2
Я позвонил Джойс.
– Как там с Лиловой Булавкой?
– Я ничего не понимаю, – ответила она.
– Что он сделал, когда ты сказала, что развелась?
– Мы сидели друг напротив друга в кафетерии для сотрудников, когда я ему сказала.
– И что?
– Он уронил вилку. У него открылся рот. Он сказал: «Что?»
– Значит, он понял, что ты не шутила.
– Я не врубаюсь. С тех пор он меня избегает. Когда я вижу его в коридоре, удирает. Больше не садится за мой столик в перерыв. Он кажется… ну, почти… холодным.
– Детка, есть и другие мужики. Забудь ты про этого парня. Поднимай паруса к кому-нибудь новому.
– Его трудно забыть. В смысле, каким он был.
– А он знает, что у тебя есть деньги?
– Нет, я ему никогда не рассказывала, он не знает.
– Ну, если ты его хочешь…
– Нет, нет! Я не хочу его так!
– Ну тогда ладно. До свиданья, Джойс.
– До свиданья, Хэнк.
Вскоре я получил от нее письмо. Она вернулась в Техас. Бабуля совсем плоха, долго не протянет. Люди про меня спрашивают. И так далее. Целую, Джойс.
Я отложил письмо. Я мысленно видел того карлика: он недоумевал, где же это я облажался. Бедный трясущийся уродец, ведь он считал меня таким умным мерзавцем. Тяжело вот так вот его обломать.
