26

Медленно, медленно он оторвал ладони от усталого лица и оглянулся. Его все раздражало, даже огонь в камине. Мигрень, его персональное проклятие, приходила всегда в самый неудобный момент. Сознание с трудом продиралось сквозь раскалывающую его на две части боль. Аркадий пробовал смотреть на огонь. Кто-то сказал ему, что бесконечная хаотическая игра лепестков пламени может расслабить мышцы глаз, и тогда мигрень отступит. Но и огонь не принес ему умиротворения. Единственное, для чего огонь по-настоящему хорош, – чтобы сжигать тайны.

Телефон звонит.

Не сейчас. Ему нужно подумать. Нужно подумать, но он никак не может собрать мысли воедино. Он не должен был оставлять ее там. Это было ошибкой. Кто знает, что ей известно? Но в тот момент он просто не сориентировался. Он оказался совершенно не готов к тому, что увидел. Да что там, он не сразу понял, что он видит. Смутное подозрение, забытое воспоминание, которое возникло в памяти, сначала как дежавю, какое-то наваждение, сон, смысл которого ускользал от него.

И ведь там еще была она, со своими горящими синими глазами. Девушка, играющая в любовь. Акула, очередная акула. Все они были одинаковыми, только притворялись по-разному. У каждой свой собственный план, каждая обладает своей степенью одаренности и интуиции.

У этой – огромный талант. Очень сильная интуиция.

Только через полчаса Аркадий осознал всю глубину катастрофы. Ядерная бомба в куче бумаг на столе его подопечного Максима. А он ушел и ничего не сделал. Ситуация вышла из-под контроля, и, как это бывает в самых плохих случаях, он совершил ошибку и даже не сразу понял это.

Знает ли Белоснежка, что лежит у них на столе? Скорее всего, нет. Если бы Арина на самом деле что-то знала, разве бы она не побежала уже в полицию? Тишина в прессе говорила об обратном. Она ничего не знает. Отлично. Главный вопрос: чего хочет Максим?

Почему он молчит?

Совсем недавно они вместе обедали. Максим скучал, ожидая свою Белоснежку из института. Что это, кстати, вообще такое? Какую странную, идиотскую игру она ведет? Ветеринарный институт? Москва? Старые джинсы?

Максим только улыбался своей беззаботной, развязной улыбкой и на все вопросы отвечал, что девочка тянется к знаниям и что же в этом плохого. Черт поймет, что творится у него в голове. Аркадий мог бы поклясться, Максим был спокойным и беззаботным. Каким может быть только человек, не обремененный такой тайной.

Может ли такое случиться, что это был не его рисунок? Или что сходство с дочкой Воронкова Аркадию только показалось? Если это не рисунок Максима, это меняло бы все. Тогда… кто нарисовал его? И почему? И как этот рисунок оказался на столе Максима? Специально, чтобы Аркадий увидел его? Но Арина не знала, что Аркадий собирается нанести ей визит. Или знала?

Возможно ли? Райан Эдрик решил заработать немного больше, чем надо, и слил информацию?

Нет. Все слишком сложно. Чего хочет Арина? Все, чего она хотела, если верить ее же собственным словам, это – остаться с Максимом. Черт бы с этим. Но при чем здесь рисунок? Ведь это как тушить костер керосином. Замкнутый круг.

Хорошо. Если это – рисунок Максима, как это вообще возможно, чтобы Максим помнил ее с такой невероятной точностью? В конце концов, прошло двадцать три года. Неужели он помнил – и скрывал все эти годы? Зачем? Из каких соображений?

Во всем этом просто не было логики.

Логики не было – а рисунок был. Господи, он просто лежал на столе, словно какая-то ничего не значащая бумажка. Словно самый обычный набросок, эскиз к какой-нибудь бессмысленной картине. Может быть, это так и было? Чудовищное совпадение, бессмысленное и малозначительное. Просто набросок – а он отреагировал на него так, словно увидел призрак.

Такое Аркадий не мог себе представить в самом страшном сне. И Арина заметила его взгляд. Как ни пытался он овладеть собой, погасить любые реакции своего тела, она заметила, как он вздрогнул. Синеглазое создание, лепечущее что-то про любовь.

Что он теперь должен сделать?

Ответить на звонок. Телефон просто разрывается. Аркадий тяжело поднялся с кресла и протянул руку к столу. Что ему сказать? Какую часть информации он может открыть в данной ситуации? Коршунов-старший непредсказуем, опасен и неуправляем, как и Максим. Они так похожи во многом, хотя и не выносят друг друга. Может быть, именно поэтому не выносят.

Ситуация выйдет из-под контроля. Аркадий ничего не может с этим сделать.

– Что же ты не отвечаешь?! Был в ванной, не слышал звонка? – Голос Константина звучал насмешливо, но определенные, необычные нотки и интонации заставили Аркадия испугаться, что ситуация уже вышла из-под контроля и развивается в непредсказуемом направлении.

– Я дома, – ответил по возможности спокойно Аркадий. Он потратил много лет, чтобы научиться говорить спокойно в самых неспокойных ситуациях. Сегодня весь его опыт пригождался.

– Он дома! – рассмеялся Константин. – Вы слышите, пацаны, он дома! А мы, б***ь, гуляем с парнями!

– Что случилось? – спросил Аркадий после паузы. На заднем плане он слышал глумливый гогот двух охранников Константина Коршунова, молодых парней, гогочущих над шуткой хозяина. Цена этим парням была – две копейки в базарный день, но они вряд ли даже догадывались об этом.

– Радость у нас, Аркаша, – фальшиво радостно воскликнул Константин. – Не знал? Обычно ты в курсе.

– У меня был выходной, – с такой же спокойной фальшью пояснил Аркадий. – Я улаживал кое-какой семейный бизнес.

– Слушай, – с деланым энтузиазмом спросил Коршунов. – Ты мне расскажи побольше про эту… как ее там… Белоснежку. Мне интересно. Красивая девушка, да? Особенно глаза. Редкий оттенок синего. Мне нравится. Но скажи мне, как она показалась тебе? Ты ведь хорошо разбираешься в людях.

– Могу я узнать, почему ты спрашиваешь? Ты знаешь все, что я знаю, – заверил его Аркадий.

Это было неправдой. Он рассказал Коршунову далеко не все. У него были свои мотивы, но он надеялся, что о том, о чем именно он умолчал, его боссу до сих пор неизвестно.

– Какая она, Аркаш? Хорошая хозяйка? – Аркадий нахмурился, что-то в тоне босса настораживало. Хозяйка? Что за ерунда?

– Не думаю, что она может заинтересовать тебя в этом качестве.

– Не надо за меня думать. Просто отвечай на вопросы. Она – добрая женщина?

– Что? – Аркадий окончательно растерялся.

– Ну, какой у нее характер? Думаешь, она любит моего Максимку? – Аркадий застыл, пытаясь разгадать шараду, которую, несомненно, загадал Коршунов. Константин знал о Белоснежке все. Дату и обстоятельства ее знакомства с его сыном. Адрес, по которому она жила на тот момент. Он слышал записи всех разговоров с ее подругой и бывшей соседкой Нелли, добровольно согласившейся стучать на Белоснежку.

Слышал почти все записи.

Коршунов знал рост, вес, группу крови Арины – от их семейного доктора из клиники в Берлине. Знал, что Арина подписала контракт с его сыном, согласившись оказывать ему «услуги» сексуального характера в течение минувшего лета. Знал также, что Арина не взяла ни копейки из причитавшихся ей денег. Знал, что она была девственницей – пикантная и по-настоящему странная подробность. Вероятнее всего, она это разыграла. Имитация с использованием специальных приспособлений или небольшая хирургическая операция по восстановлению девственной плевы. Что и как она сделала, было неизвестно. Коршунов знал многое, но сегодня он задавал какие-то абсурдные вопросы.

Правильно было интересоваться тем, кого Белоснежка любит, к кому привязана? С помощью чего ее можно было бы шантажировать? Какие слабые места у нее есть? Боится ли она чего-нибудь?

Никогда – о том, какой у нее характер и добрая ли она женщина. Бессмысленные вопросы, лишенные какого-либо функционала.

– Нет, я не думаю, что она любит Максима, – ответил Аркадий. На этот вопрос – вполне честно.

– А почему ты так уверен? Он красивый парень, многие по нему с ума сходят. Вдруг это – любовь? Вдруг он изменился ради нее и теперь совсем другой человек? – спросил Коршунов Аркадия самым невинным тоном, словно имитируя возвышенный тон, которым подобные глупости произносят с экранов романтические герои фильмов.

– Люди не меняются, – пробормотал Аркадий. – Впрочем, если ты, Костя, решил поверить в любовь, это значит, что я вообще ничего не понимаю в жизни.

На этот раз Константин Коршунов замолчал, раздумывая над тем, что ему следует сказать в ответ. Но он решил еще немного добавить, доиграть партию.

– Я просто хочу узнать эту девушку получше. Может быть, ты пригласишь их с Максимом на обед? Соберемся по-семейному, посидим, поговорим по душам. Она кажется милой. Думаешь, из нее выйдет хорошая жена для моего сына?

– Жена? – пробормотал Аркадий, а руки сами потянулись к компьютеру. Коршунов тихо рассмеялся.

– Новость-то какая, да, Аркаша? Радость в доме. Сынок мой женится. Не слышал? Чего же ты молчишь? Не хочешь мне объяснить, как такое могло произойти, если ты говорил, что у тебя все под контролем.

Аркадий вздрогнул. Хорошая новость была в том, что речь не о дочери Воронкова, не о странном рисунке на столе в квартире Максима. Уже легче. Что бы там ни было, с этим можно справиться. Плохая новость – что Арина нарушила их договоренность. Перед глазами Аркадия на большом плоском мониторе его компьютера открывались окна – одно за другим. Светская хроника, новости.

Вот оно.

Страница с новостью о помолвке Максима Коршуна и его музы, Арины Крыловой, широко известной в узких кругах по скандальной фотосессии в роли Белоснежки, высветилась на мониторе. Аркадий быстро пробежал глазами по заметке, затем вгляделся в фотографии. Они, как правило, всегда говорили больше, чем слова.

Вот ведь как. А ведь Аркадий был уверен, что напугал ее достаточно. Слабая, двумя пальцами переломить, и все же… Факт налицо. Максим сияет от счастья, обхватил ее, как какую-то принцессу. Она и выглядит как принцесса. На пальце – кольцо с бриллиантом. Высокая, стройная принцесса, непринужденная поза, гордый разворот обнаженных плеч. Раньше у нее были длинные волосы, но она остригла их. По заверениям Нелли, чтобы насолить Максиму.

Что, если она не врала? Возможно такое? Любовь?

Может быть, у нее какой-то особенный болевой порог и она может выносить больше, чем обычные женщины? И она – та самая, единственная настоящая мазохистка, способная сделать их красивого, жестокого мальчика счастливым. Во всяком случае, на какое-то время. Пока здоровья хватит.

Ее лицо на фотографии – нежная, юная. Растерянно смотрит на Максима. Она бледна, сосредоточенна, обеспокоена. Глаза подозрительно блестят. Что-то пошло не так? Максим избил ее сильнее, чем она смогла выдержать? Но зато теперь главный куш так близко.

Невеста.

– Не слышу тебя, Аркаш? – Коршунов заговорил громче и злее. – Ты, Аркаша, скажи, что нам подарить-то молодым на свадьбу? Как ты думаешь, половину моего состояния? Хватит этого нашей прекрасной Белоснежке? Она ведь не жадная, как считаешь? Ты ее лучше знаешь, ты с нею столько разговаривал. Или, может, вы еще чем-то занимались?

Охранники-мордовороты на заднем плане завыли, как гиены. Хохочут, идиоты. Мозгов – ноль, зато члены стоят. Самцы.

Аркадий пропустил мимо ушей всю эту ерунду. Итак, Арина сделала ход. Он ее недооценил. Ошибка за ошибкой. Стареет?

Это неважно. Все это неважно сейчас. Нужно думать, думать… Аркадий переключился на страничку с информацией о старом, давно закрытом деле о пропавшей девушке. Что делать с этим?

– Давай обсудим все завтра, когда я приеду. В любом случае я не допущу никакой свадьбы, – заверил его Аркадий.

– Ты не допустишь? – Ледяной голос босса заставил Аркадия очнуться. – Как? Взорвешь все московские загсы? Может быть, они поженятся уже завтра. Думаешь, нас с тобой позовут на свадьбу? Впрочем, тебя, возможно, он и позовет.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – медленно произнес Аркадий. Вопрос был с двойным дном. Последний разговор Аркадия с Ариной Коршунов не слышал. Последний его визит к ней был его личной инициативой. У Коршунова уже давно созрел другой план, разработанный в соответствии со вкусами и предпочтениями Константина.

Этот план не нравился Аркадию. Особенно он не нравился ему теперь.

– Ты прекрасно знаешь. Зачем спрашивать? – удивился Константин. – План Б.

– Не по телефону.

– Не по телефону? – холодно переспросил Коршунов. – Тогда приезжай, Аркаш. Ты же знаешь, я всегда тебе рад.

– Нам нужно поговорить о плане Б, Константин. Кое-что… нам нужно обсудить кое-что.

– Да. Нам нужно поговорить. Не тебе со мной, а мне с тобой, – уточнил Константин преувеличенно спокойным тоном.

– Да, конечно, – кивнул Аркадий.

– Считаешь, я несправедлив, да? – спросил Константин, жестом затыкая своих гогочущих охранников. Аркадий молчал.

– Это твой родной сын, – сказал он наконец.

Голос Коршунова – могильная плита. Его сердце – кусок льда. Снежный король и его красивый жестокий сын. Аркадий знал, что на этот раз ему не удастся легко отделаться. На этот раз придется принести кого-то в жертву. Теперь он понимал это с кристальной ясностью. Момент истины.

– Приведи ее ко мне. Приведи как можно быстрее, и я снова стану справедлив! – Вкрадчивый шепот Константина заставил мигрень набрать новую силу. Новый круг ада. Аркадий задержал вдох, как ныряльщик перед прыжком, и бросил короткий взгляд на фотографию Арины. Это было очевидно и неизбежно. Если бы Максим захотел собаку, его отец пришел и убил бы его собаку. Максим полюбил женщину. Константин Коршунов хочет уничтожить его женщину. Он несправедлив и жесток, и ему это нравится.

– Я уже работаю над этим, – заверил Аркадий босса.