Мы рассмотрели производство у скифов, уровень развития этого производства. Известно, что именно производство определяет в конечном счете общественные отношения, характер отношений между людьми в обществе. Но связь тут не столь уж проста, чтобы можно было, изучив производство, с уверенностью реконструировать общественные отношения, на сложение которых влияют и другие факторы, в том числе окружение, пример соседей. Несомненно, что на формирование скифского общества оказало влияние знакомство с классовыми обществами Переднего Востока и постоянно воздействовало соседство рабовладельческих греческих государств и городов. Также несомненно, что основную роль в Скифии играли все же внутренние процессы.

Попытаемся суммировать то, что мы знаем о скифском обществе. Уже упоминалось, что в ранний период истории скифы находились на стадии военной демократии. Это было общество еще родовое, но нормы родовой жизни уже претерпели значительные изменения, происходит разложение старого уклада, зарождаются предпосылки для возникновения классов и государства.

Насколько далеко зашло разложение родоплеменных отношений, можно судить по одному из свидетельств Геродота.

«С головами врагов, впрочем не всех, а только злейших, они обращаются следующим образом: отпилив всю часть черепа до бровей, скиф очищает его и затем, если он беден, то только снаружи обтягивает его сырою воловьею кожей и пользуется им в таком виде, а если богат, то обтягивает череп кожею, покрывает внутри позолотою и в таком виде употребляет вместо чаши. Так поступают они и с родственниками, если рассорятся с ними и если перед лицом царя один одержит верх над другим. Когда явятся гости, которым скиф желает оказать внимание, то он приносит такие черепа и рассказывает, что это были его родственники, но вступили с ним в борьбу и он одержал верх над ними. Это рассказывается как геройский подвиг». Понятно, что данное свидетельство говорит об укладе, который ничего общего не имеет с нормами родового общества. Здесь родственные связи, ранее священные, не играют никакой роли. В случае ссоры с родственником с ним сражаются на поединке в присутствии царя и поступают не просто как с врагом, а как со злейшим врагом.

Одним из показателей разложения родоплеменного уклада является разделение членов общества на богатых и бедных. В науке этот процесс называется имущественной дифференциацией. У скифов он зашел к описываемому времени очень далеко и хорошо иллюстрируется археологическими памятниками. На скифской территории повсеместно выделяются погребения знати с очень богатым инвентарем. Мы касались этого вопроса, когда говорили о том, что часть кочевников вынуждена была либо переходить к оседлости и земледелию, либо идти в услужение к богатым скотоводам. В последнем случае уже предполагается эксплуатация богатыми скифами своих соплеменников. Но говорить на этом основании о существовании классов, по-видимому, еще рано. Вероятно, такая эксплуатация носила патриархальный характер, можно предполагать включение обедневших в число домочадцев большой семьи, как это известно из этнографических примеров. Во всяком случае, обедневшие соплеменники, вероятно, оставались формально свободными.

Но в то же время есть сведения о существовании у скифов и несвободного населения — рабов. Правда, во всех случаях следует учитывать, что сведения исходят от греческих авторов, для которых наличие рабства было привычной нормой жизни, естественным атрибутом общества. Поэтому они могли рассматривать как свидетельство существования рабства такие явления в жизни скифов, которые к рабству отношения не имели, или, во всяком случае, свидетельствовали о рабстве совсем не на той стадии развития, которая была привычна грекам. Что же сообщают на этот счет древние авторы?

Геродот, как мы помним, сохранил не очень ясное описание восстания рабов, происшедшее после возвращения скифов из похода. Передавая эту легенду, мы опустили ту ее часть, где рассказывается, каким образом скифы победили рабов. Дело будто бы было так: «Произошло много сражений, но скифы никак не могли одолеть противников; тогда один из них сказал так: “Что это мы делаем, скифские воины? Мы боремся с нашими собственными рабами! Ведь когда они убивают нас, мы слабеем; если же мы перебьем их, то впредь у нас будет меньше рабов. Поэтому, как мне думается, нужно оставить копья и луки, пусть каждый со своим кнутом пойдет на них. Ведь пока они видели нас вооруженными, они считали себя равными нам, т.е. свободнорожденными. Если же они увидят нас с кнутом вместо оружия, то поймут, что они наши рабы, и, признав это, уже не дерзнут противиться”.

Услышав эти слова, скифы тотчас последовали его совету. Рабы же, устрашенные этим, забыли о битвах и бежали».

Приведенный рассказ довольно точно передает психологию рабовладельцев и психологию рабов. Причем передает эту психологию, так сказать, в ее расцвете, и это заставляет подозревать, что именно греки — основные творцы данной легенды. Любопытно, что древние авторы сохранили еще один подобный рассказ, но действие его уже происходит в самой Греции, в Спарте. Понятно, что последнее обстоятельство еще более увеличивает сомнения. Но все же было, вероятно, какое-то реальное восстание и у скифов. Упоминание о плетке не случайно. На каменных изваяниях скифов, вошедших в науку под именем «каменных баб», рядом с кинжалом находится изображение кнута. Некоторые ученые даже полагают, что плетка символизировала власть рабовладельцев. Тем не менее следует думать, что приведенный рассказ характеризует степень развития рабства у греков, а не у скифов. В науке, кстати сказать, нет единого толкования этого эпизода. Одни исследователи считают, что в данном случае речь идет не о рабах, а о племенах, плативших, а затем переставших платить скифам дань; эти племена, как пишет тот же Геродот, царские скифы считали своими рабами. Другие видят здесь описание восстание рабов, принадлежавших отдельным богатым скифам. Наконец, есть и такие, которые не видят в этом сообщении никакой исторической правды.

Гораздо интереснее данное в той же легенде объяснение Геродота, почему скифы ослепляют своих рабов. Греческий историк пишет: «Всех своих рабов скифы ослепляют из-за кобыльего молока, употребляемого для питья... Выдоенное молоко скифы сливают в глубокие деревянные сосуды и, расставив вокруг сосудов слепцов, велят им взбалтывать молоко; поднимающиеся при этом на поверхность сливки снимаются и считаются более ценными, а остающееся внизу считается худшим сортом. Из-за этого скифы ослепляют всех, кого только захватят в плен. Не совсем понятно, зачем нужно ослеплять рабов, которые взбалтывают молоко; вряд ли таким путем можно уберечь сливки. Тут объяснение Геродота явно неудовлетворительно. Но из него мы узнаем, что рабами были военнопленные и что они использовались на домашних работах, а не на основном производстве. Естественно, что слепые рабы не могли заниматься сложными ремеслами, пахать землю, а тем более пасти скот. Следовательно, это была лишь подсобная сила, еще не определявшая жизнь общества. Рабство еще только зарождалось, причем зарождалось внутри большой патриархальной семьи. Из этнографии известны примеры, когда рабов специально калечили. Обычно это было в тех случаях, когда они выполняли в основном домашние работы, а государственный аппарат, призванный охранять интересы рабовладельцев, был недостаточно развит. И калечили их, разумеется, не для того, чтобы сберечь сливки, а чтобы они не могли бежать.

Вопрос о первоначальных формах рабства в науке еще мало разработан. На ранней стадии рабство имело коллективный характер, иначе говоря, рабами владели сообща. Так, по-видимому, дело обстояло у древних евреев, когда рабы принадлежали всему роду и распоряжался ими, естественно, глава рода, патриарх. В Библии Авраам, возглавлявший род или, может быть, племя, руководит и народом и рабами. У древних германцев и в Древней Греции известны целые племена, покоренные более сильными племенами и находившиеся в рабстве. То же можно сказать о древних этрусках и других племенах древней Италии . Этнографический материал позволяет несколько конкретизировать подобные формы рабства. Так, североафриканские туареги в XIX веке держали другие родственные племена в коллективном рабстве, заставляли пасти свой скот, обрабатывать землю и выполнять другие работы. Результатами такого рабского труда пользовалось все племя. По-видимому, эти отношения аналогичны отношениям, сложившимся между скифами царскими и другими племенами скифов, причем покоренные племена несли все тяготы рабского положения.

В принципе не так уж важно, какая группа рабов восстала в случае, описанном Геродотом: коллективные или частные рабы. Важен сам факт. В VI веке, по-видимому, у скифов существовало и коллективное, и индивидуальное рабство. Сообщение Геродота интересно тем, что говорит о напряженных отношениях между рабами и рабовладельцами, о каких-то классовых конфликтах, о классовых отношениях, за которыми скрываются классовые противоречия, приводящие в конечном счете к образованию государства.

О рабстве у скифов упоминают и более поздние авторы. Гиппократ сообщает о существовании у скифов рабынь, Страбон в своей «Географии» упоминает о продаже рабов. Эти краткие сообщения не дают возможности конкретизировать положение рабов у скифов и определить род их деятельности.

Значительно дополняет наши знания археология. Наиболее ранними курганами, где обнаружены погребения с рабами, являются кубанские. Так, в кургане № 1, около станицы Келермесской, за пределами сооружения, созданного для умершего, около восточной стены найдены кости человека, смешанные с лошадиными. В кургане у станицы Костромской, на уступах погребальной камеры, найдены погребения слуг или, вернее, рабов. В кургане у станицы Елисаветинской найдены погребения лошадей и людей, расположенные вне камеры. Во втором кургане у этой станицы вне основной могилы обнаружены останки четырех человек и десяти лошадей. При останках были ожерелья из простых бус. В третьем кургане вне склепа обнаружено пять женских костяков. Почти во всех богатых погребениях находили оружие, украшения и бытовую утварь, останки лошадей и рабов. Слуги, как правило, похоронены вместе с имуществом, чаще всего с лошадьми.

Весьма интересны захоронения рабов, открытые в лесостепном левобережном Приднепровье. Основные погребения совершались по строгому ритуалу. Трупы же убитых рабов, сопровождавшие в загробный мир своих господ, просто бросали в могилу. Так их и нашли археологи — лежащими в самых невероятных позах, с разбросанными руками и ногами. Положение рабов в курганах находится в строгом соответствии с идеологией рабовладельцев, считавших рабов имуществом.

В общем, данные письменных источников и археологии позволяют утверждать, что рабство у скифов существовало. В раннее время, в VII—VI веках до н. э., оно, по-видимому, носило еще патриархальный характер. Что касается позднего периода, после V века и эпохи Крымского царства, то многие исследователи полагают, что в это время оно уже было достаточно развито и, может быть, приближалось к тому уровню, какой существовал в античных городах — в Херсонесе, Ольвии и на Боспоре.

С вопросом о рабстве тесно связан и вопрос о возникновении государства у скифов. Разделение общества на классы, в данном случае на рабовладельцев и рабов, неминуемо ведет к возникновению государства, к созданию аппарата угнетения. Тем не менее вопрос о государстве у скифов еще не может быть окончательно решен в силу недостатка материала. В настоящее время на этот счет существует несколько точек зрения.

Ряд исследователей относит формирование рабовладельческих отношений к раннему времени, VI—V векам до н. э. Основываясь на Геродотовой характеристике общественных отношений у скифов, эти исследователи склонны считать государственным аппаратом военные отряды, находившиеся в распоряжении скифских царей. По-видимому, опорой государственной власти здесь, как и в других ранних рабовладельческих обществах, были отряды вооруженных рабовладельцев.

Однако система подавления не могла сводиться только к существованию вооруженных воинов, способных ограждать интересы господствующего класса и защищать свою землю. Необходим был сложный аппарат насилия и идеологического воздействия, который пронизывает все поры общества. Поэтому для удержания власти над рабами и рядовыми членами общества использовались старые родовые учреждения. Энгельс в своей классической работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» отмечает: «...органы родового строя постепенно отрываются от своих корней в народе, в роде, во фратрии, в племени, а весь родовой строй превращается в свою противоположность: из организации племен для свободного регулирования своих собственных дел он превращается в организацию для грабежа и угнетения соседей, а соответственно этому его органы из орудий народной воли превращаются в самостоятельные органы господства и угнетения, направленные против собственного народа».

Существует и другая точка зрения, относящая возникновение государства у скифов к правлению царя Атея (конец V века — 339 год до н. э.). Сторонники этого взгляда не располагают прямыми данными для подтверждения своей точки зрения и основываются на косвенных соображениях, которые в такой же мере могут относиться и к VI и V векам до н. э.

Уже в VII веке у скифов существовала наследственная царская власть, которая сохранилась до конца существования Скифского царства. Во главе отдельных областей стояли вожди племен, платившие дань скифскому царю. В IV веке царь Атей объединил отдельные части скифского государства под своей властью. К этой эпохе относятся богатейшие скифские курганы, свидетельствующие о сосредоточении огромных ценностей в руках правящей верхушки. Из изучения всех материалов можно сделать вывод, что IV век был золотым веком Скифии. Скифские цари использовали все методы идеологического воздействия, в том числе и легенду о Геракле, исходя из которой устанавливалось божественное происхождение царской власти в доатеевское время. Совершенно естественно, что позднее этот сюжет получил широкое распространение в прикладном искусстве, однако, как представляется, это не может служить основанием для того, чтобы считать IV век до н. э. временем возникновения скифского государства.

Рабовладельческие отношения, подтверждаемые всей совокупностью данных, существовали в Скифии давно, а при царе Атее скифское могущество находилось в зените своего расцвета. При этом отсутствуют принципиальные различия между эпохой Атея и эпохой его предшественников.

Сторонники третьей точки зрения считают, что государство возникло только в последний, крымский период, когда столицей стал Неаполь Скифский. Однако никаких новых источников, подтверждающих возникновение рабства в это время, нет, и в дело опять-таки вступают косвенные соображения.

Сторонники этой гипотезы как-то забывают, что государственная власть не может сразу возникнуть с чиновниками, войском, тюрьмами, то есть в готовой форме, характерной для развитого государства. Первое рабовладельческое государство, совершенно естественно, должно было приспособить старые учреждения родового общества к новым задачам, и некоторую эволюцию родовые учреждения проделали уже в период военной демократии, когда им приходилось удерживать в повиновении захваченных в плен рабов.

Наличие в государственном аппарате раннего классового общества элементов старых родовых учреждений — явление не исключительное. Подобное имело место во всех ранних рабовладельческих обществах. Так, например, было в Египте во время формирования государства при Первой династии, когда сам институт царской власти носил на себе отпечаток происхождения из института власти племенного вождя. По этому пути шло развитие титулатуры и обожествления царя, а должности отдельных государственных чиновников выросли из обязанностей членов родовых советов.

Скифская примитивная государственная власть во многом напоминала родовые учреждения. Однако в Скифии старая оболочка давала возможность господствующей группе вуалировать классовые противоречия.

На одном полюсе скифского общества находились рабы, на другом — цари. Пришедшие на смену родовым вождям, обладавшим огромным авторитетом среди сородичей, цари должны были опираться не только на воинов, в условиях раннего рабовладельческого общества выполнявших роль аппарата принуждения, но и на идеологию. Именно потребностями создания определенной идеологической базы и следует объяснять возникновение легенды о происхождении скифов, и прежде всего скифских царей, от богов — Зевса или Геракла. Той же цели служило и принятие царем на себя роли главного жреца. Можно думать, что по примеру переднеазиатских монархий и у скифов обожествлялась личность царя. Во всяком случае, сохраненное Геродотом описание погребения скифского царя свидетельствует о воздании ему действительно божественных почестей, в том числе и человеческих жертвоприношений.

«Гробницы царей находятся в Геррах (до этого Борисфен еще судоходен). Когда у скифов умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму. Приготовив яму, тело поднимают на телегу, покрывают воском; потом разрезают желудок покойного; затем очищают его и наполняют толченым кипером, благовониями и семенами селерея и аниса. Потом желудок снова зашивают и везут на телеге к другому племени. Жители каждой области, куда привозят тело царя, при этом поступают так же, как и царские скифы. Они отрезают кусок своего уха, обстригают в кружок волосы на голове, делают кругом надрез на руке, расцарапывают лоб и нос и прокалывают левую руку стрелами. Затем отсюда везут покойника на повозке в другую область своего царства. Сопровождают тело те, к кому оно было привезено раньше. После объезда всех областей они снова прибывают в Герры к племенам, живущим в самых отдаленных пределах страны, и к царским могилам. Там тело на соломенных подстилках опускают в могилу, по обеим сторонам втыкают в землю копья, а сверху настилают доски и покрывают их камышовыми циновками. В остальном обширном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее, а также виночерпия, повара, конюха, телохранителя, вестника, коней, первенцев всяких других домашних животных, а также кладут золотые чаши (серебряных и медных сосудов скифы для этого вовсе не употребляют). После этого все вместе насыпают над могилой большой холм, причем наперерыв стараются сделать его как можно выше».

Погребения скифских царей известны археологам. Назовем здесь два кургана: Чертомлык и Солоху, упоминавшиеся при описании «этнокарты Геродота», ритуал погребения в которых, по данным раскопок, очень близко напоминает описание, приведенное выше. Напомним, что бальзамирование уже известно по алтайским скифам, где условия вечной мерзлоты способствовали сохранению трупов погребенных. Однако продолжим описание обряда погребения, точнее, уже не погребения, а поминок:

«Спустя год они вновь совершают такие погребальные обряды: из остальных слуг покойного царя выбирают самых усердных (все они коренные скифы: ведь всякий, кому царь прикажет, должен ему служить; купленных же за деньги рабов у царя не бывает). Итак, они умерщвляют 50 человек из слуг удушением (также 50 самых красивых коней), извлекают из трупов внутренности, чрево очищают и наполняют отрубями, а затем зашивают. Потом на двух деревянных стойках укрепляют половину колесного обода выпуклостью вниз, а другую половину — на двух других столбах. Таким образом они вколачивают много деревянных стоек и ободьев; затем, проткнув лошадей толстыми кольями во всю длину туловища до самой шеи, поднимают на ободья. На передних ободьях держатся плечи лошадей, а задние подпирают животы у бедер. Передние и задние ноги коней свешиваются вниз, не доставая до земли. Потом коням надевают уздечки с удилами, затем натягивают уздечки и привязывают их к колышкам. Всех 50 удавленных юношей сажают на коней следующим образом: в тело каждого втыкают вдоль спинного хребта прямой кол до самой шеи. Торчащий из тела нижний конец кола вставляют в отверстие, просверленное в другом коле, проткнутом сквозь туловище коня. Поставив вокруг могилы таких всадников, скифы уходят.

Так скифы погребают своих царей».

Можно привести и другие отрывки из древних авторов, но вряд ли они охарактеризуют власть скифских царей и поклонение, которым они были окружены, столь красочно и впечатляюще, как это описание похорон.