До скончанья века стоять перед отелем, разинув рот, не годилось — и я решил зайти внутрь. Все-таки адрес тот же. И название совпадает. И даже заказан номер на мое имя. Никуда не денешься — придется зайти.

По дорожке пологой эстакады я поднялся к вертушке входных дверей, толкнул ее — и ступил внутрь.

Фойе отеля напоминало огромный спортзал, потолок которого исчезал в такой вышине, что сознанием не фиксировался. Сквозь стены, полностью стеклянные, струился натуральный солнечный свет. По всему залу были расставлены дорогие диваны, а между ними в кадках буйно произрастали какие-то фикусы с мясистыми листьями. По левую руку пространство фойе перетекало в роскошный кофейный зал. Из тех кофейных залов, где закажешь сэндвичей — и тебе принесут четыре суперкачественных бутербродика, каждый размером с визитку, на здоровенном серебряном блюде. А к ним — изысканно сервированные огурчики с картофельными чипсами. Затем подадут еще чашечку кофе — и выставят счет, на сумму которого пообедала бы досыта семья из четырех человек. На огромной стене висела картина маслом метра три на четыре, пейзаж — заливные луга Хоккайдо. И хотя я не назвал бы картину шедевром, одни размеры ее внушали чувство, близкое к благоговению.

Похоже, отмечались какие-то торжества: в фойе было полно посетителей. Сразу на нескольких диванах расположилась группа мужчин, все как один — средних лет и в костюмах с иголочки; оживленно беседуя, они то и дело кивали друг другу и заливисто хохотали. Что кивки головой, что манера закидывать ногу на ногу были у всех совершенно одинаковыми. Наверняка какие-нибудь врачи или преподаватели вуза. Рядом, отдельно от мужчин — или все-таки вместе? — ворковала стайка молоденьких женщин, половина из них в кимоно, половина — в платьях. Кое-где мелькали и европейские лица. В строгих костюмах, неброских галстуках и с “дипломатами” на коленях дожидались назначенных встреч бизнесмены.

Одним словом — новый отель “Дельфин” процветал.

Идеально Инвестированный Капитал уверенно, без сучка без задоринки проворачивался перед моими глазами.

Чего стоит закрутить такую махину — это я представлял хорошо. В свое время я сочинил немало рекламных текстов для целой сети первоклассных гостиниц. Когда эти люди задумывают отгрохать очередной отель — они первым делом садятся и досконально просчитывают все заранее. Они собирают толпы профессионалов, которые забивают в компьютер все данные, какие только возможны, и производят скрупулезнейшую калькуляцию. Они предсказывают объемы туалетной бумаги, потребляемой отелем за год при такой-то цене за рулон. Они нанимают студентов, расставляют их на перекрестках города и заставляют регистрировать плотность пешеходного потока каждой улицы Саппоро. Они вычисляют, сколько в этом потоке молодежи соответствующего возраста — и выводят потенциальную частоту свадеб в городе на ближайшие годы. Они прогнозируют все. Сводят риск предприятия к минимуму. Очень долго и основательно разрабатывают Генеральный План, назначают Ответственных Лиц — и, наконец, покупают землю. Вербуют персонал. Запускают шумную рекламную кампанию. Любые проблемы, которые можно решить за деньги — при условии, что эти деньги когда-нибудь да вернутся, — решают, вбабахивая в проект любые суммы… Такой вот “Большой Бизнес”.

Понятное дело — заправлять таким бизнесом может только очень мощная организация, собравшая у себя под крышей множество разных фирм. Ведь как тут ни пытайся избежать риска — всегда останется то, что предугадать невозможно. И лишь подобный конгломерат мог бы в случае провала раскидать все убытки между участниками и не пойти ко дну.

В общем, скажу откровенно: новый отель “Дельфин” был совершенно не в моем вкусе. И будь то обычная ситуация, я в жизни бы не поселился в таком месте за свои деньги. Чересчур дорого — и чересчур много лишнего. Но теперь делать нечего. Нравится, не нравится — а вот он, какой есть: в корне преобразившийся, новый отель “Дельфин”.

Я подошел к стойке регистрации и представился. Девицы в униформе небесной расцветки, словно по команде, наградили меня улыбками из рекламы зубных щеток. Как муштровать персонал до такой улыбчивости — отдельный секрет Искусства Оптимального Инвестирования. Фирменные блузки девиц резали глаз своей белизной, а прически смотрелись безупречно, как у манекенов. Всего девиц было три, и одна из них — та, что подошла ко мне, — носила очки. Очень мила, отметил я про себя, и даже очки к лицу. Оттого, что подошла именно она, на душе у меня посветлело. Как-никак, из всей троицы она была самой симпатичной и понравилась мне с первого взгляда. В улыбке ее было нечто притягательное, и душа к ней сразу потянулась. Как будто именно она воплощала собой дух отеля, которому здесь полагается быть. Мне даже почудилось, что сейчас она взмахнет легонько волшебной палочкой, как фея в диснеевском мультике, — и прямо из воздуха появится ключ от номера в облачке золотистой пыльцы…

Но вместо волшебной палочки фея воспользовалась компьютером. Настучав на клавиатуре мою фамилию и номер кредитки, она сверилась с экраном, еще раз ослепительно улыбнулась — и вручила мне ключ от номера 1532. Вместе с рекламным буклетиком, который я попросил.

И тогда я поинтересовался у нее, когда открылся этот отель.

В прошлом году, в октябре, ответила она, не задумываясь. И пяти месяцев не прошло.

— Извините… Можно вопрос? — сказал я. На моей физиономии засияла та же производственно-жизнерадостная улыбка, что и у нее (да-да, у меня тоже есть такая на крайний случай). — Раньше на этом месте стоял совсем маленький отель, который тоже назывался “Дельфин”, не так ли? Вы случайно не знаете, что с ним стало?

Идеальная Гармония ее улыбки еле заметно нарушилась. Так по зеркальной поверхности очень тихого пруда вдруг разбегутся круги от брошенной пивной пробки — и уже через секунду все застывает снова. Но когда эта улыбка застыла вновь, она была уже чуть-чуть не такой, как прежде. Я с большим интересом наблюдал за этими трансформациями. Казалось, вот-вот из воды вынырнет какой-нибудь Дух Пруда и начнет уточнять у меня, какую пробку я сейчас бросал, желтенькую или беленькую? Но никакого Духа, конечно же, не вынырнуло.

— Видите ли… — Она поправила указательным пальцем очки на носу. — Это было еще до открытия нашего отеля, поэтому… Информацией такого рода мы, как бы сказать…

Она замолчала посередине фразы. Я ждал, что она продолжит, но продолжения не последовало.

— Мне очень жаль, — только и сказала она.

— Хм-м-м! — протянул я. Чем дольше мы разговаривали, тем интереснее мне с нею становилось. Я тоже захотел поправить указательным пальцем очки на носу, но очков у меня, к сожалению, не было. — Ну хорошо, а от кого здесь я мог бы получить “информацию такого рода”?

Она задумалась на несколько секунд, задержав дыхание. Улыбка с ее лица улетучилась. Все-таки когда задерживаешь дыхание, улыбаться не получается, хоть тресни. Кто не верит — пусть сам попробует.

— Одну секунду! — вдруг сказала она и, отвернувшись, скрылась в подсобке. А через полминуты появилась вместе с типом лет сорока в строгом черном костюме. Судя по внешности, это был истинный Профессионал Гостиничного Менеджмента. По работе мне не раз доводилось встречаться с такими субъектами. Улыбка почти никогда не сходит у них с лица — но может принимать до двадцати пяти конфигураций в зависимости от обстоятельств. От холодно-вежливой — до сдержанно-удовлетворенной. Для каждой улыбки свой номер. От Номера Один — до Номера Двадцать Пять. Улыбки нужных номеров подбираются по ситуации, как клюшки для разных ударов в гольфе. Таким был и этот тип.

— Добро пожаловать! — улыбнулся он Улыбкой Человека, Разрешающего Любые Споры, и учтиво наклонил голову. Вид мой, похоже, не оправдал его ожиданий: он оглядел меня с головы до ног — и его улыбка резко сменилась другой, ранга на три пониже. На мне были: плотная охотничья куртка на меху (на груди — значок с фигуркой Кита Харинга), меховая шапка (австрийская, из обмундирования альпийских стрелков), крутые походные штаны с целой дюжиной накладных карманов и крепкие сапоги-снегоходы. Все это были дорогие, добротные вещи, обладавшие совершенно реальным качеством, — слишком реальным для атмосферы этого отеля. Но тут уж я не виноват. Просто бывают разные стили жизни — и разные способы мышления.

— Мне сообщили, вы интересуетесь информацией о нашем отеле? — осведомился он небывало учтивым тоном.

Упершись ладонями в стойку, я спросил у него то же, что спрашивал у девицы.

— Прошу меня извинить… — произнес он, выдержав короткую паузу. — Но нельзя ли узнать, что заставляет вас интересоваться отелем, который был здесь ранее? Если это возможно, хотелось бы знать причину…

Я в двух словах объяснил. Дескать, однажды я останавливался в отеле, что был здесь раньше, и подружился с его хозяином. Теперь вот заехал его проведать, смотрю — все теперь по-другому. Хотелось бы узнать, что с ним стало. Совершенно частный, не касающийся ничьего бизнеса интерес.

Мой собеседник несколько раз кивнул.

— Должен признаться, мы также не в курсе никаких подробностей на этот счет… — сказал он, осторожно подбирая слова. — Могу лишь сообщить, что земельный участок с тем… предыдущим отелем “Дельфин” выкупила наша фирма, и на месте старого здания было построено новое. Название, действительно, осталось прежним, но сам отель — совершенно другое предприятие, и ничего общего с тем, что было здесь ранее, не имеет.

— А зачем тогда оставлять название?

— Вы извините, но… Подобные детали, увы…

— И куда делся старый хозяин, вы тоже не знаете?

— Мне очень жаль, но… — ответил он, переключая лицо в режим Улыбки Номер Шестнадцать.

— Ну, а кого мне лучше об этом спрашивать?

— Как вам сказать… — Он чуть склонил голову набок. — Видите ли, мы — служебный персонал, и нас не посвящают в вопросы того, что было до открытия предприятия. Поэтому и на ваш вопрос, кого лучше об этом спрашивать, нам ответить, мягко говоря…

Его речь сохраняла железную логику, и все-таки — что-то было не так. И в его ответах, и в словах девицы чувствовалась какая-то фальшь. Не то чтобы сильно резало слух. Но и пропустить мимо ушей не получалось. Когда по работе приходится постоянно брать у людей интервью — что-что, а чутье на такие вещи развивается само собой… Манера речи, направленной на умолчание. Выражения лиц людей, говорящих неправду. Никакими доводами этого не обоснуешь. Просто чувствуешь: от тебя что-то скрывают. И все.

Одно было ясно: больше из этой парочки не вытянуть ни черта. Я поблагодарил типа в черном. Тот легонько кивнул и скрылся за дверью подсобки. Когда он исчез, я поинтересовался у девицы системой гостиничного питания и сервисом в номерах. Она с большим усердием принялась отвечать на поставленные вопросы. Я слушал и неотрывно смотрел ей в глаза. Очень красивые глаза. Если смотреть в них долго, начинает казаться, будто видишь что-то еще. Перехватив мой взгляд, она вспыхнула. И из-за этого понравилась мне еще больше. Почему? Не знаю. Может, потому, что казалась мне Духом Отеля “Дельфин”? Я поблагодарил ее, отошел от стойки, вызвал лифт и отправился к себе в номер.

1523-й оказался номером хоть куда. Для одноместного — необычайно широкая кровать, на редкость просторная ванна. Холодильник забит напитками и закуской. Письменный стол — мечта графомана; ящики ломятся от конвертов и писчей бумаги. В ванной собрано все, что только возможно — от шампуня и освежителя для волос до лосьона после бритья и банного халата. Гардероб, по вместительности не уступающий отдельной комнате. Новенький ковер с мягким ворсом по самую щиколотку.

Я снял куртку, разулся, плюхнулся на диван и принялся читать рекламный буклет, полученный от девицы. Буклет уже сам по себе претендовал на шедевральность. Кто как, а уж я собаку съел на выпуске рекламных буклетов, и качество подобных изданий оцениваю мгновенно. В буклете этого отеля все было безупречно. Абсолютно не к чему прицепиться.

Как сообщалось в буклете, “отель «Дельфин» — гостиничный комплекс принципиально нового типа, построенный с учетом особенностей жизни современного мегаполиса. Новейшее оборудование, высококлассный сервис двадцать четыре часа в сутки. Обилие свободного места привносит легкость и непринужденность в обстановку каждого номера. Концептуально подобранный интерьер вызывает ощущение домашнего очага и уюта…”

В довершение ко всему буклет гарантировал такую штуку, как “аура человечности”. Что, видимо, могло означать лишь одно: “Все это стоило нам бешеных денег, так что не удивляйтесь нашим расценкам”.

Чем больше я вчитывался, тем сильнее поражался: ей-богу, чего здесь только нет! Подземный торговый центр. Бассейн с сауной и солярием. Крытые теннисные корты, оздоровительный клуб со снарядами для шейпинга и инструкторами; зал для переговоров с синхронными переводчиками; пять ресторанов, три бара. Ночной кафетерий. Если приспичит, можно даже заказать лимузин. Офисы с оргтехникой и канцелярскими принадлежностями — заходи кто хочешь, работай в свое удовольствие. Любые услуги, какие только можно вообразить. На крыше — площадка для вертолетов…

Новейшее оборудование. Изысканный интерьер.

Что же за фирма, интересно узнать, тащит на себе всю эту махину? Я заново просмотрел весь буклет от корки до корки — однако ни единого упоминания об организации, заправляющей отелем, не обнаружил. Что за чертовщина? Ведь ясно как день: отгрохать первоклассную гостиницу и успешно управлять ее делами может только очень мощная профессиональная корпорация, владеющая целой сетью таких же отелей по всей стране. И раз уж она, эта корпорация, взялась за такое дело, то непременно должна и имя свое указывать, и рекламировать другие отели той же сети. Скажем, если вы остановились в отеле “Принс”, то вам обязательно предложат адреса и телефоны всех остальных “Принс-отелей” в стране. Это уж как пить дать.

И кроме того — за каким дьяволом этакий монстр унаследовал название задрипанного отелишки, что был здесь раньше?

Но сколько я ни думал, даже тени ответа в сознании не всплывало.

Я бросил буклет на стол, закинул ноги на диван, устроился поудобнее — и стал разглядывать пейзаж за окном пятнадцатого этажа. Но видел там лишь иссиня-голубое небо. И чем дольше я смотрел в это бездонное небо, тем крошечнее, тем бессмысленнее себя ощущал.

С ностальгической грустью вспоминал я старый отель “Дельфин”. Что ни говори, а из его окна смотреть было куда интереснее.