Глава 5
На прием в Госсингтон-Холле в пользу «Службы скорой помощи Святого Иоанна» собралось неслыханно много народу. Входная плата составляла шиллинг, и горка монет росла на глазах, набиралась изрядная сумма. Свою роль сыграла погода: стоял прекрасный день, солнечный и ясный. Но главная притягательная сила праздника заключалась в другом. Местные жители сгорали от любопытства – во что же эти киношники превратили Госсингтон-Холл? Вынашивались самые экстравагантные предположения. В неописуемый восторг всех привел бассейн. Голливудские кинозвезды в представлении большинства обывателей обязательно загорают у кромки бассейна на фоне экзотического пейзажа и в экзотическом обществе. Никто не принимал во внимание, что климат Голливуда более подходит для плавательных бассейнов, нежели климат деревни Сент-Мэри-Мид. Ведь летом в Англии выдается одна по-настоящему жаркая неделя, один день, по поводу которого в воскресных газетах публикуются статьи типа: «Как хранить хладнокровие», «Как остыть к ужину» и «Как приготовить прохладительные напитки». Бассейн оказался именно таким, каким все его себе и представляли. Он был большой, наполненный до краев голубой водой, со слегка экзотическим павильоном для переодевания, а вокруг тянулась живая изгородь из кустарника, ухоженного до ненатуральности. Реакция местных обывателей также соответствовала ожидаемой и проявлялась в многообразных репликах.
– А-ах, какая прелесть!
– Да-а, тут есть где поплескаться!
– Я как-то на курорте точно такой видела!
– Это уже не просто роскошь, а прямо разврат какой-то. Кто только такое разрешает?
– Посмотрите на этот мрамор! Какая отделка! Представляете, сколько денег сюда вбухали!
– Думают, им все дозволено. Приехали сюда швыряться деньгами.
– Наверное, всю эту красотищу еще по телевизору покажут. Вот будет здорово!
Даже старейший житель деревни Сент-Мэри-Мид, мистер Сэмпсон, повсеместно хваставший, что ему девяносто шесть лет, хотя его родственники утверждали, что ему всего восемьдесят восемь, – даже он притащился на своих ревматических ногах, с палкой, чтобы поучаствовать во всеобщем ликовании. Увиденное он оценил по высшему разряду.
– Вот это разврат! – Он причмокнул губами, как бы предвкушая удовольствие. – Ну-у, здесь поразвратничают на славу! Дамочки с кавалерами голяком будут сидеть, коктейли попивать да, как пишут в газетах, сигаретки с начинкой покуривать! Точно так все и будет. Да, да, – подтвердил мистер Сэмпсон, трясясь от удовольствия. – Поразвратничают на славу!
Итак, печать одобрения была поставлена. За дополнительный шиллинг позволялось войти в дом и обследовать новую музыкальную комнату, гостиную, переделанную до неузнаваемости залу – темный дуб и испанская кожа – и прочие восхитительные помещения.
– В жизни не скажешь, что когда-то это был Госсингтон-Холл, верно? – прокомментировала невестка мистера Сэмпсона.
Миссис Бэнтри заметно припозднилась и теперь с удовольствием наблюдала за тем, как пополняется касса. От гостей просто не было отбоя.
Большой шатер, где подавали чай, был битком набит людьми. Наверное, подумала миссис Бэнтри, блюда со сдобными булочками и кексами пускают по кругу. Но нет, угощением заправляли какие-то деловитые женщины. Миссис Бэнтри прямиком направилась к цветочному бордюру и стала ревностно его разглядывать. Что ж, денег на него не пожалели, это хорошо, бордюр получился что надо, цветы подобраны со вкусом, да и сорта все не дешевые. Наверняка здесь трудился не какой-то любитель-одиночка. Явно работала по контракту приличная садовая фирма. Ей, скорее всего, предоставили полную свободу действий, да и погода не подвела, вот люди и поработали от души.
Она осмотрелась: чем-то все происходящее напоминало прием на открытом воздухе в Букингемском дворце. Все тянули шеи – ничего не пропустить, – а время от времени особо приближенных из числа гостей проводили куда-то внутрь, в святая святых этого лучившегося роскошью дома. Вскоре и к ней подошел подтянутый молодой человек с длинными волнистыми волосами.
– Миссис Бэнтри? Вы миссис Бэнтри?
– Да.
– Хейли Престон. – Он пожал ей руку. – Я работаю у мистера Радда. Не подниметесь ли на второй этаж? Кое-кого из гостей мистер и миссис Радд приглашают туда.
Весьма польщенная, миссис Бэнтри проследовала за ним. Они прошли через дверь, в ее времена называвшуюся садовой. У основания главной лестницы была натянута красная лента – вход воспрещен. Хейли Престон отцепил ее и пропустил миссис Бэнтри вперед. Тут же она увидела члена местного совета и миссис Олкок. Последняя, пышнотелая женщина, явно страдала одышкой.
– Они здесь просто чудо сотворили, да, миссис Бэнтри? – пропыхтела миссис Олкок. – Хотелось бы, признаться, посмотреть на туалетные комнаты, но едва ли удастся, – добавила она с сожалением.
У вершины лестницы особо избранных встречали Марина Грегг и Джейсон Радд. Дабы расширить площадку и превратить ее в своего рода салон, подверглась уничтожению гостевая спальня. Дворецкий Джузеппе ведал напитками.
Дородный мужчина в ливрее объявлял о прибытии гостей.
– Мистер Олкок – член местного совета, и миссис Олкок, – прогремел он.
Марина Грегг полностью отвечала характеристике, какую дала ей миссис Бэнтри в разговоре с мисс Марпл: сама естественность, само очарование. Миссис Бэнтри представила, как миссис Олкок будет восторженно пыхтеть: «Надо же, такая знаменитая, а сама – ну просто дитя природы!»
– Очень рада, что вы пришли, миссис Олкок, и вы, мистер Олкок. Надеемся, вы хорошо проведете здесь время. Джейсон, пожалуйста, займи миссис Олкок.
И она грациозно сбыла с рук чету Олкоков, передала их на попечение Джейсона и напитков.
– О-о, миссис Бэнтри, вам я особенно рада.
– Ни на что не променяла бы такое удовольствие, – призналась миссис Бэнтри и решительно направилась к стойке с мартини.
Молодой человек по имени Хейли Престон с подчеркнутой вежливостью обслужил ее и удалился, на ходу заглядывая в маленький список – наверняка отправился за новой партией избранных, кому разрешен доступ к высоким особам. Что ж, подумала миссис Бэнтри, организовано все лучше некуда. Поигрывая бокалом мартини, она смотрела – кто же появится еще? Появился викарий, худощавый аскет неопределенной внешности, видно было, что он слегка ошарашен. Волнуясь, он обратился к Марине Грегг:
– Очень тронут, что вы меня пригласили. Телевизора у меня, правда, нет, но я, конечно… вернее, моя молодежь держит меня в курсе дела.
Никто не понял, что он имел в виду. Мисс Зелински, также находившаяся при исполнении, налила ему бокал лимонада, светясь при этом добрейшей улыбкой. Следующими на ступенях появились мистер и миссис Бэдкок. Хитер Бэдкок, раскрасневшаяся и сияющая от счастья, чуть опередила своего мужа.
– Мистер и миссис Бэдкок, – прогремел человек в ливрее.
– Миссис Бэдкок, – викарий, держа бокал лимонада, полуобернулся, – это неутомимая труженица, секретарь нашей ассоциации. Таких работников у нас раз-два и обчелся. Боюсь, в Святом Иоанне без нее все бы остановилось.
– Уверена, это не просто лесть, – сказала Марина.
– Вы меня не помните? – не без игривости спросила Хитер. – Ну, это неудивительно, вокруг вас столько людей вьется. И вообще столько лет прошло. А дело было знаете где? На Бермудах. Я была там с одним из подразделений нашей службы. Ой, сколько времени прошло!
– Да, конечно, – лучезарно улыбаясь, согласилась Марина Грегг.
– А я помню все, до мельчайших подробностей, – заявила миссис Бэдкок. – Я была в таком восторге, просто с ума сойти. Простая девчонка, что с меня взять? И вдруг такое счастье – своими глазами увидеть Марину Грегг! Я всегда была вашей безумной поклонницей.
– Спасибо на добром слове, большое спасибо, – мягко поблагодарила Марина, а взгляд ее уже начинал блуждать где-то над плечом Хитер – кто там следующий?
– Не хочу вас задерживать, – тараторила Хитер, – но я обязательно должна…
Бедная Марина Грегг, искренне пожалела ее миссис Бэнтри. Ведь, наверное, на нее вот так набрасываются постоянно! Какое терпение надо иметь!
Хитер между тем была полна решимости довести свой рассказ до конца.
У плеча миссис Бэнтри тяжело задышала миссис Олкок:
– Ай-ай-ай, как они тут все перестроили! Сама бы не увидела – нипочем бы не поверила! Ведь это какие деньги…
– …вообще-то больной я себя не чувствовала… и решила, что я просто должна…
– Это водка, – миссис Олкок с подозрением изучала содержимое своего бокала. – Мистер Радд предложил попробовать. Уж больно по-русски звучит. Не очень-то она мне нравится..
– …и сказала себе: ну нет, ни за что не сдамся! Напудрилась как следует, нарумянилась…
– А если я ее куда-нибудь поставлю? Или неудобно? – В голосе миссис Олкок слышалось отчаяние.
Миссис Бэнтри с добродушной улыбкой успокоила ее:
– Удобно. Водку вообще-то пьют залпом… – На лице миссис Олкок отразился испуг. – Но для этого нужна практика. Поставьте ее на стол и возьмите с подноса дворецкого мартини.
Она повернулась и услышала заключительную реплику торжествующей Хитер Бэдкок:
– До сих пор помню, как прекрасны вы были в тот день. Я сто раз была права, что рискнула.
Реакция Марины на сей раз не была автоматической. Ее взгляд, бродивший над плечом Хитер Бэдкок, вдруг словно застыл, вперившись в стену где-то посреди лестницы. Она на что-то смотрела не отрывая глаз, и в ее взгляде было нечто настолько жуткое, что миссис Бэнтри даже подалась вперед. Неужели Марина Грегг вот-вот упадет в обморок? Что она могла там увидеть, что ее так заворожило? Но не успела миссис Бэнтри приблизиться к Марине, та уже пришла в себя. Взгляд ее, туманный и расфокусированный, снова вернулся к Хитер, снова, хотя и машинально, вернулись чарующие манеры.
– Какая милая история. Ну ладно, что будете пить? Джейсон! Коктейль?
– Ну, обычно я пью лимонад или апельсиновый сок.
– Нет уж, выпейте чего-нибудь получше, – предложила Марина. – Все-таки сегодня праздник.
– Рекомендую вам американский коктейль дайкири. – Это появился Джейсон, неся два бокала. – Марина его обожает.
Один бокал он передал жене.
– Мне, наверное, не стоит, – усомнилась Марина. – Уже три выпила. – Но бокал взяла.
Взяла напиток у Джейсона и Хитер. Марина отвернулась, чтобы встретить следующего гостя.
– Идемте посмотрим туалетные комнаты, – предложила миссис Бэнтри, обращаясь к миссис Олкок.
– Ой, вы думаете, это удобно? Хозяевам это не покажется бесцеремонным?
– Уверена, что не покажется. – Она повернулась к Джейсону Радду: – Мы хотели бы, мистер Радд, оценить ваши чудесные новые туалетные комнаты. Хочется удовлетворить чисто бытовое любопытство.
– Ради бога, – с усмешкой согласился Джейсон. – Туалеты к вашим услугам, девочки, развлекайтесь. Можете даже принять ванну.
Миссис Олкок проследовала за миссис Бэнтри по коридору:
– Вы так любезны, миссис Бэнтри, так любезны. Я сама ни за что бы не осмелилась.
– Хочешь чего-то добиться – надо быть посмелее, – ответствовала миссис Бэнтри.
Они пошли по коридору, открывая одну дверь за другой. Миссис Олкок и еще две женщины, присоединившиеся к ним, принялись охать и ахать.
– Мне нравится розовая комната! – восклицала миссис Олкок. – Я вообще розовый цвет люблю.
– А мне та, где на плитке нарисованы дельфины, – высказывалась другая женщина.
Миссис Бэнтри изображала из себя хозяйку и прямо-таки вошла в роль. На мгновение она даже забыла, что этот дом ей давно не принадлежит.
– И везде – душ! – восхищалась миссис Олкок. – Нет, вообще я к душу отношусь спокойно. Только и думай, как бы волосы не промочить.
– Вот бы еще в спальни заглянуть, хоть одним глазком, – мечтательно произнесла еще одна их спутница. – Но это, наверное, будет уж чересчур. Как вы считаете?
– Пожалуй, лучше не стоит, – подала голос миссис Олкок.
Обе с надеждой посмотрели на миссис Бэнтри.
– Да, действительно, лучше не… – Тут миссис Бэнтри стало их жалко. – Впрочем, если только одним глазком… никто ведь не узнает. – И она взялась за дверную ручку.
Но кто-то оказался весьма предусмотрительным. Двери в спальни были заперты. Дамы были сильно разочарованы.
– Что ж, они ведь имеют право на личную жизнь, – попыталась утешить спутниц миссис Бэнтри.
Они пошли обратно по коридору. Миссис Бэнтри глянула в окно, выходившее на площадку лестницы. Внизу она заметила миссис Миви (из Новых Домов) – в гофрированном платье из кисеи та была просто неотразима. С ней была Черри, которая приходит к мисс Марпл… а вот фамилия почему-то выскочила из головы. Обе были в прекрасном расположении духа, смеялись и о чем-то разговаривали.
А ведь дом-то совсем старый, отживший свой век, весь какой-то искусственный. Да, его выкрасили сверкающей краской, освежили и подновили, но все равно это была тяжело скрипевшая викторианская усадьба. «Правильно я сделала, – подумала миссис Бэнтри, – что выехала отсюда. Дома, они как все в этой жизни. Их время тоже проходит. Этот дом свое отжил. Его подновили, но моложе от этого он не стал».
Внезапно ей показалось, что гул голосов усилился. Дамы, что шли рядом, ускорили шаги.
– Что случилось? – спросила одна из них. – Похоже, что-то случилось.
Тут из-за угла со стороны лестницы появилась Элла Зелински и торопливо зашагала им навстречу. Пройдя мимо, она попыталась открыть дверь в одну из спален и тут же сообразила:
– Ах черт! Конечно, все двери заперты.
– Что-то случилось? – спросила миссис Бэнтри.
– Одной женщине стало плохо, – бросила мисс Зелински.
– Господи, вот несчастье. Чем-нибудь помочь?
– Может, среди гостей есть доктор?
– Местных докторов я не заметила, – сказала миссис Бэнтри. – Но хоть один есть наверняка.
– Джейсон вызывает «Скорую», – сообщила Элла Зелински. – Вид у нее совсем никуда.
– У кого? – спросила миссис Бэнтри.
– У некой миссис Бэдкок, так, кажется.
– Хитер Бэдкок? Но она только что была вполне здорова.
– С ней случился какой-то приступ, – нетерпеливо пояснила Элла Зелински. – Не знаете, может, она сердечница?
– Я с ней почти не знакома, – ответила миссис Бэнтри. – Она здесь относительно недавно. Живет в Новых Домах.
– Где это? А-а, поняла, новый жилой массив. Даже не представляю, где ее муж и как он выглядит.
– Средних лет, светловолосый, тихий такой человек, – описала миссис Бэнтри. – Они пришли вместе, так что он где-то здесь.
Элла Зелински вошла в туалетную комнату.
– Даже не знаю, что ей дать, – засомневалась она. – Может, нюхательную соль?
– У нее обморок? – спросила миссис Бэнтри.
– Нет, что-то серьезнее.
– Попробую чем-нибудь помочь, – сказала миссис Бэнтри.
Она повернулась и решительно зашагала к лестнице. Свернув за угол, она едва не столкнулась с Джейсоном Раддом.
– Вы не видели Эллу? – спросил он. – Эллу Зелински?
– Она в одной из туалетных комнат. Ищет какое-нибудь лекарство. Нюхательную соль или еще что.
– Уже не требуется, – пробормотал Джейсон Радд.
Что-то в его тоне заставило миссис Бэнтри вздрогнуть. Она вскинула голову.
– Так плохо? – спросила она. – Совсем плохо?
– Да, совсем, – ответил Джейсон Радд. – Эта несчастная умерла.
– Умерла? – переспросила ошеломленная миссис Бэнтри. И сказала, процитировав себя самое: – Но она только что была вполне здорова.
– Я знаю. Знаю, – откликнулся Джейсон. На лицо его наползли тучи. – Ну надо же!
