Наша компания вновь воссоединилась – получасовой марш-бросок по пересеченной местности, и под вышкой мы встретились с «каракалами».

Ильза, впрочем, считала, что списочный состав не полон без Чеширского… Не знаю уж, о чем она больше сожалела: что пропал верный оруженосец или что вместе с ним канул бесценный рюкзак со всевозможными техническими новинками…

Рюкзак, впрочем, мог до сих пор валяться где-то на ТЭЦ. Или мог быть брошен на пути, соединяющем ТЭЦ и выход из подземелья. И его можно было попробовать поискать. Майор по крайней мере предложил этот вариант вполне всерьез, поинтересовавшись: не было ли среди приборов Ильзы хотя бы одного, выдающего четкий пеленг? Отчего-то этот вопрос весьма интересовал Джей-Си… Похоже, он не желал расстаться с мыслью, что благоверная таскает с собой маячки и помечает безопасные пути по Зоне.

Ильза идею отвергла: ничего, дескать, позволяющего отыскать рюкзак, в нем не было. И она, делать нечего, пойдет налегке. Налегке, впрочем, не означало совсем без ничего. Карманы разгрузки у благоверной до сих пор были набиты приборами и приборчиками неизвестного мне назначения.

Ну а я сберег Пеленгатор. И коробочку с черно-белыми капсулами. Чего еще желать от жизни?

Но первая же после завершения эпохальной битвы с мутантами пеленгация дала результат неприятный, хоть и ожидаемый. Дрейф Триггера завершился, как мы и предвидели, в Центре… На островах, где-то на границе Васильевского и Голодая. И до Петровского острова с легендарно-мифическим Полигоном тоже рукой подать… Отчего-то мои спутники прочно связывали эти две легенды. Полигон и Триггер, Триггер и Полигон.

Я же, честно говоря, понятия не имел, что там успел изобрести Рябцев в кошмарные дни, последовавшие за Прорывом. Но подозревал, что ничего спасительного ни для себя, ни для города он не придумал… Иначе не канул бы бесславно со всей своей группой. Легенду, что он до сих пор сидит на Островах, я всерьез не принимал.

Карта была расстелена прямо на земле, на травянистом пригорке. Майор и Ильза спорили над ней, выбирая оптимальный маршрут. Пытались втянуть в спор и меня, но я отпирался. Ссылался на легендарную сталкерскую чуйку: дескать, вмешается в нужный момент и не позволит пойти не туда…

На самом же деле мне было нечего им сказать и нечего предложить. Предстоявший маршрут вызывал эмоции, далекие от цензурных. Пересечь Фонтанку и Мойку, Обводный и рукава Невы… Это уже задачка из разряда не решаемых. Потому что на суше не таится и десятой части тех ловушек и опасностей, что прячутся под водной гладью, такой мирной и обманчивой. Достаточно вспомнить, чем обернулась для нашего отряда попытка форсировать Волковку.

Потом я сообразил, что они, Ильза и майор, меня о чем-то настойчиво спрашивают, а я не слышу вопроса… Торопливо включил звуковые рецепторы и понял: интересуются, как бы я шел к Островам, если бы был сейчас один…

И если бы был самоубийцей, мысленно добавил я. Однако ответил честно:

– Я бы сейчас пошел через Володарский мост. Затем набережными левого берега.

– Почему так? – удивленно спросил майор.

Ильза вслух не удивилась, но тоже выглядела озадаченной.

– Во-первых, Володарка ближе всего. Во-вторых, там река у́же, чем где-либо в городской черте, а это важно, если мост не проходим. В-третьих, я надеюсь, что он все-таки проходим, через него ходил Клещ в прошлом месяце. Говорил, что пройти можно… Но только сталкеру и только в одиночку. По тоненькой красной ниточке, так он выразился. Ну а набережные… это стандартный маршрут для идущих с юга, с Петрославянки, сами, наверное, знаете…

– Знаем, знаем… – подтвердил майор. – По слухам, по набережным доходили даже до Стрелки…

– Слухи и есть слухи… – сказал я осторожно. – Но насчет Петроградки свидетельствую: доходили. Кац ходил три года назад. И пересек потом Неву по льду, на Дворцовую вышел. Большой хабар принес. Можно сказать, небывалый.

– Знаменитый Зимний рейд? – уточнил майор.

Я кивнул.

– Хабар и вправду небывалый, – вклинилась в разговор Ильза. – Я отслеживала, что из его списка появлялось на Черном Сотбисе, потом забросила… Но к тому моменту, когда забросила, стартовая суммарная цена приближалась к миллиарду…

– А ведь никто не верил в тот список поначалу… Совсем как в Триггер: считали, миф, легенда… – сказал майор и со значением поглядел на меня.

– Некоторые до сих пор считают список Каца легендой, – ответил я невозмутимо. – Легендой, сочиненной Пиотровским для прикрытия крупнейшего хищения… Музейной кражи тысячелетия…

– Может, и так, – легко согласился майор. – Но чтобы родилась легенда, Кац должен был совершить Зимний поход. И он совершил.

– Совершил. Свидетельствую.

– И я свидетельствую, – добавила Ильза. – Мы отслеживали.

– Да у вас, я погляжу, прямо-таки семейная секта свидетелей Каца… – покивал майор. – Журнал «Сторожевая башня» случайно не раздаете?

– По вторникам, после обеда…

– Отложите мне парочку.

Они обменялись еще парой шутливых реплик, но я уже не слышал. Я достал нож Шмайсера. И уставился на него, как йог на свой пупок. Палец вроде бы и давил кнопку на рукояти, но та словно бы приржавела намертво. Наконец лезвие откликнулось на мои усилия, выскочило с негромким щелчком.

Майор с Ильзой смолкли, сообразив, что их спутник занимается чем-то непонятным… Не дожидаясь, когда они начнут задавать вопросы, я резанул себя по ладони.

Ожидаемая боль и… И все. Кровь не показалась.

Ну, здравствуй, загробная жизнь… Едва я так подумал, по ладони потекло красное. Уф-ф-ф… успел произвести себя в зомби из-за спазматического сжатия сосудов.

– Ну, что смотрите? Доставайте аптечку! Видите же, порезался по неосторожности…

– Хм… – сказал майор.

– Хм-м-м… – сказала Ильза, но за аптечкой потянулась.