28
31 мая, 21 час 33 минуты
Форт-Нокс, штат Кентукки
«План потерпел провал…»
Грей поднял руки и сложил их на затылке. Сейхан и Монк последовали его примеру. Им в спины уткнулись дула автоматических винтовок. Боевики провели их по скользкому от крови мрамору мимо тел расстрелянных сотрудников хранилища.
Уолдорф ковылял следом, бережно наступая на раненую ногу и оставляя за собой кровавые отпечатки.
— Вывезите их за ворота, — приказал он боевику, который нес золотую плиту. — Я возвращаюсь к себе в кабинет. Тревогу я подниму через пять минут. К этому времени вас уже должен будет и след простыть.
— Слушаюсь, сэр.
Когда они проходили мимо пункта личного досмотра, Грей заметил на улице «хаммер». Двигатель работал на холостых оборотах, из выхлопной трубы в прохладный вечерний воздух вырывалась струйка дыма. Это была единственная надежда на спасение.
Один из боевиков метнулся вперед к двери, двигаясь боком и не спуская взгляда с пленников. Грей понял: сейчас или никогда. Он многозначительно взглянул на Монка. Тот уже знал, что делать. Монк едва заметно кивнул в ответ, показывая своему другу, что все понял. Держа руки на затылке, Монк вслепую набрал код на разъеме на запястье, готовый передать по радио сигнал.
— Глаза закрыть, уши зажать руками, — шепнул Грей, обращаясь к Сейхан.
Та начала было недоуменно оборачиваться, затем ее взгляд скользнул к пластмассовой коробке с отъединенным протезом Монка.
— Давай! — беззвучно выдохнул Грей.
Монк нажал контакт, посылая сигнал управления маленькому шоковому заряду, вмонтированному в протез, — это входило в новую систему оружия, которой оснастили механическую кисть. Грей вскинул ладони к ушам и крепко зажмурился, однако надежной защиты это все равно не дало. Протез взорвался, и свет яркой вспышки проник сквозь сомкнутые веки, а оглушительный грохот расколол голову.
Боевики закричали, на какое-то мгновение ослепленные и потерявшие ориентацию в пространстве.
Затрещали лихорадочные выстрелы.
Грей сознавал, что у него есть считаные секунды, пока боевики не пришли в себя. Стремительно развернувшись, он вырвал золотую плиту из рук командира. Продолжая вращательное движение, Грей присел, крутанувшись на носках, и со всего размаха ударил боевика тяжелой плитой по ногам. Треснули сломанные кости. Боевик пронзительно вскрикнул.
В то же мгновение Сейхан выдернула винтовку из рук другого ошалевшего боевика, ловким движением повернула ее и в упор выстрелила ему в грудь. Тело отлетело назад, сбивая с ног того, кто стоял за ним. Сейхан прикончила и его.
Монк пригнулся и бросился к двери. Вскинув мясистый кулак, он ударил боевика в нос, ломая хрящи. Его жертва обмякла, отлетела к двери и сползла на пол. Монк подобрал выпавшую винтовку.
Сейхан продолжала вести огонь в глубь коридора.
Грей увидел, в кого она целилась.
Дохромав до своего кабинета, Уолдорф ввалился внутрь и захлопнул за собой дверь. Сейхан сделала еще несколько выстрелов, однако пули только отскакивали от толстой стали. Должно быть, дверь была бронированной, как и все в этой крепости.
— Проклятье! — выругалась Сейхан.
Через несколько секунд раздался вой сирены, раскатившийся по всему зданию. Судя по всему, Уолдорф у себя в кабинете нажал кнопку сигнализации. Стоявший у дверей Монк увидел, как сверху начинает спускаться защитный экран, готовый перекрыть выход.
— Пора уходить! — крикнул он, распахивая дверь.
Грей и Сейхан со всех ног бросились к нему. Несмотря на раненую ногу, Сейхан добежала до дверей первой и выскочила на улицу. Обремененный тяжелой золотой плитой Грей двигался не так расторопно, и ему пришлось пригнуться, чтобы поднырнуть под опускающийся экран.
Последним выбрался учащенно дышащий Монк. По всей базе завывали серены, распространяя сигнал тревоги.
— Я полагал, что трудно попасть в Форт-Нокс, — пробормотал Монк. — Но похоже, выбраться из него будет значительно труднее!
— Всем в «хаммер»! — приказал Грей.
Они подбежали к машине. Грей занял место за рулем, Монк устроился рядом с ним. Сейхан запрыгнула назад. Все три двери захлопнулись одновременно.
Включив передачу, Грей развернул «хаммер» и, выжав все до предела из мощного двигателя, направил тяжелый внедорожник к воротам. В зеркало заднего обозрения он увидел, что Сейхан повернулась к окну и опустила стекло, готовая высунуть винтовку и открыть огонь.
— Не стрелять! — остановил ее Грей. — Это американские солдаты, выполняющие свой долг.
— О, все становится только проще и проще, — пожаловался Монк.
У них была лишь одна надежда.
Грей уже обратил внимание на то, что «хаммер» оснащен дополнительной защитой для использования в боевых условиях, включающей в себя усиленные двери, пуленепробиваемое стекло, переднюю и боковые бронеплиты, а также особо прочное баллистическое ветровое стекло, способное выдержать взрыв фугасного заряда. Не было ничего удивительного в том, чтобы встретить здесь такую машину, поскольку в Форт-Ноксе находился главный центр бронетехники сухопутных войск. Здесь был полигон для испытаний танков, артиллерии и всевозможных бронированных боевых машин.
Чтобы не пришлось никого убивать, требовалось тараном проложить дорогу к свободе. Пока что на их стороне был фактор внезапности — и общего смятения. Похоже, злоумышленники нечасто взламывали оборону Форт-Нокса.
Грей направился к воротам, которые уже закрылись. Часовые беспорядочно суетились, не в силах определить, то ли это настоящая тревога, то ли просто учения. Несущийся на них «хаммер» развеял все сомнения.
Солдаты вскинули винтовки. По ветровому стеклу застучали пули.
Часовой на сторожевой вышке выстрелил из реактивного гранатомета, однако в спешке промахнулся, подорвав участок ограды рядом с воротами.
— Держитесь! — крикнул Грей.
Он не сбавлял скорость, полагаясь на то, что солдаты успеют вовремя отпрыгнуть в сторону.
Так оно и произошло.
Бронированный нос «хаммера» врезался в ворота, со скрежетом раздирая стальную проволоку. Огромная машина выскочила на дорогу. Вслед ей затрещали выстрелы.
— Меньше чем через пять минут в воздух поднимутся «птички», — предупредил Монк. Под «птичками» он подразумевал штурмовые вертолеты «апач». — Чтобы собрать мощный бронированный кулак, потребуется больше времени. Но нас могут обстрелять из…
Раздался пронзительный свист, перекрывающий рев двигателя.
— …минометов, — закончил Монк.
Мина пролетела над капотом и разорвалась в поле рядом с дорогой, подняв фонтан земли, камней и травы. Дорогу затянуло черным дымом.
Грей с ревом пронесся сквозь клубящееся облако и оказался на перекрестке. Однако вместо того, чтобы свернуть на Буллион-бульвар, он пересек улицу, перепрыгнул через дренажную канаву и пробил еще одно ограждение, свалив табличку с надписью «Торн-парк». Машина устремилась через поле с растущими кое-где деревьями. Широкие покрышки «хаммера» глубоко вгрызались в мягкую почву. Грей держал курс на юг, направляясь к автостраде Дикси, проходящей вдоль военной базы.
Еще одна мина попала в кряжистый дуб и превратила его в пылающие щепки. «Хаммер» проехал прямо сквозь объятые пламенем обломки. Всех обдало жаром.
Не сбавляя скорости, могучий внедорожник мчался дальше.
— Еще бы немного — и нам бы досталось по полной, — пробормотал Монк.
— Ты так думаешь? — язвительно заметила Сейхан.
— Возможно, в нас даже не целятся, а просто хотят нам помешать, — сказал Грей.
И тем не менее он резко выкрутил рулевое колесо, выписывая зигзаг, на тот случай если его предположение ошибочно.
— Я вижу огни, поднимающиеся над аэродромом, — предупредила Сейхан.
— Быть может, именно ради этого нас и старались задержать, — высказал свою догадку Монк. — За нами следом высылают штурмовики.
Грей увеличил скорость. Необходимо было уехать подальше от базы и затеряться среди людей, прежде чем будет задействована серьезная огневая мощь. Если удастся бежать отсюда, военным придется ограничиться наблюдением с воздуха, а всю работу будут выполнять полицейские на земле.
За деревьями показалась полоса медленно движущихся огней — это был свет фар машин, едущих по автостраде Дикси. До цели оставалось совсем немного. Грей втопил педаль в пол.
— Нас настигают вертолеты! — крикнула Сейхан.
«Хаммер» ракетой мчался к автостраде, разбрасывая в стороны комья земли и вырванную траву. Машина выскочила на откос и понеслась по щебню и бетонной подложке. Отыскав разрыв в потоке транспорта, Грей крутанул руль, и огромная машина юзом выехала на автостраду.
Загудели сердитые клаксоны. Завизжали тормоза, задымились покрышки, стираясь об асфальт.
Маленький джип врезался «хаммеру» в зад.
Грей не сбавлял скорость. Увеличив обороты двигателя, он помчался по шоссе, петляя из стороны в сторону, словно сумасшедший, и отчаянно сигналя, чтобы расчистить дорогу. Впереди морем огней показался городок Рэдклифф. Грей устремился к нему, вдвое превышая максимальную разрешенную скорость.
— У нас попутчики! — крикнула Сейхан.
Ослепительные лучи света прорезали ночной мрак позади, отражаясь в зеркалах заднего вида. Это были прожектора вертолетов, несущихся над автострадой вслед за беглецами.
— На следующем перекрестке сворачивай налево! — заорал Монк.
Полностью доверившись ему, Грей свернул на узкую улочку, даже не потрудившись сбросить скорость. Сидевшую сзади Сейхан отбросило вбок.
По обеим сторонам тянулись коттеджи и многоквартирные жилые дома, в которых, вероятно, жил обслуживающий персонал базы. Правый ряд зданий предоставил временное укрытие, загородив «хаммер» от вертолетов.
Однако долго так не продлится.
— Сюда! — воскликнул Монк, указывая рукой. — Я видел знак на шоссе.
Впереди на высоком шесте медленно вращалась неоновая вывеска.
Как раз то, что нужно.
То, без чего нельзя обойтись в жилом районе.
Грей свернул к круглосуточной автоматической автомойке. Вдоль стены тянулись отгороженные боксы. Грей заехал в один из них, полностью скрывая машину под навесом, чтобы ее нельзя было увидеть с воздуха.
— Выходим! — приказал Грей.
Он взял золотую плиту. Монк и Сейхан прихватили винтовки и патроны, обнаруженные в «хаммере». Услышав рокот несущих винтов вертолетов, все посмотрели вверх. Вертолеты прочесывали город, освещая улицы лучами прожекторов. Нужно было как можно скорее убираться отсюда, пока дороги не перекроют блокпостами.
В автомойке присутствовал еще один клиент, наблюдавший за представлением в воздухе.
Монк подошел к щуплому пареньку в грязной футболке с эмблемой «Харлей-Дэвидсон» и рваных джинсах, с обилием татуировок и сережек во всех частях тела.
Монк направил на него винтовку.
Широко раскрыв глаза, парень перевел взгляд с винтовки на лицо Монка и пробормотал:
— Твою мать… — Указав на старый ржавый «понтиак файрберд», он попятился к двери, то и дело поскальзываясь на мыльной пене. — Послушай, дружище, ключ в машине.
Монк ткнул пальцем в «хаммер».
— Как и у нас. Забирай, не стесняйся.
Похоже, у парня не было ни малейшего желания воспользоваться этим приглашением. Он был не дурак и правильно оценил ситуацию.
Быстро пройдя к «файрберду», Грей бросил бесценную плиту в багажник и сел за руль. Ключ торчал в замке зажигания. На нем болтался брелок в виде серебряного черепа. Хотелось надеяться, что этот знак не сулит никаких несчастий.
Остальные тоже забрались в машину, и на этот раз спереди уселась Сейхан. Монк устроился сзади. Через минуту «понтиак» уже выехал за городскую черту. Грей приказал всем вытащить из сотовых телефонов аккумуляторы, чтобы никто не смог за ними проследить. Рисковать было нельзя, особенно если учесть, какое сокровище лежало в багажнике.
Прежде чем вытащить из своего телефона аккумулятор, Грей обратил внимание на неоткрытое сообщение, пришедшее по голосовой почте. Сейчас у него не было на это времени.
Он также не хотел звонком к родителям привлекать ненужное внимание к себе и своим спутникам. К тому же он оставил матери список телефонов, куда звонить в случае чего. На какое-то время этого было достаточно.
Грей понимал, что всем троим придется купить новые телефоны, которые нельзя будет к ним привязать, и через них дозвониться в «Сигму» и определить дальнейшие действия. Но пока что они должны были находиться в непрерывном движении и держаться в тени.
Обрубив все электронные хвосты, Грей направился на юг, ориентируясь по карте, купленной за наличные на заправке. Он избегал оживленных магистралей и держался проселочных дорог, выжимая из старенького восьмицилиндрового двигателя все, на что тот еще был способен. Единственным следом, остававшимся за ними, была струйка сизого дыма из выхлопной трубы, свидетельство изношенной головки блока цилиндров.
По крайней мере, Грей надеялся на то, что других следов не было.
Ржавый «понтиак» трясся на ухабах, и серебряный череп монотонно стучал по рулевой колонке, словно пытаясь о чем-то предостеречь.
Но о чем именно?
31 мая, 18 часов 43 минуты
В пещере под Разноцветной пустыней, штат Аризона
«Все будет в порядке…»
Опустившись на колено, Хэнк Канош потрепал Кауча по бокам, пытаясь успокоить. Прогремевший мгновение назад взрыв заставил задрожать и человека, и собаку. К этому еще примешивался леденящий холод подземного склепа. Имея только один фонарик, Хэнк сидел в унылом пятне тусклого света. Оглядываясь на вход в тоннель, он видел за плечом лишь гнетущий полумрак пещеры.
«Что там произошло?»
Не надо было соглашаться оставаться здесь.
Вдруг Кауч вскочил и ощетинился. Из его глотки вырвалось негромкое тревожное ворчание. Затем и сам Хэнк это услышал. Из прохода доносились приглушенные голоса, слабые, но усиливающиеся.
«Кто сюда идет? Друг или враг?»
Затем послышались шаги, сдавленное восклицание — и из обледенелого тоннеля выехала на спине щуплая фигура, неуклюже размахивая конечностями. Человек поднялся на ноги. Кауч встретил его приветственным лаем, а Хэнк настороженно отступил назад, но затем узнал новоприбывшего.
— Джордан?
— Уходите! — воскликнул парень.
Подбежав к Хэнку, он схватил его за руку и потащил прочь от тоннеля.
— В чем дело?..
Следом из отверстия в скале выскочили Пейнтер и Ковальски.
Они разбежались в разные стороны, подальше от входа в тоннель.
Далее случилось нечто невероятное.
Из горловины подземного прохода в пещеру выполз огромный черный червь, добравшийся до самых обледенелых развалин. Его округлое тело быстро расползлось, теряя форму, тая, выдыхая сернистые испарения. Лопнул большой пузырь, брызнув горячими, расплавленными каплями. Грязь.
Вязкая жижа продолжала вытекать из тоннеля, извиваясь по дну пещеры, нарастая все выше и выше, периодически накатываясь вперед булькающими волнами полурасплавленного камня.
Пейнтер присоединился к Хэнку и Джордану, а Ковальски пришлось обегать вокруг кромки остывающего потока.
— Враг запечатал нас под землей, — объяснил Пейнтер, учащенно дыша и держась за бок. Он подал знак отойти еще дальше. — Взрыв проделал трещину в стене пещеры и высвободил озеро расплавленной грязи.
Джордан то и дело растирал руки, спасаясь от холода, исходящего со стороны замерзших развалин.
— Нам нужно двигаться дальше. — Пейнтер обвел взглядом гору грязи, нарастающую перед ними. — Нас спасло только то, что здесь холодно. Грязь остывает, твердеет и закупоривает собой проход. Но нельзя рассчитывать на то, что так будет продолжаться и дальше. Озеро раскаленной жижи, которое скапливается наверху, рано или поздно растопит себе дорогу вниз, или же нарастающее давление вытолкнет затычку из тоннеля. В любом случае, когда это произойдет, лучше оказаться подальше от этого места.
Хэнк был полностью согласен с ним. Он перевел взгляд на гробницу анасази. Мертвецы наконец обретут успокоение и будут погребены под чем-то более существенным, нежели слой льда.
Главный вопрос задал Джордан. Парень старался говорить так же спокойно, как и остальные, однако дрожь в голосе выдала переполнявший его ужас.
— Куда нам идти?
— Система пещер должна быть обширной, — сказал Пейнтер. — Так что сначала мы просто будем идти вперед.
В качестве красноречивого подтверждения его слов из прохода вырвалась новая порция жидкой грязи и разлилась по пещере, бурлящая, извергающая пар. Грязь успела растечься, прежде чем остыла и затвердела. Беглецы попятились назад, глядя на то, как в пещеру втекает все больше и больше горячей жижи.
Пейнтер указал на самый большой проход, ведущий из пещеры.
— Пошли!
Никто не заставил долго себя упрашивать. Пейнтер с фонариком двинулся первым, Ковальски с другим фонариком замыкал шествие. Проход вел глубже под землю, дно его было покрыто коварным льдом. Хэнк представил себе, как давным-давно поток воды, затопивший затерянное поселение анасази, хлынул дальше, стекая вот в этот самый тоннель, постепенно застывая и превращаясь в лед.
Джордан провел рукой по низкому своду.
— По-моему, мы в канале, по которому когда-то текла лава. Он может уходить вглубь до бесконечности.
— Так не пойдет, — сказал Пейнтер. — Нам нужно найти дорогу наверх. Грязь будет продолжать разливаться вниз. Нам нужно уйти с ее пути.
— И побыстрее! — заметил сзади Ковальски.
Хэнк оглянулся, и Ковальски направил луч фонарика себе под ноги. Хэнку потребовалось всего одно мгновение, чтобы увидеть воду, которая струилась по дну, стекая сверху. Кауч уже шлепал лапами в этом тоненьком ручейке. Судя по всему, раскаленная грязь достигла горловины тоннеля, растопив лед наверху и пустив его в погоню за беглецами.
Пейнтер ускорил шаг.
Еще через десять минут, которые показались целым часом, они добрались до конца прохода.
— Только не это, — простонал Хэнк, подходя к Пейнтеру.
Тоннель обрывался отвесной скалой. Пейнтер посветил вниз.
Дна расселины разглядеть не удалось, но оттуда доносился гул бегущей воды. Прямо впереди, в восьми футах, возвышался противоположный край трещины. Лавовый канал продолжался там дальше. Казалось, какое-то могучее божество гигантским заступом рассекло землю, разорвав тоннель надвое.
— Это складчатый разлом, — сказал Пейнтер. — Придется прыгать. Трещина не очень широкая. С хорошим разбегом можно без труда перепрыгнуть на противоположную сторону.
— Вы сошли с ума? — спросил Хэнк.
— Все кажется страшнее, чем на самом деле.
— Вздор! — поддержал Хэнка Ковальски. — Мой глазомер меня не обманывает.
— Я смогу, — вмешался Джордан, предлагая всем отойти назад. — Я прыгну первым.
— Джордан… — начал было Хэнк.
— Выбора у нас все равно нет, — напомнил ему парень.
С этим никто не мог спорить.
Все отошли в глубь тоннеля, освобождая Джордану место для разбега.
— Будь осторожен, — напутствовал его Хэнк, потрепав по плечу.
Джордан поднял вверх большие пальцы, показывая, что все в порядке, после чего разбежался, шлепая по нарастающему ручейку, и прыгнул через расселину. Подобно молодой мускулистой стреле, он взмыл в воздух и чисто приземлился на другой стороне, прокатившись на животе по ледяному дну. На мгновение скрывшись из виду, Джордан тотчас же появился снова.
— На самом деле все не так уж и плохо, — улыбнулся он, стараясь отдышаться.
«Легко ему так говорить…»
— Следующим прыгаю я, — сказал Пейнтер. — Как только я буду на той стороне, ты, Ковальски, перебросишь мне собаку.
Ковальски посмотрел на Кауча, тот посмотрел на великана.
Предложение Пейнтера не понравилось обоим.
Отойдя назад, Пейнтер разбежался и перепрыгнул через расселину так же гладко, как и Джордан.
Затем Ковальски взял Кауча, подхватив его под ноги. Собака вырывалась до тех пор, пока Хэнк не успокоил ее, потрепав по бокам и шепнув несколько ласковых слов.
— Послушайте, профессор, чем вы кормите своего пса?
— Пожалуйста, будьте осторожны, — сказал Хэнк, прижимая руку к шее.
Ковальски подошел к самому краю обрыву, согнулся в поясе и резко распрямился. Кауч взвизгнул от удивления, распластав в воздухе лапы, словно прыгнувшая белка. Наклонившись вперед, Пейнтер легко поймал собаку. Оба отлетели назад и упали на дно тоннеля под громкий протестующий лай.
Хэнк облегченно выдохнул, но тут Ковальски повернулся к нему.
— Это означает, что вы следующий.
Сглотнув комок в горле, пожилой профессор покачал головой.
— Даже не знаю, получится ли у меня.
— Или вы прыгнете сами, или я переброшу вас, как вашу собаку. Выбор за вами, профессор.
Хэнк не мог решить, что хуже.
— Если нужно, я буду ловить вас здесь, — окликнул с противоположной стороны Пейнтер.
— Ладно, давайте попробуем, — сказал Хэнк, наполняя свой голос бравадой, которой на самом деле не чувствовал.
Он отошел назад к Ковальски.
— Я могу вас подтолкнуть, придать дополнительное ускорение для разбега, — предложил великан.
Прежде чем Хэнк успел ответить, тихий булькающий вздох заставил обоих обернуться. Ковальски посветил фонариком в глубь лавового канала. Луч света наткнулся на стену грязи, до которой оставалось всего около двадцати футов. Она бесшумно подкралась по тоннелю, словно опытный убийца. На глазах у беглецов тонкая затвердевшая стенка лопнула, и из образовавшегося отверстия потекла раскаленная жижа, разливаясь вперед.
— Сейчас или никогда, профессор!
Низкий гул возвестил о новой беде.
Жидкий поток внезапно резко устремился вперед. Горячие брызги упали на беглецов, обжигая кожу на открытых участках, обдавая зловонием сероводорода. Следом текла неумолимо приближающаяся бурлящая грязь.
— Бежим! — крикнул Ковальски.
Хэнк рванул с места, Ковальски последовал за ним по пятам.
Пригнувшись, Хэнк бежал как мог быстро, но у самой кромки обрыва его нога попала на предательский лед, скользкий от воды. Не удержав равновесие, пожилой профессор покачнулся, едва не сорвавшись в расселину.
— Я вас держу!
Могучая рука обвила Хэнка за талию борцовским захватом — и увлекла вперед через бездонную пропасть.
Хэнку захотелось зажмуриться, но это напугало бы его еще больше.
Их приземление на противоположной стороне оказалось совсем не таким гладким, как у Пейнтера и Джордана. Ковальски зацепился за стену плечом, и оба покатились по ледяному тоннелю спутанным клубком конечностей. Пейнтер не успел вовремя увернуться, и они налетели на него, сбили с ног.
Но в конце концов они остановились. Какое-то время ушло на то, чтобы разобраться, где чья рука и нога, после чего все встали. Джордан осторожно приблизился к краю расселины и заглянул вниз.
Хэнк присоединился к нему, потирая ушибленные места.
Родился новый водопад жидкой грязи. Из тоннеля на противоположной стороне вырывался пенящийся поток, изрыгая сернистые испарения. Хэнк успел увидеть, как в бурлящей жиже мелькнула почерневшая нога. Это было тело одного из анасази, смытое из ледяной гробницы.
Облепленное грязью, тело скрылось внизу.
Хэнк мысленно прочитал молитву за упокой этой потерянной души, за упокой всех душ, и повернулся к остальным.
Ковальски выразил вслух то, о чем подумали все:
— И что дальше?
19 часов 28 минут
Всем им настоятельно требовалось хоть немного отдохнуть.
— Остановимся здесь, — сказал Пейнтер, обессиленно усаживаясь прямо на лед.
После спасения от грязевого потока он довел беглецов до конца лавового канала, где они попали в запутанный лабиринт тоннелей, расселин, камнепадов и тупиков. В течение последнего получаса Пейнтер упорно искал путь наверх, надеясь на лучшее, но каждый раз в итоге они спускались еще глубже.
Чувствуя необходимость собраться с мыслями, он решил остановиться в этой небольшой пещере. Он огляделся по сторонам. Три тоннеля уходили в разных направлениях.
«И куда теперь?»
Пейнтер посмотрел на своих перепачканных грязью спутников. Хэнк дал всем по очереди отхлебнуть из фляжки. Ковальски свою фляжку уже давно опустошил, а фляжка Пейнтера осталась в рюкзаке, которую у него отняла чернокожая амазонка. Они постоянно слышали шум воды, но никак не могли ее найти. В первую очередь им угрожало обезвоживание. Если их сперва не убьет холод, это сделает жажда.
Долго ли еще они смогут продержаться?
Похоже, Хэнк был всего в одном шаге от того, чтобы рухнуть от изнеможения. Он устало опустился рядом со своей собакой. У Ковальски дела обстояли ненамного лучше. Великан потел, словно скаковая лошадь, теряя каждую минуту чуть ли не по целой пинте жидкости. Даже у Джордана в глазах застыло затравленное, обреченное выражение.
Пейнтер понимал, что на всех невыносимой тяжестью давила безысходность ситуации, отчего каждый шаг давался с трудом. Ему самому было вдвойне трудно. Стоило ему закрыть глаза, и он видел лицо Кай, которую волокли прочь, слышал ее сдавленные всхлипывания.
Жива ли она?
И эта тревога порождала другую. Всю дорогу Джордан задавал вслух те же самые вопросы, не в силах избавиться от страшного предчувствия. Похоже, молодые люди успели проникнуться друг к другу теплыми чувствами.
Джордан откинулся назад, прислонившись спиной к стене, слишком измученный, чтобы идти дальше. Пейнтер присмотрелся к нему внимательнее, только теперь понимая, насколько же он молод. Джордан держался как взрослый мужчина, однако в действительности он совсем недавно вышел из детства.
Разглядывая парня, Пейнтер обратил внимание, что его вихор — несколько торчащих вверх волосков — едва заметно колышется. Джордан почесал голову, вероятно тоже почувствовав это.
Пейнтеру потребовалось какое-то мгновение, чтобы осознать истину.
«Вот и ответ…»
Он вскочил на ноги, сбрасывая усталость, словно старую кожу.
— Здесь дует ветерок, — сказал он. — Очень слабый, но он есть.
Хэнк встрепенулся, открывая глаза. От его оцепенения не осталось и следа. Он поднял влажную от пота руку, стараясь уловить дуновение.
— То, что закупорен один воздушный пузырь, еще не означает, что закупорены все пузыри, — объяснил Пейнтер. — Следуя в том направлении, куда дует этот сквозняк, мы дойдем до выхода.
Ковальски хлопнул себя по бедру и встал.
— Так чего же мы ждем? Как только мы выберемся отсюда, я отправлюсь к ближайшему водопою. И впервые в жизни, черт побери, я действительно имею в виду чистую воду.
Подпитанные возрожденной надеждой, все тронулись в путь.
Но только после того, как Ковальски сделал важное дополнение к своему последнему высказыванию:
— Разумеется, чтобы всем было ясно, из этого вовсе не следует, что я откажусь от холодного пива, ежели мне его предложат.
Дорога дальше оказалась ничуть не менее изнурительной и тяжелой, чем прежде, однако все воспрянули духом, окрыленные надеждой, и бодро шли вперед. На каждом разветвлении проходов они проверяли воздух огоньком спички из рюкзака Хэнка, определяя, в какую сторону отклоняется пламя. На протяжении следующих двух часов ветерок становился все сильнее и сильнее, что побуждало всех идти еще быстрее.
— Наверное, мы уже у самой поверхности, — заметил Хэнк, всасывая воду из пластиковой трубочки, подсоединенной к фляжке.
Судя по унылому клекоту, живительная влага закончилась.
Необходимо было срочно выбираться на поверхность.
Пейнтер взглянул на часы. Уже 9 часов 45 минут вечера.
Еще через час начало казаться, что до поверхности все так же далеко. Вода закончилась, остался лишь один работающий фонарик. Время поджимало.
Вдруг Хэнк услышал под ногой странный хруст. Его ботинок раздавил камешек. Хэнк с удивлением посветил вниз. Поверхность известняка была усыпана осколками керамики, покрытой черно-белым узором.
Это был не камешек, а кусок древнего горшка.
Нагнувшись, Хэнк подобрал глиняный осколок.
— Это работа рук анасази.
Пейнтер посветил фонариком вверх крутого прохода, по которому они карабкались последние десять минут. Он увидел на каменных выступах глиняные горшки и миски.
— Вы только взгляните на это! — сказал стоявший позади Джордан. — Пещерное искусство!
Хэнк подошел к парню. Пейнтер не заметил эти красноречивые знаки, когда проходил мимо какое-то мгновение назад. Усталость ослабила его внимание.
— Петроглифы, — сказал Хэнк и поднял голову вверх. — Пейнтер, вы не могли бы выключить фонарик?
Почувствовав, что пожилой профессор неспроста просит его об этом, Пейнтер щелкнул выключателем.
Вокруг сомкнулся сплошной мрак.
Нет, не сплошной.
Пейнтер всмотрелся вверх. Там, далеко, виднелся тусклый отсвет, не более чем серое пятно на черном фоне.
— Кажется, я знаю, куда мы попали, — послышался в темноте голос Хэнка.
Пейнтер снова включил фонарик.
Широко раскрыв глаза, Хэнк махнул рукой вперед.
— Теперь осталось уже довеем недалеко!
И Пейнтер ему поверил. Все ускорили шаг, особенно после того, как появились грубые ступени, высеченные в скале. Лестница привела к квадрату пробивающегося сверху лунного света, разделенному на клетки стальной решеткой. Эту решетку Пейнтер уже видел — но только с противоположной стороны.
— Это же воздушный пузырь в Вупатки! — пробормотал он.
Ему вспомнилась оценка протяженности пещер, сделанная Нэнси Цо.
«Семь миллиардов кубических футов… она простирается на несколько миль».
Похоже, эта оценка была верной, а может быть, даже заниженной.
Хэнк не смог больше сдерживать свой восторг.
— Должно быть, именно так оставшимся в живых анасази удалось уцелеть, спасаясь от кровавой бойни. Они бежали сюда, прошли под землей по лабиринту пещер и основали новый дом под другим воздушным пузырем. И там они жили до тех пор, пока их не затопило наводнением.
Одна загадка была решена, но тотчас же возникла другая. Протянув руку, Пейнтер подергал решетку.
— Она заперта на замок.
— Не волнуйтесь. — Протиснувшись вперед, Ковальски поднял пистолет. — У меня есть ключ.
