27

Мы пили весь день, и в тот вечер я снова попытался заняться с Минди любовью. Меня поразило и привело в замешательство, когда я обнаружил, что у Минди крупная пизда. Сверхкрупная просто. Прошлой ночью я этого не заметил.

Трагедия. Величайший порок женщины. Я всё трудился и трудился. Минди лежала так, будто ей это нравится. Я молился, чтобы это оказалось правдой. Меня прошиб пот. Заболела спина. Всё поплыло перед глазами, тошнило. Пизда же ее, казалось, становилась все больше. Я ничего не чувствовал. Как будто пытаешься выебать большой и просторный бумажный кулек. Я едва соприкасался со стенками ее влагалища. Агония, упорная работа без малейшей награды. Я чувствовал себя гнусно. Мне не хотелось ее обижать. Я отчаянно хотел кончить. Дело не только в пьянстве. Пьяным я работал получше многих. Я слышал собственное сердце. Я чувствовал его. Я чувствовал его у себя в груди. Я ощущал его в горле. Я ощущал его в голове. Я не мог этого вынести. Я скатился с нее, хватая рот воздух.

– Прости меня, Минди, Господи Иисусе, мне очень жаль.

– Все в порядке, Хэнк, – ответила она.

Я перевернулся на живот. От меня несло потом. Я встал и налил в два стакана. Мы сели в постели и выпили, бок о бок. Я не мог понять, как мне удалось кончить в первый раз. У нас проблема. Вся эта красота, вся эта доброта – а у нас проблема. Я не способен сказать Минди, в чем она. Я не знал, как сообщить ей, что у нее большая пизда. Может, ей никто никогда не говорил.

– Все будет лучше, когда я не буду столько пить, – сказал я ей.

– Пожалуйста, не волнуйся, Хэнк.

– Ладно.

Мы уснули, или же сделали вид, что уснули. Я-то уснул, в конце концов…