Мама, прочитав мою байку, как пьяный дедушка ко мне потянулся со второй полки, спрашивает:

– А во времена Ницше, наверно, не было в поездах верхних полок?

Я говорю:

– Ну, было, наверно, для третьего класса.

На что мама возразила:

– Ну, думаю, Ницше все же третьим классом-то не ездил.

– Почему ты так думаешь? Мало ли че, может, и ездил?

– Ну, если бы ездил и упал бы хоть раз, как тот пьяный дедушка, который на тебя свалился, то не говорил бы, чтобы падающего еще и подталкивали!

Это ведь он сморозил – «падающего – подтолкни»?

– Ну, там не совсем так было, но что-то в этом духе…

– Ну вот видишь! Точно тебе говорю – не падал этот Ницше сам ни разу, вот спроси своих друзей-философов, Петровскую там или Аронсона, они же образованные, они знают! – Потом, немного подумав: – Но дедушка-то упал, потому что к тебе потянулся…

– Думаешь, Ницше не стал бы ко мне тянуться? Ну да, я же не Лу Саломе все-таки…

– Вот именно (сказала мама). – Ты – не Лу Саломе, это я могу тебе точно сказать. Лу Саломе не травила дембельских анекдотов и водку не пила, поэтому в поезде к ней никто не тянулся с грязными намерениями.

– Но у нее, знаешь, сколько мужиков было?

– Ну не таких же, кто, водки выпив, с полки к ней тянулся, правда? То-то же…

(Представила: в одном купе едут Фрейд, Рильке, Ницше и Лу Саломе. И водку трескают.)