Глава 3. Большой дирижабль Энкорра
Принцип работы ПОРЗа прост: в действительности небо вовсе не перекрашивается, то что вы видите − это оптическая иллюзия. Мы распыляем в атмосфере на определённой высоте сложные нетоксичные газы, при необходимости − пропускаем через них магнитные линии. И в итоге кажется, что небо изменило цветовую гамму, светится выписывая сполохами ваше имя, ну, или как в нашем случае − стремительно темнеет. В действительности, рабочие газы собираются у верхних границ межей, и город, там образом, чем-то напоминает игрушечный шар со снегом, у которого вместо хрустальной оболочки межи, а место стеклянной крошки, имитирующей снежинки − красящие газы.
Что же касается темноты, то тут нужно не столько чтобы небо стало «черным», сколько то, чтобы на его фоне хорошо было видно представление: салют, или световую феерию, погребальный костёр… Но чем светлее небо изначально, чем ярче оно над межами, тем задача сложнее, и тут наши заказчики оказались правы позвав сразу два дирижабля − это гарантировало то, что результат получится что надо.
Мы прибыли вовремя и во всеоружии − я чувствовал себя просто великолепно, когда за что-нибудь держался (так меня ещё пошатывало). После того, как мы пересекли межи, то покружили немного над городом, выискивая коллег, и выяснили, что город оказался в трауре. Весь.
«Когда ты сдохнешь − о тебе никто не вспомнит», − объявила мне Лёгкая, когда я делал последние корректировки курса.
«О тебе и при жизни-то все забыли», − попытался сумничать я, и взглянул за окно, вниз. Черные флаги вяло трепыхались и тут, и там, окна домов были зашторены, мелкие лавки закрыты.
Угольные Спирали − большой город, чуть меньше Изразцов, но при этом куда как богаче. Через него проходит неслабый пассажиропоток, и много грузов − куча механоидов и големов, которые сейчас находятся в городе − не отсюда, и события городского масштаба их не касаются и им не интересны, но тем не менее, казалось, что всё затихло, помрачнело, словом, город грустно прижал уши. Мне это не понравилось − оставляло не приятное и лживое в чём-то, впечатление.
Наконец, мы высмотрели второй дирижабль ПОРЗа, и я очень удивился, как мы вообще кроме него могли хоть что-то рассмотреть: такой он был огромный. Ну Тайрис, зараза, поднялся. Где он только нашел столько денег, второй глаз, что ли продал? Я начал про себя прикидывать объём баллона и сколько эта зараза должна жрать при плавании, а Реку крикнул:
− Давай к ним!
− Ух ты, Кай, а почему у тебя не такой большой? − я смерил глазами девушку Река. Как там её звали? Вай… Вай…. Забыл. А, ладно − я буду звать её Вай-Вай, тем более всё равно Лёгкая её уже никогда не простит за то, что она только что сказала, и второй раз на этом дирижабле ноги её не будет никогда.
− Потому, что дирижабль должен быть правильным, а не большим, Вай-Вай. Вот Лёгкая, − я положил руку на стену, с ласковой уверенностью и надеждой подлизаться, − правильный дирижабль − она кормит себя и нас с Реком, а это недоразумение пустило бы своими аппетитами «Северное сияние» по ветру.
− Будь у тебя столько заказов, чтобы они оправдывали дирижабль такого размера, ты мог бы купить ещё несколько мест в команде, − не унималась девчонка.
− А зачем мне ещё несколько мест в команде? − беспечно задал я риторический вопрос, любуясь тем, как грациозно мы спускаемся.
− Жениться, − завершила логическую цепочку Вай-Вай и немедленно получила «дружеский» подзатыльник. Ох, Сайрика… я не мог привыкнуть к мысли, что я теперь один. Я её запомнил, эту мысль, да, но привыкнуть − никак.
Мы спустились. Я вздохнул и скомандовал:
− За работу!
Через четверть часа, мы с мастером второго дирижабля молча смотрели друг на друга. Это был совершенно точно не Тайрис и не его экипаж. Я созерцал его − как нечто, что мне не нравится, он меня как досадное, но очень привязчивое, недоразумение.
Сперва он велел нам отчаливать, потому что на это посадочное место он ждёт команду ПОРЗа, а потом, узнав, что это и есть мы, впал в вот такое безмолвие, в течении которого я демонстрировал взглядом как мог всю свою лучезарную неприязнь. Наконец он спросил:
− Доложите о комплектации реактивами что ли…
− Всё готово у нас, − «доложил» я. Он протянул мне переданные помощницей (у него была личная административная помощница) бумаги.
− Просто проставьте галочки в спецификации.
Я с надменным видом передал бумаги Реку не смотря в них. Парень с минуту повертел документы в руках, а потом спросил:
− Кай, это что?
− Просто проставь галочки какие у нас реактивы есть и укажи их количество.
− У нас ничего этого нет − я взял то, что нужно для чернения неба, Кай.
− Вообще ничего этого нет? − уточнил я, не сводя глаз с мастера большого дирижабля, у которого вот-вот должен был начаться какой-нибудь нервный тик, а пропустить этот момент я никак не мог.
− Неа…, − протянул парнишка, − я всю эту чепуху не брал, зачем она нам?
− То есть ты видел эту спецификацию перед полётом? − переспросил я для уверенности.
− Да не смотрел я эти спецификации − я что, без них не знаю, что делать? − с видом оскорблённой невинности раздразнился он.
Лучше бы мы вообще сюда не летели.
− Господин Кай, − вежливо и тихо, как к умалишенному, обратился ко мне мастер-большого-дирижабля, − вам знакома специфика неба Угольных Спиралей?
− Да, я выполнил два заказа здесь, − гордо ответствовал я.
− В таком случае, каким образом ваш ученик мог предположить, что достижения цвета 854697 в данных условиях возможно с помощью стандартного набора реактивов? − почти промурлыкал он, и я понял, что возможно мы будем сегодня драться.
− Таким, что это небо ничем не отличается от всего остального неба, я полагаю, − так же нарочито медленно произнёс я, и незаметно опустил руку в карман, где всегда держал пару гаек для утяжеления кулака при первом ударе.
− Хорошо, представьте тогда свою команду, я хочу познакомиться с вашим химиком.
− Рад знакомству, − я улыбнулся и отдал соответствующие знаки, − я наш химик, штурман, баллист, первый, второй, третий и четвёртый механики, оператор всех пушек и руководитель этого безобразия. А это, − я положил руку на плечо Реку, − мой заместитель по всем вопросам. Например, в этот раз дирижабль к полёту готовил он, − решил я похвастаться, но потом понял, что хвастаться тут нечем, и руку убрал.
− А я его девушка! − поспешила представиться Вай-Вай, − я воздушная гимнастка!
Дивен поймал на себе полный надежды взгляд моего оппонента и грустно признался:
− Я здесь оказался случайно, мастер… кто-то должен был дотащить до дирижабля команду, − Дивен глянул на Река и исправился, − не всю, хотя бы четверых механиков, штурмана и руководителя…
− Два механоида − достаточная команда для работы на таком дирижабле, как Лёгкая, − с некоторым укором напомнил я. Вообще-то такому воздухоплавателю как тому, что был передо мной, следовало бы знать это.
− Вы должны были подобрать дополнительный персонал на станции в Каменной Пыли, − поставил меня в известность вышеозначенный воздухоплаватель.
Я продолжал на него смотреть, а Рек с глупым видом протянул мне согнутые в пять погибелей и потрёпанные по краям бумаги, среди которых и правда было требование о дополнительных механоидах от ПОРЗа, и ещё страниц двадцать дополнительных указаний по заказу. Ах вот где оказывается был экипаж Тайриса!.. Ну, по крайней мере это прояснилось.
− У тебя это было с самого начала?
− Ну да… Койвин дал мне, вы ведь бумаги держать не могли…
− Ты мне этого не показывал. Почему?
− Вам же читать было нельзя, вас от чтения блевать тянуло, − объяснил мне парнишка.
Я от беспомощности кивнул с важным видом. Прилетели.
Всё это время я продолжал устремлять взгляд полный ядовитой самоуверенности и элегантно сдерживаемой враждебности на своего коллегу. Тот сам себе грустно кивнул. Нервный тик у него так и не начался.
− Пойдёмте со мной, − подвёл итог разговору мастер, и я вынуждено переместился на вражескую территорию для продолжения ведения переговоров. Река я с собой не взял.
Пока мы шли до каюты мастера, спесь с меня, по некоторому количеству размышлений, слетела, и я полностью погрузился в мысли о том, что заказ мы, фактически, провалили, что этот гигант, отделанный внутри красной парчой и позолотой, не нуждается в нас, и придётся, по всей видимости, лететь домой на попутных ветрах, если таковые будут иметься, так как если мы сожжем ещё немного топлива, то в следующий раз подняться в воздух уже будет не на чем. То есть подняться в воздух мы сможем − управляемо лететь − нет.
В общем, события последних нескольких дней, а точнее всё, что произошло с момента покупки злосчастного кулона, очень хорошо можно было бы определить, как «финансовый и репутационный крах». Заказы обычного радиуса ответственности останутся за нами, но не более того.
Когда мы пришли на место проведения переговоров, мастер закрыл за нами дверь, достал пару стаканов, налил мне и себе. Я от выпивки отказался, честно объяснив причину. Заодно я рассказал, как и почему дирижабль поднимал в воздух и комплектовал перед плаванием четырнадцатилетний пацан, пока я валялся в отключке, почему не были изучены документы по заказу, почему у нас на борту воздушная гимнастка и часовщик-недоучка вместо дополнительного необходимого персонала.
Рассказал о том, какие и кода мы выполняли заказы, что умеем, чего не делали. Рассказал, как я никогда и ни у кого не учился, и что умею из химии. Показал полученные во время самостоятельного обучения шрамы от ожогов.
Потом я выслушал про проблемы мастера − ему нужен был второй дирижабль в помощь ввиду сложности заказа и большого объёма распыляемых реагентов. Его собственный дирижабль, Энкорра, мог перевозить много груза, долго оставаться в воздухе, и выполнять по пять-шесть заказов,\ не возвращаясь на базу. Так вот, этот заказ как раз был четвертым, и на нашу поддержку они рассчитывали.
Что касается пушек, то Энкорра, была универсальным судном в том смысле, что у неё были специализированные пушки для всех видов заказов. Но если брать каждый конкретный вид реагентов в отдельности, то пушек способных распылять выходило не так и много − на Лёгкой было больше подходящих орудий, ведь на моей красотке всё было универсально до полной безысходности.
В общем, подводя итог, получалось, что мы с мастером Кейриком (я удосужился узнать его имя) были нужны друг другу, и не было между нами никакой неприязни. Просто недопонимание, неудача, но неразрешимых проблем не было.
Чтобы выйти из положения, нужно было просто намешать нужное количество реактивов, да обучить Дивена и Вай-Вай обращаться с пушками на уровне чуть выше нулевого. Это все мы могли сделать.
Подбив итоги, мы решили действовать сообща. Кейрик отправился в город за материалом, а я вернулся на Лёгкую.
Ступив на борт, я раскинул руки и лучезарно улыбнувшись, объявил:
− Мы в деле!
Лёгкая недовольно забухтела. Начала ревновать меня к Энкорре. Я обернулся назад. Шикарное судно. Если бы у меня было такое, я был бы уже женат, и моя маленькая Сайрика всегда была бы со мной. Мы были бы уже знакомы с сыном, он хоть бы толкался, когда я подходил, а то Дивена он узнавал, а меня нет… Этого… как его там, его тоже возможно узнавал… мой сын.
Лёгкая заворчала громче, и я очнулся от мрачных мыслей. Ну, пусть ревнует. Может впредь сговорчивей будет.
Я собрал всех в кают-кампании, объяснил текущее положение дел, и Дивен сразу же мотнулся в город за той деталью, за которой приехал, пока не привезли материалы для реагентов. Рек с Вай-Вай тоже тихонько покинули помещение, обещав быть на Лёгкой (ну конечно, где им ещё уединиться-то), а я взял бумаги, которые должен был изучить, и пошел к себе.
Лёг на застеленную койку, положив ноги на стену (я так всегда читаю) и приступил к изучению материала. Слова там попадались сложные, и я закрыл глаза, пережидая пока голова перестанет кружиться, чтобы уделить им всё должное внимание.
Разбудил меня Дивен к ночи ближе. Проснувшись, я чувствовал себя совершенно разбитым, да и ноги затекли. Кот сходил куда-то, вернулся с книгой в руках, и присел в кресло напротив меня. Несколько раз попытался придвинулся ближе, но потом вспомнил, что на моём судне всё привинчено.
− Я поговорил с коллегами, вот − одолжил. Это книга в основном о твоём отце и том, что он сделал для этого города. Она иллюстрированная, так что прочесть сможешь даже ты, − закончил он, видя мою кривую мину. Он периодически отпускал шутки о моём мнимо ущербном образовании, которые я стоически терпел. Дело было в том, что я начинал в работном доме четвёртой ступени для инженеров, а закончил − в шестой для трудных подростков. На кухне послышался шум. Я оглянулся туда, но разбираться не стал. Дивен посмотрел на меня в упор и укоризненно, − словом, раньше здесь были угольные разработки…
− Были? − переспросил для имитации диалога я, и попытался размять затекшие конечности. Подпрыгнул до потолка, уцепившись за брусья.
− До тех пор, пока в угольных шахтах однажды нашли металл с необычными свойствами, − наставительно вздохнул он.
− Да, здесь компас частенько барахлит, и реагенты немного иначе себя ведут с магнитными линиями, − промямлил я, спрыгнув на пол, и вспомнил, что имел ввиду мастер Кейрик, когда спрашивал меня об особенностях этого неба. Здесь были особенности и немаленькие. Ладно, теперь-то я их вспомнил. Будем работать.
− Металл стали добывать и продавать, но это всё было до твоего отца. Весь город в трауре потому, что твой отец сделал его особенным, и создал возможность для его процветания − он научил город танцевать, − Дивен открыл мне книгу на центральной иллюстрации, и закончил с интонацией дешевого доморощенного сказителя, − танцевать в воздухе!..
Я тупо уставился в рисунок, а потом судорожно начал листать страницы заказа, глотая глазами чертежи.
− Что за… что за… что это такое?
− Танцующ…, − Дивена прервал грохот на кухне, и крик Вай-Вай.
− Что там? − уточнил я с леденящим душу пренебрежением.
− Ничего, − удивлённо протянул Дивен, − я просто попросил Река сделать нам чаю, тебе бы не помешало…
Не дослушав, я метнулся на кухню, сразу по прибытию поглядев на потолок. Как к нему оказалась прилеплена горлышком вверх турка, как она держалась, знал только один Сотворитель, но сразу под ней стояла, оттягивающая тунику с огромным кофейным пятом посреди груди Вай-Вай, и это было опасно − я рванул девушку за руку и этим спас от травмы, причинённой павшим вниз почти в тот же момент предметом кухонной утвари. Остатки горячего напитка окрасили кухню в коричневую крапинку, но ущерба личному составу не принесли. Я императивно стянул с Вай-Вай одежду на которую был пролит кофе и отшвырнул подальше.
− Эй! − завизжала она, но наткнувшись на мой ледяной взгляд, застыла. Я объяснился:
− Сваренный Реком на земле кофе может обладать свойствами разъедать текстиль и оставлять на коже химические ожоги. Платьице теперь на половые тряпки.
− Рек, а почему кофе, я же просил чаю, − вмешался в диалог Дивен.
− Ах, нужно было чай… − уныло протянул паренёк.
− Дивен, Вай-Вай, − обратился я к своей небольшой команде − ничего не поручайте Реку, когда он не земле. Не спрашивайте почему. Просто запомните и останетесь целы.
Из-за окон донёсся звук, однозначно свидетельствующий о том, что привезли реагенты.
− Ну, − ударил я в ладоши, − костюмы химзащиты сами-знаете-где, одевайтесь и за работу. Рек, ты просто постарайся выспаться к завтрашнему утру. Править Лёгкой завтра, возможно, будешь ты. А возможно править буду я, а ты палить из пяти пушек. Посмотрим, как пойдёт.
Мы переоделись и направились в нашу импровизированную лабораторию под открытым небом − благо, не было ни облачка. Когда я спускался, к нам подошел посыльный из почтовой службы. Мне было два послания: одно письмо от Сайрики. Там были или извинения, или проклятия. Я знал, что письмо не о том, что она родила потому, что в таком случае мне писал бы Центр. Я не открыл письма − не мог пока вести с ней диалог иной, кроме мысленного.
Второе − от отца. Там был небольшой прямоугольный свёрток с сургучовой печатью и моим именем на коричневой бумаге. Он прислал мне отложенный подарок. «Я обещал подарить тебе всё на свете, сын» − гласила сопроводительная карточка. В свёртке была упаковка цветных мелков.
Мы приступили к делу.