Книга: Отголоски
Назад: Попутчица
Дальше: Не детские секреты*

К тайне имени

Имеется три типа мужчин. Одни, видя, что их супруга производит впечатление на окружающих мужиков, стараются быть нежнее, внимательней, чтобы она видела, что лучше него всё равно никого нет. Другие – ревнуют и устраивают скандалы.
Третьи – заводят себе любовниц, позволяя жёнам делать всё, что им вздумается.

 

Женечка не относился ни к одной из этих категорий. Видя какими глазами его друзья и просто незнакомые мужики, провожают его супругу, он впадал в депрессию, и всяческими самоуничижениями пытался вызвать в ней жалость и сочувствие, а потом злясь на себя, на неё и на всё на свете, начинал хамить и цепляться, без всякого повода, доводя всё до скандала и ссоры.

 

Причём ни внешних, ни внутренних причин к этому абсолютно не было. Он был в меру привлекателен, строен, весьма начитан и образован. У него были «золотые» руки и «конструкторские» мозги – различные полки и этажерки он мастерил «на раз», практически из ничего. Но ему было скучно. Несмотря на многочисленные таланты, он не желал ни рисовать, ни заниматься резьбой по дереву. Как и большинство разумных и практичных людей, во главу угла он ставил вопрос: «Кому это надо?! И как это можно реализовать?!» А поскольку перспектива в этом направлении не просматривалась, то он ничего и не делал.

 

Супруга его, Евгения, напротив, была весьма деятельной особой, бравшейся за всё и сразу, не задумываясь, просто потому, что ей это было интересно. При этом ни один из её проектов прибыли не приносил. Но когда, при очередном её начинании, Женечка резонно спрашивал: «Кому это надо?!», Евгения, с не меньшим резоном отвечала: «Это надо мне!». Она была проницательна, ревнива и подозрительна. Но в, отличие от депрессивного мужа, время от времени, высказывала ему всё прямо в лицо, приправляя лёгкой иронией и гася, моментально вскипающую в нём, злость.

 

Если бы вы хотели уличить астрологию, или составителей характеристик имён, во лжи, то лучшего примера, чем Женечка и Евгения, вероятно бы не нашли. При всей разнице характеров и жизненного пути, они родились в один и тот же год и день, в том же городе, и даже в том же роддоме, где собственно и состоялось Женечкино первое знакомство со своей будущей тёщей. Хотя, вам могут указать на тот факт, что Женечка родился на 15 минут раньше.

 

У родителей Евгении уже было два сына, и поэтому они очень обрадовались, что родилась девочка. Однако, когда плачущего ребёнка принесли на первое кормление, мама Евгении удивилась: «Это не моя дочь! Принесите мне мою дочку!». Младенца развернули, чтобы, по бирочке на ручке, доказать мамаше, что она ошибается. И обнаружили, что это – мальчик! А по коридору, из соседней палаты, уже неслась вторая мать, с воплями: «Там мой сыночек плачет!» Только эзотерики могут объяснить эту, непонятную для врачей и психологов, связь матери и её ребёнка, которая с возрастом может ослабнуть, или получить обратную направленность, но никогда не прерывается.

 

Так и началась дружба двух семей. Собственно, сознательно дружили, только родители, детей никто и не спрашивал, им просто не оставили выбора. Когда вас постоянно тягают друг к другу в гости, или на какие-то совместные мероприятия – в цирк, театр, зоопарк, в лес, на море… вы волей-неволей подружитесь. Правда Женечка с Евгенией не дружили, он дружил с её братьями, а она с его младшей сестрой, родившейся год спустя.

 

Как они оказались вместе, было для всех загадкой. Родители Женечки уехали на заработки, да там и остались, вскорости забрав всё семейство. А у Евгении умер отец, и они тоже переехали в другой город, поближе к маминой родне. Сначала семьи созванивались, переписывались, потом остались лишь эсэмэски на праздники, а со временем и они заглохли. Женечка женился и растил сына. А Евгения, после двух неудачных замужеств и счастливых разводов, так и жила сама. С мужиками ей не везло, хоть поклонников всегда хватало, да и замуж звали. То ли выбирать не умела, то ли была чересчур простодушной, в своём желании исправить мир, и в своей вере в искреннюю и бескорыстную любовь.

 

Встретились они совсем неожиданно. Евгения пила малюсенькими глоточками горький кофе и тоскливо думала, что зря она соблазнилась на эту поездку. Последний раз она была на море ещё ребёнком, с родителями. И когда директор предложил ей премию на выбор – деньгами, купонами в магазин, или оплаченной поездкой на море, стоившей раз в десять больше предлагаемой суммы, она выбрала последнее. Поездка конечно была шикарной, грех жаловаться. Да иначе и быть не могло. Директор спланировал её для своей супруги, а та, в последний момент, устроила ему скандал и укатила заграницу.

 

На выходе из аэропорта, Евгению встретил представитель гостиницы, и подхватив сумки понёс их к солидному чёрному БМВ. Он же занёс её багаж в холл, передав с рук на руки другому служащему, который привёл её в номер и, отсканировав данные паспорта, ушёл.

 

Она ожидала, что номер будет роскошный, но даже не предполагала, что настолько: холл, кабинет, кухня, спальня, небольшой бассейн с джакузи, вместо ванны, и огромный балкон с видом на море. Она чувствовала себя потерянной и одинокой в этих апартаментах и с радостью покидала их.

 

Но ходить особенно было некуда: парочка захолустных музеев да неопрятный, неуютный, наполовину засохший парк. Были ещё танцы, но туда приходили, в большинстве уже парами, да и не любила она чужих назойливых прикасаний и маслянеющих взглядов. На пляже было жарко, к тому же ей было неимоверно нудно валяться часами на песке или лежаке. Поэтому, несмотря на то что в гостинице у неё был полный пансион, значительную часть времени она проводила на открытой веранде небольшого уютного ресторанчика, потягивая кофе, глядя на бегущие волны, птиц, облака… и думая, как бы дотерпеть оставшиеся полторы недели этой тягомотины, именуемой отдыхом.

 

Из задумчивости её вывел резкий мужской голос, неожиданно прорезавший полдневную тишину: «Не хочешь – не ешь! Оставайся голодным! Только потом не плач мне, что ты кушать хочешь!» Евгения обернулась. Через несколько столиков от неё, мужчина пытался впихнуть в малыша кусок рыбы в томате, украшенной свёклой и зеленью. Ей стало интересно удастся ли ему это мероприятие и она развернула стул. Мужчина, почувствовав взгляд, мельком оглянулся на неё, потом ещё раз, а потом обернулся и внимательно вгляделся в её лицо:
– Женя?
– Да, – удивилась она, – а вы кто?
– Женька, да ты что? Совсем не узнаёшь меня? Смотри, Виталик, это тётя Женя! – сказал он своему сынишке. – Мы с ней дружили, когда были ещё меньше тебя, и слушались родителей, если ты сейчас же всё не съешь, мне будет стыдно.

 

Мальчик надул губки и упрямо опустил голову. Евгении стало смешно: ну в самом деле, нашёл чем взять ребёнка. С чего бы ему стыдиться какой-то чужой незнакомой тётки?! Однако сейчас её занимало другое:
– Так Вы… ты… Женечка? – поразилась она, что он узнал её через столько лет, при случайной встрече, в абсолютно чужом, для обоих, городе.
– Конечно «ты», только «ты», – засмеялся мужчина, – не могу же я обращаться на Вы к девочке, разбившей мне самолётиком голову.
– Ну что же, тогда принимайте в свою компанию! – пересела она, смеясь, за их столик и обратилась к малышу: «А тебя как зовут?» – Но мальчик и не собирался разговаривать с этой странной тёткой, которая забрала у него отцовское внимание.

 

– Вот, ничего не хочет кушать! – пожаловался Женечка и опять накричал на сына, а когда тот расплакался, выскочил с веранды со словами: «Я пошёл! А ты сиди здесь, пока всё не съешь!»
Евгении стало жаль парнишку:
– Что, так невкусно?!
Мальчик упрямо молчал.
– А что это у тебя на тарелке? – продолжала она свою игру, откусив кусочек. – Ой, это же рыба!
– Я не люблю рыбу! – обиженно произнёс малыш, сквозь всё ещё не высохшие слёзки.
– Давай мы вытрем тебе сопельки? – предложила, она и ребёнок послушно подставил маленький задиристый носик. – Смотри, ты знаешь, что это? – указала она рукой на волны.
– Море! – ответил, всё ещё набычась, Виталик, удивившись тупизне этой взрослой тётки, не знающей таких простых вещей.
– А кто живёт в море?
– Моряк! – произнёс малыш, явно гордясь своими познаниями.
– А что он делает в море? – она едва сдерживала смех, от неожиданности ответа.
– Плавает! – резонно ответил мальчик.
– А зачем он плавает?
– Потому, что он – моряк.

 

Против этой железной логики аргументов у неё не было.
– А кто живёт в морской воде? – решила она зайти с другой стороны.
– Подводная лодка… и ещё торпеда.
Ни подводная лодка, ни торпеда в её планы не входили, и она решила упростить условия задачи:
– А где живут рыбки?
– В аквариуме.
Евгения не выдержала и засмеялась. Осознанно или нет, но это невинное дитя явно переигрывало её. И Виталик неожиданно рассмеялся вместе с ней.
– Ладно, – произнесла она сквозь смех, – тогда давай прикончим эту рыбу на тарелке и закажем себе мороженое с шоколадом.
– Мне папа мороженого не разрешает, – серьёзно сказал мальчик, – он говорит, что у меня горло заболеть может. – и подумав добавил: «Я люблю какао!»
– Значит возьмём какао! – улыбнулась Евгения.
Так и начался их короткий совместный отдых, вместивший в себя множество праздничных моментов и пролетевший, как одно мгновение. Они катались на катерах, катамаранах, морских велосипедах, ездили на экскурсии в соседние города, проводили часы на детских площадках… А, перед её отъездом, обменялись телефонами.

 

Вернувшись домой, она с головой погрузилась в свой привычный быт, и если и вспоминала эту встречу, то не столько Женечку, сколько маленького Виталика, его милую доверчивую улыбку и нежные ручонки.

 

Женечка позвонил через полгода:
– Привет! Узнала? Я сейчас приду… скажи мне адрес.
– Придёшь? Ты шутишь?
– Ну ты адрес мне дашь, или мне в адресный стол идти?

 

Сначала она хотела сказать, куда ему идти, но потом подумала, что у неё для этого нет ни одного основания. Это она ведь ощутила дрожь, коснувшись случайно рукой его руки, покачнувшись при резком повороте автобуса, почти перед самым отъездом. Он относился к ней, как к сестре своих друзей, и даже не подозревал о внезапно охватившем её тогда волнении. За всю ту встречу, единственный раз она поймала его ласково улыбающийся взгляд, когда Виталик обнял её ручонками за шею. Но возможно она просто выдумала, и этот взгляд был предназначен не ей, а сыну. Женечка ни дал ей ни одного повода сомневаться в его добропорядочности.

 

Так начался их бурный и странный роман, растянувшийся почти на два десятилетия. Женечка прилетал на час, на два, на пол дня… и исчезал на месяц, два, полгода. Сначала она думала, что он делает пересадки, продолжая полёт, но потом убедилась, что он летит специально к ней, туда и обратно, зачастую только для того, чтобы вместе посидеть за кофе в ресторане аэропорта, между его самолётами. Множество раз она пыталась оборвать эту непонятную связь, обвиняя себя в нарушении всех своих жизненных принципов, но опять шла на поводу у всё сметающей страсти. Кончилось всё тем, что супруга Женечки развелась с ним, Женечка с Евгенией расписались, и он переехал жить к ней.

 

Поначалу, Евгения винила себя в развале семьи друга детства, однако, со временем, когда его характер проявился в полной мере, только смеялась своей неистребимой наивности. Этому много способствовали также посещения его родни и Виталика, у которого у самого уже было трое прелестных ребятишек. А однажды, когда они были там в гостях, она случайно услышала, как жена Виталика сказала Женечкиной сестре: «Ты не понимаешь. Он может жить только с ней, потому, что она одна способна сгладить все острые углы, выпирающие из него, и потому, что только ей он способен разрешить это сделать. Они всегда любили друг друга, с самого детства… жаль, только, что так поздно это поняли».

 

Евгения и сама много об этом думала. И даже теперь, когда уже и их браку исполнилось треть века, она не могла ответить на вопрос: как бы было лучше, ведь кто его знает, как было бы иначе?! Жизнь – дама весьма ироничная. «И так хорошо, – думала она, с нежностью глядя, поверх очков, на Женечку, который уже успокоился после очередной вспышки, и перечитывал старый детектив, – бедненький, опять разнервничался на пустом месте, совсем сердце не жалеет».

 

А Женечка, делая вид, что читает, подсматривал за супругой из-под полуприкрытых ресниц: «Постарела моя Генюся, а всё ещё красива, сколько же в ней нежности и терпения… Не пойти завтра на рыбалку, что ли? Нет, всё равно пойду, и пиво буду пить… Она же понимает…»
Назад: Попутчица
Дальше: Не детские секреты*