В придорожном кабачке бражничал удалец У Сун. Влив в себя восемнадцать чашек крепчайшего вина под выразительным названием «Валит с ног за порогом», он двинулся к горному перевалу. Хозяин кабачка пытался было остановить его: «Здесь недавно появился огромный тигр. Нападает на путников, идущих через перевал ночью, и пожирает их. Так погибло уже человек тридцать! Вам лучше провести ночь у меня!» Крепко подвыпивший У Сун только рассмеялся: «Никакой тигр мне не страшен!» Солнце уже село за гору, когда удалец вышел на перевал. Под сильным воздействием выпитого У Сун решил вздремнуть. Едва он прилег, как на него набросился огромный тигр. От испуга У Сун покрылся холодным потом и мгновенно протрезвел. Обеими ручищами он схватил зверя за загривок и, прижав его голову к земле, стал колотить ногами по морде. Тигр громко рычал и с такой силой скреб лапами землю, что вырыл яму. У Сун, высвободив правую руку, начал бить его кулачищем по голове. После семидесятого удара из глаз, ноздрей и ушей полосатого хлынула кровь. Тигр обмяк и повалился, испустив последний вздох.

Это отрывок из средневекового романа Ши Найаня «Речные заводи» («Шуйху чжуань»), входящего в сокровищницу китайской литературы. Его знает в Китае каждый, даже школьник. Имя Ши Найаня окружено любовью и почетом. А между тем сам он остался почти «человеком-невидимкой». Сведения о нем крайне скудны и большей частью легендарны. Более того, долгое время его роман-эпопею приписывали другому автору. Родился Ши Найань в 1296 году в большом торговом и ремесленном городе Янчжоу на берегу Великого канала. Его второе имя Цзыань. Народная молва приписывает ему участие в восстании Чжан Шичэна (1321–1367), который сначала боролся против монгольской династии Юань, затем в союзе с ней — против основателя Минской династии Чжу Юаньчжана, но потерпел поражение. Умер Ши Найань в 1370 году в Синьхуа (округ Янчжоу).

Роман «Речные заводи» родился как результат литературно-художественной обработки устных народных сказаний о повстанческой борьбе в период Сун (960–1279). В 1120 году на территории пяти провинций (Хэнань, Шаньдун, Чжили, Цзянсу и Аньхой) началось восстание, которое возглавил мелкий служащий уездной управы Сун Цзян. Поднялись крестьяне — владельцы земли и арендаторы. К ним примкнули мелкие служащие, монахи, торговцы, выходцы из младшего офицерства, разорившиеся помещики. Среди повстанцев было много бродяг, рыбаков и речных матросов. Движение против притеснителей народа приняло широкие масштабы, охватило более 80 уездов. На борьбу с повстанцами были брошены целые армии, и осенью 1122 года восстание было потоплено в крови. Однако борьба продолжалась. Тайными убежищами для повстанцев стали «речные заводи» — островки, скрытые среди озер и болот. Паролем служили слова «Все люди братья!».

Восстание Сун Цзяна стало темой многочисленных народных сказов, стихов, песен и пьес, создававшихся на протяжении XII–XIV столетий. Реальные события породили народные легенды. Те, в свою очередь, превратились в профессиональные сказы. На их основе создавались народные книги с иллюстрациями. Построенные по принципу летописи, где повествование состоит из эпизодов, они предназначались для простого читателя. За народными книгами последовали драмы. Это были полуисторические пьесы об отважных повстанцах из лагеря Ляншаньбо. Воспевая дух вольницы, удаль героев и справедливость Сун Цзяна, они побуждали храбрецов в разных концах Китая браться за оружие, чтобы противостоять чужеземной династии Юань (1271–1368). И наконец, за пьесами последовала эпопея Ши Найаня «Речные заводи», явившаяся переходной формой между фольк-лорно-эпическим повествованием и романом.

Рассказы об отдельных героях, по разным причинам оказавшихся в повстанческом лагере Ляншаньбо, об их бесстрашии и удали составили своего рода цикл отдельных эпических биографий, которые Ши Найань свел в единое письменное произведение. Тем не менее «Речные заводи» остались суммой историй, происшедших с разными героями. Таковы, например, истории их прихода в повстанческий лагерь Ляншаньбо. Каждый герой передает эстафету действия другому, подготавливая его появление. В итоге «Речные заводи» представляют собой цепь, состоящую из отдельных звеньев. Тем самым композиция, художественная манера и основные приемы автора тесно связаны с устным народным сказом. Именно к нему восходит своеобразное деление на главы, глава здесь — однодневная «порция» (буквально: «раз») многодневного выступления сказителя. Отсюда и обязательный обрыв главы на каком-либо напряженном месте. И непременная завершающая фраза типа: «Но о том, что стало с жизнью такого-то, вы узнаете в следующей главе». Это свидетельствует о механическом использовании сказового трафарета. А глагол «послушайте» заменяется на «прочитайте». От устного сказа идет и своеобразное внутреннее деление главы на два эпизода. Держа слушателей в напряжении, сказитель был вынужден посередине повествования делать паузу. Служила она для сбора денег со слушателей и для краткой передышки.

«Речные заводи» — едва ли не первое письменное произведение о народном восстании. Разбойная вольница в романе представлена главным образом героями, несправедливо пострадавшими или избавившими общество от злодея. Поэтому они и вынуждены скрываться в озерных плавнях от преследования властей. Ши Найань подчеркивает благородство разбойников, отнимающих богатства у жадных чиновников. Они сродни «благородным разбойникам» других стран — английскому Робину Гуду, словацкому Яношику, азербайджанскому Кёр-оглы. Идея братства, пренебрежение богатством и защита простого люда объединяют героев вокруг Сун Цзя-на. Вместе с тем удальцы «Речных заводей» борются против злых и продажных сановников, окружающих императора. По конфуцианским представлениям устранение таких высокопоставленных негодяев — долг всех честных подданных по отношению к своему государю. Рисуя картину лихоимства и беззакония, царящих в чиновном мире, Ши Найань подчеркивает, что «чиновники вынуждают народ бунтовать». Однако бунт в «Речных заводях» направлен не против государя и является делом справедливым. Тем более что конфуцианство оправдывает восстание против недостойных правителей и их недостойных слуг.

В романе показано, как небольшой повстанческий отряд Сун Цзяна, пользуясь народной поддержкой, одерживает одну победу за другой. Его горный лагерь Ляншаньбо постепенно превращается в грозную неприступную силу. Ряды повстанцев растут, крепнет авторитет их вождя — мудрого и справедливого Сун Цзяна. Слава об отважных повстанцах распространяется далеко за пределы провинции Шаньдун, привлекая к восстанию все новые и новые силы. Власти не в состоянии остановить этот могучий поток.

Ши Найань не скрывает своих симпатий, описывая жизнь повстанческого горного лагеря, подвиги разбойной вольницы, мужественных и благородных соратников Сун Цзяна, сражения повстанцев с правительственными войсками, поединки народных героев с предводителями вражеских отрядов и военные состязания. Автор вводит в свою героическую эпопею и «прозу жизни», народный быт. Его персонажи много пьют, едят, ссорятся, иногда прелюбодействуют. В эпопее нашла свое отражение жизнь помещичьих усадеб, сел и деревень, а также богатых торгово-ремесленных городов.

С большим художественным мастерством нарисован портрет самого Сун Цзяна. Его имя является одним из наиболее популярных и почитаемых в китайском народе. О героических подвигах Сун Цзяна существовало немало преданий. На протяжении двух столетий они передавались из уст в уста. Но только под кистью Ши Найаня этот народный герой обрел столь яркий художественный облик. Его Сун Цзян спокоен и рассудителен, мудр и справедлив, дальновиден, внимателен к соратникам, заботлив по отношению к простому люду. Не менее выразительны образы других героев лагеря Ляншаньбо, таких, как Лу Да — человек богатырской силы, ловкий и отчаянный, воплощение бесстрашия и мужества, как У Сун, имя которого стало в Китае символом мужества и непобедимости. Эпизод, рассказывающий о поединке безоружного У Суна с огромным тигром-людоедом на горном перевале, входит в учебники и хрестоматии, широко используется народными сказителями, включен в репертуар мастеров художественного чтения и самодеятельных театров, передается по радио. Столь же решительно богатырь У Сун расправляется с угнетателями народа. «Я всегда борюсь с людьми безнравственными, — говорит он. — Если встречаю на пути несправедливость, тут же выхватываю меч, чтобы оказать помощь. Я не боюсь даже смерти».

Самый неистовый из героев романа Ли Куй, наделенный всеми чертами эпического богатыря, не боится обличить императора, слушающего своих корыстолюбивых сановников, разорвать в клочки императорский приказ, избить посланцев монарха. В поздних изданиях «Речных заводей» редакторы сняли бунтарскую сцену, где император видит во сне, как Ли Куй с двумя боевыми топорами в руках бросается на него, чтобы отомстить за гибель своего старшего названого брата Сун Цзяна, отравленного по монаршей воле.

Ши Найань явно любуется удальцами из Ляншаньбо, их волей к жизни, мужеством и настойчивостью в достижении цели, смелостью перед лицом опасности, бескорыстием и преданностью в дружбе. Это был своего рода вызов со стороны Ши Найаня, ведь власти отрицали наличие у «разбойников» столь высоких человеческих качеств. Автора восхищает в героях Ляншаньбо все, даже их клички — Нефритовый единорог, Барсоголовый, Золотое копье, Черный вихрь, Живой владыка ада, Парчовый барс, Владыка демонов, Восьмирукий Будда, Вышедший Из Пещеры Дракон, Железные руки. Прославляя героев прошлого, Ши Найань стремится пробудить в читателях патриотические чувства, что было особенно злободневно во время свержения монгольского ига и династии Юань.

Власти не могли смириться со свободолюбивой бунтарской направленностью романа. При династии Мин (1368–1644) эпопея Ши Найаня считалась одиозной, герои Ляншаньбо объявлялись «бандитами», а их лидер Сун Цзян — «главарем смутьянов». Сами же «Речные заводи» провозглашались «разбойничьей книгой». Всех, кто выступал против господства евнухов и реакционеров, приравнивали к Сун Цзяну и его сподвижникам. Этого было достаточно для объявления человека «преступником» и «крамольником». Эпопею Ши Найаня неоднократно запрещали, а автора предавали анафеме. В XVII веке литератор Цзинь Шэнтань подверг обработке эту уже ставшую знаменитой героическую эпопею, стараясь сгладить многие ее вольнолюбивые мотивы и усилить конфуцианские идеи. Этот вариант стал почти каноническим. Тем не менее враждебное отношение властей к этой «бандитской» книге сохранилось и в XVIII–XIX столетиях. Дело в том, что тайное антиправительственное антиманьчжурское общество «Триада» взяло за образец Великое братство «Речных заводей». Членов тайных обществ привлекало отсутствие в лагере Ляншаньбо каких-либо социальных разграничений. Он объединял выходцев из всех слоев и сословий, из бедных и состоятельных, образуя братство равных. Атмосфера равенства и единства всемерно насаждалась в «Триаде», возрождая пароль повстанцев эпохи Сун: «Все люди братья!» Здесь все считались «нареченными братьями». За этот дух мятежной вольницы и боевого братства власти называли «Речные заводи» «разбойничьим» сочинением. Однако любовь народа к нему и его небывалый массовый успех не позволяли искоренить эту «крамолу».

Последующие поколения с восторгом читали и слушали рассказы о героях лагеря Ляншаньбо — о его лидере Сун Цзяне, о 36 его главных соратниках и о 108 повстанцах этой отважной вольницы. Необычайной популярности «Речных заводей» способствует и разговорный язык повествования с минимальной примесью письменного языка вэньянь. Текст Ши Найаня доступен людям, не знающим иероглифической письменности, слушать и понимать его мог любой неграмотный.

Роман-эпопея сначала существовал в списках и широко передавался изустно. Значительно позднее его начали печатать ксилографическим методом. Авторство «Речных заводей» долгое время приписывали Ло Гуаньчжуну (1330–1400) — создателю героической эпопеи «Троецарствие» («Саньго чжи»). Однако эта версия не нашла подтверждения, как и то, что Ло Гуаньчжун отредактировал роман. Творение Ши Найаня существует в различных вариантах. Цзинь Шэнтань, редактируя первоначальный текст, сократил его до 70 глав. Именно этот вариант впоследствии неоднократно переиздавался и переводился на восточные и европейские языки. Тем не менее ближе к подлиннику варианты, состоящие из 100 и 110 глав.

Ряд персонажей «Речных заводей» перешли в другой выдающийся китайский роман «Цветы сливы в золотой вазе» («Цзинь, Пин, Мэй»). Его автор, скрывавшийся под озорным псевдонимом Ланьлинский Насмешник, сделал завязкой своего романа один из эпизодов книги Ши Найаня. Отсюда же заимствованы главный герой Симэнь Цин, его возлюбленная Пань Цзиньлянь, богатырь У Сун и другие персонажи. Сюжеты из «Речных заводей» широко использовались в эпоху Мин и более позднее время. Так, писатель Чэнь Чэнь (1590–1670), отказавшийся служить маньчжурским завоевателям, создает произведение под названием «Позднее повествование о речных заводях» («Шуйху хоучжуань»), которое явилось «продолжением» знаменитой эпопеи. Чэнь Чэнь не может смириться с поражением восстания Сун Цзяна. Его оставшиеся в живых герои вновь поднимаются на борьбу. «В речных заводях, — пишет он, — все забурлило еще сильнее, чем в прошлый раз у горы Ляншань, поскольку затевались дела, способные потрясти небо и сдвинуть горы». В конце концов автор отправляет своих героев на морской остров. Здесь они создают свое государство, где царит справедливость. Все кончается созданием новой китайской утопии, причем чудесная земля располагается не в заброшенных горах Срединного царства, а за морем.

Победное шествие эпопеи Ши Найаня продолжалось и далее. Яркие эпизоды из «Речных заводей» становились излюбленной темой народных сказителей. Среди них особую славу в XVII веке приобретает Лю Цзинтан. Драматурги выводят его в своих пьесах. Поэты воспевают в стихах его искусство. Знаменитые литераторы составляют его жизнеописания. В XVII столетии «Речные заводи» переводятся в Корее, сюжеты романа используются в музыкальных драмах Вьетнама. Произведение Ши Найаня положило начало эпопеям XVH-XVIII веков о повстанцах и других народных героях.

«Речные заводи» относятся к лучшим творениям китайской художественной прозы и по праву занимают одно из первых мест в богатейшем культурном наследии Китая. Российский читатель может прочитать эту книгу в превосходном переводе А. П. Рогачева.