Лист пятый
ДОПРОС
Выйдя за ворота ипподрома, Тим осторожно ощупал карман: там ли ещё выигранные деньги? Когда он услышал хруст ассигнаций, сердце его заколотилось. Он, Тим Талер, стал теперь богатым человеком! Он может поставить мраморную плиту на могилу отца. Заплатить долг фрау Бебер. Купить что-нибудь мачехе и Эрвину. А если захочет, даже приобрести самокат. С гудком и надувными шинами.
Чтобы полнее насладиться своим счастьем, Тим пошёл домой пешком. Ему хотелось купить по дороге какой-нибудь подарок мачехе, но было воскресенье и все магазины оказались закрытыми. Тим крепко сжимал рукой в кармане пачку выигранных денег.
Уже отойдя далеко от ипподрома, он встретил на улице троих ребят из своего класса и остановился с ними поболтать. Один из них вдруг спросил:
— Что это у тебя в кармане, Тим? Лягушка?
— Паровоз! — ответил Тим и хотел засмеяться. Но губы его сами собой сложились в узенькую полосочку.
Правда, ребята этого не заметили. Они хохотали над его ответом, и один из них крикнул:
— А ну-ка, покажи, какой там у тебя паровоз!
— Может, поедем на нём в Гонолулу? — предложил другой.
Тим только всё крепче сжимал в кармане пачку бумажек.
— Мне пора домой. До свиданья! — сказал он.
Но не так-то просто было отделаться от ребят. Они подождали, пока Тим прошёл немного вперёд, а потом, крадучись, догнали его, и один, внезапно схватив его за локоть, выдернул его руку из кармана.
К их изумлению, по улице разлетелись ассигнации — по двадцать, пятьдесят и даже по сто марок!
Это было тем более удивительно, что Тим жил в узком переулке и мальчишки прекрасно знали об этом.
— Откуда у тебя столько денег? — в недоумении спросил один из них.
— Ограбил директора водокачки! — ответил Тим и хотел, несмотря на всю свою досаду, рассмеяться. Но вместо улыбки на лице его появилась такая наглая гримаса, что мальчишки испугались.
Они, как видно, решили, что Тим сказал им правду, и, вдруг сорвавшись с места, бросились бежать со всех ног. Издалека до Тима донеслись крики:
— Тим Талер украл деньги! Тим Талер — вор!
Тим с грустью собрал свои бумажки и запихал их в карманы.
Потом он побрёл к речушке, протекавшей через город, сел на скамейку на берегу и стал смотреть на утиный выводок, копошившийся у самой воды.
Маленькие утята, переваливаясь, беспомощно ковыляли в траве, и ещё вчера Тим наверняка рассмеялся бы при виде этого зрелища. Но сегодня они даже не показались ему забавными. И от этого ему стало ещё грустнее. Он глядел на них без всякого участия, как глядят на пустую стену. И он понял, что в это воскресенье он стал совсем другим мальчиком.
Только когда начало смеркаться, Тим побрёл домой.
Не успел он свернуть в переулок, как заметил, что перед дверью их дома стоит мачеха, окружённая соседками. Они взволнованно о чём-то толковали, но, едва завидев Тима, разбежались, словно вспугнутые куры, и скрылись в своих домах. Однако двери во всех домах остались чуть приоткрытыми, а на каждом окне, мимо которого он проходил, шевелились занавески.
Мачеха всё ещё стояла у полураскрытой двери. Вид у неё был такой, словно сейчас наступит конец света. На её бледном как мел лице угрожающе торчал острый нос. И как только Тим подошёл поближе, она, не говоря ни слова, отпустила ему пощёчину сперва по правой, потом по левой щеке и потащила за руку в дом.
— Где деньги? — взвизгнула она, едва затворив за собой дверь.
— Деньги? — ничего не подозревая, переспросил Тим.
И снова получил две затрещины, да такие, что в голове у него загудело, а на глаза навернулись слёзы.
— Давай сюда деньги, негодяй! Преступник! А ну-ка, отправляйся на кухню!..
Она чуть ли не силой поволокла его в кухню. Тим всё ещё не понимал, в чём дело. И всё же он вытащил деньги из кармана и положил их на кухонный стол.
— Господи, да ведь здесь сотни! — заорала мачеха и уставилась на Тима, словно перед ней был не Тим, а телёнок о двух головах.
К счастью, дверь в эту минуту отворилась, и в неё протиснулась запыхавшаяся фрау Бебер. За ней появился Эрвин — рот его был широко раскрыт, он пожирал глазами бумажки, лежащие на столе.
— Директора водокачки никто не грабил, — выпалила фрау Бебер, едва отдышавшись. — У них ни копейки не пропало!
Тима вдруг осенило. Так вот почему мачеха оказала ему такой приём! Ведь он шутя обещал фрау Бебер ограбить директора водокачки. И ребятам из школы сказал то же самое. А они видели, что у него в кармане много денег, и наябедничали. Так, значит, вот как было дело!
Он хотел было тут же всё объяснить, но мачеха снова разбушевалась и не дала ему выговорить ни слова. Она трещала без передышки:
— Ах, не у директора водокачки? Ну, так ещё где-нибудь! Говори, где украл деньги! Правду говори! Пока не пришла полиция. Весь переулок уже знает! Правду говори, слышишь!
И Тим сказал правду:
— Я ни у кого ничего не брал.
На этот раз оплеухи и подзатыльники посыпались на него градом. И неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не вмешалась фрау Бебер и, удержав мачеху, не спросила Тима:
— Правда ведь, Тим, ты говорил мне, что сегодня вечером вернёшь весь долг за пироги?
— Долг за пироги? Да при чём тут долг за пироги? — вне себя от бешенства взвизгнула мачеха.
— Прошу вас, фрау Талер, разрешите мне поговорить с мальчиком, — остановила её булочница.
Мачеха с рёвом опустилась на табуретку, ухватившись за руку Эрвина.
А фрау Бебер между тем продолжала допрос:
— Говори правду, Тим! Откуда ты знал, что сегодня вечером у тебя будет много денег?
Тим на мгновение прикусил язык. Мысли кружились, словно стая вспугнутых воробьёв. «Только не проболтаться про господина Треча! И про договор! — твердил он про себя. — Не то он потеряет силу!»
Наконец Тим проговорил, запинаясь:
— Я… один раз… давно уже… нашёл… пять… десять… марок. И я хотел пойти на ипподром и поставить на какую-нибудь лошадь. — Теперь он снова говорил уверенно, без запинки. — Я думал, что, может быть, выиграю немного денег… И тогда я поставил на Маурицию и правда выиграл. Вот это всё!
Он показал рукой на кухонный стол. Потом вытащил из кармана отрывной талончик квитанции и приложил его к деньгам.
Фрау Бебер хотела получше рассмотреть талончик, но мачеха уже схватила маленькую полоску бумаги и внимательно изучала её не меньше трёх минут.
Никто в кухне не проронил ни слова. Тим стоял молча, выпрямившись, словно застыв. Эрвин в нерешительности искоса на него поглядывал. Фрау Бебер, сложив руки на груди, улыбалась.
Наконец мачеха снова бросила талончик на стол и встала с табуретки.
— Выигрыш на скачках — это шальные деньги, — произнесла она поучительно. — Они не заработаны честным трудом!
И вышла из кухни.
Теперь и фрау Бебер внимательно рассмотрела узенькую бумажку и, кивнув головой, сказала:
— Тебе повезло, Тим!
Из комнаты донёсся громкий голос мачехи. Она звала Эрвина.
Сын её послушно зашаркал из кухни, не сказав Тиму ни слова.
Мальчик, продавший свой смех, почувствовал себя вдруг отверженным. Стараясь сдержать слёзы, он спросил фрау Бебер:
— А разве выигрывать на скачках нечестно?
Булочница ответила не сразу. Помолчав, она сказала:
— Хозяева бойни тоже выиграли. В лотерее. И на эти деньги купили себе дом. А про них ничего плохого не скажешь.
Потом она взяла со стола тридцать марок и, вынув три марки из кармана своего передника, положила сдачу на стол:
— За пироги заплачено, Тим. Не унывай!
С этими словами она вышла. Тим услышал, как хлопнула входная дверь.
Теперь он остался один на кухне. Обида, отчаяние и грусть переполняли его сердце.
Немного подумав, он сгрёб деньги со стола и сунул их в карман. Он решил уйти из дому. Насовсем. Далеко-далеко.
Но только он хотел открыть дверь квартиры, как услышал голос мачехи:
— Сию же минуту ложись спать!
Немного помолчав, она добавила:
— Деньги положи в кухонный шкаф!
Тим понял, что ветер переменился. Он послушался, отнёс деньги на кухню и, голодный, взволнованный, обессиленный, лёг в постель. Другая постель была пуста. Эрвин спал сегодня в комнате мачехи.
И, раньше чем Тим успел о чем-нибудь подумать, он уснул глубоким, тяжёлым сном.
