Озеро Малый Каракуль кажется изумрудом на серо-коричневом фоне высокогорной долины. К югу от озера вздымается заснеженный массив Мустагаты. На востоке возвышается на семь тысяч семьсот девятнадцать метров Конгур.

Хедин разбил лагерь на южном берегу озера 12 июля 1894 года. На следующий день он перенес лагерь восточнее, где земля была не такой высохшей и росла трава. Свену помогали киргизы-кочевники, накануне устроившие в его честь состязание. Всадники на всем скаку старались завладеть козой, отнимая ее друг у друга. Потом несчастное животное стало ужином.

Несколько недель Хедин картографировал местность и занимался ледниками вокруг Мустагаты. 6 августа он предпринял новую попытку покорения горы. Свен ехал на яке в сопровождении шестерых киргизов. На высоте шесть тысяч триста метров им пришлось повернуть назад из-за опасности схода лавины.

Одиннадцатого августа Хедин в третий раз попытался достичь вершины. Он выбрал новый маршрут, но и на этот раз пришлось вернуться. В конце дня на высоте 5800 метров они попали на ледник, изрезанный расщелинами, совершенно незаметными под двадцатисантиметровым слоем снега. В расщелины упали два яка и один из киргизов, всех, правда с большим трудом, удалось вытащить. Хедин утешал себя тем, что не зря с картографической точки зрения потратил время.

На следующий день Свен отдыхал в своей юрте на высоте 3700 метров. Он проснулся, посмотрел на барометр и термометр, потом Ислам-бай принес поднос с завтраком: мясо, рис, хлеб и молоко яка.

Это меню было практически неизмененным неделя за неделей, месяц за месяцем. Хедину настолько осточертела жареная баранина, что он довольствовался только чаем, хлебом и рисом. Лишь время от времени он позволял себе побаловаться вкусненьким, открыв банку консервов.

Одним из немногих удовольствий было курение, и Свен постоянно попыхивал трубкой или сигаретой. Его экспедиция была частным предприятием и осуществлялась на средства меценатов, так что приходилось экономить — в первую очередь на приятных вещах и удобствах.

Это отличало его от других известных путешественников Центральной Азии — таких, как Пржевальский и Юнгусбэнд. Они были офицерами, их поддерживали правительства, и у них были все необходимые ресурсы: деньги и люди. Хедин путешествовал один, ему постоянно приходилось экономить и нанимать людей на месте. Личное обаяние и лингвистические таланты позволяли ему легко сходиться с людьми. Он говорил на их языке, ел ту же еду, что и они, и платил им, когда ему была нужна помощь. Очень важно было и то, что Хедин путешествовал сам по себе, а не ехал, как коллеги, во главе отряда солдат.

Новое восхождение было назначено на 16 августа. Хедин приготовился провести два дня на горе. Он начал подъем вместе с Ислам-баем и шестью киргизами. Он хотел проехать как можно дальше, точнее, выше на яках, чтобы сберечь силы в разреженном воздухе. Был выбран тот же маршрут, что и во время двух первых попыток. Они добрались до высоты 6300 метров, откуда им пришлось возвращаться десятью днями ранее; после совещания с киргизами Хедин решил разбить лагерь для ночевки.

В маленькой палатке Хедина разожгли крохотный костерок из «горошков» яков, он давал тепло, но палатка моментально наполнилась вонью и едким дымом. Хедин вылез наружу. Взошла луна. Он полюбовался пейзажем и постарался его запомнить. Все вокруг было покрыто снегом, посеребренным лунным светом. Было жутко холодно. Из ноздрей яков вырывался пар, морды покрылись изморозью. Киргизы сбились в кучу возле палатки. Спали они на коленях, опустив головы, как будто молились.

Свен посмотрел на подсвеченную луной горную панораму и констатировал, что сейчас находится на высоте двадцати одной Эйфелевой башни и намного выше вершины Монблана. Потом он вернулся в палатку.

Это была тяжелая ночь, бессонная, несмотря на усталость. Свен промерз настолько, что в прямом смысле стучал зубами. А что же тогда говорить о киргизах снаружи? Они едва не замерзли насмерть.

Взошло солнце, и вместе с ним пришел ураган с запада. Все были измучены холодом, головной болью, бессонницей, никто не хотел есть. Яки, плотно сбившись вместе для тепла, стояли на том же месте, где их оставили накануне. Вершину Мустагаты укутывало облако. Хедин понял, что и на этот раз восхождение не удастся.

Впрочем, он поднялся на высоту 6300 метров и побил неофициальный шведский рекорд, продержавшийся десять лет.