Восемнадцатого августа 1945 года у пристани недалеко от отеля «Рейсен» стоял пассажирский корабль «Регин», мелькали фотографы, толпились одетые в штатское полицейские. Пассажиры с заметной неохотой проходили паспортный контроль и поднимались на борт. На пристани в плетеных креслах сидели Свен и Альма Хедин. Они пришли попрощаться со своими немецкими друзьями, которым предстояла депортация в Германию. Лишь очень немногим повезло — и им разрешили остаться в Швеции. Последний из 163 пассажиров поднялся на борт. «Регин» дал третий гудок. Убрали трап, отдали концы. Корабль отчалил и взял курс на Любек. Немцы стояли у поручней и махали на прощание шляпами и носовыми платками.

После войны в Швеции стали раздаваться голоса, призывающие разобраться со шведскими нацистами. Хедин прокомментировал это в дневнике 15 сентября: «Будет очень интересно посмотреть, какой ярлык они придумают для меня: сочувствующий нацистам или что-нибудь еще?»

В октябре в газете «Моронбладет» («Утренняя газета») появилась статья под заголовком: «Свен Хедин в черном списке». Речь шла о списке из 2500 книг, туда попали и книги Хедина. «Я надеюсь, что это мои политические сочинения: «Пятидесятилетняя Германия» и «Америка в борьбе континентов», а не все остальные» — прокомментировал Хедин.

Тринадцатого декабря Хедин обсуждал с Арвидом Риккер — том Нюрнбергский процесс.

— Все нацистские лидеры, против которых выдвинуты обвинения, заслуживают самого сурового наказания. Они виновны в смерти сотен тысяч людей, хотя я и понятия не имел о массовой ликвидации евреев, политзаключенных и славян, когда жил в Берлине, — сказал Риккерт.

— Я планирую написать книгу о моих впечатлениях и воспоминаниях о Германии во время войны. Что ты об этом думаешь? — спросил Свен.

— Я считаю, это было бы очень хорошо. В этом случае отчеты, которые ты представил Министерству иностранных дел о переговорах с Гитлером и прочими, сослужат тебе очень хорошую пользу.

Несколько недель спустя «Стокгольмская газета» рассказала читателям о суде в Хельсинки над бывшим министром и послом Финляндии в Берлине в 1940–1944 годах Тойво Кивимяки. Ему были предъявлены весьма сомнительные обвинения в военных преступлениях. В своей защитной речи Кивимяки упомянул о приезде Хедина в Берлин в июне 1942 года и о том, что Хедин пытался убедить Гитлера убрать Квислинга и прекратить жестокое обращение с норвежцами. Хедин был доволен: о нем написали хоть что-то хорошее.

В начале марта Свен узнал, что русские запретили немецкому издательству «Брокхаус» печатать его книги. То, что имелись в виду книги о путешествиях, ничего не меняло. Берлинская газета «Дер морген» выразила свое восхищение решением оккупационных властей. «Я верю: обязательно придет время, когда «Дер морген» и в помине не будет, а мои книги будут издаваться и читаться в Германии так же хорошо, как и раньше», — с горечью написал Хедин в дневнике.

В конце августа 1946 года Хедин получил письмо от жены бывшего немецкого главнокомандующего в Норвегии фон Фалькенхорста, который в 1941 году помог Хедину спасти жизни приговоренных к смерти норвежцев.

Теперь сам Фалькенхорст был приговорен Нюрнбергским трибуналом к смертной казни, и его жена просила Свена попробовать помочь. Хедин немедленно отправил телеграмму в трибунал. Он сообщил о том, что благодаря содействию Фалькенхорста Гитлер заменил смертную казнь осужденным норвежцам тюремным заключением. Теперь Свен просил такого же снисхождения для бывшего генерал-полковника. Бывший шведский главнокомандующий Олоф Тёрнель, хорошо знакомый с Фалькенхорстом, также старался ему помочь. Три месяца спустя, 4 декабря 1946 года, газета «Дагенс эко» («Эхо дня») сообщила о смягчении приговора-Фалькенхорст получил двадцать лет тюрьмы.