29 апреля 1706 года. Англия. Окрестности Банбери

Шотландская армия не стремилась к Лондону. Напротив, пользуясь слабостью англичан, она развернулась вширь и ударно «экспроприировала экспроприаторов», то есть тщательно и методично разграбляла все, до чего только могла дотянуться. Ну и, конечно, разрушала храмы протестантов.

Именно это обстоятельство объясняло то, что за полтора месяца она продвинулась всего на две сотни километров, хотя в обычных обстоятельствах их можно было бы преодолеть за одну, максимум две недели.

Андрей Броневой стоял на небольшом пригорке со своим фотоаппаратом и с легким предвкушением готовился снимать. Рядом суетились помощники. Фотоотчет о битве при Престоне оказался просто замечательным. Но тут, под Банбери, решалась судьба Англии. И это понимали все. Поэтому драка ожидалась очень серьезная. Королева, парламент и все более-менее влиятельные лорды сделали все для того, чтобы остановить «еретиков». И теперь отсюда были хорошо видны не только закаленные в сражениях с французами войска, но и даже «коробки» ополчения. Лондон собрал все, до чего смог дотянуться. Шестьдесят две тысячи «штыков»! Очень солидная армия по меркам здешних мест.

Войска генерала Брюса тоже подросли за счет маршевых подкреплений, которые подходили от короля и королевы, особенно королевы, взявшей все дела в свои руки буквально с первых дней. Поэтому Яков смог подойти к этой битве, имея тридцать тысяч единообразно вооруженной пехоты и четыре тысячи драгун, укомплектованных из мелких аристократов и просто состоятельных людей. Мало, очень мало. Но выбора у генерала не было. Ему нужно было выигрывать. Любой ценой.

Ну вот, началось.

Почти двукратное численное превосходство англичан ставило шотландцев в очень неудобное положение. Теоретически. И Яков Брюс это прекрасно понимал, поэтому решил наступать. Как это ни парадоксально. Он не верил в то, что его войска выдержат продолжительный натиск, ибо там, под Престоном, они едва не побежали от меньших сил.

И ровные, аккуратные батальонные колонны шотландцев двинулись на развернутые в шеренги войска противника. Мерный шаг. Крепкий строй. Последнее было неудивительно. Многие бойцы совсем новички, а потому откровенно боялись… и инстинктивно жались в кучу. Колонна давала им ощущение некой защищенности. Даже несмотря на то тут, то там прыгающие по полю ядра.

Яков же сидел верхом на коне и с замиранием сердца смотрел за происходящим. Ведь шло попирание основ линейной тактики согласно наставлениям Петра. Не имея возможности быть сильнее везде, он решил смять фланг и вызвать панику, повторив ключевой момент Престона. Для чего и придержал драгун в резерве.

К счастью, английские артиллеристы стреляли не очень быстро, выдавая едва ли по выстрелу в минуту. Но и этот огонь сильно терзал шотландские батальоны: ядра, влетавшие в колонны, проделывали натуральные просеки. Что вызывало жуткую смесь смертельного страха и лютой ненависти у солдат. Уже через пару минут наступления большинство из них просто мечтало добраться до англичан и растерзать их…

Правый фланг шел уступом. Здесь батальоны выступали на триста метров вперед. Причем подпирались второй линией колонн, которым надлежало качественно усилить натиск.

– Это ужасно! – не выдержал командир резерва. – Такой огонь!

– Они справятся… – тихо ответил Яков.

– Вы думаете? Но такие потери!

– Другой армии у нас нет. Или справятся они, или Шотландия навсегда канет в Лету. Навечно. Ибо англичане нам не простят того разорения, что мы им учинили.

– Но Петр! Он нам поможет!

– Если успеет… – покачал головой Яков. – Поверьте, сэр, у него и без нас немало проблем.

Лишь спустя долгих две минуты правый фланг с диким, нечеловеческим ревом бросился в рывок и врубился в хлипкие линии стрелковых построений. Именно в тот момент, когда от первых батальонов остались жалкие огрызки.

Фронт был прорван настолько легко, что Яков даже удивился. Все-таки напор колонны не сдержать жидким шеренгам. Не зря Суворов применял этот прием.

Ситуация стала критической. Ударная группа шотландской пехоты опрокинула английский фланг, от чего весь фронт заходил волнами. И, видя это, граф Мальборо приказал атаковать своим драгунам. Все восемь тысяч «сабель».

Но шотландские батальоны успели построить каре. И если первые два вышли слишком хлипкие, а потому оказались смяты драгунами, то остальные отработали как надо. Устояв и рассеяв вражескую кавалерию. Командиры эскадронов попытались отвести своих ребят, перестроиться и ударить снова, но этим планам не суждено было сбыться. Так как именно в этот момент рассеянную кашу всадников атаковал плотный конный строй шотландцев. Да, их было значительно меньше, но они взяли разгон и были правильно построены.

Этот контрудар оказался решающим, окончательно обрушив фланг английского построения. И оно побежало. А шотландские драгуны устремились на вражеские батареи.

– Победа! – взревел не своим голосом адъютант прямо над ухом генерала.

– Джеймс, скачите к полковнику Роберту Дугласу, – Яков Брюс указал в сторону драгун, – и передайте мой запрет преследовать противника. Пусть занимает обоз и обеспечивает охранение. Нельзя допустить его разграбление, поджог или еще какое повреждение.

– Слушаюсь! – радостно крикнул адъютант и галопом унесся в ту сторону, где бушевала шотландская кавалерия.

А Яков устало потер лицо.

Битва выиграна. Чисто. Никто не упрекнет его в подлости. Но он положил здесь четверть своих бойцов. Да еще столько же ранено. Страшная победа. Жуткая победа.

– Вы переживаете, друг мой? – обратился к нему архиепископ Сент-Эндрюса и Эдинбурга Томас Николсон, сопровождавший армию в походе.

– Да, падре. Это все ужасно… Сколько людей погибло, – покачал головой Яков.

– Но вы выиграли войну. Защитили веру и дали свободу своей родине.

– Вы думаете?

– Конечно. Два совершенных разгрома подряд очень показательны. Здесь англичане выставили все, что смогли собрать. И мы их разбили, с Божьей помощью. До Лондона рукой подать. Неделя перехода.

– Они могут попытаться собрать новое ополчение.

– Могут, но вы думаете, они станут испытывать судьбу снова? Я уверен, друг мой, что они постараются договориться и прекратить эту войну. По крайней мере, на какое-то время. Ведь их флот разбит, а французы вполне в силах высадить десант. И я очень сильно сомневаюсь, что их радуют подобные перспективы. Выше нос! Эти жертвы были не напрасны. Вы выиграли эту войну…

Внимательный читатель задастся вопросом, как закаленные в боях английские войска смогли проиграть совершенно посредственным шотландцам? Да, у тех были пули Нейслера, которые позволяли при той же скорострельности бить раза в два дальше из обычных фузей. Но это весьма несущественное преимущество, да и сработать оно может только в обороне. Тем более в битве при Банбери англичане имели двукратное численное превосходство. Чудеса? Авторский произвол?

На самом деле нет. Ларчик открывается очень просто. Настолько, что это действительно кажется чем-то невероятным. Дело в том, что в те годы господствовала линейная тактика пехоты. Ее особенность заключается в стремлении максимально развернуть строй, добившись наибольшего количества «стволов», работающих по противнику одновременно. В итоге вся армия может вытягиваться в несколько шеренг малой глубины и большой ширины. Смешно сказать – глубина фронта может оказаться совершенно ничтожной, составляя два-три человека. При таком построении очень удобно давать залпы по наступающему противнику. Но… сила построения оборачивается его слабостью.

В свое время эту слабость открыл Александр Васильевич Суворов, изучая историю войн от античности до его современности. Именно там, в былых сражениях, он и наткнулся на идею, которую в XIV–XV веках с успехом применяли швейцарцы, наводившие ужас на всю Европу. Знаменитая швейцарская пехота не знала поражений почти столетие! А все потому, что догадалась атаковать колоннами. Их преимущества были очевидны. Неорганизованной рыцарской кавалерии они были не по зубам из-за слишком плотного порядка. А жидкие шеренги пехоты, которые их время от времени встречали, они прорывали легко и просто. Как камень прорывает лист бумаги.

В истории нередко случаются цикличные явления, и это одно из них. Замечательное ноу-хау, позволившее в свое время Александру Васильевичу Суворову выиграть все сражения и войти в историю единственным полководцем, которого так никто и не смог победить. И в нашем случае Яков Брюс применял именно эту тактику по совету Петра… Точнее, даже не по совету, а по наущению. Ибо именно он и натаскивал ее применять своих будущих полководцев, но не изолированно, а как один из инструментов. Ведь универсальных решений не бывает…

Спустя двое суток. Лондон. Парламент

– Джентльмены… граф Мальборо разбит, – бросил вошедший полковник со свежей повязкой на голове. Такую фривольность простой полковник мог позволить себе только потому, что относился к высшей аристократии по рождению и лишь по малости лет носил невысокие чины.

– Что?! – прокатилось по залу.

– Да, джентльмены, войска Якова Брюса продолжают наступать на Лондон.

– А где сам граф? – спросил кто-то из лордов.

– Пленен. Вся артиллерия досталась врагу. Я постарался организовать беспорядочно отступающие части, но смог собрать всего полторы тысячи. Люди разбегались в разные стороны. Мало кто уходил к Лондону.

– Катастрофа… – тихо ахнул лорд-казначей. – Это катастрофа.

– А что хотят эти шотландцы? – поинтересовался кто-то из зала.

– Какая разница? – тихо покачал головой лорд-казначей. – Прежде чем озвучить свои желания, они разграбят Лондон, так же как и большую часть Англии.

– У них большие потери, – отметил полковник. – Вряд ли они желают продолжать войну.

– Вы считаете, мы можем договориться?

– Мы должны попробовать. Или, быть может, джентльмены забыли о том, что одна из причин войны – упрек в адрес парламента и королевы о том, что мы нарочно подставили Шотландию под разорение в прожекте той колонии. А учитывая, что они даже обычных англиканских священников вешают на вязах, то вряд ли у нас есть шанс избежать гибели. А не только лишь ограбления.

– А что скажет королева?

– Какая разница, что она скажет? – усмехнулся лорд-казначей. – Или она может родить нам войско? Как и всех своих наследников… Гнилая утроба! – произнес он и зло сплюнул на пол. – Война проиграна, джентльмены. И нам остается только одно – завершить ее с минимальным ущербом.