* * *
АЛМАЗНАЯ ГОРА
1
Джон Т.Энгер происходил из семьи, которая вот уже несколько поколений была хорошо известна в Гадесе [Гадес, или Аид, - в мифологии - подземное царство] - маленьком городке на Миссисипи. Отец Джона год за годом удерживал в жарких схватках звание чемпиона по гольфу среди игроков-любителей. Миссис Энгер славилась, по местному выражению, "от парников до турников" своими политическими речами, а юный Джон Т.Энгер, которому только что исполнилось шестнадцать, перетанцевал все последние нью-йоркские танцы еще до того, как сменил короткие штанишки на брюки. Теперь он покидал родной дом - и надолго. Преклонение перед образованием, которое будто бы можно получить только в Новой Англии, - бич всех провинциальных городков, лишающий их самых многообещающих молодых людей, обуяло родителей Джона. Сын их должен был поступить в колледж св.Мидаса близ Бостона - ничто другое их не устраивало. Гадес не был достоин воспитывать их любимого высокоталантливого сына.
Надо сказать, что жителям Гадеса - и вам это известно, если вы там бывали, - названия самых модных приготовительных школ и колледжей говорят очень мало. Жители города так давно и далеко отстали от жизни большого света, что хоть и делают вид, будто следуют моде в одежде, манерах и литературных вкусах, по существу, питаются слухами; и, например, торжественный прием, который в Гадесе считается изысканным, какая-нибудь чикагская мясная принцесса наверняка сочтет "чуточку безвкусным".
Джон Т.Энгер должен был вот-вот уехать. Миссис Энгер с материнской безудержной заботливостью набила его чемоданы полотняными костюмами и электрическими вентиляторами, а мистер Энгер вручил сыну асбестовый бумажник, туго набитый деньгами.
- Помни, тебя всегда здесь ждут, - сказал он. - Можешь быть уверен, мой мальчик, наш домашний очаг никогда не потухнет.
- Я знаю, - охрипшим голосом ответил Джон.
- Никогда не забывай, кто ты и откуда ты родом, - с горделивым видом продолжал отец, - и ты не совершишь ничего дурного. Ты Энгер… Из Гадеса.
И вот отец и сын пожали друг другу руки, и Джон покинул дом, обливаясь слезами. Через десять минут он перешагнул границу города и остановился, чтобы бросить назад прощальный взор. Старомодный викторианский девиз над воротами показался Джону удивительно милым. Отец его время от времени пытался способствовать тому, чтобы девиз этот сменили на что-нибудь более энергичное, более задорное, к примеру: "Гадес - твой шанс", или хотя бы на простое "Добро пожаловать" поверх сердечного рукопожатия из электрических лампочек. Старый девиз, по мнению мистера Энгера, производил несколько удручающее впечатление, но сейчас…
Итак, прежде чем решительно обратить лицо к цели, Джон оглянулся в последний раз, и в этот миг ему показалось, что огни Гадеса на фоне вечернего неба исполнены какой-то душевной притягательной красоты.
Колледж св.Мидаса расположен недалеко от Бостона, в получасе езды на "роллс-ройсе". Точного же расстояния никогда не узнают, ибо никто, кроме Джона Т.Энгера, не прибывал и, вероятно, не прибудет туда иначе как в "роллс-ройсе". Св.Мидас - самая дорогая и самая привилегированная на свете мужская приготовительная школа.
Первые два года прошли для Джона приятно. Отцы всех мальчиков были денежными тузами, и Джон проводил каждое лето у кого-нибудь в гостях на одном из модных курортов. Сами мальчики, которые его приглашали, ему вполне нравились, но их отцы… отцы были почему-то как две капли воды похожи друг на друга, и Джон на свой мальчишеский лад задумывался над этой поразительной схожестью. Если он упоминал о своем родном городе, они неизменно задавали вопрос: "Небось жарковато там?", и Джон выдавливал из себя подобие улыбки и ответ: "Да, действительно". Он отвечал бы куда искреннее, если бы эту шутку отпускал не каждый из них. Но они в лучшем случае чередовали ее с вопросом, не менее для него ненавистным: "Ну и как, вам жары хватает?"
В середине второго года в классе Джона появился спокойный красивый мальчик по имени Перси Вашингтон. Новичок очень приятно держал себя и был на редкость хорошо одет, на редкость даже для колледжа св.Мидаса. Однако по неизвестным причинам он сторонился остальных учеников. Единственный, с кем он подружился, был Джон Т.Энгер, но даже с ним он никогда не откровенничал и молчал обо всем, что касалось его дома и семьи. То, что он богат, разумелось само собой, но, помимо собственных заключений, Джон очень мало знал о своем товарище. Поэтому, когда Перси пригласил его провести лето "у нас на Западе", Джон, ожидая, что любопытство его будет щедро вознаграждено, принял предложение не раздумывая.
Только когда они очутились в поезде, Перси впервые сделался словоохотлив. В один прекрасный час, когда они сидели за ленчем в вагоне-ресторане и обсуждали недостатки своих соучеников, Перси вдруг резко переменил тему и сделал неожиданное замечание:
- Мой отец самый богатый человек в мире.
- Да? - вежливо отозвался Джон. Он не мог придумать никакого другого ответа на столь откровенное сообщение. Он хотел было сказать "Приятно слышать", но это прозвучало бы как-то фальшиво, чуть не сказал "Правда?", но вовремя удержался, так как это могло быть принято за недоверие. А такое поразительное утверждение вряд ли подлежало сомнению.
- Неизмеримо богаче всех, - повторил Перси.
- Я читал во "Всемирном альманахе", - начал Джон, - будто в Америке есть один человек с годовым доходом свыше пяти миллионов и четверо с доходом свыше трех, в еще…
- Подумаешь, - Перси презрительно скривил губы, - дешевые капиталисты, финансовая мелкая сошка, жалкие торговцы и ростовщики. Мой отец мог бы купить их всех с потрохами и не обеднеть ни на грош.
- Но как ему удается…
- Почему не зарегистрирован его подоходный налог?. Да потому, что он его не платит. Во всяком случае, платит ничтожный, далеко не соответствующий его настоящему доходу.
- Значит, он очень богат, - сказал Джон просто. - Я рад этому. Мне нравятся очень богатые люди. Чем человек богаче, тем больше он мне нравится. - На его смуглом лице появилось выражение страстной искренности. - Прошлой пасхой я гостил у Шнлицер-Мэрфи. У Вивиан Шнлицер-Мэрфи есть рубины с куриное яйцо и сапфиры точно шары, светящиеся изнутри…
- Я люблю драгоценные камни, - горячо согласился Перси. - Мне бы, конечно, не хотелось, чтобы в школе про это узнали, но у меня у самого настоящая коллекция драгоценных камней. Я их собирал вместо марок.
- И еще алмазы, - с жаром продолжал Джон. - У Шнлицер-Мэрфи я видел алмазы величиной с грецкий орех…
- Подумаешь. - Перси наклонился вперед и понизил голос. - Это пустяки. Вот у моего отца есть алмаз побольше отеля "Риц".
