Книга: Кельты анфас и в профиль
Назад: Глава 4. Загадки стоячих камней, или Чего друиды никогда не делали
Дальше: Глава 6. Цари, короли, обидные стихи и несгораемые кровати

Глава 5. Как святой Патрик друиду голову разбил

Итак, после лирического отступления на тему дольменов и менгиров вернемся к друидам. Вряд ли они бы так будоражили фантазию наших современников, если бы это жреческое сословие не исчезло, оставив нам множество вопросов без ответов. Конечно, сейчас найдется немало людей в разных странах, в том числе и у нас, которые называют себя друидами и преемниками древних традиций. Но современные «друиды» (их называют еще неодруидами) — это что-то вроде клубов исторической реконструкции, появившихся в девятнадцатом веке. Сейчас я хочу продолжить рассказ об исторических друидах.
Судя по произведениям Цезаря и других античных авторов, они пользовались огромным влиянием и обладали исключительными привилегиями:
«Друиды обыкновенно не принимают участия в войне и платят податей наравне с другими, — пишет римский полководец. — Вследствие таких преимуществ многие отчасти сами поступают к ним в науку, отчасти их посылают родители и родственники. Там, говорят, они учат наизусть множество стихов, и поэтому некоторые остаются в школе друидов до двадцати лет» (Записки о галльской войне, VI, 14).
Насчет стихов советую запомнить, это нам позже пригодится. Пока что речь пойдет о том, что стало с друидами, когда они начали терять былую власть и могущество. Об этом-то нам известно достаточно много. В Галлии друиды были ярыми противниками римлян, периодически возглавляли антиримские восстания и потому с точки зрения римских властей подлежали уничтожению как класс. При этом причиной искоренения друидической религии часто называли практику кровавых жертвоприношений, которые, как мы уже видели, действительно имели место. Но как обычно бывает, масштаб этих жертвоприношений был сильно преувеличен в пропагандистских целях.
«Все галлы чрезвычайно набожны. Поэтому люди, пораженные тяжкими болезнями, а также проводящие жизнь в войне и в других опасностях, приносят или дают обет принести человеческие жертвы, — пишет Цезарь. — …Некоторые племена употребляют для этой цели огромные чучела, сделанные из прутьев, конечности которых они наполняют живыми людьми; они поджигают их снизу, а люди сгорают в пламени» (Записки о галльской войне, VI, 16).
Эти колоссы из прутьев веками будоражат воображение читателей, а тем более писателей. На старых гравюрах и современных рисунках можно увидеть плетеных великанов размером с приличный небоскреб, в котором сотни людей задыхаются в дыму и обугливаются в пламени. Наши современники не отстают и живописуют ужасы друидизма во всей красе.
Воображение авторов рисует ужасающие картины: и тебе многометровые колоссы (странно только, что друиды были знакомы с современной метрической системой, которую их потомки — французы придумали в конце XVIII века!), и невинные люди, которые выпадают с их верхних этажей и летят вниз подобно старушкам из рассказа Хармса…
Однако простой здравый смысл заставляет задуматься: нет ли тут некоторого преувеличения? Цезарь сообщает о том, что чаще всего в жертву богам приносили воров, грабителей и других преступников (что вполне правдоподобно, за такие вещи в те времена везде либо казнили, либо калечили). А если преступников не хватало, то ц жертву приносили даже невиновных. Ну, может, и такое случалось, но все-таки губить людей десятками и сотнями во славу богам вместо того, чтобы обратить их в рабство и заставить работать на себя, — Это как-то странно. Впрочем, у античных авторов кельты часто предстают настолько же жестокими, насколько и скудоумными…
А как было на самом деле? Поскольку тема жертвоприношений (непременно человеческих и, конечно же, массовых) не оставляет в покое впечатлительные умы уже как минимум два тысячелетия, на этом моменте придется остановиться особо. Данные археологии не подтверждают свидетельство Цезаря, или, говоря не научным, а простым языком, никаких следов гигантских жертвенных чучел не обнаружено. Обнаружено вот что: могильники с погребальной утварью, то есть предметами, которые должны были сопровождать знатных покойников в ином мире. В число этих предметов входили оружие, керамика, драгоценности, боевые или парадные колесницы. В святилищах находили кости людей и домашних животных, принесенных в жертву, но говорить о кровавых убийствах десятков и сотен людей не приходится.
Если так уж хочется кровавых подробностей, то можно рассказать об охоте за головами, только это был отнюдь не жреческий, а воинский ритуал, кое-где на нашей планете еще существующий: воин должен был не просто убить врага, а привезти с поля боя его голову (каким образом и зачем — расскажу в главе, посвященной воинам). Но как мы помним, друиды в боевых действиях чаще всего не участвовали, так что они тут ни при чем. Впрочем, поскольку в каждой мало-мальски интересной книге жестокие сцены просто необходимы, то я вам обещаю, что в этой главе насилие непременно будет.
Но сначала расскажу о том, что же нам известно о друидах Ирландии. Известно о них по сравнению с их галльскими собратьями много чего, причем — что особенно ценно! — от самих же ирландцев, а не от путешественников или завоевателей. В отличие от Галлии и Британии Ирландия обошлась без римского владычества и лучше сохранила то, что сейчас принято считать культурной самобытностью. Поэтому и друиды продержались там намного дольше. В Галлии они скорее всего исчезли уже в первые столетия римского владычества, деградировав до уровня деревенских колдунов и знахарей, а местные боги постепенно были переименованы на римский лад. Позже на смену многобожию пришло христианство, и знахари с колдунами стали еще менее уважаемыми персонажами, хотя продолжали существовать достаточно долго. Носителями учености и наставниками стали священники и монахи, а от друидов, по всей видимости, не осталось даже смутного воспоминания: хватало проблем с различными разветвлениями христианства: то одно, то другое объявлялось ересью.
В Британии, возможно, друиды продержались чуть дольше. Есть сведения, что аж в конце V века при дворе бриттского короля Вортигерна служили какие-то маги, но словом «друиды» их не называли, и кем они были в действительности, можно только догадываться.
В Ирландии же христианство столкнулось с учением друидов, что называется, лоб в лоб, причем столкновение было столь сильным, что синяками и шишками дело не ограничилось. Крестил Ирландию святой Патрик — реально существовавший персонаж, после смерти ставший героем множества легенд. Так что где факты, а где легенды — разобраться сложно, и дальнейшее мне придется излагать без комментариев в стиле «это было по правде, а то — нет». Подвергать сомнению деяния этого святого — значит насмерть обидеть всех ирландцев, а мне совершенно не хочется этого делать. Тем более что многие факты я возьму из «Исповеди», написанной самим святым.
Итак. В V веке в состоятельной бриттской семье родился мальчик, которого назвали именем Патриций или, как тогда произносили, Патрикий (у бриттов в те времена было много имен римского происхождения). Дедом мальчика был священник, а отцом — дьякон. В шестнадцать лет Патрик (как не лингвист не удержусь от замечания: окончания в это время бритты перестали произносить, поэтому хоть и писали «Патрикий», а говорили «Патрик») попал в беду: его захватили ирландские пираты и вместе с другими пленниками продали в рабство. По его собственным воспоминаниям, до этого случая сын дьякона не отличался особенной набожностью, но за годы рабства с ним произошла перемена. Он обратился к Богу и стал проводить дни и ночи в непрестанных молитвах, и через шесть лет голос в ночном видении сообщил ему, что он скоро возвратится на родину. Послушавшись голоса, Патрик сбежал. Каким-то образом ему, беглому рабу, удалось сесть на корабль, который плыл то ли в Британию, то ли в Галлию. Вполне возможно, что его взяли на корабль с коварной целью продать кому-нибудь еще раз. Что там в итоге произошло, не совсем понятно, но Патрик со своими спутниками очутился в Галлии, в безлюдной местности, которую он по житийной традиции назвал пустыней. Разумеется, таких пустынь, которые описываются в Библии, в Галлии не наблюдалось, но что было, то было — после варварских набегов когда-то многолюдная страна был разорена и выглядела пустовато. Патрик неустанно молился, и Господь посылал ему и его спутникам пропитание.
Дальше происходят какие-то не совсем ясные события: Патрик снова попадает в рабство, но довольно быстро находит возможность вернуться домой, в Британию, откуда, уже став епископом, отправляется в Ирландию, чтобы обращать язычников в истинную веру. Вот тут-то ему и приходится столкнуться с тем, что далеко не все друиды радостно приняли крещение.
Для того чтобы увидеть ситуацию во всех красках, остановимся на том, как современные историки представляют себе ирландского друида V века от Рождества Христова. Здесь надо сказать, что быт и нравы ирландцев этого времени были весьма дикими даже по сравнению с Галлией времен Цезаря. Например, о знатных галлах известно, что они принимали пищу, сидя на полу возле низких столиков, а кушанья им подавали на блюдах или в мисках. Куски мяса они отрезали ножом (вилок тогда еще не было) и только потом отправляли в рот. Археологи находят столько галльской посуды и кухонной утвари, что музеи отказываются принимать все это на хранение. В результате, как признался мне один археолог, имени которого, конечно, я не назову, ему приходится нарушать закон и хранить битую галльскую посуду у себя дома. И то, наверное, жена недовольна…
В Ирландии ни о каких столах и прочей мебели речи не шло, а глиняные миски, плошки и прочая кухонная утварь были вообще редкостью и после святого Патрика. В легендах о короле Суибне, сошедшем с ума и превратившемся в дикого лесного человека, обросшего перьями, рассказывается о том, как сердобольный святой Молинг попросил свою кухарку поить блаженненького молоком.
«И вот как давала она безумцу то молоко: на заднем дворе вырыла она подошвой своей сандалии небольшую ямку в земле и наливала туда каждое утро молоко для Суибне. Он же подходил к ямке и становился на четвереньки, а потом выпивал все до капли» («Безумие Суибне», перевод Татьяны Михайловой).
Конечно, для кого-нибудь поприличнее чаши не пожалели бы, но, видимо, кому попало пользоваться посудой не полагалось. Это просто, как говорится, штрих к портрету. А сам портрет оппонентов святого Патрика был весьма колоритным. Историк Григорий Бондаренко, много лет посвятивший изучению ранних ирландских текстов, считает, что внешне тамошние друиды напоминали индейских или сибирских шаманов. Вот что он рассказывает:
«В довольно поздней средневековой ирландской повести «Осада Друйм Давгаре» Мог Руйт, мунстерский друид, носит пестрый головной убор из птичьих перьев и крыльев и шкуру бурого безрогого быка. Он поднимается в небо и исполняет нечто вроде шаманского боевого ритуала (однако речь идет о полете его тела, а не особой шаманской души)».
В одном из жизнеописании Патрика рассказывается, что первое его знакомство с пернатыми друидами произошло в то время, когда он впервые попал в рабство. Ирландец Мурьху, автор одного из первых житий святого, считает, что пираты продали юного Патрика в рабство друиду по имени Милух мокку Бойн. Однако сам святой об этом ничего не пишет (может, друид так плохо с ним обращался, что и вспоминать не хотелось?).
Но вернемся к тому моменту, как Патрик, уже будучи епископом, отправился в Ирландию в качестве миссионера. Итак, он прибыл в Темру (ее называют иногда также Тарой), самое главное поселение на всем острове, центр королевской власти. В то время там правил верховный король Ирландии, которому подчинялись остальные короли. Звали его Лойгуре, сын Ниалла. При дворе короля находилось множество мудрецов-друидов, а также предсказателей. Два друида были особо приближены к королю. Их звали Лотрох и Лукет Маэл. Маэл — это скорее прозвище, оно означает «лысый, бритоголовый». Дело в том, что друиды особым образом выбривали голову; позже эта прическа превратилась в особую тонзуру ирландских монахов.
Эти двое действительно были толковыми предсказателями, потому что, как рассказывает автор жития: «с помощью своего магического искусства часто предрекали, что вскоре придет в их страну из-за моря чужой обычай». Их пророчество, записанное, конечно же, много позже, звучало так:
Придет бритоголовый
Из-за моря безумного,
Его плащ с дырой для головы,
Его посох загнут кверху,
Его стол на западе его дома;
Все его люди ответят: «Аминь, аминь».

Перевод Григория Бондаренко
Под столом подразумевался алтарь, который в древних церквях стоял в западной части церкви. Несмотря на то что записан этот текст был уже после того, как бритоголовый Патрик пришел из-за моря, по мнению исследователей, он мог быть создан и до появления святого. И раньше в Ирландию проникали христианские миссионеры из Галлии и Британии, поэтому друиды наверняка прекрасно понимали, что рано или поздно новая религия вполне может заменить старую. Можно представить себе, насколько им была неприятна мысль о том, что со сменой религии место возле короля займет не друид, а священник. Одним словом, конфликт был неизбежен. Понятно, что авторы житий святого Патрика изображают друидов жестокими злодеями, но чисто по-человечески их тоже можно понять…
Самым известным эпизодом противостояния Патрика и друидов стало празднование Пасхи, совпавшее с местным праздником Бельтайн, который приходился на первое мая. Ключевым моментом этого праздника было ритуальное разжигание огня. Возжечь священный огонь должны были королевские друиды.
Для этой цели король Лойгуре и его свита, в том числе друиды, прорицатели и заклинатели, встретились ночью в Темре. И только было они собрались сделать все как надо и зажечь огонь со всей торжественностью, как — вот незадача! — увидели, что святой Патрик уже стоит с горящими пасхальными свечами. Король расценил это как явное неуважение к себе и к местным обычаям, друидам такой поворот событий тоже не понравился. Король захотел узнать, какой такой человек посмел зажечь огонь. Далее, чтобы не увлечься, не буду пересказывать этот эпизод, а процитирую более спокойного коллегу-историка Григория Бондаренко, который рассказывает о происшествии без прикрас:
«Только двое его могущественных друидов, Лохру и Лукет Маэл, могли сказать ему, кто зажег этот огонь. Вместе с этими друидами Лойгуре отправился к Патрику. Лохру начал разговор с Патриком и при этом поносил христианскую веру. Патрик же призвал Господа и просил, чтобы этот друид немедля умер. Тут же друид поднялся в воздух, упал, стукнувшись головой о камень, и мозг его разлетелся в разные стороны».
С современной точки зрения как-то не очень красиво получилось, но для древних ирландцев самое то, что надо. Григорий предупреждает читателя: «разбитые головы и разлетающиеся брызги мозга врагов мы встретим позже и в традиционной светской древнеирландской литературе».
Пораскинув мозгами друида, приближенные короля, видимо, решили, что христианский бог сильнее, и некоторые из них прямо там и уверовали. Правда, первое время отношение к Патрику было не самое дружелюбное.
Когда на следующий день в Темре состоялся праздничный пир, туда явился Патрик. Никто из собравшихся королей, князей и друидов не встал, чтобы его поприветствовать. Исключением стал главный филид короля по имени Дувтах (филиды — это ученые и поэты-сказители в древней Ирландии, о них позже я расскажу в подробностях). Он, видимо, хорошо запомнил ночную сцену. Вместе с Дувтахом пировал молодой филид Фиакк, который также уверовал во Христа, впоследствии крестился и стал епископом. Филиды очень быстро сориентировались в ситуации и стали первыми последователями Патрика, многие из них приняли монашеский обет, а другие заняли довольно высокие позиции в церковной иерархии. Не совсем понятно, считались ли филиды частью друидического сословия или были независимой корпорацией. В первом случае, возможно, филидами называли тех друидов, которые приняли христианство, а во втором случае получается, что филиды могли частично конкурировать с друидами и примкнули к Патрику из этих соображений. Ясно только одно: в ранних ирландских текстах друидов и филидов то и дело путают.
У святого Патрика остался только один достойный противник — друид Лукет Маэл. Сначала этот бритоголовый попытался отравить Патрика, да ничего не вышло. После этого Лукет Маэл вызвал епископа на поединок. Правда, собирались они не драться, а выяснять, чьи магические способности сильнее. Друид вызвал снегопад, покрывший белым ковром равнину Темры. А Патрик сделал так, что снег растаял. Тогда друид вызвал тьму, а Патрик ее рассеял. В общем, какое бы пакостное колдовство друид ни выдумывал, святой все равно рассеивал его чары и восстанавливал порядок. В конце концов соревнующиеся стороны так увлеклись, что друид заживо сгорел в огне, вызванном Патриком. Больше серьезных соперников у миссионера не осталось.
С тех пор начинается история христианской Ирландии, но друиды исчезли далеко не сразу. Физически их никто не истреблял, и некоторые короли продолжали пользоваться услугами придворных жрецов. Другое дело, что многие друиды (или филиды?) добровольно принимали новую веру. Видимо, она больше соответствовала духу времени. Хотя кто сейчас разберется во всех причинах…
Тем не менее ирландские хроники свидетельствуют, что и через сто лет после Патрика королевские друиды помогали правителям в военных делах, создавали так называемую «друидическую ограду», защищавшую воинов в бою. Известно, что в 561 году друиды создали такую защиту для короля Диармайда мак Кербала. Благодаря чему погиб только один воин короля, да и то потому, что по неосторожности выскочил за пределы невидимой ограды. Король Диармайд, видимо, был одним из последних правителей, поддерживавших друидов и хранящих старые традиции. Он даже попытался возродить ритуальный пир Темры и был последним королем, которому удалось провести этот пир. По всей видимости, к церкви он относился не очень доброжелательно, и ее представители отвечали ему полной взаимностью. Известный далеко за пределами Ирландии святой Колум Килле поддерживал военных противников Диармайда, и его защита оказалась намного сильнее друидической.
Постепенно, шаг за шагом христианство вытесняло старую религию. Процесс был долгим и в целом мирным (если не считать пасхального инцидента с Патриком). А друиды со временем оказались на задворках общества, которое в них более не нуждалось. Ирландские законы VII–VIII веков говорят о друидах как о сословии, которое продолжает существовать, но уже не пользуется прежними привилегиями. «Вместе с филидом-сатиристом и разбойником, — пишет Григорий Бондаренко, — друиду полагалась помощь при болезни на уровне крепкого фермера, не больше». По законам того времени и друиду, и разбойнику полагалось одинаковое наказание за проступок: семь лет на хлебе и воде. И это при том, что формально друиды все еще считались благородными людьми!» Вскоре о самом сословии друидов забыли. Как пишет все тот же автор: «Часть друидов вошла в корпорацию филидов-«поэтов», а другая, меньшая, насколько мы можем судить по ранним ирландским законам, превратилась в изгоев и маргиналов общества, прозябающих на окраине обитаемого мира».
Воображение рисует печальную картину: там, где кончается земля и под скалистым обрывом плещется беспощадное море, горит костер. Он зажжен не для того, чтобы выполнить древний ритуал: старый бездомный друид просто хочет согреться. Он суетится, подкладывает веточки, чтобы суровый ирландский ветер не задул чахлое пламя. Он кутается в когда-то добротную, но уже наполовину истлевшую одежду, чтобы спастись от пробирающей до костей сырости. Его глаза слезятся то ли от едкого дыма, то ли от мысли о том, что когда-то представители его профессии сиживали на пирах у королей, и даже самые могущественные правители не принимали важных решений, не посоветовавшись с друидом. А теперь что? Теперь все уже забыли о тех временах… И всякий может обидеть старика, который пытается удержать древнее знание, ускользающее, как вода между пальцев.
Впрочем, это где-то уже было: кажется, у Андерсена, в сказке про девочку со спичками. Поэтому не стану заниматься плагиатом, скажу только, что со временем о друидах повсюду забыли, и ничего с этим не поделаешь. Забудем о них и мы и перейдем к следующей главе.
Назад: Глава 4. Загадки стоячих камней, или Чего друиды никогда не делали
Дальше: Глава 6. Цари, короли, обидные стихи и несгораемые кровати