1
В тот вечер на Лондон внезапно опустился туман. Старший инспектор Дэви поднял воротник пальто и свернул на Понд-стрит. Он шел медленной походкой человека, занятого своими мыслями, и, казалось, никуда особенно не направлялся, но каждый, кто хорошо его знал, догадался бы, что разум его настороже. Он двигался, как кошка, которая ждет момента, когда можно будет броситься на добычу.
На Понд-стрит было тихо. Машин немного. Сначала туман повис клочьями, потом, казалось, прояснилось, потом туман снова сгустился. Шум уличного движения на Парк-лейн доносился сюда приглушенно. Большинство автобусов уже не курсировали. Лишь время от времени какие-то частные автомобили прокладывали себе путь с оптимизмом отчаяния. Старший инспектор свернул в тупик, прошел его до конца и вернулся. Он снова и снова поворачивал, вроде бы бесцельно, то влево, то вправо, но цель у него была. В сущности, эта кошачья прогулка происходила вокруг одного и того же здания – отеля «Бертрам». Он старательно изучал то, что находилось к востоку от него, к западу, к северу и к югу. Он вглядывался в припаркованные у тротуара машины, вглядывался и в те, что стояли в тупике. Одна из них особенно привлекла его внимание, и он остановился. Скорчил гримасу и тихо произнес:
– Итак, ты снова здесь, красотка.
Проверил номер и кивнул сам себе: «Нынче вечером ты у нас FAN-2266!»
Он наклонился, осторожно провел пальцами по номерной панели и одобрительно буркнул:
– Недурная работа.
Он продолжил свой путь, прошел до конца улочки, повернул направо, еще раз направо и снова оказался на Понд-стрит, в пятистах ярдах от входа в отель «Бертрам». Он снова остановился, чтобы полюбоваться прекрасными очертаниями еще одной гоночной машины.
– Ты тоже красива, – сказал старший инспектор Дэви. – И номер твой тот же, что и в последний раз, когда я тебя видел. Мне даже кажется, что у тебя всегда один и тот же номер. А это значит… – Он примолк, потом пробормотал: – Или не значит? – Взглянул вверх, где должно было быть небо, и добавил: – Туман сгущается.
Перед дверью «Бертрама» швейцар-ирландец размахивал руками, чтобы согреться.
Старший инспектор Дэви пожелал ему доброго вечера.
– Добрый вечер, сэр. Ну и погодка!
– Да, думаю, никто в такой вечер на улицу не выйдет без особой нужды.
В этот момент дверь отеля распахнулась, появилась пожилая леди и в нерешительности остановилась на ступеньках.
– Вам нужно такси, мэм?
– Ох, боже мой, я хотела пройтись пешком.
– Я бы на вашем месте этого не делал. Такой отвратительный туман, мэм. Даже такси и то будет нелегко найти.
– Вы полагаете, что все же могли бы найти мне такси? – спросила леди в сомнении.
– Постараюсь. Вы идите пока в отель, побудьте в тепле, а я приду и скажу вам, когда найду машину. – Голос его изменился, зазвучал заботливо-убедительно: – Если нет особой необходимости, я на вашем месте не стал бы выходить в такую погоду.
– Возможно, вы и правы. Но меня ждут в гости друзья в Челси. Не знаю. Ведь и обратно трудно будет добираться. Как вы считаете?
Майкл Горман взял на себя руководство.
– На вашем месте, мэм, – сказал он твердо, – я бы позвонил этим друзьям. Нехорошо леди быть одной на улице в такую туманную ночь.
– Да… это верно… Да, вы правы.
Она вернулась в гостиницу.
– Приходится за ними присматривать, – объяснил Майкл Горман, повернувшись к Папаше. – Вот у этой непременно выхватят сумочку. Чего ей в такое время, да еще в туман, бродить по Челси или Кенсингтону, или куда она там собралась?
– Вижу, у вас немалый опыт общения с престарелыми леди? – предположил Дэви.
– О да, уж это точно. Это место для них как дом родной, господь их благослови. А вам, сэр, не нужно такси?
– Не думаю, что вы могли бы найти мне такси, даже если бы было нужно, – возразил Папаша. – Что-то их совсем не видно. И я не стал бы их упрекать.
– А вот и нет. Я вам мигом это устрою. Там за углом есть местечко, где обычно припарковано такси, пока водитель греется и принимает капельку внутрь, чтобы уберечься от простуды.
– Такси меня не устроит, – ответил Папаша со вздохом и указал большим пальцем на отель «Бертрам». – Мне нужно туда. Дело есть.
– Да что вы говорите? Опять насчет этого пропавшего каноника?
– Не совсем. Его нашли.
– Нашли? – Швейцар уставился на старшего инспектора. – И где же?
– Бродил с сотрясением мозга после несчастного случая.
– Ну ясно, этого и следовало ожидать. Небось переходил дорогу, не глядя по сторонам.
– Что-то в этом роде, – сказал Папаша.
Он кивнул и вошел в гостиницу. В тот вечер в вестибюле было не слишком людно. Он увидел, что мисс Марпл сидит в кресле у камина, а мисс Марпл увидела его. Она, однако, ничем не показала, что узнаёт инспектора. Дэви подошел к стойке. Мисс Горриндж, как всегда, занималась своими книгами. Она, как ему показалось, слегка встревожилась, заметив его. Реакция была едва заметной, но от него не ускользнула.
– Вы меня помните, мисс Горриндж? – спросил он. – Я на днях был здесь.
– Да, разумеется, я вас помню, старший инспектор. Вы хотите узнать еще что-нибудь? Хотите видеть мистера Хамфриса?
– Нет, спасибо. В этом нет никакой необходимости. Я бы просто хотел еще раз заглянуть в вашу регистрационную книгу, если позволите.
– Да, конечно.
Она пододвинула к нему книгу регистрации приезжих. Он ее раскрыл и стал внимательно просматривать страницы сверху вниз. Для мисс Горриндж он создавал видимость человека, который ищет одну определенную запись. А в сущности дело было не в этом. Папаша обладал даром, который он развил довольно рано и добился высокой степени искусства. Он был способен запоминать имена и адреса моментально и безошибочно, с фотографической точностью. Эти сведения сохранялись в его памяти сутки или даже двое. Он покачал головой, закрыв книгу и возвращая ее мисс Горриндж.
– Каноник Пеннифезер у вас не появлялся случаем? – спросил он небрежно.
– Каноник Пеннифезер?
– А вы не знали, что он нашелся?
– Нет. Мне никто об этом не говорил. И где же?
– Где-то в сельской местности. Кажется, его сбила машина. А нам не сообщили. Какая-то добрая самаритянка подобрала его и ухаживала за ним.
– О, я очень рада. Да, очень рада. Я о нем беспокоилась.
– И его друзья тоже, – сказал Папаша. – Я вообще-то решил посмотреть, не живет ли у вас кто-нибудь из них. Архидиакон… архидиакон… никак не вспомню его имени, но узнал бы, если бы увидел.
– Томлинсон? – услужливо подсказала мисс Горриндж. – Он должен приехать на следующей неделе. Из Солсбери.
– Нет, не Томлинсон. Да ладно, это неважно.
В тот вечер в комнате для отдыха было тихо.
Пожилой человек аскетического вида читал плохо напечатанную диссертацию, порой делая заметки на полях таким мелким, паутинным почерком, что невозможно было разобрать написанное. Каждый раз, делая запись, он злорадно усмехался.
Были еще одна или две супружеские пары, прожившие вместе так долго, что у них отпала нужда в разговорах. Время от времени сходились вместе несколько человек, чтобы обсудить погоду и то, как они сами или их родные смогут добраться в то или иное место.
– …Я позвонила Сьюзен и попросила не приезжать на машине, потому что на их шоссе в такой туман очень опасно…
– Говорят, что в Средней Англии погода гораздо лучше…
Старший инспектор Дэви слышал обрывки разговоров, проходя мимо. Неторопливо и как бы ненамеренно он добрался до того места, к которому стремился.
– Так, значит, вы все еще здесь, мисс Марпл? Я рад.
– Я уезжаю завтра.
И этот факт, без сомнения, нашел отражение в ее позе: она сидела не расслабленно, а совершенно прямо, как обычно сидят в зале ожидания в аэропорту или на вокзале. Вещи ее были, без сомнения, уже упакованы, за исключением туалетного прибора и ночной рубашки, которые должны быть уложены в последний момент.
– Вот и прошли мои две недели, – объяснила она.
– Но вам здесь понравилось, я надеюсь?
Мисс Марпл ответила не сразу.
– С одной стороны, да… – ответила она.
– А с другой – нет?
– Трудно объяснить, что я имею в виду.
– Вы не слишком близко сидите к камину? Здесь довольно жарко. Вы не хотели бы перейти куда-нибудь? Может быть, вон туда, в уголок?
Мисс Марпл посмотрела в ту сторону, потом взглянула на старшего инспектора Дэви.
– Кажется, вы совершенно правы, – согласилась она.
Он помог ей подняться, подхватил ее сумочку и книгу и устроил ее в уголке, который выбрал.
– Все в порядке?
– В совершенном порядке.
– Вы знаете, почему я это предложил?
– Вы сочли, и совершенно справедливо, что мне у огня слишком жарко. Кроме того, – добавила она, – здесь нас никто не подслушает.
– Вы, кажется, хотите мне что-то сказать, мисс Марпл?
– Почему вы так решили?
– По вашему виду.
– Жаль, что я это так откровенно показала, – заметила мисс Марпл.
– Ну так что же?
– Не знаю, стоит ли мне это делать. Я бы хотела, чтобы вы поверили, инспектор, что я не люблю лезть не в свое дело, я против этого. Потому что нередко человек, движимый наилучшими побуждениями, причиняет уйму неприятностей.
– Ах, вот как обстоит дело? Понятно. Для вас это большая проблема.
– Порой видишь, как люди делают нечто неразумное, с твоей точки зрения, более того, даже опасное. Но имеешь ли ты право вмешиваться? Как правило, нет.
– Вы имеете в виду каноника Пеннифезера?
– Каноника Пеннифезера? – Мисс Марпл крайне удивилась. – О нет. К нему это не имеет отношения. Это касается девушки.
– Вот как? Девушки? И вы полагаете, что я мог бы помочь?
– Не знаю, – сказала мисс Марпл. – Просто не знаю. Но я беспокоюсь, очень беспокоюсь.
Папаша не торопил ее. Он сидел в своем кресле и казался очень большим, очень спокойным и туповатым. Он дал ей собраться с мыслями. Ей очень хотелось в этот раз помочь ему, и теперь он готов был помочь ей. Возможно, его не слишком интересовало то, что ее волновало. С другой стороны, никогда нельзя знать.
– Читаешь в газетах, – заговорила мисс Марпл негромко, но ясно, – о судебных разбирательствах, о молодых людях, детях или девушках, нуждающихся в заботе и защите. Я понимаю, что это всего лишь принятая в юридическом мире формулировка, но ведь она может иметь и реальное значение.
– Так эта девушка, которую вы упомянули, вам кажется, нуждается в заботе и защите?
– Да. Именно так.
– Она одна во всем мире?
– О нет, – сказала мисс Марпл. – Совсем наоборот, если можно так выразиться. На поверхностный взгляд она очень даже хорошо оберегается и окружена неусыпной заботой.
– Интересно, – заметил Папаша.
– Она жила в этом отеле, – сообщила мисс Марпл, – под присмотром некоей миссис Карпентер. Я заглянула в регистрационный журнал, чтобы узнать имя. Девушку зовут Эльвира Блейк.
Папаша быстро поднял на нее глаза, полные любопытства.
– Очень красивая девушка. Юная и очень, как я уже сказала, заботливо оберегаемая. Ее опекун полковник Ласкомб – прекрасный человек. Очаровательный. Конечно, немолодой и, боюсь, совершенно невинный.
– Опекун этой девушки?
– Вот именно, – подтвердила мисс Марпл. – Насчет девушки я ничего утверждать не могу. Но мне кажется, что она в опасности. Я случайно наткнулась на нее в парке Баттерси. Она сидела там в кафе с молодым человеком.
– А, так вот в чем дело? – отозвался Папаша. – Неподходящий молодой человек? Какой-нибудь битник, жулик или головорез?
– Очень хорош собой, – продолжала мисс Марпл. – Не так уж молод. За тридцать. Относится к тому типу мужчин, который очень привлекает женщин, лицо у него жестокое, ястребиное, хищное.
– Может, он не так плох, как кажется, – возразил Папаша.
– Боюсь, что он еще хуже, чем кажется, – ответила мисс Марпл. – Я в этом убеждена. Он водит большую гоночную машину.
Папаша снова быстро поднял на нее глаза:
– Гоночную?
– Да. Пару раз я видела ее у отеля.
– А номер вы не помните?
– Помню, конечно. FAN-2266.
Папаша выглядел озадаченным.
– Вы не знаете, кто он? – спросила мисс Марпл.
– Коли на то пошло, знаю, – признался Папаша. – Наполовину француз, наполовину поляк. Очень известный гонщик, был чемпионом мира три года назад. Зовут его Ладислав Малиновский. Вы во многом правы насчет его. У него дурная репутация в том, что касается женщин. То есть он совершенно неподходящая пара для юной девушки. Но тут трудно что-нибудь поделать. Думаю, она встречается с ним тайно?
– Я почти уверена в этом.
– А вы не говорили с ее опекуном?
– Я с ним незнакома, – сказала мисс Марпл. – Меня только представила ему наша общая знакомая. Мне бы не хотелось идти к нему и вроде бы сплетничать. Я просто подумала, вдруг вы сможете что-нибудь предпринять.
– Могу попробовать, – пообещал Папаша. – Между прочим, вам будет, наверное, приятно узнать, что ваш друг каноник Пеннифезер нашелся.
– Правда? – оживилась мисс Марпл. – Где же?
– В местечке под названием Милтон-Сент-Джон.
– Как странно! Что же он там делал? Он знал, где находится?
– По-видимому,– старший инспектор Дэви сделал ударение на этом слове, – с ним произошел несчастный случай.
– Какого рода?
– Его сбила машина, сотрясение мозга. Или, что тоже возможно, его просто ударили по голове.
– Понятно. – Мисс Марпл задумалась. – А сам он не знает?
– Он говорит, – старший инспектор снова сделал ударение на слове, – что ничего не знает.
– Весьма примечательно.
– Не правда ли? Последнее его воспоминание – что он ехал на такси на аэровокзал Кенсингтон.
Мисс Марпл озадаченно покачала головой.
– Я знаю, что такое возможно при сотрясении, – пробормотала она. – А он ничего не сказал… полезного?
– Он что-то упоминал насчет «стен Иерихона».
– Иисус? – высказала догадку мисс Марпл. – Или археология, какие-то раскопки? Или, помнится мне, очень давно была такая пьеса, написанная мистером Сутро.
– И всю эту неделю к северу от Темзы в кинотеатре шел фильм «Стены Иерихона», в котором играют Ольга Рэдберн и Барт Левинн, – сказал Папаша.
Мисс Марпл с подозрением взглянула на него.
– Он мог пойти в кино на этот фильм. Мог выйти оттуда около одиннадцати и вернуться сюда. Хотя, если это так, кто-нибудь должен был его увидеть, ведь еще не было полуночи…
– А если он сел не в тот автобус? – предположила мисс Марпл.
– Если он вернулся сюда после полуночи, – продолжал Папаша, – тогда он мог пройти к себе незамеченным. Но что же произошло потом? И почему он снова вышел через три часа?
– Единственное, что приходит мне в голову, – начала мисс Марпл, но, не договорив, вскочила, так как услышала с улицы звук, похожий на выстрел.
– Это выхлоп автомобиля, – успокоил ее Папаша.
– Простите, что я так вскочила. Я сегодня страшно нервничаю. Какое-то предчувствие…
– Предчувствие какого-то происшествия? Мне кажется, не стоит беспокоиться.
– Мне никогда не нравился туман.
– Я хотел вам сказать, – переменил тему старший инспектор Дэви, – что вы мне очень помогли. То, что вы здесь подметили, разные мелочи, хорошо укладывается в общую картину.
– Значит, здесь все-таки что-то неладно.
– Здесь все неладно.
Мисс Марпл вздохнула:
– Сначала все представлялось удивительным – знаете, совсем как раньше, будто я шагнула назад в прошлое. В прошлое, которое так любила, которым наслаждалась. – Она помолчала. – Но на самом деле все оказалось не так. Я узнала (думаю, я знала и до того), что вернуться назад невозможно, и пытаться не стоит. Суть жизни в том, чтобы двигаться вперед. Жизнь – улица с односторонним движением, не так ли?
– Да, что-то вроде того, – согласился Папаша.
– Мне вспоминается, – снова заговорила мисс Марпл, отклоняясь от главной темы, как она это нередко делала, – вспоминается, как я с мамой и бабушкой была в Париже и мы пошли выпить чаю в отеле «Элизе». Моя бабушка огляделась и вдруг сказала: «Клара, мне кажется, я здесь единственная в капоре!» Так оно на самом деле и было. Когда она приехала домой, она собрала все свои капоры и стеклярусовые мантильи и куда-то их отправила…
– На дешевую распродажу? – сочувственно спросил Папаша.
– Нет. Кому они были нужны на распродаже? Она послала их какой-то театральной труппе. Там им страшно обрадовались. Постойте-ка… – Мисс Марпл вернулась на свою стезю. – О чем мы говорили?
– Об этом месте.
– Ах да. Оно казалось тем же, но таковым не является. Все здесь перемешано: настоящие люди и ненастоящие люди. И не всегда их можно различить.
– Кого вы имеете в виду под ненастоящими?
– Были здесь военные в отставке, а были те, кто похож на отставных военных, но никогда не служил в армии. И священники, которые не были священниками. И адмиралы и морские офицеры, никогда не служившие на флоте. Моя приятельница Селина Хейзи – меня сначала забавляло, как ей хотелось узнавать старых знакомых, что вполне естественно, конечно, и как часто она ошибалась, потому что они не были теми, кем, ей казалось, они должны быть. Но что-то уж слишком часто это происходило. И тогда я начала задумываться. Даже Роза, горничная, такая милая, начала мне казаться тоже ненастоящей.
– Если хотите знать, то она бывшая актриса. Хорошая. Здесь она получает больше, чем получала на сцене.
– Но ради чего все это?
– В основном, так сказать, ради полноты декораций. Может быть, за этим стоит и еще что-то.
– Я рада, что уезжаю отсюда, – сказала мисс Марпл. Она слегка вздрогнула. – Прежде чем что-нибудь случится.
Старший инспектор посмотрел на нее с любопытством:
– А что, по-вашему, может случиться?
– Какое-то зло, – ответила мисс Марпл.
– «Зло» – слишком громкое слово.
– Вам это кажется чересчур мелодраматичным? Но у меня есть некоторый опыт. Я довольно часто бываю связана с… убийствами.
– С убийствами? – Старший инспектор покачал головой. – Убийства я здесь не предполагаю. Просто славная, тихая облава на группу чрезвычайно ловких преступников…
– Это не то. Убийство… желание убить – нечто совсем иное. Оно – как бы вам сказать? – вызов богу.
Он взглянул на нее, покачал головой мягко и ободряюще и сказал:
– Никаких убийств не будет.
Резкий хлопок, громче того, который они слышали раньше, прозвучал снаружи. Раздался крик и новый хлопок.
Старший инспектор Дэви вскочил на ноги со скоростью, удивительной для такого грузного человека. Через несколько секунд он был уже за дверью, на улице.
