Жених Ксении Годуновой

В истории русско-шведских отношений после Ярослава Мудрого, породнившегося с королевскими домами Скандинавии, династические браки не были распространенным явлением. Почти все брачные проекты, инициированные, как правило, русской стороной, не были реализованы, а некоторые из них заканчивались скандалами. Шведский историк А. Фрюксель писал, что в царствование Эрика XIV царь Иван Грозный сватался за сестру короля принцессу Цецилию, но ни принцесса, ни ее коронованный брат не дали согласия.

По сообщению финляндского епископа Павла Юстена, в 1572 г. царские чиновники расспрашивали шведских послов «о сестре Королевского Величества, которая, говорят, была еще не замужем, о ее возрасте и внешности». Они просили также прислать ее портрет. По всей вероятности, речь шла о единственной незамужней в то время дочери Густава Васы принцессе Елизавете.

Четверть века спустя внук Густава Васы принц Густав стал одним из участников исторической драмы, в которой наряду с ним участвовали Борис Годунов и его дочь Ксения. Сын короля Эрика XIV и Карин Монсдоттер Густав Эрикссон, разлученный с родителями после свержения Эрика XIV с престола, жил в Польше и Италии, учился в иезуитской коллегии, в Виленской академии и Падуанском университете. Различные политические силы в Польше, Дании, Франции и других странах пытались использовать Густава в своих интересах. Однако он был неподходящей фигурой для интриг, ибо всякий раз отказывался участвовать в любых предприятиях, способных нанести ущерб Швеции.

Его судьбой заинтересовалось и русское правительство. В 1593 г. от имени царя Федора Ивановича к нему обратился Борис Годунов. Он напомнил Густаву о дружбе Эрика XIV с Иваном IV и предложил ему политическое убежище в России, обещая «великое жалование» и «многие города в вотчину». Он также обещал ему помощь и поддержку, если он захочет «доставить своего дедичного королевства Свейского». Густав был опасным соперником и Карла IX, и Сигизмунда III, поэтому Годунов мог использовать его как средство давления в переговорах как со шведами, так и с поляками. Кроме того, он мог поступить с ним так, как Иван Грозный поступил с датским принцем Магнусом, сделав его вассальным королем Ливонии и женив на своей племяннице.

Поэтому, став царем, Годунов повторил свое предложение. Трудно сказать, почему Густав принял его. Быть может, он устал от интриг европейских политиков и надеялся на то, что в России его оставят в покое. В 1599 г. после 22-летней разлуки он встретился в Ревеле с приехавшей из Финляндии Карин Монсдоттер и летом того же года пересек русскую границу. В Москве его ждали пышный прием и богатые подарки: серебряная посуда, дорогие ткани, золотые украшения, меха, лошади с полной сбруей, деньги и Калужский удел.

О его пребывании в России рассказали в своих записках о Московии голландский купец Исаак Масса, шведский дипломат Петр Петрей и французский наемник Жак Маржерет, жившие в начале XVII в. в России. И. Масса пишет, что «царь Борис не желал лучшего, рассчитывая поймать важную птицу и надеясь, что он будет служить ему и женится на его дочери». Они могли бы стать хорошей парой. По свидетельству современников, Ксения Годунова была не только красива («красотою лепа, бела велми, ягодами румяна, червлена губами, очи имея черные великы… власы имея черны, великы, аки трубы, по плечам лежаху»), но и умна, образованна («во истину во всех делах чредима… писанию книжному навычна») и музыкальна («гласы воспеваемые любяше»). Под стать ей был и Густав — европейски образованный, владевший несколькими языками, в том числе и русским. Но мы даже не знаем, встречались ли они. Царские дочери на Руси вели замкнутый образ жизни, исключавший общение с посторонними мужчинами. К тому же Борис вскоре, очевидно, изменил свои планы в отношении принца-скитальца.

Это произошло, во-первых, потому, что Густав не согласился возглавить войско, которое был готов предоставить ему Б. Годунов, и напасть на «неверных ему шведов». Он сказал, что предпочтет сам погибнуть, чем подвергнуть свою родину опустошению и лишить жизни тысячи людей. Во-вторых, он не соглашался перейти в православие. И, в-третьих, он попал под влияние своей любовницы Катерины Катер, которая приехала к нему из Данцига. По свидетельству И. Массы, «эта женщина научила его всему дурному и сделала таким надменным, что он всем перечил и часто бил своих дворян и слуг, также и московитов, и велел эту женщину возить в колымаге, запряженной четверкой лошадей, как ездят царицы. Царь Борис, все слышавший и видевший, приметя, что он за человек, почел неприличным отдать за него свою дочь Ксению».

Так расстроились брачные планы Годунова. По всей вероятности, его больше огорчили не внешнеполитические, а династические последствия несостоявшегося брака. Не случайно уже в 1601 г. он попытался привлечь к осуществлению своих династических планов сына датского короля Фредерика II принца Ханса.

Впавший в немилость Густав требовал отпустить его из России. Годунов не согласился на это, но не подверг принца репрессиям. Он выслал его в Углич и приказал содержать по-княжески. В 1605 г. польские послы напомнили Лжедмитрию о Густаве и потребовали, чтобы он не содержал его как королевского сына, а посадил бы в заключение, потому что Густав в своих притязаниях на шведский престол может быть соперником Сигизмунда. На это Лжедмитрий ответил, что намерен его «имети в бережении не как князя либо королевича шведского, но как человека в таких делах смышленого». Положение Густава не изменилось, за исключением того, что из Углича его перевели в Кашин, где он и умер в 1607 г. По свидетельству Петра Петрея, его могилу посетил воевавший в этих местах Якоб Делагарди.

Судьба его несостоявшейся невесты Ксении Годуновой была более трагичной. Она пережила смерть еще одного жениха — датского герцога Иоганна, приехавшего в Москву в 1602 г., смерть отца, расправу над матерью и братом, несколько месяцев жизни с Лжедмитрием, пострижение в монахини, осаду Троицесергиева монастыря и насилие казаков Ивана Заруцкого. В 1622 г. Ксения скончалась в Суздальско-Покровском монастыре.

Характерно, что русские источники не упоминают о брачных планах Бориса Годунова в отношении шведского королевича. По мнению Б.Н. Флори, «Борис предназначал свою дочь для брака с владетельными особами значительно более высокого ранга, чем беглый королевич незаконного происхождения». О планах Годунова в отношении Ксении судить довольно трудно, к тому же они могли меняться, как могло измениться и положение «беглого королевича», не утратившего прав на шведский престол. Его происхождение, оспариваемое иногда в политических целях, было вполне законным. Поэтому нет оснований отвергать сообщения иностранных источников о намерении Годунова выдать свою дочь за Густава. Как, впрочем, нет оснований и возводить их в абсолют.

К тому же Годунов, по всей вероятности, руководствовался не только политическими интересами, но и заботой о судьбе любимой дочери.

Такой линии следует Елена Вельтман, написавшая роман «Приключения королевича Густава Рюриковича, жениха царевны Ксении Годуновой» (1867). Несмотря на название, тема брака Ксении и Густава является в романе второстепенной по сравнению с изображением эпохи, добросовестное изучение которой по русским и иностранным источникам позволило автору создать достоверное романтическое повествование о судьбах двух трагических фигур русской и шведской истории.

Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII веке // ЧОИДР. 1867. № 4; Петрей П. История о великом княжестве Московском…//О начале войн и смут в Московии. М., 1997; Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. XI. М., 1989. С. 20-23; Biaudet H. Gustaf Eriksson Vasa (Une enigme historique du XVI siecle). Geneve, 1913; Вельтман Е. Приключения королевича Густава Ириковича, жениха царевны Ксении Годуновой. М., 1992.