Глава 13
Ночное бдение
Оттолкнув Джулиуса, сэр Джеймс подбежал к упавшей женщине.
– Сердечный приступ, – сказал он. – Наше внезапное появление, видимо, ее напугало. Коньяк, и побыстрее, не то мы ее потеряем.
Джулиус кинулся к умывальнику.
– Не здесь, – сказала через плечо Таппенс. – В графине в столовой. Вторая дверь по коридору.
Таппенс помогла сэру Джеймсу поднять миссис Вандемейер и уложить ее на кровать. Они побрызгали ей в лицо водой, но это не помогло. Адвокат пощупал пульс.
– На волоске, – пробормотал он. – Почему он не несет коньяк?
В тот же миг в спальню влетел Джулиус и протянул сэру Джеймсу наполовину заполненную рюмку. Таппенс приподняла голову миссис Вандемейер, и адвокат попытался влить коньяк между плотно стиснутых зубов. Наконец она открыла глаза. Таппенс взяла рюмку у сэра Джеймса и поднесла к ее губам.
– Выпейте!
Миссис Вандемейер послушно выпила. От коньяка ее бледные щеки чуть порозовели, и ей сразу, видимо, стало легче. Она попробовала приподняться, но тут же со стоном откинулась на подушку, прижимая руку к груди.
– Сердце! – прошептала она. – Мне нельзя разговаривать. – Она снова закрыла глаза.
Сэр Джеймс снова нащупал ее пульс и, через минуту отпустив ее руку, кивнул.
– Опасность миновала.
Чуть отойдя в сторонку, они стали вполголоса обсуждать случившееся. Все складывалось совсем не так, как они предполагали. О том, чтобы расспрашивать миссис Вандемейер, не могло быть и речи. Оставалось только ждать.
Таппенс сообщила, что миссис Вандемейер согласилась открыть, кто такой мистер Браун, а также разузнать, где находится Джейн Финн.
– Замечательно, мисс Таппенс! – восхищенно воскликнул Джулиус. – Просто здорово! Думаю, что завтра утром сто тысяч фунтов покажутся дамочке не менее привлекательными, чем сегодня. Значит, дело в шляпе. Но дар речи вернется к ней, разумеется, не раньше, чем она увидит наличные.
Его рассуждения были вполне логичны, и Таппенс немного успокоилась.
– Вы безусловно правы, – задумчиво сказал сэр Джеймс. – Признаюсь, мне очень досадно, что нас угораздило явиться именно в эту минуту. Но теперь ничего не поделаешь. Остается ждать утра.
Он взглянул на кровать. Миссис Вандемейер лежала неподвижно, веки у нее были плотно сомкнуты. Сэр Джеймс покачал головой.
– Ну что же, – с несколько натужной бодростью сказала Таппенс, – подождем до утра. Но, по-моему, хходить отсюда нам нельзя.
– Почему бы не поручить ее охрану вашему смышленому помощнику?
– Альберту? А если она придет в себя и сбежит? Альберту с ней не справиться.
– Ну, вряд ли она навострит лыжи, когда запахло долларами.
– Все возможно. Она, похоже, жутко боится «мистера Брауна».
– Что? Трясется перед ним?
– Ну да. Все время посматривала через плечо и говорила, что даже у стен есть уши.
– Может, она имела в виду диктофон, – заметил Джулиус с интересом.
– Мисс Таппенс права, – негромко сказал сэр Джеймс. – Мы не должны уходить из квартиры… Хотя бы ради миссис Вандемейер.
Джулиус с недоумением уставился на него.
– По-вашему, он доберется до нее? Ночью? Так ведь он же ничего не знает!
– Вы сами только что упомянули про диктофон, – сухо заметил сэр Джеймс. – Мы имеем дело с весьма опасным противником. Я очень надеюсь, что он попадет к нам в руки, если только мы примем необходимые меры предосторожности. Однако, повторяю, требуется крайняя предусмотрительность. Это важная свидетельница, и ее необходимо охранять. Мне кажется, мисс Таппенс следует прилечь, а мы с вами, мистер Херсхейммер, будем дежурить всю ночь.
Таппенс хотела было запротестовать, но, случайно взглянув на кровать, увидела, что глаза миссис Вандемейер чуть приоткрылись. В них было столько страха и злобы, что слова замерли у нее на губах.
Таппенс даже подумала, что и обморок, и сердечный припадок были просто искусно разыграны, но, вспомнив, как сильно она побледнела, оставила эту мысль. А лицо миссис Вандемейер тут же, словно по волшебству, сделалось снова совершенно неподвижным. Таппенс даже подумала, будто это ей почудилось. Тем не менее она поняла, что следует быть начеку.
– Согласен, – сказал Джулиус. – Только, по-моему, из этой комнаты нам все-таки лучше уйти.
Его предложение было принято, и сэр Джеймс еще раз пощупал у больной пульс.
– Почти нормальный, – вполголоса сказал он Таппенс. – Утром она проснется вполне здоровой.
Таппенс задержалась у кровати: слишком уж сильное впечатление произвел на нее тот панический взгляд. Веки миссис Вандемейер снова приоткрылись. Казалось, она пытается заговорить. Таппенс нагнулась к ее лицу.
– Не… уходите… – У миссис Вандемейер не хватило сил продолжать. Она пробормотала что-то еще вроде «спать», потом сделала новую попытку заговорить.
Таппенс наклонилась еще ниже.
– Мистер… Браун… – Это был почти выдох, голос оборвался, но полузакрытые глаза, казалось, силились выразить то, что она не могла сказать словами.
Подчиняясь внезапному порыву, Таппенс быстро произнесла:
– Я не уйду, я буду здесь всю ночь.
В глазах женщины мелькнул проблеск облегчения, и веки снова сомкнулись. По-видимому, миссис Вандемейер заснула. Но слова ее пробудили в девушке новую тревогу. Что означали эти два еле слышных слова – «мистер Браун»? Таппенс с невольным страхом оглянулась. В глаза ей бросился большой гардероб – в нем вполне мог спрятаться даже рослый мужчина… Стыдясь самой себя, она распахнула дверцы и заглянула внутрь. Естественно – никого! Она наклонилась и посмотрела под кроватью. Больше в спальне спрятаться было негде.
Таппенс привычно передернула плечами. Глупо поддаваться страхам – все это нервы! Осторожным шагом она вышла из спальни. Джулиус и сэр Джеймс вполголоса переговаривались. Сэр Джеймс обернулся к ней.
– Будьте добры, мисс Таппенс, заприте дверь снаружи и выньте ключ. Мы должны быть уверены, что в эту комнату никто не сможет войти.
Его серьезный тон произвел на них с Джулиусом большое впечатление, и Таппенс почти перестала стыдиться, что «дала волю нервам».
– Послушайте! – неожиданно воскликнул Джулиус. – А помощник Таппенс совсем там небось извелся! Я, пожалуй, спущусь и успокою его юную душу. Ловкий малый, мисс Таппенс.
– Да, кстати, совсем забыла! Как же вы вошли?! – вдруг воскликнула Таппенс.
– Ну, Альберт мне дозвонился. Я смотался за сэром Джеймсом, и мы поехали прямиком сюда. Мальчишка уже высматривал нас и очень беспокоился, как вы там. Пытался подслушивать у дверей квартиры, но ничего не услышал. Он нам и посоветовал подняться в лифте для угля – чтобы не звонить в дверь. Мы высадились в кухонном чулане и пошли к вам. Альберт там внизу, наверное, с ума сходит от нетерпения.
Последние слова Джулиус произнес уже за дверью.
– Ну, мисс Таппенс, – сказал сэр Джеймс, – квартиру эту вы знаете лучше меня. Где, по-вашему, нам лучше расположиться?
Таппенс задумалась.
– Пожалуй, удобнее всего в будуаре миссис Вандемейер, – сказала она наконец и проводила его туда.
Сэр Джеймс одобрительно осмотрел комнату.
– Отлично. А теперь, милая барышня, отправляйтесь-ка спать.
Таппенс решительно замотала головой.
– Спасибо, сэр Джеймс, но я не могу спать. Мне всю ночь будет сниться мистер Браун.
– Но вы же валитесь с ног, моя милая.
– Нет-нет, не могу. Мне лучше уж совсем не ложиться. Честное слово.
Адвокат перестал настаивать.
Через несколько минут, успокоив Альберта и щедро наградив его за помощь, вернулся Джулиус. Ему тоже не удалось убедить Таппенс отправиться в постель, и тогда он очень решительным голосом сказал:
– Ну, в любом случае нам надо перекусить. Где тут буфет?
Таппенс объяснила, и через несколько минут он вернулся с холодным пирогом и тремя тарелками.
Как следует подкрепившись, Таппенс уже была готова посмеяться над своими недавними страхами: сумма в сто тысяч просто не может не сработать.
– А теперь, мисс Таппенс, – сказал сэр Джеймс, – нам не терпится послушать о ваших приключениях.
– Это точно, – подхватил Джулиус.
О своих приключениях Таппенс поведала не без некоторого самодовольства. Джулиус иногда вставлял восхищенное «здорово». Сэр Джеймс молчал, пока она не кончила, и именно его негромкое «Отлично, мисс Таппенс» заставило ее зардеться от удовольствия.
– Одного я толком не понял, – сказал Джулиус, – почему вдруг она вздумала смыться?
– Не знаю, – с неохотой призналась Таппенс.
Сэр Джеймс задумчиво погладил подбородок.
– В спальне беспорядок – непохоже, что она готовилась к бегству заранее. Впечатление такое, словно распоряжение исчезнуть она получила от кого-то неожиданно.
– Естественно, от мистера Брауна? – усмехнулся Джулиус.
Адвокат пристально посмотрел на него.
– Почему бы нет? Вы и сами однажды попались на его удочку.
Джулиус покраснел от досады.
– Как вспомню, готов сквозь землю провалиться. И я-то, осел, отдал ему фотографию Джейн и даже глазом не моргнул. Черт! Если она снова попадет ко мне в руки, я уж ее не выпущу, это я вам обещаю!
– Не думаю, что вам представится случай выполнить свое обещание, – сухо заметил адвокат.
– Вы, конечно, правы, – признал Джулиус, – и вообще, на что мне фотография, мне нужна сама Джейн. Как, по-вашему, где она может быть, сэр Джеймс?
Тот покачал головой.
– Гадать бессмысленно. Но, кажется, я знаю, где она была раньше.
– Да? Так где же?
– Вспомните свои ночные приключения! В Борнемутской клинике, разумеется.
– Там? Быть не может! Я же спрашивал.
– Дорогой мой, вы спрашивали про пациентку по имени Джейн Финн, но ведь ее вряд ли поместили бы туда под настоящим именем.
– Очко в вашу пользу! – воскликнул Джулиус. – Как же я до этого не додумался!
– Но это же очевидно, – заметил адвокат.
– Наверное, и доктор в этом замешан? – предположила Таппенс.
– Не думаю! – Джулиус мотнул головой. – Мне он сразу понравился. Нет, я уверен, что доктор Холл тут ни при чем.
– Вы сказали Холл? – переспросил сэр Джеймс. – Странно! Очень странно!
– Почему? – спросила Таппенс.
– Потому что не далее как сегодня я случайно столкнулся с ним на улице. Я его знаю уже несколько лет – так, шапочное знакомство. Он сказал, что остановится в «Метрополе». – Сэр Джеймс посмотрел на Джулиуса. – А вам он не говорил, что собирается в Лондон?
Джулиус покачал головой.
– Любопытно, – задумчиво произнес сэр Джеймс. – Вы тогда не упомянули его фамилии, а то я предложил бы вам отправиться к нему за дальнейшими сведениями, снабдив в качестве рекомендации своей карточкой.
– Да-а, надо же было свалять такого дурака, – пробормотал Джулиус с редкой для него самокритичностью. – И как я не подумал про другую фамилию?!
– Вы же свалились с дерева! – вскричала Таппенс. – Любой другой на вашем месте вообще бы больше не встал, а вы «не подумал, не подумал».
– Ну, да теперь это уже не важно, – заметил Джулиус. – У нас на удочке миссис Вандемейер, и этого более чем достаточно.
– Конечно, – бодро отозвалась Таппенс, но в голосе ее уверенности не было.
Они замолчали. Мало-помалу магия ночи начинала обретать над ними власть. То непонятные скрипы мебели, то еле слышный шелест занавесок. В конце концов Таппенс вскочила.
– Я ничего не могу с собой поделать! – воскликнула она. – Мистер Браун где-то здесь! Я это просто чувствую!
– Ну, послушайте, Таппенс, откуда ему тут взяться? Дверь в коридор открыта, и мы сразу бы увидели и услышали любого, кто попытался бы войти в квартиру.
– Все равно. Я чувствую, что он здесь! – Она умоляюще посмотрела на сэра Джеймса.
Тот вполне серьезно ответил:
– При всем уважении к вашим ощущениям, мисс Таппенс (да и мне всякое мерещится, если на то пошло), я вынужден напомнить: это невозможно физически, чтобы кто-нибудь попал сюда без нашего ведома.
Таппенс немного успокоилась и смущенно призналась:
– Ночью почему-то всегда жутко.
– Совершенно верно, – согласился сэр Джеймс. – Мы сейчас похожи на людей, собравшихся на спиритический сеанс. Нам бы сюда еще медиума – результаты могли бы быть потрясающими.
– Вы верите в спиритизм? – Таппенс изумленно вытаращила глаза.
Адвокат пожал плечами.
– Что-то в этом несомненно есть. Однако в большинстве своем все имеющиеся свидетельства не выдерживают никакой критики.
Время тянулось медленно. Когда забрезжил рассвет, сэр Джеймс отдернул занавески, и они увидели то, что лишь немногие лондонцы видят – солнце, медленно восходящее над спящей столицей.
При солнечном свете страхи и фантазии прошлой ночи показались нелепыми. Таппенс воспрянула духом.
– Ура, – воскликнула она, – день обещает быть чудесным, и мы разыщем Томми и Джейн Финн, и все будет замечательно. Я спрошу мистера Картера, нельзя ли мне будет сделаться леди.
В семь Таппенс вызвалась приготовить чай и вернулась с подносом, на котором стояли чайник и четыре чашки.
– А четвертая для кого? – спросил Джулиус.
– Для нашей пленницы, конечно. Я думаю, ее можно так называть?
– Подавать ей чай в постель после вчерашнего – не слишком ли! – проворчал Джулиус.
– Безусловно, слишком. Но оставить ее без чая тоже нельзя. Пожалуй, будет лучше, если вы составите мне компанию. А то вдруг она на меня накинется. Кто знает, в каком она с утра настроении.
Сэр Джеймс и Джулиус подошли вместе с ней к двери спальни.
– А где ключ? Ах да, у меня. – Таппенс вставила ключ в замочную скважину, повернула его и вдруг замерла. – А что, если она все-таки удрала? – прошептала она.
– Ну, уж это дудки! – успокоил ее Джулиус.
Сэр Джеймс промолчал.
Таппенс, набрав в легкие побольше воздуха, вошла и с облегчением вздохнула: миссис Вандемейер все так же лежала на кровати.
– Доброе утро, – весело воскликнула девушка. – Я принесла вам чайку.
Миссис Вандемейер не ответила, и Таппенс, поставив чашку на тумбочку, подошла к окну и подняла шторы. Потом обернулась – миссис Вандемейер лежала все в той же позе. Охваченная страхом, Таппенс бросилась к кровати. Рука, которую она приподняла, была холодна как лед… Было ясно, что миссис Вандемейер никогда уже больше не заговорит.
На крик Таппенс в комнату ворвались Джулиус и сэр Джеймс. Сомнений не было – миссис Вандемейер умерла, и произошло это, видимо, несколько часов назад. Судя по ее виду, смерть наступила во сне.
– Вот уж невезение! – воскликнул в отчаянии Джулиус.
Адвокат был спокойнее, но в глазах его мелькнуло странное выражение.
– Да… если это действительно простое невезение… – сказал он.
– Не думаете же вы… Послушайте, не может же быть… Сюда никто не мог забраться.
– Совершенно верно, – согласился адвокат. – Я и сам не понимаю, как это можно было бы сделать. И тем не менее… Она собирается выдать мистера Брауна и… умирает… Неужели это просто совпадение?
– Да, но как…
– Вот именно, как?! Это мы и должны выяснить. – Он умолк, поглаживая подбородок. – Да, должны выяснить, – повторил он негромко, и Таппенс подумала, что, будь она мистером Брауном, ей бы очень не понравился тон, каким была произнесена эта коротенькая фраза.
Джулиус посмотрел в окно.
– Окно открыто, – сказал он. – Может быть…
Таппенс покачала головой.
– Балкон тянется только до будуара, а там были мы.
– Ну, как-нибудь да забрался… – начал Джулиус, но сэр Джеймс его перебил:
– Мистер Браун не действует так примитивно. Во всяком случае, мы должны вызвать врача, но прежде посмотрим, нет ли здесь чего-нибудь для нас полезного?
Они принялись торопливо обыскивать комнату. Пепел на каминной решетке указывал, что миссис Вандемейер, собравшись бежать, сожгла там какие-то бумаги. Они ничего не нашли, хотя обыскали все комнаты.
– Может быть, тут? – Таппенс указала на небольшой старомодный сейф в стене. – Кажется, она хранила там драгоценности, но, возможно, не только их…
Ключ был в замке, Джулиус распахнул дверцу и начал рыться внутри. Прошла почти минута.
– Ну? – нетерпеливо окликнула его Таппенс.
Джулиус ответил не сразу. Он выпрямился и захлопнул дверцу.
– Ничего, – сказал он.
Через пять минут явился молодой энергичный врач. Он узнал сэра Джеймса и держался с ним очень почтительно.
– Разрыв сердца или слишком большая доза какого-то снотворного. – Он понюхал. – Похоже на хлорал.
Таппенс вспомнила стакан, который выплеснула в лицо миссис Вандемейер, и бросилась к умывальнику. Флакон, из которого миссис Вандемейер отлила несколько капель, по-прежнему был на месте.
Но тогда он был полон на три четверти. А теперь… был пуст.
