Зверские истины «Скотного двора»

Помню, в начале 1980-х, когда советский колосс еще довольно крепко стоял на глиняных ногах, среди интеллигентной молодежи и студенчества не было более популярной книги, чем сатирическая повесть-сказка Джорджа Оруэлла «Скотный двор» (в других переводах — «Скотское Хозяйство», «Скотский Уголок», «Скотский Хутор», «Ферма животных», «Ферма Энимал», «Зверская Ферма»). Ее читали тайком, в самиздате, разумеется. Партийные идеологи объявили произведения Оруэлла антисоветскими, а самого автора — ярым антикоммунистом. Несмотря на запреты, цитаты из «Скотного двора» звучали так же часто, как остроты из всенародно любимых «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка». Но конечно, сатира Оруэлла била не по «отдельным недостаткам», а по основам основ: «Все звери равны, но некоторые равнее других» — таков был один из догматов социализма со скотским лицом. Читатели видели в нем изображение лицемерной касты советско-партийных бонз.

В литературе, как в жизни, ничего не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Одна идея наследует другой. Любая история, в каком-то виде, уже была рассказана прежде. Вот и автор «Скотного двора» шел по следу предшественника. Кто же был его литературным предтечей?