15
Ее раны не были нарисованными. В этом не было необходимости, все ее лицо и так походило сейчас на поле боя, усеянное мертвецами, проигравшими сражение. Странно было только то, что она осталась жива, ведь так, как ее били охранники Коршунова, бьют только человека, которого хотят убить. Возможно, что так и было задумано изначально – привезти Нелли на эту заброшенную стройку, изнасиловать и убить. Все, чтобы напугать хорошенько Максима и его невесту Арину. О том, что Арина теперь именно невеста, ни больше ни меньше, Нелли узнала, подвешенная на крюке в этом проклятом недострое, узнала от Константина Коршунова. Арина не удосужилась рассказать об этом Нелли, что было и странно, и обидно – предполагалось, что в последнее время они были очень близки.
Во время последнего разговора Арина, маленькая тощая тварь, ни словом не упомянула об этом.
А папочка, оказывается, возражает. Он сильно против этой свадьбы. Настолько против, что Нелли с трудом держалась на ногах, буквально лежала на гранитной ограде набережной, а лицо болело так, что Нелли удивлялась, как это она не падает в обморок. От одной этой мысли она и вправду почти теряла сознание. Мысль такая – что будет, если Арина не придет?! Если не захочет выходить на улицу, не станет выслушивать заготовленную для нее ложь, качественную, старательно отобранную, продуманную. Ведь Арина уже наверняка в курсе, как Нелли подрабатывала «на стороне», передавая информацию людям Константина Коршунова. Впрочем, может быть, и нет. Максиму-то это тоже знать не положено.
Коршунов сказал больше ничего не говорить Аркадию, тому пожилому мужчине с глазами удава и идеально сидящими на нем пиджаками и плащами. Аркадий проштрафился? Все так сложно!
Только бы Арина вышла к ней из отеля.
Если бы Нелли знала все, что мог рассказать ей Аркадий, она ни за что бы не вышла сюда, к отелю. Вызвала бы полицию – и все. Всему конец. И трем миллионам долларов, положенным в депозитарное хранилище сегодня утром для Нелли – ее большому кушу, о котором она столько лет мечтала, – тоже конец. Они просто ей не понадобятся. Ведь если Арина не выйдет к ней, то страшно подумать, что сделает Коршунов. Нелли понимала эту жизнь достаточно хорошо, чтобы осознать – ее судьба, само ее существование висит на волоске.
Только пока она хоть немного нужна ему…
Нелли никогда не любила Арину. Было в той что-то неуловимое, что всегда бесило Нелли, вызывало желание запустить в Арину стаканом. Речь идет не о том, что сделала Арина или чего не сделала, речь о том, кем она была по своей сути. Тихоня, себе на уме, синий чулок, помешанный на учебе, Арина всегда обладала чем-то важным, неуловимым, вожделенным, чего не было у Нелли, но что она ощущала Арининым преимуществом перед своей душевной простецкостью и неразборчивостью в сравнении с Арининым каким-то не от мира сего отношением к жизни.
Внутренней грацией? Благородством? Откуда оно у дочери свиноводов?
И все же именно на ее благородство Нелли сейчас и рассчитывала. Сквозь огромные витринные стекла Нелли видела, как Арина подходит к стойке регистрации. Так органично смотрится в этих роскошных декорациях, мерзавка, словно всю жизнь провела, летая из Лондона в Майами в поисках лучшего климата в это время года. Невеста. До того дня, как Арина и Максим встретились, ее никто и знать не знал. Черт его разберет, что он в ней нашел. А впрочем, Нелли видела фотографии. Если бы она не знала заранее, кто на них, – ни за что не узнала бы в той стильно-трогательной красавице свою землячку, замухрышку соседку, с кем они вместе снимали квартиру и на ком лежала обязанность мыть посуду и убираться, в то время как она, Нелли, преимущественно оплачивала жилье. Чумовые глаза, синие, как голубика. Тонкая шея, плавные движения длинных рук. Принцесса-лебедь, мать ее, парусник по волнам, каравелла… На ум Нелли пришел «Титаник»… Затонул, между прочим…
Иди ко мне… Мысль материальна, и Нелли постаралась думать о том, какую ей сейчас предстоит играть роль. Она здесь – чтобы помочь. Чтобы предупредить. Вот она, наконец-то. Нелли видит Арину в дверях отеля, та обеспокоенна, взволнованна, она бросается к Нелли, одетая не для прогулки по улице, и Нелли по-настоящему, непритворно рада. От счастья она неожиданно для себя прослезилась – теперь у нее есть шанс.
– Господи, Неля, я не узнала тебя… Что случилось? Что это черное у тебя на лбу? Это цифры? – Арина прикоснулась к лицу подруги профессиональным жестом врача – пускай ветеринарного, но хорошего. Только вот Нелли не была котенком, не нужно ее лечить. Она дернула головой и простонала от боли – непритворно, без всякой игры, натурально.
– Это… так… ерунда. Уже не важно. Мне нужно поговорить с тобой.
– Как ты нашла меня?
– Я знаю, что ты думаешь обо мне. Я предала тебя из-за жалких денег. – Нелли опустила голову в раскаянии. – Но видишь, что я получила вместо райских садов?
– Ничего я не думаю, – успокоила ее Арина. – Это что, он? Отец Максима?
Нелли молча кивнула и огляделась вокруг так, словно боялась, что за ними могут следить. Паранойя – тоже часть постановки. Может быть, Нелли все же нужно было решиться и поступать в театральный? Почему она всегда мыслит мелко, считая, что все пути закрыты в их крысоловке и все решено за них – задолго до их рождения? Надо, надо было поступать. Если надо, переспать хоть со всей приемной комиссией. Все равно же примерно этим и кончилось – но другой контингент.
– Послушай, у нас мало времени. Я и так не была уверена, что найду тебя. Слава богу, не так уж много в городе отелей, принадлежащих твоему принцу.
– Мало времени для чего? – Арина внутренне подобралась, ее пугало все происходящее, но больше всего ее пугало то, каким жестоким, чудовищно неподдельным садистом оказался отец человека, за которого она собралась замуж.
– Я… я хочу искупить то, что сделала. Если смогу, конечно. Ты ведь ничего не знаешь.
– Я знаю достаточно. Я знаю, что отец Максима – страшный человек.
– Поверь мне, не знаешь. Думаешь, это – самое страшное? – Нелли указала на свое лицо, на синяки и подтеки. – Поверь, я в его планах играю последнюю роль. Ох, голова кружится.
Нелли ухватилась за парапет, глубоко вздохнула.
– Нелечка, милая! – отозвалась эхом Арина. – Господи, да на тебе ни одного живого места… Пойдем, мы тебе поможем. Расскажешь все… Тебе больше нечего бояться. Я попрошу Максима…
– Никого ты не попросишь, если мы не поторопимся, – зло оборвала ее Нелли. – Если бы я хотела медицинскую помощь, поверь, я бы осталась в больнице.
– Ты сбежала из больницы? – ахнула Арина.
– Думаешь, я оделась в это по своей воле? – горько рассмеялась Нелли и тряхнула полами дешевой куртки. – Пришлось напялить черт-те что. Коршунов думает, я умерла. Но я, знаешь, живучая. И твой Максим должен помочь мне, спасти меня.
– Да, конечно! – с готовностью кивнула Арина.
– Но сначала мы должны помочь ему. Ох, говорить тяжело. Твой Максим… – Нелли поморщилась от боли и приложила ладонь к лицу. – Ты ведь думаешь, отец решил с ним помириться? Я слышала, как Коршунов отдавал распоряжения.
– Какие распоряжения? – прошептала Арина и невольно отступила на шаг, словно желая защититься от того, что могла услышать.
– Этот обед – только предлог, чтобы заманить его. Максим мешает ему.
– Я мешаю ему, не Максим, – сказала Арина, но эта фраза вызвала только некое подобие саркастической усмешки на израненном лице Нелли.
– Ему наплевать на тебя, моя дорогая. Речь идет о больших деньгах. Он, конечно, убьет и тебя, как хотел поступить со мной. Но сначала он убьет Максима. Сейчас. Прямо после обеда. Максим уже не вернется в отель, если мы не поторопимся.
– Господи! – Арина внутренне сжалась. – Нет, этого не может быть. Это же его единственный сын. Неужели…
– Да! – рявкнула Нелли. – Идем быстрее.
– Да, скорее, – автоматически согласилась с нею Арина, не заметив, как Нелли взяла ее за руку и повела за собой вдоль набережной. – Что ты придумала?
– У меня есть друзья, – заговорила Нелли деловым тоном. – Машина ждет за углом. Я не хотела светить ее, чтобы Коршунов потом не узнал, на чем мы уехали. Понимаешь? Мы подъедем туда, мои друзья проведут нас в ресторан, у них там есть свой человек.
– Но что мы можем сделать? Коршунов наверняка вооружен и под охраной.
– Не в этом дело. Если все пойдет по плану, он не станет стрелять – не в кого будет. Слушай меня внимательно. Только я могу тебе сейчас помочь. Нам нужно выманить Максима из кабинета, где у них встреча. Я знаю место, я знаю время. Только я говорю тебе правду. – Голос Нелли звучал монотонно, размеренно, она словно отбивала словами ритм, и это оказывало какой-то гипнотизирующий эффект на Арину.
– Как мы выманим его? – спросила Арина, подчиняясь уверенности, исходящей от подруги.
– Ты должна мне доверять. Это нужно нам обеим. Мы переоденем тебя официанткой, одежда в машине. Ты зайдешь к ним в кабинет и просто посмотришь на Максима.
– Но… что, если его отец узнает меня? – спросила Арина. Они отошли уже довольно далеко от входа в гостиницу, и она испытала странный угол предчувствия. Возможно, из-за серого неба, сильных порывов ветра, бьющих в лицо. Скоро будет дождь. Она должна спасти Максима. Она должна рискнуть.
– Он не узнает тебя, если ты не будешь вести себя странно. Коршунов видел тебя только на фотографиях. Он носит их с собой, кстати, – добавила Нелли и с удовлетворением отметила, как Арина побледнела. Легкая добыча, доверчивая лань. Иди, иди на мой голос, милая моя мышка.
– Зачем?
– Они… они ему нравятся, – прошептала Нелли.
– О господи! – К горлу подступил комок, и Арина с трудом справилась с желанием развернуться и убежать. Он держит эти проклятые фотографии у себя, Коршунов смотрит на нее, возможно, фантазирует о ней. И она идет к нему на встречу? По доброй воле?
Это ради Максима.
– Где же машина? – нервно спросила Арина, озираясь.
– Сейчас. Почти пришли. В общем, ты поняла. Твоя задача – выманить Максима из кабинета. Скажи, что ему позвонили по телефону ресторана, что он должен подойти. Скажи – и тут же уходи. Надеюсь, он не окажется настолько глупым, чтобы закричать от радости, увидев тебя. Он должен догадаться и промолчать. В любом случае мы должны его предупредить.
– Да, мы должны его предупредить, – повторила Арина. – Но я знаю его телефон, мы можем позвонить ему.
– Позвонить? – нахмурилась Нелли. – Коршунов может прослушивать.
– И что? Мы предупредим его значительно быстрее, и у Максима будет время для маневра. У тебя есть телефон? Я не взяла свой.
– Сейчас. Он в машине, – Нелли говорила торопливо, утратив ритмичность и темп. – Идем со мной, позвоним оттуда.
И Нелли потащила Арину дальше по набережной. Что-то было не так, и теперь Арина отчетливо понимала это. Они шли по набережной, не переходили на другую сторону. Прошли уже пару домов, за которыми вполне могла спрятаться машина. Дальше шли только промышленные постройки и мост, под которым парковаться не разрешено.
Арина остановилась, и Нелли, к ее удивлению, не стала тянуть ее вперед. Она отступила на шаг и просто смотрела на Арину, и выражение ее лица изменилось: она смотрела на нее с холодным злым блеском в глазах, скулы ее напряглись, губы сжались в недоброй ухмылке.
Арина огляделась вокруг, и странное беспокойство окончательно овладело ею. Они стояли на набережной, на которой больше никого, кроме них, не было. Необъяснимое предчувствие сбывалось, темные воды Москвы-реки плескались в нескольких метрах от них, их было хорошо видно через проем в гранитной набережной. Они остановились прямо напротив схода к воде, и ступени сбегали вниз, к портику, рядом с которым Арина только сейчас заметила небольшую белоснежную яхту с крытой рубкой.
Двое мужчин неожиданно появились из проема в гранитной набережной.
– Она сопротивлялась? – спросил один.
– Все по плану, – ответила Нелли, по-прежнему глядя Арине в глаза. Ей было интересно, что отразится на этом красивом, бледном лице, когда подруга поймет, как чисто и красиво ее «развели». Нелли хотела увидеть Арину, бьющуюся от страха, голую, связанную грязными веревками, отданную на растерзание молодым безжалостным насильникам. Это было бы только справедливо.
– Ты… зачем? – прошептала Арина и огляделась в растерянности. Еще раньше, чем она смогла побежать, двое мужчин схватили ее, оторвали от земли. Один умело запихнул кляп ей в рот, второй связал руки. Нелли подошла к ней и посмотрела на нее сверху вниз.
– Ради денег, Арина. Твоя жизнь стоит сегодня приличных денег. Странно, да? И, кстати, еще и для удовольствия. Извини, дорогая, я знаю, как ты боишься воды. Ну что ж, надо бороться с собственными страхами. Ты уж не обижайся.
Нелли кивнула мужчинам, и те понесли связанную Арину к яхте. Они торопились, так как знали – Максим уехал из ресторана и вот-вот обнаружит, что птичку выманили из клетки.
Арина пыталась кричать и билась, но все это терялось в шуме ветра, заглушалось кляпом. Руки были сильными и уверенными, сердца – безжалостными. Быстро и умело мужчины перекинули ее тело через бортик яхты. Перед остекленевшим взглядом Арины мелькнула черная вода – густая, как масло, холодная, зловещая, она плескалась, переливаясь за край гранитной плиты. Паника мешала дышать, руки и ноги отказывались слушаться.
Да, Коршунов всегда умел слушать и слышать. Он хорошо знал, как использовать информацию. Яхта быстро уносила почти бесчувственную Арину прочь от центра Москвы. Обрывочные мысли было так трудно собрать вместе, но Арина старалась изо всех сил.
Максим ничего не узнает о том, о чем Арина хотела с ним поговорить.
Подо мной вода, черная вода, целое море воды, готовой поглотить меня целиком и не оставить ни малейшего следа. Может быть, в этом и заключается план Константина Коршунова? Вывезти ее подальше и утопить. От этой мысли можно сойти с ума.
Нужно думать о чем-то другом.
Почему я не сказала Максиму раньше? Чего я так боялась? Арина вспомнила, как он сжимает ее запястья и смотрит ей в глаза. Он говорит – мне никто не нужен, кроме тебя. Арина верит ему – и потому молчит.
Яхту качает. Из-за кляпа почти невозможно дышать, а если бы его сняли, Арина закричала бы, как смертельно раненный зверь. Почему она так боится воды? Максим говорил, что на земле и так слишком много людей. Что он сделал бы, если б узнал? Разозлился?
Не обрадовался бы, это уж точно. Арина хотела бы, чтобы все было проще и чтобы в их жизни было больше солнца. Тогда она сказала бы это сразу, как только узнала сама – несколько дней назад. Они совсем забыли о том, что нужно предохраняться. Давно, еще в начале их сумасшедшего лета, в Берлине Максим привел ее в клинику, где ей сделали противозачаточный укол – Максим хотел развлечься и ничего больше.
Три месяца давно прошли, но никому не пришло в голову позаботиться о повторном уколе.
Они оба просто забыли об этом. Слишком много всего, волнения и страхи, их безумные ночи. Все растворилось в этой сумасшедшей любви, незнакомой и сильной. Не осталось никаких мыслей, никаких воспоминаний. Прошлое и будущее отступало, когда они оставались вдвоем в их спальне. А затем пришли сны и угрозы, и мир превратился в бушующее поле боя.
Она была беременна.
Она перепроверила это дважды. Она не хотела раньше времени вступать в бой с Максимом, вот и держала все в тайне. Просто не знала, как сказать о таком человеку, который считает, что «на земле и без него полно людей». Еще в Коврове Арина купила пару тестов на беременность, но сделать их удалось только вчера ночью. Все подтвердилось. Никаких сомнений.
Арина до сих пор не могла поверить в это. Она беременна. Она не знала, радоваться ей или плакать. Она хотела бы иметь больше времени, чтобы понять это. Она надеялась, что оно у нее есть.
Она ошибалась.
А сегодня она крутится, связанная, брошенная на пол в рубке яхты, бьется в приступах панических атак, и ей кажется, что это и есть – самое страшное. Лететь на уязвимом, хрупком судне по темнеющей глади глубокой воды, думая только о том, что бездна находится прямо под тобой. Но определенно это не было самым страшным. Оно было еще впереди.
