7

Они ехали и ехали куда-то, словно и вовсе не собирались возвращаться обратно. Капрал, между прочим, был сильно против такого подхода и, как мог, давал понять Арине, что час поздний и хороший хозяин не только собаку, но и коняшку из дому не выгонит по лесам-полям скитаться. Ближе к ночи снова пошел мелкий дождь, и Арина продрогла до самых костей.

– Ты не обижайся, пожалуйста, что я тебя дернула, ладно? – упрашивала Арина сонного, усталого Капрала, которому в такой час хотелось одного – спать в теплой конюшне после сытного ужина. – Я просто… совсем не знаю, что мне делать. Он же никого не любит. Думаешь, он приехал, потому что не может без меня? Нет, он просто не может пережить, что кто-то отказывается ему повиноваться.

Капрал мотнул головой, фыркнул и попытался стряхнуть воду с крупа.

– Что? И ты с ним заодно? – возмутилась Арина, поняв его по-своему. – Да ты не представляешь, какой он на самом деле. Равнодушный. Жестокий. Сегодня он здесь, по колено в грязи, говорит, что приехал за мной. А завтра? Ветер переменится, и он откланяется – красивый, безупречный и холодный как лед. Нет, он не холодный. Даже наоборот, горячий. Я бы сейчас не отказалась от чего-нибудь горяченького. Чаю, например.

Мысли скакали, и было очень холодно. Конечно, надо возвращаться. Вдруг он уехал? От этого становилось еще холоднее.

А вдруг не уехал?

Наконец стало просто невозможно игнорировать факт, что Капрал норовит то и дело по-тихому повернуть к деревне. А когда Арина пытается пресечь эти попытки, он замедляет шаг и упирается, не идет.

– Может быть, вы и не умеете говорить, но понять вас несложно, господин Капрал, – скорчила рожицу Арина. Они проехали мимо родительского дома – в окнах было темно, все спали. Пробрались мимо дома тетки Клавы. Дядькин трактор мирно дремал на приколе. Должно быть, очень поздно, подумала Арина, заводя Капрала в конюшню. Конь радостно поспешал, шевеля ноздрями.

– Сейчас, покормлю! – рассмеялась Арина, открывая дверь в самый большой и теплый сарай, самый дальний – на самом краю их участка, почти у леса.

Стащив с Капрала стеганое одеяло, она бросила его на лавку. Щелкнула выключателем и раскрыла Капралово стойло, куда тот с живостью устремился.

– Видишь, Капрал, он уехал! – вздохнула Арина. И, зачерпнув овса из стоящего под навесом мешка, уныло поплелась за конем. Тишина нарушалась только шелестом сухой травы под копытами и фырканьем Дездемоны в стойле.

– А тебе важно знать, уехал я или остался? Разумеется, если речь обо мне… – раздалось ироничное откуда-то из глубины конюшни, и Арина подпрыгнула.

– Черт! – Овес из ведерка посыпался на пол.

Максим сидел у бокового окна – прямо на опилках, прижавшись спиной к фанерной стенке, и щурился в тусклом свете внезапно зажженной ее рукой лампочки. Неужели все то время, пока она изнуряла себя и коня ездой по полям, он сидел тут и ждал ее? Теперь его взгляд изменился, он внимательно оглядел ее и сдвинул брови.

– Ты вся промокла! – недовольно буркнул он и поднялся с места. Арина в нерешительности застыла в проходе. – Так и заболеть недолго! – Он нахмурился и сделал несколько шагов в ее сторону. Арина подалась назад, но Максим уже обхватил ее за плечи и, притиснув к себе, принялся растирать ее мокрые руки и спину. Арина не сопротивлялась, она закрыла глаза и с наслаждением отдалась этим крепким рукам. Максим взял ее лицо в ладони и страстно поцеловал ее. Его губы – как же много она думала о них. Верхняя чуть тоньше нижней, нижняя толще и более выпуклая. Красивого темно-розового оттенка – она так мечтала снова прильнуть к этим губам!

– Я думал, ты уже не придешь! – прошептал он тихонько и сильнее прижал Арину к себе. Оба замерли. Боже… О, что могло заставить ее добровольно отказаться от этого? Сердце билось, как сумасшедшее, и Арина ощущала прилив необъяснимого экстаза от одного лишь понимания того, что Максим здесь, рядом, от терпкого, маскулинного запаха его тела. Только рядом с ним, только в этих сильных руках она чувствует себя по-настоящему живой.

Капрал постоял рядом, шевеля ушами, и, с невероятным достоинством прошагав к тому месту, где был просыпан овес, огромными подвижными губами стал его подбирать.

– Я… ты… А мои родители? Они тебя видели? – Арина растерянно посмотрела на Максима. Что ей делать теперь? Один поцелуй может изменить всю жизнь. Он здесь. Он действительно приехал за ней. Разве может теперь все остаться прежним?

– Мы поговорили… Я полагаю, сейчас они крепко спят…

– Вы поговорили? О господи, и что они сказали?!

– Сказали? Много чего сказали. А ты сейчас смотришь на меня так, словно случилось страшное! – рассмеялся он. – Я что, монстр, которого нельзя показывать людям? Франкенштейн? А мне подумалось, что твой дядька похож на него куда больше. Не вспомню только, как его зовут?

– Степан… – автоматически уронила Арина. – Ты… Они… – Она не находила слов. – Это же мои родители! Они же… Они же ничего не понимают. Они думают, что ты… совратил меня! – Глаза ее в ужасе распахнулись, и Максим тихо засмеялся.

– А разве это не так? – Он пожал плечами и холодно улыбнулся. Самоуверенный мерзавец, красивый, неотразимый дьявол. И сопротивление бесполезно.

– Значит, ты и правда считаешь меня чудовищем! Впрочем, имеешь право. – Максим задумчиво посмотрел на нее, словно пытаясь просчитать ее кодовую комбинацию и понять, о чем она думает.

– Я не считаю тебя… – прошептала Арина, и взгляд Максима стал стальным.

– Не ври мне, – бросил он ей, и улыбка исчезла с его лица. Резко и неожиданно он сделал шаг вперед, схватил ее платье за нижний край и одним махом стащил его с нее, дернув вверх. Она совсем не ожидала этого, не успела подготовиться, и ее руки безвольно взлетели кверху, следуя за платьем. Секунда – и она осталась почти обнаженной, в одних тонких трусиках, босая, посреди сарая-конюшни. Вороной жеребец Багет с удивлением покосился на нее из стойла.

– Что ты творишь! – вскрикнула Арина и прикрыла обнаженные груди ладонями. Максим покачал головой, отступил на шаг. Он с удовольствием наблюдал за ее смятением. Ее губы дрожали. Он приблизился снова и положил руки ей на ладони, с усилием заставив ее опустить их. Она подчинилась.

– Вот так, моя принцесса. Так лучше. Беззащитная и нежная, ты так хороша! Тебе не холодно? – Его голос звучал спокойно, размеренно, но Арина знала, что демоны в его сердце проснулись и потирают руки.

– Нет. – Она покачала головой. Кровь бурлила в ее венах, она физически чувствовала его взгляд на своей груди.

– Хорошо. Сними трусики, – коротко скомандовал он.

– Я… я не могу. Вдруг кто-то увидит, – пробормотала она, краснея еще больше.

– Никто не увидит. Твои родители спят, и в любом случае я убедил их дать нам возможность поговорить. Они не придут, это они мне пообещали. Ради тебя.

– Ты так уверен?

– Кроме того, мы можем запереть дверь. – Максим подошел к входной двери, приоткрыл ее на минуту – во дворе царили звенящая тишина и покой. Он плотно закрыл дверь и навесил деревянный засов, подергал – никто не откроет. И повернулся к Арине.

– Снимай.

Его любимая игра. Ее любимый мужчина.

Арина подчинилась и дрожащими руками потянула трусики вниз. Дыхание ее сбилось, ее тело реагировало на звук его голоса сумасшедшими сокращениями мышц, горячие волны возбуждения прокатывались от самого сердца до вагины, и каждая мышца словно плясала, радуясь и предвкушая то, что будет дальше.

О боже, как все это странно!

Максим не отводил от нее взгляда. Она распрямилась и с вызовом посмотрела на мужчину, которому так предано ее тело. Он хищно улыбнулся и запустил пятерню в свои спутавшиеся за долгий день волосы, взгляд его потемнел.

– Мне страшно. – Арина не в силах была оторвать от него взгляда.

– Мне тоже, – признался вдруг он. Его голос – нежный бархат, надломился, как будто он в одночасье охрип. Сделав шаг вперед, он схватил Арину за плечи, рывком прижал к себе, развернул и впечатал в стену. – Уверена, что тебе больше не холодно?

– Мне жарко.

– Это потому, что я – огонь.

– Ты спалишь меня, и ничего не останется, – прошептала Арина, но его губы уже накрыли ее губы – жадно и страстно, больно. Он впился губами в ее нижнюю губку, пососал ее, затем проделал то же самое с верхней. Его язык грубо и резко проник в ее рот, он нашел ее язык и прикоснулся к нему своим, слегка, совсем чуть-чуть прикусил его. Арина вздрогнула, почувствовав огненный всполох у себя между ног. Но на этот раз она не отпрянула, а подалась вперед и потянула руки к его груди.

Он не дал ей прикоснуться к себе, схватил за запястья, завел ее руки за спину и крепко-накрепко схватил их своей сильной рукой, не давая ей сдвинуться с места. Он вел себя так, словно боялся, что она снова убежит от него. Арина дернулась и вскрикнула от боли в плечах. В ее глазах плескалась взрывоопасная смесь: паника и предвкушение.

Максим услышал ее тихий крик и простонал, на секунду прикрыв глаза.

– Ты в моей власти, моя королевна, да? – прорычал он грудным, низким, звериным голосом и рассмеялся.

– Да, – кивнула она, судорожно сглотнув.

– Открой рот. Шире, – отрывисто бросил он, и Арина покорно ему подчинилась. Свободной рукой он прикоснулся к ее запрокинутому лицу, провел пальцами по ее раскрытым губам и сунул указательный и средний пальцы ей в рот. Он выразительно посмотрел на нее, и Арина сомкнула губы, принялась посасывать его пальцы, нежно облизывать их языком.

– Скоро тут будет мой член, моя красавица, – прошептал он. – У тебя во рту. О, как ты хороша, моя девочка. Я никогда тебя больше не отпущу.

Его рука сжала ее запястья за спиной так, что она напряглась. Максим еще сильнее вдавил ее в стену, прижимая всем телом. Просунув колено между ее ног, он нежно спросил:

– Больно? – Арина только прикрыла глаза и кивнула.

– Открой глаза. Ты – моя, слышишь? Как ты могла убежать? Я никогда не стал бы тебя ни с кем делить. Я просто… Я злился и хотел напугать тебя. – Максим отпустил ее и отступил в сторону, тяжело дыша.

– Тебе удалось, – всхлипнула Арина.

– Ты представляешь себе, как я зол на тебя? – спросил он, и тут же его пальцы проникли к ней между ног. Арина дернулась и попыталась отстраниться, но Максим не дал ей этого сделать. Он надежно ухватил ее за ягодицы одной рукой, а другой принялся жадно и по-хозяйски ощупывать ее промежность. Он с силой надавил на клитор большим пальцем, а сам продолжал следить за каждым оттенком, тенью, эмоцией, появляющейся на ее лице.

Арина сжала ноги и попыталась высвободиться, но рука Максима нырнула глубже, преодолевая сопротивление. Ее глаза метали молнии.

– Думаешь, я не трахну тебя прямо тут? – спросил он с улыбкой.

– Мой отец пристрелит тебя из дробовика, – пообещала Арина.

– Что ж, значит, такова моя судьба. Ты же веришь в судьбу. Я ждал тебя здесь три часа и теперь не отпущу. Я жил без тебя три дня!

– Ты собирался жить без меня всю жизнь! Ты купил меня на остаток лета! – крикнула Арина, дернувшись всем телом, но руки Максима держали крепко. Он с наслаждением ощупывал и обследовал все ее ложбинки и складочки, просунул пальцы еще глубже – прямо внутрь, прямо в самую глубину ее тела. Один палец, затем два, три.

– Я передумал, – едко бросил он и склонился ниже, провел нежно губами по ее запрокинутой шее. Арина задрожала всем телом и простонала, но ее стон потерялся в поцелуе. – Я хочу тебя, хочу целиком.

Большим пальцем Максим прикоснулся к ее клитору и медленно, с мучительной неторопливостью провел по нему. Еще и еще, по кругу, распаляющему жарче, чем в топке русской печи.

– Ах, какая ты горячая… там, – простонал он и слегка прикусил ее за ухо. – Такая влажная… Так ты хочешь меня, моя сладкая?

– Ты сам видишь, – ответила Арина, наслаждаясь тем, как соприкасаются их губы.

– Нет, скажи. Хочешь меня немедленно? Глубоко-глубоко?

– Возьми меня, – прошептала Арина, теряя самообладание. Максим замер, рука его остановилась, и она раскрыла глаза, испытывая невольное разочарование. Зачем ты остановился, продолжай, не заставляй меня умолять.

– Вот так, да, – удовлетворенно кивнул он. Арина облизнула губы, которые отчего-то были сейчас невозможно сухими и горячими. Максим отпустил ее и всмотрелся в ее лицо. Она не удержалась, подалась навстречу его телу, прижалась лицом к его груди и всхлипнула, чувствуя свою беспомощность. Это выше ее, она не может с этим бороться.

– Ты прав, да! – прошептала она, пряча лицо в его груди, целуя его кожу. – Я твоя. Это ужасно. Знаешь, это страшно, но я, кажется, не могу быть больше ничьей. Только твоей. Возьми меня, пожалуйста. Возьми меня, прямо сейчас, как тебе хочется. Я – твоя, даже если это разрушит мою жизнь.

Она призналась в этом так, словно смирилась с чем-то неизмеримо большим. Так смиряются с неизбежностью цунами, противостоять которому бессмысленно и опасно. Он хочет владеть ею. Что может она противопоставить этой силе природы, стоя перед ним вот так – обнаженная, доступная, мечтающая, чтобы он овладел ею. Арина протянула руки и обхватила Максима за шею. Его красивое лицо нависало над нею, и она не видела ничего, кроме его горящих огнем, потемневших от возбуждения глаз. Жестокий хищник над пойманной тварью. Первобытный инстинкт – мужчина-завоеватель, наслаждающийся победой, держит в руках обнаженную беззащитную жертву. Ее будущее в его руках. Что он сделает с нею?

Максим взял ее за руку и поцеловал в ладонь, в самую серединку.

– Пообещай мне, что будешь тихой девочкой, – прошептал он, раздвигая ей ноги коленом. Игривый принц и его любимая игрушка.

– Я буду очень, очень тихой, мой господин, – пробормотала она.

– О нет, ты неправильно поняла меня. Я вовсе не твой господин, родная. Но ты должна быть тихой, да, – кивнул Максим. Он деловито огляделся вокруг, словно искал что-то. Затем заметил пустой деревянный ящик, валяющийся в углу, взял его и приставил к стене.

– Что ты сделаешь со мной? – Сердце Арины продолжало колотиться. Будет ли он с ней жесток? Сделает ли ей больно? Случалось, он доводил ее до сумасшествия и был жесток, и делал больно, но ни за что она бы не хотела, чтобы он останавливался. Ее тело одновременно и горело, и пело в его руках.

– Что-то страшное, – усмехнулся он, а потом вдруг опустился и сел на пол, спиной к стене, возле ящика. – Подойди сюда, ближе.

Голос насмешливый, тон повелительный. Арина сделала несколько робких шагов вперед. Острое, ни с чем не сравнимое чувство собственной наготы заставляло ее дрожать от страха, стыда и возбуждения сразу. Что, если кто-то придет? Наплевать! Арина подошла почти вплотную к Максиму и остановилась в нерешительности.

– Ближе, девочка моя.

– Еще ближе?

– Совсем близко. – Он опять усмехнулся. Подхватив стеганое одеяло, он подтянул его ближе к себе. – Ты такая прелестная, когда боишься чего-то и хочешь в одно и то же время. Поставь, пожалуйста, правую ногу на этот ящик. Я подложу одеяло, чтобы ты не подцепила занозу. Ты же босая, моя девочка. Босая и голая, как раз такая, какой и должна быть. Ухватись руками за вешалку.

Только теперь Арина поняла, чего он хотел. Он заставил ее встать совсем вплотную к нему – ее лобок напротив его лица. Она стояла, а он сидел на полу и смотрел прямо на ее «нижние» губы, и, если она поставит ногу на ящик, они раскроются еще больше, и она окажется вся перед ним, на полное его всестороннее обозрение. Арина невольно напряглась, но Максим не дал ей сжать ноги, а просунул ладони между ее бедер. Затем взялся руками за ее ступню, с усилием оторвал от пола, нежно поцеловал каждый пальчик и решительно утвердил ее на высоком ящике.

– Я очень хочу посмотреть на тебя. Ты такая красивая. Отсюда просто изумительный вид! – Его непристойный, возбужденный шепот дразнил и обжигал. Он не прикасался к ней, но она чувствовала там, внизу, его дыхание, и от одного понимания того, что он смотрит прямо туда, на ее красные, пульсирующие половые губы, на ее возбужденный бутон, Арина почти теряла сознание.

– Вот, хорошо, – тихонько рассмеялся он. – Стой смирно. Красота. Теперь подними же наконец руки, возьмись за вешалку, девочка моя. Я хочу, чтобы твоя грудь оголилась. Смотри, какая красивая у тебя грудь.

– Ты сумасшедший, – пробормотала Арина, с трудом контролируя дыхание. Она попыталась отстраниться хоть на чуть-чуть, но руки Максима не позволили ей сделать этого. Он положил ладони на ее зад и заставил ее вернуться на место.

– Делай, Арина. Исполняй. – Его голос стал строже. Тогда она послушно подняла руки, они были как ватные. Арина вцепилась пальцами в крючки вешалки для одежды, изогнулась, почувствовав, как пальцы Максима легонько трогают ее соски, теребят их. Грудь теперь торчала вперед, и стало почти больно от того, как напряглись соски. Затем Максим снова взял ее за ягодицы, слегка раздвинул их и провел пальцем по оголившейся ложбинке от самого копчика до влагалища. Затем его губы приблизились к ее промежности, и он нежно поцеловал ее туда. Арина не удержалась и застонала.

– Ты обещала мне быть очень тихой, помнишь. Держи себя в руках. – Максим опять рассмеялся и снова провел пальцем по тому же маршруту, слегка надавил пальцем на ее анус, а затем поднес обе ладони к ее трепещущему бутону и развел в стороны ее «нижние» губы, оголив клитор.

– Я упаду…

– Ш-ш-ш! – прошептал он, улыбаясь, и прикоснулся языком к клитору. Тихонечко, еле касаясь, нежно, он провел языком от самого кончика ее бутона до низа, до самого влагалища, мышцы которого бесконтрольно сокращались и расслаблялись, вызывая волны сумасшедшего наслаждения и лишая ее способности мыслить здраво. Она стонала все громче, несмотря на запрет.

– Нравится? – спросил Максим и провел на этот раз языком поперек клитора. – Не шевелись и не отвечай. Какие красивые у тебя бедра. Ты просто идеальна, но ты даже не догадываешься об этом. Я и не представлял, что могу хотеть кого-то до такой степени. Не отпускай вешалку, держись.

Он положил обе ладони ей на ягодицы и ухватился покрепче, чтобы контролировать каждое ее движение. Было ясно, что скоро она сама будет не в состоянии их контролировать.

– Не думай, что я позволю тебе кончить быстро, – заявил он, не отводя губ от ее промежности. Она чувствовала шевеление его губ на своих половых губах, и эти нежные прикосновения, дуновения воздуха – все это было сладко и хорошо. Арина расслабилась и полностью сосредоточилась на ощущениях.

– Сколько тебе будет угодно! – отвечала она, еще крепче хватаясь за крючки.

– Если бы я мог, ты бы стояла тут и мучилась под моим языком три дня. Ты знаешь, что кончать стоя куда сложнее, чем лежа. Это из-за того, что ноги напряжены. Я хочу, чтобы тебе было труднее сегодня.

Максим резко сжал ее зад и сильно впился губами в клитор. Он легонько засасывал его, а затем отпускал и заканчивал пытку несколькими твердыми и быстрыми движениями напряженного языка. Ее тело содрогалось, она еле держалась на ногах. В момент, когда она уже почувствовала нарастающую волну оргазма, неожиданный увесистый шлепок по ягодицам охладил ее пыл. Она вскрикнула от неожиданности, а Максим отодвинулся и остановился, недобро улыбаясь.

– Ты никогда не станешь больше сбегать от меня, слышишь? Если тебя что-то не устраивает, ты просто скажешь мне об этом. Ты меня поняла? – И еще раньше, чем Арина смогла пробормотать что-то нечленораздельное, он снова прошелся языком по клитору, а пальцы свободной руки погрузил прямо в вагину. Мыслей не осталось, а из чувств – только одно. Пульсирующая, требовательная бездна между ног, волшебство, перед которым она была бессильна и которого жаждала сейчас с непреодолимой силой. Она чувствовала каждое движение его пальцев и неожиданно осознала, что неосознанно двигается в такт с его руками, пытается отдаться даже его рукам, насаживаясь на его пальцы всем своим телом.

– Я… хочу… – невнятно пролепетала Арина. – Пожалуйста…

– Чего? Чего хочет моя строптивая девочка? – И Максим нежно обвел клитор языком, лишив ее способности говорить – только стонать и изгибаться. Он не давал ей отстраниться, не давал расслабиться. Стоять было действительно сложно, а Максим, словно издеваясь, отвел ее правое колено еще дальше в сторону, словно пытаясь раскрыть ее перед собой. Сквозь прикрытые ресницы Арина смотрела туда, вниз, и сумасшедшая, возбуждающая, как прыжок с парашютом, картина вызывала в ней новые горячие волны. Она смотрела и не могла оторвать взгляд от лица Максима. Его шелковистые темные волосы были спутаны, его шершавые ладони, его пальцы крепко держали ее ноги.

Красивые длинные пальцы, какие сильные бицепсы, крепкая шея. Она не сможет сопротивляться – он слишком силен, во всем. Его сила опьяняет, как и запах его волос – что-то неуловимо притягательное, с оттенком морского бриза, запах моря. Арина чувствовала головокружение, она смотрела, не отрываясь, на то, как нежно и умело он ласкает ее чувствительнейшую плоть. Она дышала так громко, что, казалось, ее могут услышать и на улице. Воздух наполнял ее тело – ее поднимающуюся и опускающуюся грудь, ее кожу, кончики ее пальцев. Он словно делал ее невесомой, наполненной тончайшими молекулами наслаждения.

– Я скоро трахну тебя, – пробормотал он. – Никаких поблажек. Я хочу, чтоб тебе было больно.

– Да, пожалуйста! – простонала Арина.

– Хочешь почувствовать мой член вот здесь? – Максим редко повел пальцами внутри нее, очертив круг.

– Да! – еле слышно выдохнула она.

– Или здесь? – Максим прикоснулся большим пальцем другой руки к ее анусу.

– Где захочешь! – почти заплакала она. – Возьми меня. Я… не выдержу больше.

Он посмотрел на одурманенное его ласками ее лицо и улыбнулся.

– Какие синие у тебя сейчас глаза. Стой и молчи.

Теперь Арина сама тянулась бедрами к его губам, а ее ладони сжимали крючки на вешалке изо всей силы, но она не замечала, как побелели костяшки ее пальцев от напряжения.

– Ты ведь решила жить без меня, хотела выдержать без меня всю жизнь! – Максим бросил ей обвинение и дополнил его движением, вызвавшим новую вспышку у нее между ног. – Что ты скажешь теперь?!

Но Арина ничего не могла сказать, ее мир закрутился, как калейдоскоп, мысли слились с чувствами и ощущениями и вспыхнули, как один непостижимый звездный луч, пронзивший ее тело от самого центра до неподвластного никаким законам четвертого измерения. Ни времени, ни пространства, только сбивающий с ног оргазм, и с ее губ сорвался громкий крик. Она задрожала, и Максим почувствовал, как под его губами, вокруг его пальцев трепещет и сокращается ее покоренное, согласное на все тело, наполняя его девочку наслаждением, какого прежде она никогда не испытывала.

Арина утратила самоконтроль. Ее пальцы разжались, ноги подогнулись, она бессильно упала и ударилась бы, наверное, если бы Максим, жадно наблюдавший за чудом, овладевшим ее телом, не подхватил ее. Он следил за изменением выражения ее лица, жадно ловил каждую реакцию ее тела. Она упала прямо ему в руки, и он прижал ее к себе, поцеловал в губы. Арина почувствовала на своих губах солоноватый привкус собственных соков. Она отдалась поцелую, а Максим тем временем поднял ее и раздвинул ее ноги, подхватив ее под ягодицы. Он прижал ее спиной к стене, а сам вошел в нее – резко и без предупреждения, пока пульсации оргазма все еще сотрясали ее тело.

Она было закричала, но Максим не дал вылететь этому крику, он накрыл ее губы своими и закрыл ее рот поцелуем. Его большой, возбужденный сверх меры член разорвал ее тело. С каждым рывком он проникал все глубже, все полнее занимая пространство внутри нее, его бедра двигались яростно, жестко и безжалостно, не давая ей передышки, не давая дышать.

Обхватив его руками за шею, она перестала сопротивляться, и отдалась этому натиску, и растворилась в нем, позволив Максиму овладеть ею полностью. Она забыла о себе, теперь она была только губами, которые он терзал, кусал, облизывал, только ртом, в который проникал его жадный, бесцеремонный язык. Только юным телом во власти сильных и безжалостных мужских рук, покоренной и беззащитной пленницей под жестокими, сильными ударами могучего члена.

– Девочка моя! – прошептал Максим. – Чувствуй меня, да.

Он схватил ее за волосы и еще сильнее прижал к себе. И вдруг Арина почувствовала, как новая волна, еще больше и сильнее первой, зарождается в глубине ее истерзанного тела, как сокращаются ее мышцы, отзываясь сладострастным эхом на каждый удар члена. Она застонала и задышала полной грудью. Максим чуть отклонился и склонил голову, внимательно посмотрел на нее. На секунду на его лице появилось удивленное выражение, он улыбнулся.

– Ты просто чудо. – И он продолжил брать ее тело, но теперь он смотрел на нее, не отрывая взгляда от блестящей, влажной синевы ее глаз. Арина смотрела в его серые глаза, как зачарованная, ее груди отвечали на каждый сладкий удар, будто подпевали в ответ, в ритм, с каждым глубоким вздохом. На ее лбу выступили капли пота, но она не замечала этого, она помогала Максиму бедрами, стремясь сделать удары фаллоса еще более чувствительными, глубокими. Они двигались синхронно, приближаясь к кульминации.

Первой сдалась Арина. Она закричала, изгибаясь в пояснице, когда волна оргазма накрыла ее. Ее мышцы сокращались в хаотичном отсутствии ритма, сжимаясь и разжимаясь вокруг заполнившего ее члена, сводя этим Максима с ума. Удар, еще один, все быстрее и быстрее, и вот он издает грудной звук, стон или рычание и закрывает глаза, изливаясь семенем в ее тело.

– Ах, Белоснежка, что ты делаешь со мной! – простонал он, прижимая ее к себе. Они сползли по стене и легли на одеяло на полу, так и оставшись вместе, сцепившись и оставаясь друг в друге. Оба тяжело дышали, растраченные до последней капли и обессиленные. Они смотрели друг на друга и улыбались глупыми, счастливыми улыбками. Арина начала смеяться первой, и Максим рассмеялся вслед за ней. Он целовал ее лицо, шею, грудь и бормотал что-то ей неразборчиво.

– Я не могу без тебя, ты это понимаешь! – прошептал Максим ей на ушко. – Никто мне никогда не был нужен, а ты – нужна, как воздух. Я и не знал, что такое возможно. Ты попала, моя милая. Я сумасшедший, всегда им был. Ничего нормального.

– Ты не прав! – воскликнула Арина сквозь смех. – Ты самый лучший.

– Ничего ты не понимаешь! Значит, ты любишь меня? – усмехнулся он, прижимая ее еще крепче к себе. – Это хорошо, родная. Для тебя хорошо, потому что теперь я не отпущу тебя. Ты – моя девочка, и ничья больше. Ты это поняла?

– Да, – ответила Арина, боясь спугнуть бабочек в своем сердце, расправляющих прекрасные крылья.

– Ты будешь со мной всегда, только попробуй снова попытаться убежать. Я прикую тебя к себе самыми крепкими наручниками и стану кормить с руки и заставлять кончать каждые десять минут, чтобы у тебя не осталось времени думать. Ты – единственная девочка на всей земле, без которой я просто не могу жить.