Дональд Макнейл жаждал пообщаться. Это был дружелюбный рыжеволосый парень. Он встретил Дермота с улыбкой и нескрываемым любопытством.

– Ну, что-нибудь уже раскопали? – весело начал он разговор. – Припасли для меня какую-нибудь пикантную новость?

– Нет пока. Чуть позже.

– Как всегда, увиливаете. Молчим как рыбы. Еще не дошли до стадии, когда нужно кого-то пригласить «помочь в расследовании»?

– Я дошел до вас, – ухмыльнувшись, сказал Дермот Крэддок.

– Тут что, кроется какая-то double-entendre? Вы и вправду подозреваете, что я убил Хитер Бэдкок по ошибке, намереваясь убить Марину Грегг, или так-таки и целил в бедную Хитер Бэдкок?

– Я, кажется, ни на что не намекал, – заметил Крэддок.

– Нет-нет, и не будете. У вас все с подходом, корректно. Ну, хорошо. Займемся делом. Да, я был на месте преступления. Я мог его совершить, но как насчет мотива? Вот что вам хочется узнать. Какой у меня был мотив?

– Пока я этого не выяснил, – признался Крэддок.

– Приятно слышать. Мне сразу стало как-то спокойнее.

– Расскажите, что вы в тот день видели.

– Я уже все рассказал. Местная полиция допросила меня тут же, не откладывая в долгий ящик. Я был готов от стыда сквозь землю провалиться. Ведь убийство совершилось, можно сказать, у меня на глазах. Я должен бы знать, кто убийца, а я и представления не имею. Я ведь обо всем догадался, только когда увидел, что эта несчастная сидит на стуле и хватает ртом воздух, не раньше… а потом ба-бах – и нет человека. Конечно, я был очевидцем, все видел своими глазами. И дал в газету классный материал. Но, признаюсь, мне жуть как стыдно, что я не знаю больше. Я должен знать больше. И не говорите мне, что смертельная доза предназначалась для Хитер Бэдкок. Она была милая женщина, пусть болтливая, но за это не убивают – если, конечно, ты не выбалтываешь чьи-то тайны. Но едва ли кто-то мог доверить Хитер Бэдкок свою тайну. Таких, как она, не интересуют чужие тайны. Насколько я понимаю, такие говорят исключительно о себе.

– Это мнение высказывали и другие, – заметил Крэддок.

– Стало быть, отравить хотели знаменитую Марину Грегг. Не сомневаюсь, есть множество замечательных мотивов, чтобы убить Марину. Зависть, ревность, любовные связи – все, что полагается для драмы. Но кто мог это сделать? Наверное, кто-то, у кого не все винтики на месте. Вот вам, пожалуйста, мое ценное мнение! Вы ведь это хотели услышать?

– Не только. Насколько я знаю, вы поднимались по лестнице вместе с викарием и мэром.

– Совершенно верно. Но до этого я уже был в доме.

– Я этого не знал.

– Так знайте. Я был наделен эдакими особыми полномочиями, бегал взад и вперед. При мне был фотограф. Я спустился вниз снять прибытие мэра и немножко развеяться – побросать кольца, воткнуть колышек туда, где закопано сокровище, и так далее и тому подобное. Потом я снова поднялся наверх, уже не работать, а просто чего-нибудь выпить. Выпивка была что надо.

– Понятно. А помните, кто еще был на лестнице, когда вы поднимались?

– Марго Бенс из Лондона щелкала своей фотокамерой.

– Вы хорошо ее знаете?

– Да, мы сталкиваемся частенько. Она девушка толковая, свое дело хорошо знает. Она фотографирует всякие светские дела: премьеры, приемы, концерты, причем специализируется на снимках под необычным углом зрения. С претензией! Она стояла в углу площадки посреди лестницы, оттуда было очень удобно снимать гостей, когда они здоровались с хозяевами. Впереди меня шла Лола Брюстер. Я ее сначала не узнал. Новая прическа и выкрасилась в огненно-рыжую. Последняя мода острова Фиджи. Когда я видел ее в прошлый раз, золотисто-каштановые локоны спадали вниз до самого подбородка. С ней был высокий темноволосый мужчина, американец. Его я не знаю, но с виду – важная птица.

– А вы, когда поднимались, на саму Марину Грегг смотрели?

– Да, конечно.

– Вам не показалось, что она чем-то расстроена, будто ее что-то шокировало или испугало?

– Странно, что вы об этом спрашиваете. Секунду-другую мне и вправду казалось, что она вот-вот бухнется в обморок.

– Понятно, – задумчиво произнес Крэддок. – Спасибо. Больше ничего не хотите мне сказать?

Макнейл широко раскрыл глаза, изображая невинность.

– Что же еще?

– Я вам не доверяю, – заявил Крэддок.

– Но вы, похоже, убедились, что отравление – не моих рук дело. Понимаю, обидно. Вы, наверное, ждали, вдруг я окажусь ее первым мужем? Ведь никто даже не знает, кто он, даже имени никто не помнит, такой он был мелкотравчатый.

Дермот ухмыльнулся.

– Вы на ней женились сразу после детского садика? – спросил он. – Или непосредственно в ползунках? Ладно, я спешу. Надо успеть на поезд.