75

Еще греки и римляне гадали по Гомеру и Вергилию, раскрывая наудачу то или другое место и принимая первый попавшийся стих как изречение оракула. Гомера и Вергилия заменили у христиан, сохранивших суеверное стремление проникать в тайны будущего, очень естественно книги Священного Писания; верующий, закрыв глаза, развертывал Библию или сочинение одного из Отцов Церкви, и смысл попавшегося заранее определенного стиха или строчки принимал как ответ на вопрос, обращенный к судьбе. Церковь не преследовала этого обычая, хотя и не одобряла его вполне. Обычай гадания по книгам Священного Писания существовал и у нас, как известно из «Поучения Владимира Мономаха», из Ипатьевской летописи (под 6484 г., о Владимире Васильковиче); в одной рукописи XIV в. при псалмах находится ряд подстрочных замечаний для объяснения смысла пророчества применительно к вопросам разного рода. Обычай пришел к нам из Византии, где гадание по священным книгам было также распространено, как это видно из многих примеров, относящихся, между прочим, и к XII в.

Жена Алексея Комнина императрица Ирина в своем уставе для женского монастыря, ею основанного, постановляет следующий способ избрания игуменьи в том случае, если умершая не назначит себе преемницы. Избираются сначала три сестры-монахини голосами всех сестер, из среды же этих трех кандидаток сам Бог отдает предпочтение одной. В известный день духовный отец монахинь берет три равные и одинаковые свитка (хартии) и на каждом пишет следующие слова: «Владыко Господи наш Иисусе Христе сердцеведче, молитвами всенепорочной Владычицы вашей Богородицы, покажи нам, грешным, считаешь ли ты достойной игуменского над нами сана сестру нашу такую-то» (следовало имя). И на других хартиях он пишет опять те же самые слова с изменением только имен; потом хартии, запечатанные печатью и рукою попечительницы монастыря (из рода Ирины), в присутствии ее и сестер возлагаются священником на священную трапезу во время субботнего повечерия. На следующий день, после окончания божественной литургии, священник берет одну из трех хартий и передает ее, в присутствии всех сестер, той, которая положила на ней свою печать; когда она признает свою печать, то хартия, пред глазами всех, открывается; той сестре, имя которой окажется в ней написанным, вручается монастырский устав и посох, то есть она признается игуменьей.

Гадание двумя жребиями Алексея Комнина напоминает другой рассказ Анны Комнины о своем отце. Мы считаем не лишним сделать здесь несколько замечаний по поводу этого рассказа. Анна говорит, что когда Алексей отправился в поход против Боэмунда (в 1107 г.), то у Влахернской Богоматери не произошло «обычного чуда»; вследствие того император чрез несколько дней воротился в Константинополь, вошел в храм Богоматери в сопровождении немногих лиц; когда он совершил песнопение и усердное моление, то «обычное чудо» произошло, и таким образом Алексей пустился в поход уже с хорошими надеждами.

Еще Дюканж [Шарль Дюканж (1610—1688) — французский историк-медиевист и филолог-энциклопедист. Один из основоположников научной византинистики в Европе] указал на сочинение одного знаменитого богослова XII в., принадлежавшего к Парижскому университету, именно Белета, где находится объяснение Влахернского чуда. В 51 главе [сочинения Белеты] мы читаем следующее: «Был некогда в Константинополе в одной церкви образ Святой Девы, пред которым висел некоторый покров, закрывающий его совершенно. Но в пятницу на вечерне этот покров без всякого содействия ниспадал сам собою и божественным чудом как бы поднимался к небу, так что все это могли ясно и вполне видеть; а в субботу, по окончании вечерни, покров нисходил на тот же образ и оставался до следующей пятницы».

Нет никакого сомнения, что именно такого рода чудо разумеется у Анны Комнины. Приняв в расчет четыре дня, которые простоял Алексей в лагере, не в далеком расстоянии от Константинополя, и путь сюда и обратно в столицу, мы получим именно неделю и новую пятницу, когда должно было совершиться «обычное чудо» (не всегда, однако, совершавшееся в свой урочный день). — Прим. авт.