Катарина

Я парила в центре гигантского смерча, самоотверженно пытаясь усмирить воздушного монстра…

Ладно, все было не совсем так. На самом деле меня болтало, как рыбку в огромном аквариуме, застрявшем на корабле во время шторма. И аки та рыбка, я без конца открывала и закрывала рот, силясь не то отдышаться, не то выругаться на учебное пособие, которое по «доброте» душевной создал для меня Силарин. Наверняка куратор узнал, кто авторы эротического «шедевра», который ему ночью снился. Вот как пить дать догадался! И… отомстил на первом же практическом занятии. Сегодня в расписании значилась тренировка по усмирению стихий. Мы и тренировались две пары подряд. Хорошо еще, что не после обеда, а то желудок мой таких кульбитов точно бы не пережил.

На огромном полигоне, похожем на локальный апокалипсис, собрались стихийные бедствия на любой вкус. Гномы боролись с камнепадом, драконы активно тушили огонь, дриада с лешим сражались с живыми корнями, ползущими из-под земли, княжич с эльфом и мавкой пытались засунуть обратно в гигантскую лужу жуткую каракатицу, тянувшую к ним свои извивающиеся щупальца, Элька с Кейсаром о чем-то спорили, стоя на самом безопасном участке тренировочной площадки, ну а я кувыркалась внутри воздушной воронки, пытаясь нащупать ее «сердце», чтобы прекратить наконец этот свой принудительный полет. Как сказал учитель, прежде чем устраивать стихийные бедствия, мы должны научиться сводить к минимуму наносимый ими ущерб в кратчайшие сроки. Получалось плохо. У меня так точно.

То ли я навыки растеряла из-за постоянного недосыпа и переживаний, участившихся в последние дни, то ли куратор умудрился создать какой-то неправильный смерч с нехарактерными повадками и пакостным характером. Да — да, именно с характером! Потому что по — другому не получалось назвать то, что мною игрались, как мячиком: кидали из стороны в сторону, разворачивали, закручивали, затягивая в воронку, и, едва мне удавалось с помощью магии нащупать место зарождения стихии, выплевывали в серый туман туч, искрящих разрядами молний, которых я не боялась только благодаря абсолютному щиту, поставленному Сигурдом. В противном случае уже загремела бы к лекарю в лазарет с подпаленной шкуркой и стоящими дыбом волосами. А еще в процессе нашего со стихией противостояния меня кто-то невидимый постоянно дергал за косу, ехидно хихикал и то и дело задирал юбки, обнажая ноги в полосатых чулках и обтягивающих шортиках, которые носили все ведьмочки МАРиС.

В конце концов мне это надоело и, решив, что клин клином вышибают, я начала прямо внутри одного воздушного монстра создавать второго, но своего и подконтрольного. Сильфов смерч даже замедлился от моей наглости, вертеть меня, как игрушку, он больше не мог, ну а мой послушный вихрь такое делать даже не пытался. Восстановив вертикальное положение, я действительно начала парить, а заодно и плести заклинание, призванное покорить вредное учебное пособие. И когда мне это почти удалось, я услышала истеричный вопль эльфенка:

— Какого лешего она делает?

И возмущенный ответ собственно лешего:

— Еще раз такое брякнешь, я тебе твои лопухи на пятки натяну.

И тут же удивленный голос дриады:

— Они, они ко мне… пристают! А — а-а — а! Я щекотки боюсь, уберите их сейчас же!

— Ладно к тебе — ты пусть деревянная, но баба, а ко мне-то какого лысого эльфа они лезут? — пробурчал ее напарник.

— Попрошу нашу расу не трогать! — влез с репликой длинноухий, чей голос почему-то срывался, будто он бежал из последних сил.

— Я не трогаю, тут и без меня есть кому потрогать, — крикнул вдогонку будущий лесной хозяин.

Затем раздался неровный хор обалдевших гномов:

— Камни обратно в гору ползут. Чудеса — а-а.

— В какую гору? Они за нами ползут! Сожрать хотят! Я как раз вчера в романе про плотоядный гранит читал! — взвыл самый младший из отряда.

— Так это, значит, твое творчество? — гаркнул старший. — Болван неотесанный, сколько раз я тебе говорил не читать на ночь глядя всякую муть? А ну усмиряй свое оголодавшее войско!

— Да не я это! Не я!

— Уберите ее от меня! — влился в общий поток возмущений вопль княжича.

— Наше «стихийное бедствие» хоть правильно ориентированное, — хихикнула мавка, — мальчиков любит.

— Топи ее, идиотка!

— Я сейчас тебя утоплю, — перестав веселиться, пообещала Ева.

— Да прекратите вы оба! — вклинился в их перебранку эльфенок.

— Валим! — крикнул кто-то из гномов.

— Куда? Мы тут до конца пар заперты!

— Куратор?! Что за… — голос лешего оборвался, а потом послышался снова. — Не лезь ко мне, извращенец вертлявый! Не лезь, а то грабли пообломаю!

Кейсар извращенец? Да еще и вертлявый? У меня аж глаз задергался от таких новостей.

— Что же там происходит? — пробормотала я, с повышенной активностью развеивая остатки некогда могучего смерча.

Любопытство подстегивало, и спустя пять минут я узрела все тот же полигон, но… с разительными изменениями. Жуткого вида каракатица по — прежнему охотилась на ребят, но скорее из желания потискать, чем прихлопнуть. Корни, заполонившие отведенную для них площадку, спеленали дриаду с лешим и, ласково поглаживая свою добычу, укачивали брыкающихся студентов то ли в попытке успокоить, то ли из желания вызвать у них морскую болезнь, чтобы не до сопротивления стало. Двуглавый дракон с очумелыми глазами носился по воздуху от столпа огня, пытавшегося дотянуться до крылатого ящера, ну а упавшие камни, словно перепуганные дети, жались к матери — скале, стремясь заползти повыше. Гномы благоразумно отступили в сторону, дабы проверить, за кем это странное войско все-таки охотится. Выяснив, что не за ними, отряд расслабился и, судя по шушуканью, начал делать ставки на особо прытких скалолазов.

— Прекрасно, Страхова! Зачет, — раздался за моей спиной голос Силарина. И резко обернувшись, я узрела его, стоящего позади Эллис со скрещенными на груди руками и странной полуулыбкой. После этих слов на парочку посмотрели и все остальные. Причем взгляды некоторых были далеки от доброжелательных. — Не так ты и безнадежна, как я думал, раз сумела с помощью любовной магии превратить агрессию в нечто… нечто… — он задумался, подбирая слово.

— Развратное, — буркнул леший, об которого терся особо шустрый корешок.

— Непристой… ой! — пискнул эльфенок, пойманный за штаны проворным щупальцем каракатицы.

— А, по — моему, прикольное, — хохотнула мавка, стоявшая в сторонке и от наполовину выбравшегося на берег осьминога, и от своих напарников, к которым животное было явно неравнодушно.

— Ага, о — о-чень прикольное! — согласился с ней РокРик, уворачиваясь от огня, жаждущего заключить ящера в пылкие объятия. — Элька, ты монстр! — одобрил он ведьмочку, помахав ей хвостом.

— Вот именно… монстр, — пропыхтел леший, дернувшись в крепких тисках любвеобильной флоры, которая ко всему прочему принялась приглаживать всклокоченную шевелюру парня. — Отменяй уже все, ведьма, пока эти корешки меня налысо не побрили! — потребовал он, отбрыкиваясь от растительного парикмахера.

— Ага… хи. Ой, хи — хи, ох, ты ж, боже мой! — выдала странную смесь из хихиканья и междометий дриада. Очки ее от постоянного ерзанья сползли на кончик носа, и тонкая веточка, вынырнувшая из шевелящегося, словно змеи, клубка корней, аккуратно их поправила. — С — с-спасибо, — вежливо поблагодарила девушка.

— Верни все назад, Эллис! — воскликнул пойманный в крепкие объятия каракатицы эльфенок. — А то она меня заду — у-ушит!

— И меня! — поддержал его княжич. — Сандра, спасай! У нас же планы…

— Если верну, они вас по другой причине придушат, — ответила ведьмочка, растерянно глядя на деяния своих рук.

— Думай, зайка, думай, — ласково проговорил куратор, довольный, как сытый кот. На гневный взгляд ведьмочки он лишь шире улыбнулся. — Твоя стихия, тебе ее и усмирять. Причем так, чтобы свести жертвы к минимуму.

— Что значит жертвы?! — возмутился народ и принялся с новой силой отбиваться от стихий, сменивших агрессию на излишнюю привязанность. И, что характерно, у многих процесс пошел удачно. Видимо, слова препода стали хорошим стимулятором.

Эллис же, виновато вздохнув, опустила ресницы и принялась плести какое-то замысловатое заклинание из любовной магии, с которой я не очень ладила, поэтому не до конца поняла, что именно она хочет сделать. Но решила в случае чего поддержать подругу с помощью магии воздуха, способной вырвать ребят из очагов опасности и оперативно перенести их в более спокойное место поближе к сильфу. Резко открыв глаза, Элька произнесла волшебные слова и выпустила на волю сплетенные чары. Все вокруг на миг замерли, а потом снова зашевелились и заговорили.

— У, ты моя лапочка, — раскинув в стороны руки, княжич пошел к попятившейся каракатице, от щупалец которой пару минут назад отчаянно отбивался.

— Какие вы… коричневые, — ласково улыбнулся опешившим корешкам недопричесанный леший.

— И тут, тут почешите, — смущенно попросила дриада у растений.

— Ка — а-амушки! — взвыл гном, любивший читать по ночам, — вы такие краси — и-ивые.

— И твердые! — согласно кивнул его бородатый товарищ.

— И большие, — мечтательно произнес третий гном.

— А еще они громыха — а-ают.

— Ах, какая она пластичная! — глядя на обнимающуюся с княжичем каракатицу, восхищенно вздохнул эльфенок и тоже решил к ним присоединиться.

Я покосилась на подругу, не зная кого теперь от кого спасать, она мельком глянула на меня, буркнула: «Не то!», и снова принялась плести заклинание. Когда новая порция любовных чар отправилась на охоту, студентов отпустило. Причем не только внезапная привязанность к учебным пособиям ушла, но и сами пособия… ушли. Даже каракатица, поднатужившись, выбралась на сушу и, активно шевеля щупальцами, уползла миловаться с ринувшимися к ней древесными корнями, забывшими о лешем и его напарнице. Огонь, плюнув напоследок в верткого дракона, отправился покорять скалу. А наши одногруппники, отойдя с пути влюбленных стихий и предметов, их олицетворяющих, принялись задумчиво почесывать затылки. Ну и прочие части тела, которые чесались, как, например, у дриады. От созерцания невероятного нас всех отвлекли громкие хлопки. Обернувшись, мы узрели ведьмочку, покусывающую от волнения кончик собственного пальца, и Силарина, демонстративно ей аплодирующего.

— Браво, Страхова! — сказал сильф. — Выкрутилась.

— Вы сомневались? — делано удивилась моя подруга, спрятав руки за спину.

— Самую малость, — не стал отпираться крылатый.

Где-то с минуту эти двое смотрели друг на друга, явно соревнуясь, кто кого переглядит. Потом куратор повернулся ко мне и остальным ребятам, собравшимся вместе, так как усмирять стихии больше нужды не было — их окончательно и бесповоротно покорила внезапная любовь друг к другу. Смерив нас взглядом, Кейсар сказал:

— На сегодня занятие закончено, победила любовь. Скажите спасибо Страховой за лишнее свободное время, господа.

— Спасибо, Страхова, — кто искренне, кто с иронией, а кто просто, чтоб выполнить приказ учителя, нестройным хором проговорили мы.

— А теперь можно в столовку? — спросил леший, приглаживая волосы, — выпить… то есть попить хочется.

— И в душ, — пискнула дриада, продолжая почесываться.

— И…

— Да идите уже! — отмахнулся от них Силарин. Вернее, сделал пасс рукой, одним движением замораживая любвеобильные стихии и открывая портал в академию. Но как только обрадованный народ, в числе которого были и мы с соседкой, туда ринулся, сильф потребовал: — Ведьмы, задержитесь!

Пришлось с тяжелым вздохом обернуться и подойти к преподавателю.

— Что-то еще? — с кислой миной на мордашке спросила Эллис.

— Да, — откинув за спину тонкие косички, сказал мужчина. — Во — первых, ты, ведьмочка, — он ласково посмотрел на меня. Так ласково, что я невольно отступила.

— Незачет? — спросила шепотом, подозревая худшее. Вдруг нельзя было усмирять его смерч с помощью дополнительного моего?

— Напротив, — успокоил меня куратор. — Ты молодец. Хорошее решение, необычное и действенное.

— Спасибо, господин Кейсар, — улыбнулась я, чувствуя, как отступает напряжение.

— А теперь-то нам можно уже уйти? — мученически вздохнула подруга.

— Можно, — сказал сильф, чуть насмешливо глядя на нее, и, выдержав паузу, добавил. — Но после занятий зайди ко мне, зайка.

— Сами вы… зайка, — возмущенно пробурчала ведьмочка.

— Вот придешь, заодно и выясним, кто кому зайка, — спокойно отозвался черноволосый дух воздуха, которому, похоже, нравилось выводить из равновесия Эллис.

Волком глянув на него, моя упрямая подружка поинтересовалась:

— А если не приду, что будет?

— Сам зайду, — просто ответил он. — Не во сне, а в реальности, — добавил многозначительно, с удовольствием отметив, как вспыхнула студентка. — Расслабься, Страхова, — сказал почти с жалостью, — ничего я тебе не сделаю, просто хочу дать кое — какие задания, чтобы проще было наверстать пропущенный материал.

— А мне? — подала голос я, так как у нас обеих были пробелы в программе.

— А тебе жених поможет, ведьмочка, — улыбнулся мне Кейсар. По — доброму, по — отечески, а не так, как улыбался раньше.

Теперь свои приемы соблазнения он оттачивал на другой ведьме, и ее это не оставляло равнодушной. А меня? Немного подумав, поняла, что за подругу было обидно, не хотелось отдавать ее на растерзание черноглазому сердцееду, который, по словам драконов, всех симпатичных студенток на прочность проверял. С другой стороны… кто ж ему злобный лекарь? На Эльку ведь как сядешь, так и слезешь. И хорошо, если после этого моя мстительная подружка сама не заберется к обидчику на шею и не заставит катать ее по кругу. И все же я решила поговорить с Эллис на тему неблагонадежности Силарина как объекта девичьих грез, чтобы она, не дай бог, не втрескалась в этого красавчика. У сильфов, как у демонов, истинных пар нет, а оставаться с разбитым сердцем после короткой интрижки… надо оно ей, когда вокруг полно симпатичных парней?

Именно эту тему мы с подругой и обсуждали, сев в столовой, куда пришли позже одногруппников, отдельно от остальных. Я как раз перечисляла все «за» и «против» очередного кандидата на сердце Эллис и прочие части ее тела, внося пометки в наскоро составленный список, когда увидела третьего в своей жизни василиска. Права я была, говоря, что в МАРиС эти редкие существа если не плодятся, то множатся каким-то другим способом. Магнитом их сюда тянет, не иначе!

— С чего ты взяла, что она василиск? — шепотом спросила ведьмочка, с которой я поделилась своими подозрениями относительно сидящей с чашкой кофе девицы в черных очках, отливающих алым. — Может, просто глаза с бодуна прикрыла, — предположила Элька, искоса посмотрев на блондинку, чьи волосы лежали серебристыми волнами на плечах. Я хотела ответить, сославшись на вопящую на все лады интуицию, но в этот момент обсуждаемая особа поднялась со своего места вместе с чашкой и плавной походкой «подплыла» к нам.

— День добрый, девушки, — мелодичным голосом поприветствовала она. — Меня зовут Василиса, — громко звякнула чайная ложка, которую выронила Эллис, но блондинка не среагировала. — Не возражаете, если я к вам подсяду? Скучно одной, — она улыбнулась, потянувшись к своим темным очкам.

— Нет, не делай этого! — в панике воскликнула я, вскакивая с места.

— Что, прости? — не поняла Василиса, поправляя очки. — Не садиться?

— Да садись уж, — махнула рукой Эллисандра и, вздохнув, пояснила: — Только очки не снимай. Катя это имела в виду. Ты же василиск?

— Так заметно? — расслабившись, девушка опустилась на скамью рядом с ведьмочкой.

— Очки у тебя… специфические, — пробормотала я, испытывая неловкость из-за своего вопля, ведь похоже, что новая знакомая просто хотела поправить дужку. Желая скрыть смущение, я поднесла к губам компот и даже начала пить, как блондинка сказала:

— Ах, это… сын подарил.

Подавившись, я закашлялась. Чудом не выронила стакан, который вовремя выхватила из моих рук перегнувшаяся через стол подруга. Василиса же встала, подошла и заботливо похлопала меня по спинке, после чего не менее заботливо предложила попить водички. От знакомых интонаций, проскользнувших в ее голосе, меня скрутил очередной приступ кашля. Неужели эта молоденькая светловолосая девочка — мать Сигурда?!

— Может, сына позвать? — все так же обеспокоенно спросила блондинка. — Он у меня…

— Н — не надо! — поспешно отказалась я. — Мне уже лучше.

Мне действительно стало легче, особенно после нового глотка компота, пододвинутого ко мне подругой.

— Сына? — заинтересовалась Эллис, внимательней посмотрев на девушку. Зеленые глаза ведьмочки прищурились, пряча за ресницами колдовской блеск, а губы растянулись в странноватой улыбке. — Ты, случаем, не матушка Сверра, а… Василиса?

— Ты знакома с моим младшеньким? — снова усевшись на скамью, девушка (хотя какая она девушка с взрослым-то отпрыском?) пригубила остывший кофе.

— А Сигурд? — выпив еще компота, спросила я. — Он…

— Мой средний, — с гордостью заявила… женщина.

— Средний?! — в один голос переспросили мы с подругой. И выражение на лицах, чую, тоже было одинаковое… одинаково ошарашенное. Мы, конечно, привыкли к тому, что магически одаренные существа выглядят гораздо моложе своих лет, но чтобы настолько…

— А что, есть еще и старший? — озвучила наши общие мысли Эллис.

— Ага, — кивнула блондинка, которая выглядела моложе меня, — но он уже совсем взрослый, — вздохнула она, снова взявшись за чашку. — Я смотрю, вы, девчонки, обоих моих оболтусов знаете, да? — и стрельнула взглядом на брачные браслеты, выглядывающие из-под кружевных манжет моей блузки. Неважно, что глаза ее я не видела из-за темных стекол очков, понять, на что смотрит собеседница, можно было и без этого.

— Сигурд оболтус? — это слово никак не желало у меня ассоциироваться с Сальдозаром.

— Мы с ними немного знакомы, — ответила за нас обеих подруга.

— Вижу, как немного, — хихикнула Василиса, кивнув на мои запястья. И я, как это часто бывало, снова попыталась сильнее натянуть манжеты. — Ой, да ла — а-адно, — протянула моя будущая свекровь, продолжая довольно улыбаться, — ну что ты как не родная, Кати! Вся академия в курсе, что ты замуж за моего мальчика выходишь, чего стесняться-то?

— Я не стесняюсь, — сказала, оставив в покое свои многострадальные рукава, — просто неожиданно как-то.

— Встретить маму жениха в студенческой столовой?

— И это, и то, что ты… то есть вы…

— Нет уж, девочки, давайте на «ты», а то я буду чувствовать себя старой, — рассмеялась блондинка. Как будто она молодая, с тремя-то детьми, среднему из которых уже за сотню.

— Давай! — охотно согласилась Элька. — Выпьем за знакомство? — предложила она, отсалютовав нам своим компотом.

— Выпьем! — подняла чашечку с остатками кофе и Василиса.

— За знакомство, — кивнула я и допила содержимое своего стакана.

— А меня в свой малинник не возьмете, девочки? — подошел к нам с подносом княжич, приближение которого я, увлеченная разглядыванием без пяти минут свекрови, даже не заметила. — Я тоже хочу познакомиться с очаровательной госпожой… — парень вопросительно посмотрел на блондинку, ожидая, что та назовет себя. И она не обманула его ожидания: улыбнулась, подала руку и звонким девичьим голосом представилась:

— Вася. Просто Вася, ну, или Василиса.

— Каин, прелестница. Просто Каин, — поцеловав ее пальчики, мурлыкнул котяра, за что удостоился сразу двух недовольных взглядов: моего и Элькиного. Как смотрела на него «просто Вася» из-за очков, мы не разобрали. — Учишься тут? Новенькая? Я тебя раньше не видел, — плюхнувшись на скамью рядом со мной, сказал оборотень.

— Может, не замечал?

— Такую красотку я бы точно не пропустил!

— Льстишь мне, — кокетливо повела плечиками блондинка, которую я, хоть убейте, не могла представить матерью моего василиска. Ну какая с нее мать, в самом-то деле? Скорее уж, он ей в отцы годится. Серьезный, умный, сильный, загадочный… настоящий взрослый мужчина! Василиса же производила впечатление ветреной девчонки лет семнадцати, которая к тому же подозрительно заинтересовалась княжичем.

— Ничуть, — искренне ответил Каин.

Пока мы обедали, она болтала с ним о всякой ерунде, улыбалась, шутила и наверняка строила ему глазки, но за очками и этого тоже было не видно. Когда же оборотня окрикнул его приятель — тот, которого я уже видела в коридоре перед аудиторией СтихБед, блондинка снова переключилась на нас.

— Девчонки, этот мальчик с вами учится? — заговорщическим шепотом полюбопытствовала она.

— Учится, — не стала врать Эллис. — И что?

— Как что? Красавчик же! — сказала Василиса и, прижав к груди руки, выдохнула. — Хочу!

— Чего? — не поняла я.

— Его! — призналась она.

— Вась, а он для тебя… не слишком юн? — спросила подруга то, что я бы сказать не отважилась, хоть и думала так же.

— Юн? — повернувшись к ней, повторила блондинка. — А! Вы же не в курсе! — воскликнула она, легонько стукнув себя ладонью по лбу. — Ой, девочки, простите. Мне следовало объяснить сразу, — мы обе замерли в ожидании ее дальнейших слов, но нам опять помешали.

И на этот раз не оборотень, а сам господин Сальдозар, непонятно с какого перепуга явившийся в столовую. Естественно, через портал. Иначе бы я его, в отличие от Каина, точно заметила. Кивнув нам с Эллис, он довольно сухо произнес:

— Василиса, у тебя встреча с ректором.

— Как? Уже? — взглянув на миниатюрные часы, висящие на шее, блондинка вздохнула. — Ладно, девочки, — улыбнулась она нам. — Еще увидимся и поболтаем. И про мои особенности, и про вашу свадьбу…

— Вс — с-стреча! — прошипел Сигурд.

— Бегу — бегу, — отозвалась его… кхм… мама. И, помахав нам на прощание ручкой, нырнула в открытый сыном портал.

— Прошу прощения за причиненное беспокойство, девушки, — проговорил оставшийся стоять блондин, глядя на меня. — Василиса — особа эксцентричная и… — он замялся, подбирая достойный эпитет.

— Она милая, — сказала Эллис.

— Да — да, — поддержала подругу я. — Милая, но странная. Присядешь? — как бы невзначай спросила его, коснувшись кончиками пальцев скамьи, где недавно сидел Каин.

Хотелось, чтобы лекарь задержался хотя бы ненадолго, но показывать, что для меня это важно, желания не было. А то еще решит, что я без него и дня прожить не могу! Кивнув, Сальдозар опустился рядом со мной и, поймав мою руку, погладил подушечкой большого пальца ладонь. Скулы тут же обжег румянец, а губы сами собой растянулись в смущенной улыбке. Ну и пусть мы с ним ведем себя как школьники, пусть. Приятно же! Эллис закатила глаза, наблюдая за нами, и, хмыкнув, вернулась к прерванной трапезе. А я в стремлении развеять неловкость начала расспрашивать жениха про его во всех смыслах необычную маму. Как ни странно, он не стал уходить от темы и рассказал мне все, что я хотела знать. Без подробностей, конечно, но все же.

Оказалось, что Сигурд и Сверр действительно братья. По матери. Отцы у них разные: у моего жениха — инкуб из рода Сальдозаров, у Элькиного — хозяин Светлого леса, который последний год благополучно отлынивает от своих обязанностей, ибо занят охмурением бывшей возлюбленной, то есть Василисы. За брошенным же хозяйством приходится следить его единственному отпрыску, а у него, между прочим, диплом не за горами. Недавно темы окончательно утвердили, в честь этого старшекурсники бал — маскарад и устраивают. Как-никак первый из трех этапов сдачи миновали, можно и отметить это дело традиционной для МАРиС костюмированной вечеринкой.

Впрочем, я отвлеклась… Итак, Василиса! Как поведал Сигурд, она исключение из и без того редкого вида, так как является альбиносом, а такие среди василисков рождаются раз в тысячу лет. Но уникальность ее заключается не столько в белоснежной шкурке, которую она, как и прочие ящеры — оборотни, меняет каждые четверть века. Особенность кроется в том, что при этом Вася не только молодеет, превращаясь из женщины чуть за сорок в девчонку не старше двадцати, но и теряет память. Причем детей своих альбинос чует и признает, хоть и не помнит, как их рожала и растила, а вот мужей — увы. После линьки появляется новая версия Василисы, чья внешность меняется так же, как и характер. Она быстро учится, потому что раньше многое умела, но никогда не вспоминает себя прошлую. Белый василиск — словно феникс: каждый раз «рождается» заново и начинает жизнь с чистого листа, не желая возвращаться к прошлому, ставшему для нее чужим.

Молодая, полная сил и энергии Вася жаждет приключений, которые и находит себе с завидной регулярностью. Замужем моя будущая свекровь, суммарный возраст которой перевалил уже за пять веков, была двенадцать раз, но детей, к счастью, успела родить только троих. И с каждым из сыновей «юная» мамочка активно общается: пишет письма, шлет посылки с всевозможной ерундой, которую на данный момент считает полезной, а иногда и в гости заезжает. Правда, выглядит она рядом со своими отпрысками в лучшем случае ровесницей, как со Сверром. И ведет себя соответственно новому возрасту. Сейчас вот после последней линьки Василисе восемнадцать, в чем мы только что убедились.

Зная свою особенность, она перед вступлением в очередной брак заключала специальный договор, по условиям которого в указанный срок союз автоматически аннулировался. Но некоторые супруги упорствовали, пытаясь воскресить в обновленной бывшей прежние чувства. Обычно безрезультатно. Ее последний муж, отец Сверра, тоже решил попытать счастье и влюбить в себя Василису заново. Ну а пока он воплощал в жизнь свой коварный план, Сверр разрывался между обязанностями лесного хозяина и учебой в МАРиС.

— Бедняжка, — без капли сочувствия протянула Эллис, внимательно слушавшая рассказ Сигурда.

— Вася? — вскинул бровь тот, посмотрев на мою подругу.

— Вася-то почему? — удивилась ведьмочка. — У нее новая жизнь, очередная любовь и шило пониже талии, — хохотнула она, покосившись на Каина и его приятеля, о чем-то разговаривающих возле столов с едой.

— Да уж, — качнул головой блондин, тоже посмотрев на княжича.

И улыбка, коснувшаяся его губ, была совсем не радостной. Так что теперь уже я погладила его по руке, желая поддержать. С такой мамочкой, похоже, хлопот больше, чем с ребенком. Раз она после каждой линьки снова превращается в молоденькую девчонку, готовую к подвигам на всех фронтах. Жуть! С другой стороны, лучше свекровь — подружка, чем великовозрастная дама, жаждущая сожрать невестку на обед. Сигурд накрыл второй ладонью мои пальцы и, забыв про всех остальных, уставился на меня. Я на него. А Эллис, вероятно, устав от нашего затянувшегося взаимного созерцания, лениво поинтересовалась:

— А старшенький ваш кто? Не Ежи Вацлович, случаем?

— Нет. Брат далеко, он глава службы безопасности морского царя, и сам, как понимаете, создание из подводного мира, — пояснил Сальдозар, по — прежнему не отпуская моих рук.

— А чего ж она так шустро к ректору помчалась? — спросила ведьмочка.

— Учиться хочет, — сквозь зубы процедил явно недовольный решением матери сын. — Тут. Она после каждого омоложения заново учится. Традиция уже.

— Так и хорошо, что тут, — сказала я. — Проще будет за ней присматривать.

— С одной стороны — да, с другой… она уже три раза в МАРиС поступала на разные специальности и заканчивала с отличием. Этот — четвертый. Ее тут каждая собака знает. И ее выходки тоже.

— Сильна мать! — усмехнулась Эллис.

— Вообще-то то, что она моя родственница…

— Не афишировать? Без проблем! — сходу поняла ведьмочка и тут же изобразила пальцами, как закрывает на ключ довольно улыбающийся рот. Я к пантомиме прибегать не стала, но тоже пообещала блондину, что болтать о его семейном уникуме не стану. Немного расслабившись, мужчина сказал, что хоть и пришел сюда в поисках сбежавшей из под его опеки Василисы, которая узнала обо мне и отправилась знакомиться с невестой сына, но, пользуясь случаем, хотел бы спросить, какой костюм я хочу на маскарад. От неожиданности моя фантазия дала сбой, и я брякнула первое, что пришло в голову:

— Ведьмой и буду. С метлой! — покосившись на по — прежнему цветущую Метланиэль, радостно зашевелившую листочками, поняла, что выбор правильный. Не оставлять же летучую подругу одну в комнате, когда сама иду на праздник, правда?

— Ведьмой так ведьмой, — серьезно кивнул мужчина, на массивном браслете которого замигал алый огонек. — Проклятье! — прошипел Сигурд, нахмурившись. — Красный код. Опять небось демоны перестарались с взрывной магией. Кати, Эллис… Мне пора, — сказал он, поднимаясь.

— Пока — пока, господин лекарь, — отозвалась моя подруга. А я понимающе улыбнулась и шепнула одними губами:

— Увидимся.

Он ушел, а мы остались.

— Ешь давай, пока кто-нибудь еще не надумал составить нам компанию, — заявила ведьмочка, кивнув на остывшую еду. — Ведьмы вон странно посматривают, и мои бывшие одногруппники на обед притопали всем составом…

Я проследила за направлением ее взгляда и увидела одетых в зеленую форму студентов — зельеваров с факультета созидания, толпившихся с подносами возле столов с блюдами. А чуть поодаль стояла небольшая компания ведьм во главе с черноволосой Кларой, и все они действительно косились на нас, но никаких действий не предпринимали. Интересно, Сигурд сдержал слово, и его фанатки теперь от меня отстанут, или ему так только кажется?