Глава 6
Сюрприз
До обеда Савва осматривал окрестности посёлка, прикидывал количество киллеров и возможности группы, которая прекрасно подготовила покушение на президента компании «Севернефть», составил план действий на следующий день.
Вернулся в коттедж, поискал Глыбу. Телохранителя нигде не было видно. Уехали и фээсбэшники. Куда подевался Вениамин Глыбов, никто сказать не мог.
– Да он же вроде шатался тут с Петровым, – вспомнил один из охранников коттеджа.
– Кто такой Петров?
– Начальник УВД Норильска.
Бекасов вспомнил подполковника милиции, семенящего за Огурейщиком, и его прицельный прищур глаз. В груди похолодело.
– Где они ходили?
– Сначала вокруг дома, потом зашли вроде в дом.
Бекасов прошёлся по первому этажу коттеджа, заглядывая в комнаты и туалеты, поднялся на второй этаж. В одной из спален послышалась возня. Бекасов деликатно постучал, подождал немного, потянул за ручку. Дверь отворилась.
Спальня была шикарной, как и всё в этом богатом «гнёздышке олигарха».
Двуспальная кровать, размером с футбольное поле, под красивым атласным одеялом. Трюмо в золотой раме. Бельевой шкафчик из вишнёвого дерева с резными углами. Ковёр во весь пол «под траву». Светильники в виде торчащих из стен фаллосов из молочного стекла. Окно чуть ли не во всю стену, с регулируемой затемнённостью, без штор.
Но не это привлекло внимание Саввы.
На кровати лежал Глыба, не раздетый, в ботинках. И, судя по неподвижному взгляду в потолок, он был мёртв.
Бекасов подошёл ближе.
В шее бывшего телохрана Голубенского торчала лопаточка для чистки ногтей, с перламутровой ручкой. Убить человека такой лопаточкой трудно, однако вошла она аккурат в сонную артерию, что говорило о большом опыте киллера, и Глыбов умер мгновенно.
Дверь сзади с грохотом распахнулась.
– Руки! – заорали в два голоса ворвавшиеся в спальню милиционеры. – За голову! К стене!
Бекасов оглянулся.
Его держали на прицеле автоматов именно милиционеры – сержант и лейтенант, а не спецназовцы. А в коридоре за дверью стоял начальник милиции Норильска, качаясь с носка на пятку, руки в карманах брюк, и смотрел, прищурясь, на майора, словно решал задачу: убить его сейчас или попозже.
Допрос вели трое, в той же спальне: следователь от милиции, какой-то мужчина в штатском и начальник УВД, то и дело говоривший с кем-то по мобильнику.
Бекасов спокойно ответил на все вопросы, вежливо попросил телефон – у него всё отобрали, – чтобы позвонить в Москву.
– Тебе он уже не понадобится, – буркнул мужчина в штатском, посмотрел на подполковника. – Отпечатки пальцев сняли?
– Умный, гад, – криво улыбнулся следователь, – успел стереть все отпечатки.
– Тогда вы ничего не докажете.
– Докажем, – с нажимом сказал начальник УВД.
Мужчина посмотрел на часы, направился к двери.
– Отпечатки должны быть. Разработайте мотивацию.
Дверь закрылась.
– Послушайте, – проникновенно сказал Бекасов, понимая, что его позиция слабеет. – Зачем вам это нужно? Я ведь выполняю задание вышестоящего начальства и до сегодняшнего дня не знал ни Голубенского, ни его телохранителя. Приедет следственная комиссия из центра и во всём разберётся.
– Что тебе рассказал Глыбов? – пропустил мимо ушей его тираду подполковник.
– Ничего существенного.
– Зачем ты его искал?
– Поговорить. Интересно всё же, почему так просто можно убить хорошо охраняемого человека. А Глыбов был ближе всех к покойнику. Может быть, он всё и устроил?
Следователь и начальник УВД переглянулись.
– Зачем ты убил Глыбова? – заученно повторил следователь.
Савва вздохнул.
– Не надоело задавать идиотские вопросы? Вы же знаете, что я не убивал его. Кстати, пошёл он погулять вместе с вами. – Савва глянул на подполковника. – Есть свидетели. Значит, его смерть была вам полезна? Почему? Что он знал такое, что никто больше знать не должен? Или я прав, и его убрали как исполнителя?
Начальник УВД пошёл к двери.
– Запиши в протокол, что он косвенно признался в содеянном.
– Дерьмо! – сказал ему в спину Бекасов. – Я же всё равно докопаюсь до истины.
Подполковник оглянулся, пожевал губами, поманил из коридора вооружённых милиционеров.
– В машину его, повезём в Управление.
– Э-э, что тут у вас происходит? – В коридоре возник начальник Норильского отдела ФСБ. Его сопровождал тот же мужчина, что и раньше.
– Да вот, Арсений Саркисович, этот московский гусь убил Глыбова.
Все расступились.
Фофанов хмуро оглядел тело на кровати, повернулся к Бекасову.
– Ты что, майор, совсем офонарел? Зачем тебе это понадобилось?
– А вы и в самом деле идиот или прикидываетесь? – крутанул желваки на щеках Савва. – Глыбова и убили потому, что кто-то сильно не хочет, чтобы мы разобрались в происшествии. Требую освободить меня! Немедленно! Я приехал не убивать свидетелей, а выяснить причину убийства Голубенского. Задержание при отсутствии доказательств буду считать намеренным срывом выполнения данного мне приказа. Со всеми вытекающими.
Фофанов наклонил голову к плечу, подумал, переводя взгляд с Бекасова на труп и обратно, обронил следователю:
– Освободите его.
– Но он задержан в…
– Освободите! Он поедет со мной.
– Арсений Саркисович… – начал нервно подполковник.
– С вами я ещё разберусь, Семён Петрович. Не понимаю, какая муха вас укусила. Вам будет трудно доказать вину майора. А на разработку мотивации требуется время.
Начальник УВД нехотя кивнул милиционеру:
– Сними.
Лейтенант с автоматом под мышкой снял с Бекасова наручники.
– Ничего, это не надолго.
– Верейский!
– Прошу прощения, товарищ подполковник.
– Верните документы, – сказал Савва, растирая запястья рук, – и мобильник.
– Он записал на мобилу… – заикнулся следователь.
– Верните.
Бекасову вернули отобранные вещи.
Он оглядел лица всех присутствующих, качнул головой.
– Хреновый спектакль, господа защитники Отечества. Интересно, на кого он рассчитан? Я ведь обо всём доложу начальству.
– Доживи сначала до… – начал следователь.
– Заткнитесь! – сверкнул глазами начальник ФСБ. – Много говорите, мало делаете. Не надо было убивать Глыбу… так примитивно.
– Мы напишем, что он умер от электрошока.
– Пишите. – Фофанов махнул рукой. – Идёмте со мной, майор.
– Куда?
– В машину.
– Я должен выполнить задание… А вы должны содействовать мне в этом.
– Поговорим по дороге.
Сбитый с толку уверенностью главного эфэсбиста Норильска, Савва последовал за ним.
Суматоха в коттедже постепенно сошла на нет. То ли его обитатели и гости не знали о новом убийстве, то ли им было не до того.
Заместитель генпрокурора отбыл в неизвестном направлении. Он сделал своё дело, и теперь следствие развивалось по утверждённому сценарию. Этот сценарий Бекасову и изложил Фофанов в своём джипе.
– Чушь собачья! – фыркнул Савва, не зная, что делать дальше: сопротивляться, действовать вопреки советам или передать инициативу Старшинину. – Вы же знаете, что Голубенского убрал Глыбов. А его убили, чтобы держал язык за зубами.
– Это недоказуемо.
– Значит, вы тоже участвовали в разработке плана устранения Голубенского. Я не прав?
– Я всего лишь прикрываю операцию, – с мрачной полуулыбкой проговорил начальник ФСБ Норильска. – Работали другие люди.
– И вы так спокойно об этом говорите?! – поразился Савва. – Мне, представителю конторы из центра? За мной стоит сам Папа!
Это была неправда, директор ФСБ не курировал расследование лично и не следил за работой отдела «спирит». Но Фофанов не должен был знать о таких вещах.
– Ну и что? – сказал он. – За тобой всего лишь контора, за мной – Земля.
– Какая земля? – не понял Бекетов.
– Планета такая. Единственная населённая планета во всей метареальности.
– Шутите?
– Какие уж тут шутки. Я сам об этом не знал… до убийства господина Голубенского.
Открылась дверца джипа, в салон заглянул мужчина, который допрашивал Бекасова вместе с начальником УВД и следователем.
– Помощь нужна?
– Беседую пока, – сказал Фофанов. – Может, попозже.
Мужчина остро глянул на Бекасова, закрыл дверцу.
– Начальник? – кивнул на дверцу Савва.
– Координатор, – ответил главный чекист Норильска. – Не пытайся угадывать, всё равно не поверишь, несмотря на весь свой опыт. Ты показался мне умным человеком, поэтому я и трачу на тебя время.
– А если бы я был идиотом?
– Идиоты в вашем отделе не работают. Хотя недалёких людей хватает. Но к делу. Тебя ведь послали не только в Норильск? – Фофанов сыграл бровью. – Наверно, ещё и на Ямал полетишь?
Бекасов внутренне поёжился.
Местное отделение ФСБ не должно было знать о его планах.
– Допустим.
– Полковник Старшинин тоже умный человек, хотя и он не догадывается о масштабе коррекции. Выводу он не поверит.
– Какой коррекции? – тупо спросил Савва.
Фофанов усмехнулся.
– Я реагировал точно так же. У меня всего несколько минут. Поэтому слушай и не перебивай. Поверишь – будем сотрудничать, не поверишь…
– Вы меня «замочите», как Глыбу.
Фофанов поморщился.
– Кретин Петров перестарался. Вот он как раз занимает должность не по праву, поэтому криминальная обстановка в городе плохая. Ничего, с ним мы разберёмся.
– Кто это – мы?
– Не спеши, обо всём по порядку. Ты, наверно, знаешь, что нефть в мире начинают качать всё больше и больше, несмотря на уже найденные нетрадиционные источники энергии. Для нефтебаронов это единственная возможность жить при коммунизме.
– Из-за этого вы их и убиваете?
– Не из-за этого. Мы пытаемся ограничить нефтебодычу и сориентировать людей на переход к иным видам энергии. Но они не внемлют. Так дальше продолжаться не может. Прогресс тормозится искусственно, с «нефтяной иглы» надо слезать, и мы этому способствуем.
– Кто мы?
– Служба коррекции планетарного масштаба, – серьёзно сказал Фофанов. – В России этим будем заниматься мы, получившие задание от оператора метареальности другого уровня, в других странах – другие люди. Опыта у нас мало, это правда, поэтому мы иногда ошибаемся. Но у нас нет выбора, как нет его у человечества. Понимаешь?
– Не понимаю, – пробормотал Савва. – Чтобы предупредить людей, можно найти другие методы воздействия.
– Мы пробовали, ничего не помогает. Ни нефтяные короли, ни правительства, сидящие на «нефтяной игле», не хотят менять подходы к Земле как к обыкновенному поставщику природных богатств. А это неправильно. Остановить их может только катастрофа. Поэтому нам приходится корректировать действия подпрограмм Земли…
– Кого?
– Людей, разумеется. Пора выходить в космос на других технологиях, иначе вы так и останетесь привязанными к поверхности планет.
– Значит, вы в таком случае пришельцы?
Фофанов криво усмехнулся.
– В какой-то мере пришельцы, хотя и не с других звёзд. Но об этом мы ещё поговорим… если договоримся.
– Но вы убиваете людей…
– Это вынужденная мера. Люди вроде Голубенского – практически отморозки, им недоступна логика такого уровня. Конечно, мы пытаемся с ними беседовать, но…
– Понятно. На Ямале вы тоже поработали?
– На Ямале поработали другие носители ПСП.
– Чего?
– Ты задаёшь слишком много вопросов, майор. Давай прежде обсудим проблему. Будешь работать с нами? Нам такие люди нужны. Зомбирование идиотов, как правило, не даёт хорошего результата. Пример – Петров.
Бекасов поднял голову.
– Вы… зомбируете… помощников?
– Редко, но приходится. Соответствующие средства уже разработаны.
– Вы и меня запрограммируете?
– Не хотелось бы. Зомбированные люди рано впадают в маразм.
– Спасибо.
– Не за что.
– Зама генпрокурора вы тоже запрограммировали?
– Зачем? Он нам не нужен. Итак, ты с нами?
– Нет. – Савва шибко потёр темя. – Не знаю… надо подумать. Хотелось бы знать, кого вы представляете, кто за вами стоит, какова общая стратегия… э-э, коррекции… кстати, почему вы называете Землю метареальностью? Что это означает? Ну и так далее…
– Согласишься работать с нами – узнаешь всё. Подумай, я пока покурю. – Начальник ФСБ Норильска похлопал его по плечу, вылез из джипа.
А Савва вдруг представил, что по всей стране сейчас бродят носители программы ПСП, готовые убить любого человека, который не согласится с ними работать, и поёжился. Работать с неведомыми «ускорителями прогресса», рискуя каждый раз честью и жизнью, убивать ни в чём не повинных людей не хотелось. Даже во имя величайшего прогресса и выхода в космос! И всё же, и всё же… мысль ушла, но тут же вернулась.
И всё же нельзя так! Нельзя убивать людей за то, что они ничего не понимают и заботятся только о себе. Насильственная «коррекция» уже давно применяется на Земле – теми же американцами, и ведёт она только к разрушению и хаосу. Как говорится: пусть бог не вмешивается! Люди сами должны справиться со своей внутренней чернотой и недальновидностью. Пастухи им не нужны.
Савва посмотрел на свои кулаки.
Если он решит действовать по своим внутренним оценкам, по совести, чем закончится его встреча с «корректорами»? Его запрограммируют? Или сил хватит, чтобы отбиться?
Допустим, он справится с нападением. Что дальше? Поверит ли Старшинин в его доводы? Или всё закончится тем же – зомбированием, но уже с «летальным исходом»?
Голубенский – отморозок. Чёрт с ним! Но таких, как он, много. Всех «мочить»? Или попытаться найти тему для понимания? Не все же идиоты?
Господи, как поступить? По закону или по совести?
В стекло дверцы деликатно постучали.
Савва помедлил, набирая в грудь воздуха, открыл дверцу джипа, вылез.
На него смотрели пять пар глаз.
Напротив стояли Фофанов с сигаретой в руке и мужчина-следователь, который допрашивал Бекасова в гостиной Голубенского и заглядывал в машину. Кроме того, слева и справа от джипа расположились трое крупногабаритных парней в строгих костюмах, с галстуками, олицетворяя собой охрану полковника. Руки они держали сложенными на животах, готовые взяться за оружие.
У Саввы засосало под ложечкой. Противник был серьёзный, и знание приёмов боя не гарантировало успеха, тем более что Фофанов оговорился насчёт применения гипнотической техники: «средств хватает». Начнут драться? Или сразу включат «глушак», отключающий мозги? С другой стороны – не становиться же и в самом деле на их сторону? Как потом глядеть в глаза Старшинину? Жене, друзьям? Вообще честным людям? Лучше умереть?
– Решили? – остро посмотрел на него следователь. У него было узкое бледное лицо с чёрными глазами, в которых дымились презрение и угроза.
– Нет, – коротко ответил Савва.
Мужчины переглянулись.
– Нет – это в смысле не решили?
– Нет – это значит нет.
Фофанов затянулся, выбросил окурок.
– Я почти не сомневался в ответе, майор. Вы смелый человек, но недалёкий, я ошибся с оценкой. Хотите, предскажу, чем закончится наша встреча?
– Он записывает, – предупредил следователь. – Не надо было отдавать мобилу.
– Пусть записывает, его мобила останется у нас. Так вот, майор, вариант номер один. Мы сварганим ситуацию, при которой вы убиваете Глыбова, а мои люди убивают вас – при попытке сопротивления, и я докладываю Папе об этом прискорбном инциденте. Вариант номер два: мы вас зомбируем, и вы какое-то время, может, год, может, чуть больше, работаете в нашей команде. После чего попадаете в автокатастрофу. Выбирайте, что для вас предпочтительней.
Савва покачал головой, исподволь готовясь к активации психики для внезапной атаки; при этом у него появлялся шанс остаться в живых, хоть и небольшой.
– А вы уверены, полковник, что я здесь один?
Фофанов прищурился, разглядывая обманчиво простодушное лицо Саввы, в то время как его спутник осматривал коттедж Голубенского, бродивших по его территории оперативников МВД и въезд на территорию с закрытыми воротами.
– Гонит пургу, – пробормотал он.
– Проверьте, – пожал плечами Савва.
Фофанов сделал знак каменнолицым парням.
Один из них сунул руку под борт пиджака, сделал шаг вперёд.
Савва призраком сорвался с места, понимая, что больше шансов отбиться у него не будет. Туго свистнул ветер в ушах. Время почти остановило свой бег: движения всех мужчин возле джипа стали неспешными, тягучими, как при замедленной съёмке.
Удар костяшками согнутых пальцев в сонную артерию, рука нырнула под пиджак парня, под его ладонь, ухватила рубчатую рукоять пистолета в плечевом захвате, выдернула. Ствол (обыкновенный «Волк» российского производства, слава богу, не психотронный генератор) глянул на почти не двинувшегося с места полковника.
– Стоять! Всем!
Телохранитель Фофанова в этот момент схватился за горло, осел на плиты площадки.
Парни поодаль, сам полковник и следователь, в полной тишине проводили его глазами. Следователь перевёл взгляд на Савву, медленно понёс руку к пиджаку.
Савва качнул головой.
– Не стоит рисковать, любезный, у меня есть все основания пустить вам пулю в лоб. Поднимите руки. – Савва посмотрел на Фофанова. – Отошлите своих бодигардов, полковник, поговорим без свидетелей.
– Вы напрасно теряете время, – показал крупные желтоватые зубы начальник ФСБ Норильска; в глазах его не было страха, только незыблемая уверенность в своём превосходстве. – Других вариантов не будет. Либо вы с нами, либо труп. Уйти не удастся, за воротами мои люди, а вы один.
Словно в ответ на слова Фофанова за воротами послышался звук мотора подъехавшего автомобиля и резкий сигнал клаксона.
Мужчины застыли, переглядываясь.
– Кого там ещё… – начал следователь, не спеша выполнять приказание Саввы; в его глазах тоже не было страха.
Один из гулявших у ворот полицейских в штатском подошёл к калитке, открыл и отступил в сторону, оглянувшись на компанию у джипа; атаку Саввы он, похоже, не заметил.
– Товарищ полковник…
Его отодвинули в сторону двое вошедших с улицы парней в тёмно-серых костюмах. За ними на плиточную дорожку ступила молодая женщина в брючном костюме салатного цвета, и у Саввы перехватило дыхание: это была его жена Лилия! Правда, с другой причёской и не блондинка, а брюнетка.
– Что здесь происходит? – осведомилась она с любезной полуулыбкой, упруго, размашистым шагом, подходя ближе.
Высокие каблуки и обтягивающие бёдра брюки подчёркивали достоинства фигуры женщины. В руке она держала айфон, мельком заглянув на его экранчик, через плечо был перекинут ремешок чёрной сумочки. Короткая причёска, яркие зеленоватые глаза, яркие губы…
Савва выдохнул. Это была не Лилия, но очень похожая на неё женщина. До замирания сердца!
– Кто вы? – нахмурил брови Фофанов.
Незнакомка бросила взгляд на ворочавшегося на земле охранника, достала из сумочки удостоверение с малиновой корочкой и золотым тиснением, небрежно раскрыла перед полковником.
– Помощник секретаря Совета безопасности Виктория Шахова. Вы полковник Фофанов Арсений Саркисович, а вы, – она посмотрела на следователя, – заместитель председателя Законодательного собрания Северного федерального округа Тогоев Убыр Сулейманович. Что здесь происходит, господа?
Савва сунул пистолет Фофанову.
– Благодарю за содействие, полковник. Было очень приятно с вами познакомиться. – Он глянул на помощника секретаря Совбеза. – Я майор Савва Бекасов, Управление «А» ФСБ, отдел «спирит».
– Я знаю, – кивнула Шахова невозмутимо.
– Мы тут… э-э… немного поспорили. Разрешите, я вам всё объясню лично?
– Вы в курсе происшедших здесь событий?
– Да.
– Садитесь в мою машину.
– Э-э… позвольте, – очнулся следователь, которого помощница секретаря Совбеза назвала Тогоевым. – Какое вы имеете право вмешиваться в…
– Имею, – с улыбкой перебила его Шахова. – Дело Голубенского заинтересовало моё непосредственное начальство, оно теперь, то есть дело, на контроле президента. Соответствующее решение принято. Майор Бекасов как раз исполняет это решение. Ещё вопросы?
– Мы полагаем, что он… – откашлявшись, начал Фофанов.
Шахова перевела взгляд на полковника, потом на встающего с плит тротуара парня, которого уронил Савва.
– Я разберусь. К вам у меня тоже есть вопросы, встретимся в вашей резиденции на Пятидесятилетии Октября, если не ошибаюсь. А теперь прошу проинформировать меня по деталям инцидента. Покажите, где и как это случилось.
Тогоев кинул многозначительный взгляд на Фофанова.
– Хорошо, идёмте, – сказал начальник ФСБ Норильска, глянул на своих подчинённых. – Двое со мной.
– Мне не нужны ваши провожатые, – пренебрежительно сказала посланница секретаря Совбеза, подчеркнув интонацией слово «ваши». – Лёша, осмотритесь, остальные со мной.
Плечистый блондин с подбритыми висками поднёс к губам руку с часами, что-то тихо проговорил.
Савва хотел предложить женщине (ну, копия жены, ей-богу!) свои услуги, но она его опередила:
– Майор, в машину.
– Слушаюсь, – кивнул он, помедлив. Проводил взглядом зашагавших к коттеджу Фофанова, Шахову и её двух сопровождающих, встретил тёмный взгляд Тогоева, развёл руками:
– Все мы под богом ходим. Кстати, а разрешение на оружие у вас имеется, господин депутат? Вы так и норовите сунуть руку под пиджак. Или там вовсе не пистолет?
Губы Тогоева побелели. Но отвечать он не стал, смерил Савву нехорошим взглядом, круто развернулся и поспешил за компанией, скрывшейся в коттедже.
– Идёмте, товарищ майор, – вежливо пригласил Бекасова парень по имени Лёша.
– Лучше присмотри за этим, – кивнул на Тогоева Савва. – Не нравится он мне, да и вооружён не по чину. Я сам дойду до машины.
Лёша озабоченно оглянулся.
