Глава 12
Крестовые походы и арабо-мусульманский Восток
В последние годы XI века на Халифат обрушились новые завоеватели, на этот раз пришедшие с северо-запада, – крестоносцы. Под общим наименованием «Крестовые походы» подразумеваются военно-колонизационные вторжения европейцев в страны Ближнего Востока – Палестину, Сирию и Египет, происходившие с 1096 по 1270 год.
К началу Крестовых походов на Ближнем Востоке действовали три соперничавшие между собой силы: султанат Великих Сельджукидов, султанат Сельджуков Рума в Анатолии и военный вазират в Египте, который управлял страной от имени утратившего власть фатимидского халифа. Между ними находилась Сирия, которую, казалось, легко было завоевать благодаря нестабильной политической ситуации. Когда весной 1097 года крестоносцы вторглись в Сирию, она была раздроблена на отдельные города и области, находившиеся под управлением недальновидных, лишенных политического опыта, часто хищных и безответственных эмиров, которые не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления пришельцам. За этими мелкими правителями стояли две крупные державы: Великий Сельджукский султанат и фатимидский Египет, находившиеся в состоянии упадка и неспособные оказать Сирии сколько-нибудь существенную помощь. Каждая из противостоявших друг другу сил имела в Сирии своих союзников-клиентов среди плохо управляемых и часто бесчинствовавших бедуинских племен, но контролировать положение в стране фактически не могла. К тому же раздираемый внутренними противоречиями фатимидский Египет к этому времени в значительной степени утратил к Сирии интерес.
Первым крупным городом, захваченным крестоносцами на пути в Сирию, была Эдесса, в которой один из руководителей похода Балдуин весной 1097 года основал графство Эдесса. В том же году, продвигаясь далее, крестоносцы постепенно овладели большей частью раздираемых внутренними смутами и междоусобицей Палестины и Сирии. Не только христиане, но и многие мусульманские сектанты ненавидели сельджукских правителей больше, чем «франков», и охотно сотрудничали с крестоносцами. Египетские Фатимиды также готовы были прийти к соглашению с «франками», так как считали их менее опасными соперниками, чем сельджуков.
Однако многие сирийские города оказывали вторгнувшемуся войску упорное сопротивление. Так, крестоносцы в течение года осаждали Антиохию, и захватить этот город– крепость им удалось только благодаря измене начальника гарнизона; при этом взятие Антиохии сопровождалось страшным мусульманским погромом. В результате возникло второе владение крестоносцев – княжество Антиохия во главе с Боэмундом Тарентским.
Только весной 1099 года крестоносцы после ожесточенного штурма сумели овладеть Иерусалимом и изгнать из города фатимидский гарнизон, состоявший из арабов и суданцев. За этим последовала страшная резня, в которой погибло множество мусульман и евреев. Крестоносцы не щадили ни женщин, ни детей. Их фанатизм и жестокость были внове для исламского Востока, где в это время сравнительно мирно уживались различные конфессии. Эти события произвели на современников большое впечатление. Арабский историк Ибн аль-Асир (1160 –1234) описывает прибытие первых беженцев из Иерусалима в Багдад и их страшные рассказы о судьбе горожан.
Так возникло Иерусалимское королевство во главе с Готфридом Бульонским, включавшее Палестину и южную часть Сирии. От него формально зависели три вассальные государства: княжество Антиохия, графство Эдесса и возникшее позднее графство Триполи во главе с Раймундом Тулузским. К 1124 году в руках крестоносцев оказалось все побережье Палестины и Сирии. Особенно далеко в глубь сирийско– палестинской территории они не проникали, снабжение их войска шло морем через средиземноморские порты. Алеппо, Хама, Химс и Дамаск оставались в руках мусульман, причем между их правителями, мелкими эмирами, шли непрерывные распри.
Исламский мир откликнулся на вторжение крестоносцев далеко не сразу. Жители Сирии и Палестины не понимали, для чего на их земли пришли завоеватели, считали их союзниками византийцев и именовали «франками», а иногда и просто «румийцами», то есть считали их одной из вспомогательных частей императорской армии. Тюркские князьки Сирии готовы были вступить с ними в политические игры, как они это делали в прошлом с византийскими императорами, а правители Алеппо и Дамаска заключали с пришельцами различные соглашения.
Иную позицию по отношению к крестоносцам и сирийским эмирам заняли исмаилиты. Хаос в Сирии в канун Первого крестового похода и отсутствие стабильности в стране после образования франкских государств благоприятствовали исмаилитской пропаганде, и число их сторонников росло. При терпимом отношении и даже покровительстве Ридвана исмаилиты сделали Алеппо своей базой, а после смерти Ридвана в 1113 году, когда их деятельность в Алеппо была запрещена, – перебрались в Дамаск под покровительство эмира Тугтегина. Преемник Тугтегина – Бури – обрушился на исмаилитов с жестокими репрессиями, многие тысячи из них были убиты. Тогда они перебрались в недоступную горную область Джабаль Бахра в прибрежной гряде Северной Сирии и соорудили в горах крепость, откуда нападали на суннитских эмиров Сирии, а к крестоносцам большого интереса не проявляли. Особую неприязнь исмаилиты испытывали к правителям Мосула – суннитской династии Зангидов, ненавидевшей и жестоко преследовавшей шиитских экстремистов.
Пребывание крестоносцев на Ближнем Востоке привело к обогащению участвовавшего в походах европейского дворянского сословия: поселившись в захваченных городах и укрепив их мощными крепостями, несколько тысяч рыцарей захватили большие земельные владения, жителей которых они жестоко эксплуатировали, облагая высокими налогами. Купечество, в первую очередь итальянское, обосновалось на побережье в укрепленных городах, организованных по типу итальянских городов-коммун и пользовавшихся сходными с ними привилегиями. Генуэзцы и венецианцы главенствовали в торговле не только с Сирией и Палестиной, но и с другими странами Востока, оттеснив на второе место византийских и мусульманских купцов. Значительные земельные владения получило западное католическое духовенство. В Сирии и Палестине оседали европейские паломники из числа крестьян и горожан, равно как и авантюристы разных сортов, прибывавшие на Восток с целью обогащения. Обосновавшиеся в стране европейцы часто брали себе в жены местных христианок и принявших христианство мусульманок, усваивали местные обычаи и ассимилировались в культурном и языковом отношении. Местные жители – горожане в большом числе переходили в христианство, в то время как сельское население, как правило, оставалось мусульманским и оказывалось в таком же положении, в каком некогда были проживавшие здесь немусульмане. В отличие от греко-византийского государства завоеванные крестоносцами земли получили наименование «Латинская империя».
Борьбу с крестоносцами на раннем этапе начали находившиеся на службе у сельджуков тюркские военачальники из рода Зангидов. В 1127 году султан назначил одного из своих тюркских эмиров, в прошлом охранника и наставника двух его сыновей (атабега) Имад ад-Дина Занги (1127 –1147), правителем Мосула. Деятельный и предприимчивый Имад ад-Дин сумел не только прочно обосноваться в Мосуле, но и распространить свою власть на города Нисибин, Харран, а в 1128 году сумел захватить и Алеппо. В результате под его началом образовалось довольно большое княжество, охватывавшее значительную часть Месопотамии и Сирии. Поскольку Алеппо также вошло в его эмират, соперничество из-за этого важного города между соседними мелкими князьками прекратилось. Теперь перед Имад ад-Дином Занги встала задача установить контроль и над Дамаском, переходившим, как прежде Алеппо, из рук в руки. Таким образом, расширение владений Занги невольно вовлекло его в дела Сирии, Ирака и вообще владений Великого Сельджукского султаната, чем он и был занят почти двадцать лет. Сами по себе взаимоотношения с крестоносцами занимали его во вторую очередь.
Первую попытку овладеть Дамаском, где в это время правила атабегская династия Буридов (1104 –1146), Занги предпринял в 1130 году, когда пригласил эмира Бури принять участие в совместном джихаде против крестоносцев. Получив отказ, он удовольствовался тем, что предательским образом овладел Хамой, где у власти стоял один из сыновей Бури. В последующие четыре года он всецело был занят делами на востоке и на Дамаск не посягал.
Через несколько лет ситуация в Дамаске вновь показалась Занги благоприятной для осуществления его планов. В 1132 году Бури был убит одним из ассасинов, и его сын и преемник Исмаил, столкнувшись в городе со все возраставшей враждебностью жителей, запросил у Занги помощи. Но когда в 1135 году Занги прибыл с войском к стенам Дамаска, Исмаил по наущению собственной матери был убит, и место эмира занял его брат – Шихаб ад-Дин Махмуд. Атабег Махмуда Унур возглавил успешное сопротивление мосульскому войску, и только приказ халифа о возвращении Занги в Мосул дал возможность честолюбивому военачальнику сохранить лицо в проигранной кампании.
Однако неудача не поколебала Занги в его намерениях. В 1135 году он напал на Химс, находившийся под властью Буридов, но и на этот раз атабег Унур сумел отразить нападение. Занги удалось лишь захватить важную крепость крестоносцев Барин (франкский Монтферран), лежавшую на пути из Триполи в Хаму.
В 1138 году Занги овладел Химсом, женившись на вдове Бури и получив город в качестве приданого. В следующем году в результате дворцового заговора был убит правитель Дамаска Шихаб ад-Дин Махмуд, и Занги, побуждаемый женой, двинулся на Дамаск. Оборону города возглавил все тот же атабег Унур. Осада продолжалась полгода, и в конце концов Унуру пришлось обратиться за помощью к королю Иерусалимскому, после чего Занги уже в который раз вынужден был отступить и вернуться в Мосул. Ему удалось лишь захватить город Балабакк в плодородной долине Бекаа. Правителем города Занги назначил одного из своих курдских помощников – Наджм ад-Дина Аййуба, и с этого времени началось возвышение династии Аййубидов, призванной сыграть в истории Ближнего Востока важную роль.
Как мы уже говорили, многие эмиры, правители мелких сирийских княжеств, часто, исходя из своих личных интересов, вступали в союзнические отношения с главами крестоносных государств. В свою очередь, враждовавшие между собой правители княжеств также охотно шли на различного рода соглашения с «неверными». Занги не составлял в этом отношении исключения. Он поддерживал хорошие, почти союзнические отношения с нормандскими правителями Антиохии против их общего врага – графства Триполи, которое, в свою очередь, было в союзе с Византией и иерусалимскими королями.
Политическим успехам Занги сильно поспособствовала смерть в 1144 году его заклятого врага, правителя Хисн Кайфы (города на Тигре к северу от Мосула), потомка вождя огузского племени догер Артука – Давуда ибн Сокмана, сын которого Кара-Арслан вел переговоры с герцогом Эдессы, добиваясь его помощи в своих завоевательных планах. Воспользовавшись тем, что герцог со своей армией покинул город и двинулся для поддержки Кара-Арслана на запад, Занги в 1144 году захватил Эдессу. Это была первая победа мусульман над франками, и Занги сразу же обрел репутацию борца за ислам. Формальное признание его заслуг выразилось в том, что халиф пожаловал ему титул «зайн аль-ислам» («украшение ислама») и «насир амир аль-муминин» («помощник эмира правоверных»).
В 1146 году Занги был убит франкским рабом, а его владения – поделены между его старшим сыном Сайф ад-Дином Гази I (1146 –1149), получившим Мосул и Джазиру, и младшим Нур ад-Дином (1146 –1174), который обосновался в Алеппо. Теперь Нур ад-Дин имел возможность сосредоточить все свое внимание на Сирии и войне с франками, чего не мог сделать его отец, которого постоянно отвлекали дела на востоке. Вместе с тем с утратой Мосула Нур ад-Дин, в отличие от Занги, более не мог извлекать доход из восточных провинций, что сократило его военные и экономические ресурсы.
Армия Hyp ад-Дина по своей структуре мало чем отличалась от войска Занги, а позднее – от войска Саладина. Некоторыми чертами она напоминала армии феодальной Европы. Она представляла собой ополчение из отрядов, ежегодно создававшихся заново на время летней кампании и распускавшихся в зимнее время. Ударной ее частью были «аскары» – более или менее постоянные кавалерийские части, личная охрана правителя, состоявшая как из свободных воинов, так и мамлюков. Тюркский мамлюкский элемент в этих отрядах уравновешивался рекрутировавшимися курдскими воинами. Были также арабские и туркменские части, игравшие вспомогательную роль.
К концу своего правления Hyp ад-Дин имел три тысячи воинов в своей «аскарии». Когда он готовился к походу, его армия увеличивалась за счет ополчений провинциальных правителей. Например, дядя Саладина Асад ад-Дин Ширкух, курдский правитель города Химса, имел пятьсот аскаров, присоединявшихся к армии Hyp ад-Дина по первому его требованию. Эмиры содержали своих аскаров за счет доходов с поместий (икта). Полевая армия могла получать пополнение также за счет «аджнад» – второстепенных кавалерийских отрядов, рекрутировавшихся в каждом городе из местной милиции, вооруженных пиками и мечами, в отличие от аскаров, вооруженных луками. Пехота играла лишь вспомогательную роль во время осады городов, когда нужны были умельцы, чтобы оперировать осадными машинами, подводить мины к укреплениям и бросать зажигательные снаряды, так называемый «греческий огонь».
В первое время власть Hyp ад-Дина над бывшими владениями Занги в Сирии была под угрозой. Побуждаемые христианами Эдессы, крестоносцы попытались отбить город обратно. Однако Hyp ад-Дин нанес поражение франкскому войску. Его военные действия сопровождались жестокими погромами, во время которых были убиты тысячи людей. Воспользовавшись занятостью Нур ад-Дина в войне из-за Эдессы, правитель Дамаска Унур попытался вернуть под свою власть центральные районы Сирии и заставить Наджм ад-Дина Аййуба покинуть Балабакк. Однако возникший конфликт в 1147 году разрешился примирением и был закреплен династийным браком.
Захват Нур ад-Дином важнейшего крестоносного княжества Эдессы поверг в уныние правителей христианских государств Палестины и Сирии. Иерусалимский король обратился к папе с просьбой призвать на помощь против мусульман новых рыцарей из Европы. Во главе Второго крестового похода (1147 –1149) стали французский король Людовик VII и германский император Конрад III. В 1148 году в Иерусалиме собрание крестоносных князей прибывшего войска приняло решение напасть на Дамаск. Это была нелепая акция, продиктованная желанием заполучить богатые трофеи. К этому времени Иерусалим и Дамаск мирно сосуществовали, а с 1139 года, когда Занги стал угрожать правителю Дамаска Унуру, даже установили союзные отношения. Угроза со стороны крестоносцев вынудила Унура обратиться за помощью к Нур ад-Дину, и крестоносцам пришлось, с приближением войска Нур ад-Дина, снять осаду города, а вожди крестоносцев Людовик VII и Конрад III, потеряв большую часть своей армии, бесславно вернулись в Европу.
Неудачный Крестовый поход выявил значение Дамаска в качестве ключевого города, обладание которым давало возможность держать под контролем большую часть Сирии. В 1149 году армия Нур ад-Дина, усиленная пришедшим ему на помощь отрядом из Дамаска, одержала победу при Инабе – крепости, входившей в состав княжества Антиохия. Правитель Антиохии Раймонд из Пуатье был убит в сражении. Захватив его владения, Нур ад-Дин символически искупался в Средиземном море. Отныне новый борец за дело ислама угрожал самому существованию франкских приморских государств. Правда, в 1143 году франки сумели одержать несколько побед, в частности, король Балдуин III захватил важный город на подступах к Египту – Аскалон, но это уже не могло сыграть существенной роли и лишь привело к тому, что Дамаск оказался между двумя борющимися силами: крестоносцами и армией Hyp ад-Дина. Жители Дамаска не без основания боялись крестоносцев и предпочитали, чтобы город оказался в руках Hyp ад-Дина. Судьба Дамаска решилась после смерти Унура в 1149 году. Последний правитель города Муджир ад-Дин Увак пытался на протяжении пяти лет сохранять власть над городом, несмотря на недовольство жителей. Однако в 1154 году армия Hyp ад-Дина осадила город, и через несколько месяцев Hyp ад-Дин овладел Дамаском.
Таким образом, Hyp ад-Дин объединил под своей властью всю находившуюся в руках мусульман Сирию, и его престиж в исламском мире неизмеримо возрос. Он снискал себе славу почти идеального правителя и борца за дело ислама. И в Дамаске, и в Алеппо он всячески способствовал процветанию богословия, создавал религиозные школы, ремонтировал мечети, пострадавшие во время войн, и опекал суфийские братства.
После взятия Эдессы халиф аль-Муктафи присвоил Hyp ад-Дину титул «аль-малик аль-мансур» («победоносный царь»). Обычно именуемый всего лишь эмиром, как лицо, состоявшее в подчинении сельджукскому султану, Hyp ад-Дин стал также именоваться «аль-малик аль-адил» («справедливый царь»). Использование титула «малик» («царь») прежде было исключительной прерогативой сельджукских правителей, но теперь этот титул получил широкое распространение среди провинциальных правителей. Позднее его стали употреблять члены династии Аййубидов и мамлюкские султаны. В период правления Нур ад-Дина прежние сирийские городские институты пришли в упадок. Имевший в прошлом гражданскую и военную власть глава городской администрации раис, опиравшийся на «ахдас» (городскую милицию), уступил место начальнику полиции («сахиб аш-шурта») с ограниченными полномочиями. Право посещать правителя с жалобой на действия администрации было древнейшим обычаем в исламских странах. Нур ад-Дин возродил этот обычай и создал сперва в Алеппо, а затем и в Дамаске «Дворцы справедливости» («Дар аль-адл»), куда он отправлялся два раза в неделю и где заседал вместе с мусульманскими юристами и судьями, творя суд в соответствии с законами шариата.
Захват Балдуином III в 1143 году Аскалона ознаменовал поворот политики крестоносцев в сторону Египта. Попытки прибрать к рукам эту богатейшую провинцию Средиземноморья после смерти Балдуина III в 1163 году продолжил его брат и преемник, правитель Яффы и Аскалона Амальрик I (1163 –1174). Опасавшиеся дальнейшего продвижения завоевателей в глубь страны, ослабевшие фатимидские правители обязались выплачивать крестоносцам дань.
В середине XII века Фатимидское государство переживало кризис, равного которому не было на протяжении всей его истории. Фатимидский халиф утратил не только авторитет, но и вообще какую-либо реальную власть в государстве, которое оказалось всецело в руках вазиров, сменявших друг друга в результате придворных заговоров и даже прямых убийств. Последний совершеннолетний халиф аль-Хафиз умер в 1149 году, его преемниками последовательно были аз-Зафир (1149 –1154), которому в момент вступления на престол было шестнадцать лет, четырехлетний аль-Фаиз (1154 –1160) и девятилетний аль-Адид (1160 –1171).
В 1149 году вазират захватил правитель Александрии курд Ибн ас-Салар, который через четыре года был убит своим пасынком Аббасом, занявшим пост вазира. Сын Аббаса убил халифа аз-Зафира и возвел на престол аль-Фаиза, но и сам был убит в результате заговора других претендентов на пост вазира, а в 1161 году его участь разделил и новый, сменивший его вазир. Такая неустойчивость политической власти сделала падение фатимидского режима неизбежным. В 1163 году правитель Верхнего Египта Шавар прибыл со своими сторонниками в Каир, сверг очередного вазира, но через несколько месяцев и сам был свергнут и бежал в Сирию, чтобы испросить помощи у формально находившегося на службе у Сельджукидов Hyp ад-Дина. Это была уже прямая государственная измена.
Воспользовавшись междоусобицей в Египте, новый иерусалимский король Амальрик I в 1163 году вторгся в страну и подошел к Каиру. Однако защитники города разрушили плотину и затопили значительную часть Нижнего Египта, что вынудило войско франков отступить.
Арабские источники утверждают, что Hyp ад-Дин сперва не собирался вмешиваться в египетские дела. Он воздерживался от каких-либо враждебных действий против франкских королей, придерживался перемирия, заключенного с Балдуином III, и даже продолжал выплачивать королю дань, как это делали его предшественники в Дамаске. Однако вторжение Амальрика в Египет заставило его действовать более активно. Побуждаемый своим честолюбивым вассалом курдом Ширкухом, рассчитывавшим стать правителем завоеванной области, Hyp ад-Дин решил ответить на просьбу Шавара и в 1164 году отправил в Египет отряд во главе с Ширкухом, которого сопровождал его племянник, впоследствии знаменитый Салах ад-Дин аль-Аййуб (в европейской транскрипции Саладин).
Эмир Ширкух изгнал из Египта франков, вступил в Каир и был восторженно встречен жителями города, а Шавар – восстановлен в должности вазира. С франками Ширкух заключил перемирие на условии вывода войск из страны обеими сторонами. Вскоре это перемирие было нарушено Амальриком, и Ширкух оказался вынужденным вновь ввести в Каир свою армию. Опасаясь, что его власть будет ограничена курдским военачальником, и желая избежать уплаты обещанного Нур ад-Дину за помощь налога, Шавар затеял двойную игру, стараясь не терять связи с обеими враждующими сторонами.
Между тем, побуждаемый своим рыцарским окружением, Амальрик в 1167 году снова предпринял поход в Египет, чтобы окончательно овладеть страной. Шавар попытался вступить с франками в переговоры, но последний фатимидский халиф, молодой аль-Адид, настоял на том, чтобы действовать более решительно. Он вновь обратился за помощью к Нур ад-Дину и Ширкуху. В это время вторгнувшаяся в страну армия франков подошла к селению Бильбайс, расположенному в непосредственной близости от Каира, и после трехдневной осады им овладела. Учинив в селении страшный погром, во время которого погибло множество мусульман и христиан-коптов, франки двинулись на Каир. Однако подоспевший с войском Ширкух сумел отбросить потрепанное и обескровленное за время боев войско Амальрика. Аль-Адид, не забывший об изменническом поведении Шавара, воспользовался моментом и приказал схватить его и казнить. Ширкух был назначен вазиром, но уже через несколько недель неожиданно умер, и вазират вкупе с почетными званиями «султан» и «альмалик ан-насир», которые обычно давались фатимидским вазирам, перешел к его племяннику Салах ад-Дину (Саладину).
