Своими успехами в Польше, Германии и Франции Общество Иисуса было обязано поддержке сильной католической партии. В Швеции оно думало укрепить свое положение, опираясь на милость короля, склонявшегося к католицизму. Юхан III Ваза, серьезный, образованный, склонный к мечтательности государь, стал с 1568 года, под влиянием своей жены, польской принцессы Екатерины, все более и более удаляться от лютеранства и стремиться к сближению с Римом. В 1574 году папа Григорий XIII послал в Стокгольм польского иезуита Станислава Варшевича с целью укрепить Юхана III в его решении. В том же году король назначил иезуита норвежца Николаи профессором в только что основанную богословскую школу.

Николаи вел себя внешне как лютеранин, но, естественно, воспользовался своим положением, чтобы вести католическую пропаганду среди молодых кандидатов на должность евангелического пастора. Вскоре он смог послать шестерых из них в Рим для завершения образования в германской коллегии. В 1578 году папа прислал в Швецию искусного отца Поссевино продолжать переговоры о возвращении страны к католицизму. Поссевино удалось без труда устранить последние сомнения короля. Юхан не только принял причастие из рук Поссевино по католическому обряду, но и поручил воспитание своего сына Сигизмунда, будущего польского короля Сигизмунда III, двум иезуитам, которые сопровождали Поссевино. Однако он обусловил подчинение Швеции папскому престолу очень большими уступками со стороны папы: он требовал разрешения брака для священников, богослужения на народном языке и причастия под обоими видами.

Поссевино не стал даже ходатайствовать перед курией об удовлетворении этих требований. Уверенный в победе, он во второй раз прибыл в Стокгольм в форменной одежде ордена. Но когда он известил Юхана, что папа не может согласиться ни на одно из его требований, король немедленно прекратил переговоры.

Иезуиты, пристроившиеся к богословской школе, должны были немедленно покинуть Швецию; воспитатели королевских детей также сочли более благоразумным уехать из страны в 1583 году. Единственной надеждой, остававшейся у ордена, был наследник трона принц Сигизмунд, ставший ревностным католиком. Но Сигизмунд не смог удержаться на троне, и в Швеции вновь воцарилось лютеранство.

Правда, два поколения спустя орден одержал в Швеции одну на первый взгляд блестящую победу. Два иезуита-профессора, которые проникли в Стокгольм под видом путешествующих итальянских дворян, убедили королеву Христину, дочь Густава Адольфа, последнюю представительницу династии Ваза, принять католичество. Но чтобы получить возможность беспрепятственно произвести смену религии, она должна была отречься от трона. Ее обращение было, несомненно, блестящей победой ордена, но оно не имело продолжительного влияния и не дало ордену новых завоеваний.

Зато одно время Общество Иисуса могло питать вполне законные надежды вновь вернуть в лоно папства Англию.

Когда в 1558 году на престол вступила Елизавета, Ирландия была еще полностью, а Англия частично католической страной. Но уже в ближайшие годы началось энергичное искоренение католицизма. Много католиков подчинилось этим решениям, и в то же время образовалась католическая партия. Ее поддерживали папа и король испанский Филипп II; ее союзником была Мария Стюарт. Действуя путем заговоров, партия стремилась низложить Елизавету и возвести на престол Марию Стюарт.

В этой ожесточенной борьбе Общество Иисуса немедленно пришло на помощь католикам обоих островов. Уже в 1542 году Сальмерон и Брет объездили Ирландию в качестве папских миссионеров. Папа, Филипп II и Мария Стюарт основали в Дуэ, Пон-а-Муссоне и Риме семинарии для подготовки английских, шотландских и ирландских священников. Руководство ими взяли на себя иезуиты. Они развернули в Англии энергичную католическую пропаганду.

Восстание, организованное папой в Ирландии, было подавлено незадолго до того, как иезуиты впервые высадились в Дувре в июне 1580 года. Они немедленно созвали большое собрание католиков в Сузсуэрке, недалеко от Лондона. Затем, переодевшись в разные костюмы, они начали переходить из графства в графство, из замка в замок. По вечерам они исповедовали, по утрам произносили проповеди и причащали, а затем исчезали так же таинственно, как и приходили. Уже 15 июня Елизавета объявила их вне закона. Только ежедневно меняя свое местопребывание, костюмы и имена, они могли некоторое время ускользать от рук полиции. Но именно этот романтический характер их предприятия действовал чудодейственным образом на души людей.

25 июня 1581 года оксфордские студенты были чрезвычайно поражены, получив неожиданно памфлет против национальной английской церкви. Его автором был один иезуит, а другой иезуит в глубокой тайне, укрывшись в хижине Стонорского парка близ Генлея, его напечатал. Но кое-кто из эмиссаров папы уже попал в руки властей. 16 июня донос позволил схватить отца Кампиана. 1 декабря он был повешен, признанный виновным в государственной измене. Конечно, он был мучеником, но не только мучеником за веру, но и мучеником за папскую политику, грозившую жизни и власти Елизаветы.

Смерть Кампиана только возбудила рвение его товарищей. Персоне организовал католическую пропаганду в самом Лондоне; отцы Гэй и Крайтон пытались в Эдинбурге склонить на свою сторону шотландского короля Якова. Отец Гордон миссионерствовал на севере Шотландии. Между тем и в католическом, и протестантском лагерях страсти разгорались день ото дня, пока наконец 18 февраля 1587 года не скатилась с эшафота голова Марии Стюарт. Небывалый взрыв патриотизма, объединивший вскоре, в год Армады, всю нацию, не исключая и католиков, вокруг находившегося в опасности трона Елизаветы, разрушил все замыслы иезуитов.

В это время католической пропагандой в Англии тайно руководил отец Гарнетт. Но он нашел трагическую смерть. После того как восшествие на престол Якова I не принесло никаких улучшений в положении католиков, несколько фанатиков задумали при открытии парламентской сессии 1605 года взорвать короля, королевскую семью и весь парламент. Гарнетт узнал об этом безумном предприятии от одного из заговорщиков, бывшего у него на исповеди. Помешать заговору было не в его власти, но он, несомненно, и не пытался сделать этого. 3 мая 1606 года он погиб на эшафоте. При Карле I, та же участь постигла еще четверых иезуитов. Довольно большое количество их погибло и при республике, во время подавления ирландского восстания. Лишь при Карле II надежды ордена, казалось, должны были наконец осуществиться.

В 1669 году трусливый монарх обещал в тайном Дуврском договоре своему покровителю и банкиру, Людовику XIV, восстановить в Англии католицизм. Но отцы-иезуиты слишком рано поверили в свой успех. Недоверие и ненависть английского народа связали королю руки. Уголовные законы, направленные против католических священников, остались в силе, но иезуиты, по крайней мере, видели, что король и наследник трона тайно перешли в католицизм и что католики массами вошли в состав армии и администрации; они смогли проникнуть во двор предполагаемого наследника и даже устроить в его дворце тайное собрание иезуитов провинции Англии. Народу стала известной лишь часть этих событий. Но и нескольких выяснившихся фактов оказалось вполне достаточно, чтобы вызвать невероятное возбуждение. Вся Англия дрожала перед призраком Лойолы и заговором иезуитов. Отвратительный авантюрист Тит Оатс решился использовать это настроение.

В августе 1678 года по всему Лондону распространилось с быстротой молнии известие о раскрытии большого иезуито-папистского заговора. Король понимал, что это — провокация. Но чтобы не совершать «нового путешествия за море», он вероломно выдавал всех, выдал и иезуитов. 20 июня 1679 года в Тибурне было повешено пять иезуитов, обвиненных в государственной измене. Это было одним из самых ужасных юридических преступлений, которые можно только представить себе, но в то же время и грозным предупреждением иезуитам — отказаться на будущее от организации всяких смут в Англии. Но они не вняли этому предупреждению, все еще надеясь на победу, и первое время имели как будто серьезные на то основания.

Вступление на престол Якова II предвещало победу партии католического направления, душой которой были иезуиты. Новый король сам являлся их главой. Не только вопреки торжественным заявлениям тронной речи, но и вопреки всем правилам благоразумия он принялся с вошедшим в поговорку упорством своей семьи за обращение Англии в католичество. Орден помогал ему: он открыл в Савойе прекрасную коллегию, которая скоро стала насчитывать до 400 учеников. При дворе в Уайтхолле образовалась настоящая иезуитская камарилья, происков которой не одобрял даже сам папский нунций; мало того, один честолюбивый и близорукий иезуит, Эдуард Петри, которого папа не без основания отказался возвести в звание кардинала и епископа, в виде вознаграждения за эту неудачу получил место в тайном совете, то есть был назначен английским министром.

Английские иезуиты ликовали; однако не только католичка-королева, но и папа пришли в ужас от этого безумного шага короля, и даже генерал ордена, который узнал об этом лишь впоследствии, разгневался, хотя все же ничего не предпринял, чтобы заставить Петри отказаться. В качестве министра Петри играл лишь весьма второстепенную роль. Тем не менее протестантское население видело в нем душу всего правительства. Наконец народ ответил на все акты короля Якова II революцией, свержением дома Стюартов и изгнанием всех иезуитов. Однако даже этот суровый урок не произвел на иезуитов глубокого впечатления. Вскоре они снова появились в стране в качестве священников и тайных агентов Стюартов. Но время их безвозвратно прошло. Великий поход против протестантской Англии, стоивший ордену так много крови, денег и сил, был окончательно проигран.

Славная революция означает для Западной Европы конец контрреформации. Вместе с тем она является и концом великих войн, которые вело Общество Иисуса.

Если мы еще раз окинем взглядом историю этих войн, то мы не сможем освободиться от чувства глубокого удивления перед той огромной предприимчивостью, которая их вызвала: в Европе нет ни одной страны, которую бы ученики Лойолы ни попытались покорить. Не менее удивительной, чем эта предприимчивость, является настойчивость, с которой боролись иезуиты, храбрость, с которой они бросались в самые опасные предприятия. Действительно, они во всех отношениях были настоящим обществом воинов. Во вражеской стране они вели борьбу как солдаты, которым не известны никакие угрызения совести: они нарушали всякий закон, который стеснял их деятельность, не отступали ни перед какой хитростью, которая могла оказаться полезной, прибегали даже к насилию, если считали его нужным для дела.

Потери в этих войнах как у иезуитов, так и в государствах самой Европы были огромны, результаты сравнительно ничтожны: где Общество не обеспечило себе на долгое время расположения сильных, вся его борьба осталась безрезультатной; там же, где оно победило, как во Франции, Польше и большей части Германии, следствием этой победы явилось разорение. Несомненно, что при этом оно всегда стремилось к благу народов, однако не учитывало, что «вера — вещь свободная» и не терпит принуждения. Выступив в поход под личиной миротворца, оно дало Европе больше вражды, чем мира, больше несчастий, чем счастья, и к тому же не достигло того, к чему стремилось, — не искоренило протестантизма.