Папаши. Она говорила о том, какие милые манеры у Эльвиры, какая славная она девочка, какие у нее проблемы с зубами, но при этом странные извинения, приносимые по телефону, вызвали у этой леди серьезные опасения, что Бриджет для Эльвиры не вполне подходящая подружка. Все это было преподнесено старшему инспектору Дэви вперемешку и с невообразимой поспешностью.
Миссис Мелфорд вообще ничего не знала, ничего не видела и, вероятно, никаких выводов не делала вообще.
Краткий телефонный разговор с опекуном Эльвиры, полковником Ласкомбом, оказался еще менее продуктивным, хотя, к счастью, полковник был немногословен.
– Совсем как те китайские обезьянки, которые ничего не видят, ничего не слышат, ничего никому не говорят, – пробормотал Дэви своему сержанту, вешая трубку. – Беда в том, если вы хотите знать мое мнение, то этой девице попадались только самые милые люди. Слишком благополучные, не ведающие окружающего их зла. Не то что моя старушенция.
– Из отеля «Бертрам»?
– Она самая. У нее большой опыт наблюдения за злом, порой она его воображает, порой – подозревает, но всегда готова к борьбе с ним. Давай посмотрим, что нам удастся вытянуть из подружки Бриджет.
Трудность этого предприятия состояла в первую, в последнюю очередь и в целом – в ее мамочке. Чтобы получить возможность поговорить с Бриджет без участия ее мамаши, потребовались вся находчивость и способность льстить, какими обладал старший инспектор Дэви. Но следует признать, что ему помогли и способности дочери. После целого ряда обычных вопросов и ответов, а также выражения ужаса со стороны мамаши, когда она услышала, каким чудом Эльвира спаслась от гибели, Бриджет сказала:
– Мамуля, тебе уже пора на заседание твоего комитета. Ты же сама говорила, что оно очень важное.
– Ох, боже, боже мой! – закричала мамаша Бриджет.
– Ты же знаешь, мамуля, что без тебя они все напутают.
– Да, уж конечно. Но может быть, я должна…
– Да нет, мадам, все в полном порядке, – сказал старший инспектор Дэви, надевая маску старого доброго дядюшки. – Не беспокойтесь. Просто идите, и все. Я со всеми главными вопросами покончил. И вы мне как раз все самое важное уже сказали. Осталась еще буквально парочка вопросов насчет Италии, и тут, я уверен, ваша Бриджет мне поможет.
– Ну, если вы полагаете, что Бриджет справится…
– Конечно, справлюсь, мамуля.
Наконец, после немалой суеты, мать Бриджет отправилась на заседание своего комитета.
– О господи! – воскликнула Бриджет, вернувшись в комнату после того, как закрыла входную дверь. – Нет, правда, я считаю, что матери – это такая проблема!
– Да, подобное мнение существует, – признал старший инспектор Дэви. – Множество девушек, с которыми мне приходится встречаться, придерживаются его.
– А я думала, – удивленно сказала Бриджет, – что вы станете спорить.
– Ну, у меня могут быть свои взгляды, только девушки понимают это иначе. А теперь вы можете еще кое-что рассказать мне.
– Я не могла откровенно говорить при маме, – объяснила Бриджет. – Но я считаю, конечно, что очень важно, чтобы вы знали обо всем как можно больше. Эльвиру что-то очень беспокоило и пугало. Она не признавалась прямо, что ей грозит опасность, но так оно и было.
– Согласен с вами. Полагаю, что-то в этом роде имело место. Но мне не хотелось спрашивать вас об этом при вашей маме.
– Ни в коем случае! Мы вовсе не хотим посвящать мамулю в эти дела. Она приходит в жуткое состояние по любому поводу и всем-всем начинает об этом рассказывать. То есть если Эльвира не хочет, чтобы кто-то знал…
– Прежде всего, – сказал старший инспектор Дэви, – мне хотелось бы услышать о шоколадных конфетах в Италии. Насколько я понял, речь шла о том, что конфеты в присланной коробке оказались отравленными.
Бриджет широко открыла глаза:
– Отравленными?! О нет. Не думаю.
– Но что-то случилось?
– Да. Принесли коробку конфет, и Эльвира съела очень много, а ночью ей стало плохо. Очень.
– Но она не подозревала, что конфеты отравлены?
– Нет. Во всяком случае… Ах да, она утверждала, что кого-то из нас хотят отравить, и мы осмотрели конфеты, чтобы проверить – а вдруг в них что-нибудь впрыснули.
– Ну и?..
– Ну и ничего, – сказала Бриджет. – По крайней мере, насколько мы могли судить.
– Но ваша подруга, мисс Эльвира, могла по-прежнему так считать?
– Кто ее знает? Во всяком случае, она больше об этом не заговаривала.
– Но вам кажется, что она кого-то боялась?
– Тогда я ничего такого не замечала. Это началось здесь, позже…
– А как насчет этого Гвидо?
Бриджет хихикнула:
– Он без памяти влюбился в Эльвиру.
– Ну и вы обе где-то с ним встречались?
– Ладно, вам я могу сказать. В конце концов, вы же из полиции. И все это для вас значения не имеет, к тому же вы, по-моему, человек понимающий. Графиня Мартинелли была жутко строгая, – во всяком случае, ей так казалось. А у нас были свои уловки и приемчики. И мы все покрывали друг дружку.
– И всегда врали?
– Боюсь, что так, – со вздохом призналась Бриджет. – Но что поделать, когда тебя все время подозревают?
– Итак, вы встречались с Гвидо и так далее. Он угрожал Эльвире?
– О, не всерьез, так, чепуха.
– Может быть, она еще с кем-нибудь встречалась?
– Ой, это… не знаю.
– Пожалуйста, расскажите мне, мисс Бриджет. Это может быть жизненно важным.
– Да, я понимаю. Кое-кто был. Я его не знаю, но он был ей небезразличен. Она увлеклась всерьез.
– И она с ним встречалась?
– Думаю, да. То есть она говорила, что идет встречаться с Гвидо, но это не всегда был Гвидо. Это был тот, другой.
– Вы догадывались, кто это?
– Нет, – не совсем уверенно выговорила Бриджет.
– Это не мог быть автогонщик Ладислав Малиновский?
Бриджет раскрыла рот от изумления:
– Так вы знаете?
– Я прав?
– Да, думаю, да. У нее была его фотография, вырезанная из газеты. Она у нее под чулками лежала.
– Но это мог быть просто кумир, портрет которого вешают на стенку.
– Мог, конечно. Но не думаю.
– А вы не знаете, она встречалась с ним здесь, в Англии?
– Не знаю. Видите ли, мне просто неизвестно, чем она занимается после возвращения из Италии.
– Она приезжала в Лондон к зубному врачу, – подсказал ей Дэви. – Во всяком случае, так она говорила. Вместо этого она приходила к вам. Она звонила миссис Мелфорд насчет какой-то старухи гувернантки.
Бриджет невольно хихикнула.
– Это ведь неправда? – спросил старший инспектор Дэви. – Где она была на самом деле?
Бриджет поколебалась, но все-таки сказала:
– Она ездила в Ирландию.
– Ездила в Ирландию, вот как? Зачем?
– Она мне не захотела рассказывать. Кажется, ей нужно было что-то выяснить.
– Вы не знаете, в какое место она направлялась в Ирландии?
– Не знаю точно. Она упоминала… Бали… Балигоулан.
– Понятно. Вы уверены, что она была в Ирландии?
– Я провожала ее в аэропорт Кенсингтон.
– И когда она вернулась?
– На следующий день.
– Тоже самолетом?
– Да.
– Вы абсолютно уверены, что она вернулась самолетом?
– Ну, я считаю, что да.
– У нее был обратный билет?
– Нет. Не было. Это я помню.
– Она ведь могла вернуться и другим путем, верно?
– Могла.
– Например, на ирландском почтовом?
– Но она мне ничего такого не говорила.
– Но она не говорила и того, что прилетела обратно самолетом?
– Нет, – согласилась Бриджет. – Но зачем ей было возвращаться пароходом или поездом вместо самолета?
– Ну, если она все выяснила, что хотела, и ей было негде остановиться, она могла решить, что удобнее вернуться ночным почтовым.
– Да, это возможно.
Дэви слегка усмехнулся.
– Мне кажется, что вы, юные леди, – сказал он, – когда говорите о путешествиях, не представляете себе иного транспорта, кроме самолета.
– Наверное, вы правы, – согласилась Бриджет.
– Ну ладно. Так или иначе, она вернулась в Англию. Что случилось потом? Она заходила к вам или звонила?
– Она позвонила.
– В какое время дня?
– Утром.
– И что она сказала?
– Спросила, все ли в порядке.
– И все было в порядке?
– Ой, нет, потому что миссис Мелфорд позвонила, и мама взяла трубку, и все было очень сложно. Я просто не знала, как себя вести. Поэтому Эльвира сказала, что не придет к нам, а позвонит кузине Милдред и наплетет чего-нибудь.
– Это все, что вы можете припомнить?
– Это все, – ответила Бриджет, несколько погрешив против истины. Она вспомнила про мистера Болларда и про браслет. Но об этом она, конечно, не собиралась рассказывать старшему инспектору Дэви.
Папаша прекрасно знал, что от него кое-что утаивается. Ему оставалось лишь надеяться, что это не касается его расследования. Он снова спросил:
– Вы полагаете, что ваша подруга действительно была чем-то или кем-то напугана?
– Да, полагаю.
– Она сама упомянула об этом в разговоре с вами или вы заговорили с ней?
– Я просто спросила напрямую. Сначала она отрицала, а потом призналась, что в самом деле боится. Да я и без того знаю, что боится, – сказала Бриджет горячо. – Она была уверена, что находится в опасности. Но я не знаю ни как, ни почему, вообще ничего не знаю.
– Ваша уверенность в этом вопросе относится к тому утру, когда она вернулась из Ирландии?
– Да, именно тогда я и убедилась в этом.
– То есть в то утро, когда она, возможно, вернулась на ирландском почтовом?
– Мне не кажется вероятным, чтобы она на нем приехала. Почему бы вам не спросить ее саму?
– В конце концов мне так и придется сделать. Но мне не хочется привлекать внимания к этому моменту – пока. Это может только усугубить опасность.
Бриджет еще шире распахнула глаза:
– То есть как это?
– Вы, вероятно, не помните, мисс Бриджет, но как раз той ночью, вернее, ранним утром произошло ограбление ирландского почтового.
– Вы имеете в виду, что Эльвира была там и ни слова мне об этом не сказала?
– Согласен, это маловероятно, – сказал Папаша. – Но мне просто пришло в голову, что она могла видеть что-то или кого-то или мог произойти какой-то инцидент, связанный с этим поездом. Может быть, она узнала там кого-нибудь и поэтому находится в опасности.
Бриджет охнула и на минуту задумалась.
– Вы имеете в виду, что кто-то из ее знакомых мог быть замешан в ограблении?
Старший инспектор Дэви встал.
– Полагаю, это все, – сказал он. – Вы уверены, что больше ничего не можете мне сообщить? О том, например, куда ходила ваша подруга в тот день? Или накануне?
Перед глазами Бриджет опять прошли образы мистера Болларда и магазина на Бонд-стрит.
– Нет, – ответила она.
– Мне кажется, вы что-то недоговариваете, – заметил старший инспектор Дэви.
Бриджет судорожно ухватилась за соломинку.
– Ой, я совсем забыла, – сказала она. – Она ходила к каким-то юристам. Это ее опекуны. Она что-то хотела у них узнать.
– Ах так, значит, она посетила юристов – своих опекунов. Имен вы, разумеется, не знаете?
– Это Эджертон. М-м… Форбс, Эджертон и еще кто-то, – вспомнила Бриджет. – Там несколько имен, но эти я, кажется, помню точно.
– Понятно. И она хотела что-то выяснить?
– Она хотела узнать, сколько у нее денег, – сказала Бриджет.
Инспектор Дэви поднял брови:
– Вот как! Интересно. А почему она этого не знала?
– Потому что ей никогда про деньги ничего не говорили. Им казалось неправильным, чтобы она знала, сколько у нее на самом деле денег.
– А ей очень нужно было знать?
– Да. Мне кажется, это было для нее важно.
– Ну что ж, спасибо, – завершил разговор старший инспектор Дэви. – Вы мне очень помогли.
