Примечания

1. Кто-то настойчиво и громко барабанил… и удары эти показались мне сразу зловещими. -Возможно, Булгаков в своих рассказах переставлял события во времени, так как этот случай Т. Н. Лаппа запомнила как самый первый. Вот ее версия этого эпизода: «Но не успели еще как следует распаковаться и с дороги улечься спать, как тут же нас разбудил страшный грохот. Мы, конечно же, проснулись в испуге. Оказалось, что стучали нам в дверь первого этажа. Из дальнего села привезли в тяжелом состоянии роженицу. Мой муж быстро собрался, а я, боясь остаться в первый же день приезда одной в пустом доме, последовала за ним. Собираясь, Михаил предусмотрительно поручил мне захватить с собой две большие книги по акушерству и гинекологии… Мы вышли из дома и вступили в кромешную тьму. На улице было сыро и очень холодно. Я схватила Михаила под руку, и мы зашагали по направлению к светящимся окнам больницы. На пороге ее нас встретил громадный лохматый средних лет мужик, который, не здороваясь и без всяких лишних слов, бросил: "Смотри, доктор, если зарежешь мою жену - убью". Он посторонился, вступил в темноту, а мы прошли внутрь помещения. Когда мы зашли в комнату, фельдшер и акушерка уже подготовили роженицу к операции. Молодая женщина, вся в испарине, громко стонала и как бы сквозь сон просила ей помочь. У нее ребенок шел неправильно… Михаилу помогли быстро раздеться, и он тотчас же приступил к работе…» (Запись А. П. Кончаковского).

2. Я торопливо стал шелестеть глянцевитыми страничками. - Из воспоминаний Т. Н. Лаппа: «Мне же он велел открыть одну из принесенных книг и найти необходимые страницы. Долго продолжалась борьба за жизнь ребенка и матери. Много раз он отходил от стола, где лежала его пациентка, и обращался к книгам, лихорадочно листая их страницы. Наконец раздался детский плач и в руках Михаила оказался маленький человек… Все обошлось благополучно, хотя волноваться пришлось в ту памятную ночь не только Михаилу, впервые в своей жизни принимавшему роды… А рано утром у кабинета уже ждали нового врача пациенты… Хочу сказать, что для Михаила было вполне естественным откликаться на помощь по первому зову. Сколько раз приходилось ему вместо сна и отдыха садиться в сани и в стужу отправляться по неотложным делам в дальние селения… Никогда я не видела его раздраженным, недовольным из-за того, что больные досаждали ему. Я не слышала от Михаила никаких жалоб на перегрузку и утомление. Перерыв у Михаила был только на обед, иногда прием больных затягивался до самой ночи…» (Запись А. П. Кончаковского).