Наиболее популярная, можно даже сказать, официальная версия возникновения профессии гейш содержит сведения о точном времени ее основания, запротоколированные с японской тщате!ьностью. Считается, что четверть тысячелетия назад — в 1751 году — некая женщина впервые взяла на себя функции шута-барабанщика, развлекающего клиентов одного из борделей района куртизанок Симабара в Киото. Вроде как до этого публику и проституток-юдзё имели право веселить только мужчины. Но у этой версии есть немало противников, в том числе в стане самих гейш, которые уверены, что их ремесло куда более древнее и история его появления на свет вообще сокрыта от глаз современников во тьме веков. Сторонники и противники официального летосчисления сходятся в одном: проститутки появились раньше, и, скорее всего, первые гейши начали свою трудовую деятельность чуть позже возникновения в крупных японских городах «веселых кварталов». Тому есть некоторые документальные подтверждения. Среди самых авторитетных свидетельство все того же Ихара Сайкаку о том, что еще в 1658—1661 годах «некий слепец по имени Сюраку» обучал девушек развлечению гостей с помощью любовных песен и плясок.

После Первой мировой войны в Японии на английском языке появился буклет о гейшах, написанный журналистом Акияма Айсабуро: «Перелистывая записи событий древности, мы можем проследить косвенное происхождение гейш от женщин, которые вели богемное существование в период Нара (710—794 годы), перемещавшихся между прибрежными городами с целью даровать приятные часы провинциальным аристократам и путешествовавшим по государственным делам. Находясь далеко от столицы, в местах с весьма ограниченным комфортом, эти чиновники чувствовали себя одинокими и печальными, а потому находили большое утешение в этих женщинах, явно имевших небольшое знание поэзии, а также обученных пению и танцу. <...>

Исходно и мужчины, и женщины, профессионально существовавшие на подобные легкие доходы, назывались гейшами, только мужчин определяли, как отоко-гэйся, а женщин — как онна-гэйся (мужчина-гейша и женщина-гейша. — А. К.). Понемногу приставка “онна” отпала, и женщин стали называть просто гэйся; название же отоко-гэйся исчезло вовсе, и вместо него появилось слово “хокан” — “жиголо”.

Нечего и говорить, что почти все гейши прекрасно осведомлены в том, что именуется мужской психологией, поэтому они чрезвычайно искусны в ублажении мужчин с различными характерами, мыслями и темпераментами, вне зависимости от их возраста и социального положения. Вполне можно сказать, что зрелая гейша могла бы работать квалифицированным преподавателем социологии — разумеется, для мужской аудитории.

Рассмотренная в этом ракурсе, гейша была практически принуждаема совершать духовное самоубийство, предавая себя океану отчаяния и постепенно превращаясь в лодку без руля, бесцельно дрейфующую по океану существования. Если в первой половине жизни их не брали в законные жены, то жизнь им приходилось оканчивать непривлекательными старыми “мисс”.

Гейши чрезвычайно суеверны и странно религиозны; они верят во всевозможных богов и будд, в честь которых устанавливают небольшие алтари в своих домах. Несмотря на любовь поспать, они иногда и летом, и зимой подымаются очень рано, чтобы посетить свои излюбленные храмы, причем не по чисто религиозным мотивам, но лишь из стремления заручиться божественной поддержкой и обрести важного покровителя, чьи карманы полны золота».

Как говорится, комментарии излишни. Добавлю только, что учениц, которых описывал и Ихара Сайкаку, и Акияма Айсабуро, приглашали на один вечер, их внешний вид отличался от облика юдзё, а называли их майко.

Это название до сих пор в ходу, но сейчас так зовут только молодых гейш-«стажерок», не менее популярных, а на взгляд иностранца, значительно более эротичных и красивых, чем их старшие, а то и попросту престарелые наставницы. Слово же «гэйко», как в Киото и по сей день частенько именуют гейш, появилось позже, возможно, как раз в 1750-х годах, когда представительниц этой профессии начали официально регистрировать как специалистов в области развлечений — «массовиков-затейников». В этом смысле статистика права.

Действительно, до самого конца XVI11 века профессия гейши не была исключительно женской прерогативой, и это еще одно косвенное подтверждение того, что между гейшей (будем для легкости восприятия называть гэйко привычным нам европейским термином) и проституткой с самого начала пролегала некая граница. Последний мужчина официально оставил эту профессию в 1800 году, и с тех пор гейша стала олицетворением истинной женственности, сексуальности, утонченной красоты. Особенно — для японских мужчин. Привыкший к безмолвной и покорной жене-домохозяйке, состоятельный муж готов был отдать все за общение с ее противоположностью — раскованной, остроумной, интеллектуальной красавицей гэйко. Именно эта особенность японских гейш стала залогом их выживания и предопределила вековой конфликт с большей частью японских жен.

Еще один секрет выживания — искусство. Привычное нашему уху слово «гейша» — искаженный вариант от «гэйся», то есть «человек искусства», «мастерица», «артистка», — указывает на основную характеристику гейш: это женщины, в совершенстве умеющие развлекать публику с помощью тех приемов, которые были в ходу в XVI11—XIX столетиях, — танцем, пением, шутками, в том числе с выраженным эротическим подтекстом. В ходе веселого застолья гейши, в отличие от скромных японских жен (которых обычно туда и не приглашают), не дают спуску в остротах подвыпившим мужчинам, подчас заставляя их краснеть. Подчеркнутый эротизм вкупе с косвенной принадлежностью к «веселым кварталам» и статусом «вечной невесты» (замужних гейш не бывает) породили полумифические догадки о легкой доступности. Сами гейши считают сегодня отождествление их с проститутками если не оскорблением, то по меньшей мере грубой ошибкой и бурно протестуют против этого. «Чайная церемония, а не секс, непринужденный разговор, а не знание“Сидзю хаттэ” — вот зачем идут к гейше, но только те, кто готов воспринимать гейш как неотъемлемую часть японской культуры. Мы не проститутки», — с гневом говорят сегодняшние гейши, и им почти удалось убедить в этом слушателей. Тем более что сегодня, когда гейш осталось не так уж и много, а их услуги стоят по-прежнему исключительно дорого, по-иному относиться к ним стало трудно — это элитарный отдых для тех, кто знает в нем толк, но вот раньше...

Японский язык сохранил множество поговорок, связанных с сексуальным восприятием гейш японскими мужчинами. Одна из самых распространенных переводится на русский язык примерно так: «Пусть сначала раздвинет ноги, а потом послушаем, как она поет». Дело в том, что даже в японских правилах случаются исключения, а уж когда речь идет о столь тонких материях, как отношения мужчины и женщины, бывает совсем нелегко разобраться — где правило, а где исключение.

То, что сексуальное положение гейш всегда было несколько туманным, иллюстрирует тот факт, что еще в 1779 году специальным распоряжением тем гейшам, которые работали в «веселых кварталах», запрещалось спать с клиентами проституток, а для контроля за деятельностью гейш работало специальное управление — кэнбан. Значит, все-таки спали? Да, спали — в этом не может быть никаких сомнений, многочисленные литературные памятники той эпохи подтверждают это со всей ясностью.

При этом существовало несколько разновидностей, своеобразных специализаций гейш. Были упоминавшиеся Пильняком сиро-гэйко — «белые», или «чистые», гейши, которые только пели или танцевали перед изысканной публикой. Пользовались спросом гейши-скоморохи — короби, а вот дзёро-гэйся — «шлюха-актриса» развивала в себе совсем иные способности, снова и снова запутывая современников и потомков в вопросе о том, чем же все-таки можно и чем нельзя заниматься гейше. Считается, что окончательную точку в этом вопросе поставило японское правительство в 1957 году, запретив проституцию. К гейшам этот указ никакого отношения не имел, что вроде бы еще раз подтвердило их особый, не совместимый с продажной любовью статус.

С другой стороны, в Японии до сих пор существует важная для сознания обывателя квартальная система устройства больших городов, когда в определенных местах жители занимаются определенным делом. Сегодня в Токио в районе Канда покупают книги, на Сибуе отдыхает молодежь, в Роп-понги — иностранцы, в Кабуки-тё снимают проституток обоих полов. В средневековой Японии такая градация была еще более жесткой, а гейши работали и жили там же, где и юдзё, — в случае с Токио (Эдо) речь идет о квартале Ёси-вара. Родина и столица гейш Киото долгое время считалась оплотом этой профессии. Еще в начале XIX века там было уже пять районов увеселений, где работали гейши. Сейчас их шесть: элитарный и известный на весь мир Гион, воспетый в «Мемуарах гейши», менее престижный, но более демократичный Понто-тё и малоизвестные Хигаси-синти, Мияга-ва-тё, Камиситикэн. В альма-матер первых гейш — квартале киотских проституток Симабарем — дела сейчас настолько плохи, что, скорее всего, рассказы о его «мастерицах» в ближайшем будущем войдут в число преданий, но недавно гейши жили и там, путая непосвященным их нравственные ориентиры.

Известная исследовательница истории и сегодняшнего дня гейш американка Лайза Дэлби сама некоторое время работала гейшей квартала Понто в Киото, знакомясь с подноготной этого дела методом включенного наблюдения. Она рассказывает о том, что в Понто-тё хранятся предания о том, как в 1770 году в этом небольшом районе появился новый вид бизнеса: предоставление сомнительных услуг в чайных домиках, где до этого действительно только пили чай. Очень скоро чайные домики распространились по нескольким районам Киото, бизнес в них становился все более сомнительным, и в 1813 году четыре квартала получили лицензии на открытие борделей — вслед за Симабарой. Во всех злачных заведениях этих районов, а гейшевский Понто-тё стал одним из самых «веселых» среди них, разрешалась работа гейш, что еще более усилило путаницу между ними и проститутками и поставило гейш на грань исчезновения из-за непонятного и нечеткого статуса.

Вообще вся история гейш — сплошная летопись небывалых взлетов и падений, едва не стиравших их с лица земли. Впервые киотские «цветочные кварталы» — ханамати — оказались на грани жестокого кризиса после переноса столицы из Киото в Токио в 70-х годах XIX века. Вместе с основными клиентами — членами правительства, крупными чиновниками и высшим офицерством — туда переместилась и большая часть доходов. Опасность была столь велика, что, оставшись без серьезного источника пополнения бюджета, мэр Киото решил провести в 1875 году специальный праздник — фестиваль гейш. По этому поводу даже издали брошюру на практически неизвестном тогда в Японии английском языке. Идея оказалась настолько удачной, что фестиваль провели еще несколько раз, а с 1952 года и по сей день он проходит дважды в год и стал своеобразной визитной карточкой Киото, вернув ему славу «гейшевской столицы» Японии.