Глава 18
Предел допустимой обороны
Темнота распалась на пляшущие светлые клочья, похожие на стаю бабочек, он очнулся. Однако многолетние тренировки психосферы оставили в подсознании такой след, что он даже в таком бедственном положении смог удержать суплес организма в неподвижности и не выдать себя ни одним движением. Хотя сидящий в голове холодный булыжник чужой воли настоятельно рекомендовал вскочить, доложить о готовности следовать приказам и выполнять их с надлежащим рвением.
«Вставай!» – скомандовал булыжник, превращаясь в «татаро-монгола» в халате, малахае и с кнутом в руке.
«Подожди, – попросил Савва смиренно, – я чуть-чуть полежу, приду в себя и встану».
«Пастух» вырос в размерах, заполняя собой всё пространство головы.
«Вставай!»
Свист кнута, удар, боль в спине и в груди!
«Подожди, я не готов! – зарычал Савва внутрь себя. – Имей сострадание!»
Ещё один удар! Боль сошла лавиной со свода черепа на шею и на всё тело.
Захотелось «взвиться на дыбы», как конь, и оглушить «татаро-монгола» ударом копыта.
«Вставай!»
«Бандера недорезанный!» Савва собрал в кулак силы и волю, налетел на чудовищный фантом, представлявший собой программу подчинения, пытавшуюся фрустрировать сознание и нейтрализовать волевую броню майора, схватился за конец кнута, дёрнул к себе, не обращая внимания на задымившиеся ладони: по ощущениям, кнут был раскалён до температуры горения человеческой плоти.
«Пастух» нырнул вперёд, не успев выпустить кнут, и Савва от души врезал ему в заросший рыжей щетиной подбородок, отбрасывая на десяток метров от себя.
Однако, ещё не долетев до земли, противник превратился в странного двухголового зверя с шестью лапами, который гибко развернулся и прыгнул к Савве, раскрывая две пасти, полные кинжаловидных зубов, и лапы с острыми когтями.
Савва заработал кнутом, не подпуская зверя к себе.
В реальной жизни, возможно, схватка на этом и прекратилась бы, но противник был не физически реализованным существом, а программой, введённой в мозг как вирус, и этот вирус имел множество адаптационных механизмов, способных видоизменяться и завершать начатое дело – зомбирование человека. А противопоставить ей Савва мог только собственную волю и остаток психических сил, тающих с каждым мгновением. Конечно, он понимал, что ему есть что терять. В случае поражения он мог превратиться в зомби-слугу, послушно исполняющего чужие приказы. Поэтому он, оставаясь лежать без движения, не сдался натиску вселённого гостя и продолжал бой, не обращая внимания на боль, укусы и удары, воспринимаемые им как реальные затрещины, оставляющие на теле кровоточащие раны.
Зверь разделился на две копии, которые в свою очередь произвели по несколько клонов, пока не образовалась целая «стая», насевшая на человека со всех сторон.
С некоторым усилием Савва вырастил себе ещё две руки, потом по примеру противника начал делиться, пока сам не превратился в «стаю», начавшую теснить вражеский отряд.
Тогда зверь, озадаченный яростным сопротивлением человека, изменил тактику: начал нападать на копии Саввы с двух-трёх сторон и, поймав их в объятия, всаживать в тела соратников острые когти. Копии Саввы при этом прекращали бой, покрывались пеной и превращались в зверей, как это делали персонажи фильма «Матрица» (это работала фантазия Саввы, реализующая картины внутренней памяти). Он почувствовал, что теряет силы и перестаёт воспринимать зверей как врагов. Вирус проник в подсознание и начал менять внутренние моральные ориентиры, подчиняя мозговой «интерфейс» Саввы и перенастраивая его на свои целеустановки.
«Беги!» – пискнула испуганная мысль.
Он послушался.
Вокруг замелькали какие-то глыбы, скалы, острые углы, стены и столбы, проявился лабиринт, по которому он помчался, как во время тренировки на полигоне. Сзади завыли по-волчьи, когтистые лапы полоснули по спине, в ноги вцепились острые клыки. Он отбился от них, интуитивно определил путь спасения и взлетел на высокую скалу, нависавшую над пропастью с мерцающими где-то в невероятной глубине звёздами.
Звери на скалу не полезли, собрались под ней в бурлящую когтями, клыками и мерцающими глазами массу.
Наступило зыбкое перемирие, которое вряд ли могло длиться долго. Он отбился на несколько мгновений, однако справиться со вселённой в психику заразой не мог. Сил сопротивляться вирусу до победного конца не было.
– Что-то он слишком долго не приходит в себя, – раздался «за пределами пропасти» чей-то голос.
Савва и звериная масса под скалой посмотрели друг на друга. Пришла мысль подыграть противнику и сделать вид, что он сдаётся.
Савва спрятал своё «я» поглубже, спрыгнул со скалы на зверей и… поднял голову, мгновенно оценивая обстановку, сделал вид, что с трудом соображает, встал на колени под взглядами присутствующих, поднялся.
– Звыняйтэ, хлопцы, этот гад, – он с кривой улыбкой стукнул себя по лбу согнутым пальцем, – здоров как бык! Еле с ним справился.
– Поздравляю, – сказал Кеша незнакомым – сухим и ломким голосом; глаза его были заполнены зрачками и казались чёрными провалами. – Готов служить благому делу?
– Так точно.
– Отлично, нам предстоит ликвидировать Шахову.
– Без проблем.
Гости обменялись взглядами.
– Тест, – проговорил мосластый мужик с прижатыми к вискам ушами.
– Думаешь? – шевельнул бровью его широколицый напарник; это был «Петров».
– Токщ ёномайл, – проговорил ушастый на неизвестном языке. – То но ми йо?
Всплывшие в голове буквы-символы, похожие на китайские иероглифы, засветились угольками.
Безумным усилием воли Савва остановил время, схватил внутри себя зверя и впился ему в горло зубами.
Брызнувшая «кровь» – пузырящаяся, пронизанная алыми искрами, омыла горящие иероглифы, превратила их в буквы русского языка: «Контроль связи. Как понял?»
– Понял хорошо, – осклабился Савва, облившись потом; приступ слабости означал, что запас душевных и физических сил кончился, и вести себя как зомбированный серв становилось совсем невмоготу.
– Ну-ну, – хмыкнул капитан Чмыхало, косо глянув на спутника. – Это радует. Разверни сингл задания, будешь работать со своим приятелем, я проконтролирую. Первая цель – твоя начальница, Шахова.
– Понял уже.
– Сутки на разработку императива.
– Слушаюсь. Нужен сторонний специалист.
– Хватит и этого гения. – Капитан похлопал по плечу Кешу, стоявшего рядом с непривычной неподвижностью; раньше он, отличаясь подвижностью, не мог постоять спокойно на одном месте и секунды.
Новый приступ слабости едва не свалил Савву с ног. Он пошатнулся, мелко перебрал ногами, пятясь, нашёл задом диван, сел.
– Что это с ним? – нахмурился «Петров».
– Ломка, – хохотнул Чмыхало. – У этого бугая сильная воля, начал бороться и положил все силы, по себе знаю.
– Кофе хочешь? – поинтересовался Кеша.
– Давай, – сглотнул Савва, борясь с головокружением, пытаясь мысленно уверить зверей внутри себя, что он свой.
Звери, открывая зубастые пасти – файлы зомбирующей программы, сожрали уже практически все копии Саввы (его антивирусные волевые команды) и намеревались завершить атаку, уничтожая остатки самостоятельности. Надо было что-то предпринимать, а в голове пульсировал только один-единственный вариант решения проблемы – выпрыгнуть из окна Кешиной квартиры и разбиться насмерть.
– Зови Верейского, – приказал «Петров».
Мосластый Чмыхало взялся за смартфон.
– Не отвечает…
– Губин?
Трёхсекундная пауза.
– Да что за хрень?! Куда они подевались?!
– Иди, проверь.
Чмыхало громыхнул дверью, исчез.
Савва откинулся на спинку дивана, прислушиваясь к суете внутри головы: звери доели последнего соратника, обступили со всех сторон, протягивая к съёжившемуся хозяину когтистые лапы.
– На, глотни, – возник перед ним Кеша, подавая чашку, над которой вился парок с запахом кофе.
Полуослепший Савва с трудом сконцентрировался на чашке, сделал глоток, второй, и его вырвало.
– Блин! – отпрянул Кеша, стряхивая с рубашки и штанов брызги. – Что за фигня?
– Неполное сенсорное погружение, – сказал «Петров» с сомнением в голосе. – Похоже, он ещё не с нами.
– Повторите ввод.
– Он шизанётся.
– Выдержит, мужик сильный.
«Петров» достал пистолет, проверил обойму, вставил её обратно в рукоять «Гюрзы».
Савва понял, что шансов остаться человеком у него нет.
– А-а-а! – закричал он, вскакивая, на несколько мгновений освобождаясь от «звериных объятий», оттолкнул Кешу, схватился с «Петровым», не давая ему возможности выстрелить.
Сознание помутнело, удаляясь в пустоту, за пределы понимания ситуации, но подсознание продолжало отчаянную борьбу за свободу, сопротивляясь двойному давлению – изнутри и снаружи, натренированное брать на себя ответственность за поступки Саввы в самые напряжённые моменты жизни.
И всё-таки он скорее всего проиграл бы этот бой, так как на помощь «Петрову» пришёл и Кеша, потерявший способность действовать самостоятельно, подчинившийся вселённой в него программе. Но в действие внезапно вмешалась посторонняя сила, о которой Савва даже не вспомнил.
Дверь в квартиру с треском распахнулась, едва не слетев с петель, в гостиную ворвались какие-то люди, вооружённые пистолетами. Первый выстрелил в «Петрова», попадая ему в затылок, второй оторвал от Саввы Кешу и швырнул на стол с такой силой, что стол рассыпался на части!
Савва, сознание которого плыло и мигало, то проваливаясь в слой дыма, то выныривая оттуда, сжал руками голову: звери внутри набросились на него все разом, собираясь разорвать в клочья!
Кто-то ещё появился в гостиной Кеши, раздался тихий женский голос, в котором проскальзывали звонкие металлические ноты:
– Лёша, коммандер!
– Вот. – Первый стрелок подал незнакомке выпавший из руки «Петрова» пистолет.
Она с лязгом выщелкнула из рукояти обойму, вынула патрон, вставила другой, закрыла, – всё это Савва видел как во сне, вспышечно, порциями, кадр за кадром, – направила ствол на Савву, и он ухнул в абсолютную темноту, словно и в самом деле получил пулю между глаз.
В себя он приходил медленно, такими же вспышечными просветлениями.
Первый этап – всплывание сквозь толщу темноты в более светлый слой наверху.
Второй – полёт сквозь бурную струю воздушных пузырей, давление на уши, на грудь, на глаза, желание всплыть и глотнуть свежего воздуха.
Третий этап – взрыв лопающихся воздушных пузырей перед лицом, наполненных светом и треском.
И, наконец, выход на уровень поверхности океана, полного тысячами живых бликов, плеска волн, сотрясений, пересечений и вибраций. Из ушей словно вылили воду.
– …в одну машину не уместятся, – донёсся мужской голос.
– Найдите вторую, заберите всех, отвезите в Баковку, – прозвучал женский голос. – Оставьте в лесу.
Хлопнула дверь.
– А с этой сволочью что? – спросил ещё один мужской голос.
– Он скоро переформатируется.
– Может, утопить?
– Нет смысла, оставим его здесь.
– С Рудницким?
– Рудницкий нам ещё нужен, как-никак – имаго Фигуры Влияния. Шанс переправить его на Царцах ещё есть.
– Слишком много мусора в его процессоре.
– В голове, ты хочешь сказать?
– Пусть в голове. Их эволюция подошла к пределу, игра скоро закончится.
– Не нам решать.
Савва открыл глаза.
Он лежал на диване, на боку, не чувствуя ни рук, ни ног. Голову продувал освежающий сквознячок облегчения, унося горьковатые остатки «дыма». Звери с клыками и когтями исчезли, оставив в сознании «грязные следы лап».
По гостиной Кеши деловито передвигались молодые парни, исчезая в спальне и появляясь вновь.
На полу неподвижно, лицом вниз, лежал «Петров» с дырой в затылке, выплеснувшей на паркет почерневший сгусток крови.
Кеша тоже лежал на полу, точнее, на обломках стола, лицом кверху, и смотрел в потолок остановившимися глазами.
– Кеша… – прошептал Савва, пытаясь встать.
– Кажется, очнулся.
Рядом с диваном сгустилась лёгкая тень, Савва перевёл глаза и узнал Викторию Шахову, с любопытством его разглядывающую; в руках помощница секретаря Совбеза держала чашку с кофе. Она сделала глоток, наклонилась над Саввой.
– Как голова?
– Дымится… что… с Кешей?
– С ним всё в порядке, не переживай. – Голос женщины был так похож на грудной голос жены, что сердце дало сбой: ещё свеж в памяти был облик жены, её улыбка, губы. То, как она щурилась и улыбалась. И хотя Виктория сменила причёску и перестала ярко красить губы, она всё равно слишком сильно напоминала Лилию.
– Меня зомбанули.
– Мы нейтрализовали вирус. Как ты себя чувствуешь?
Он прислушался к своим ощущениям.
– Как после пьянки и драки…
Виктория улыбнулась, допила кофе.
– Шутишь – значит, всё нормально. Встать сможешь?
Савва зашевелился, как раздавленный таракан, ощущая, как в онемевшие руки и ноги серией мелких иголок возвращается жизнь. Ощупал голову, ожидая обнаружить синяки и дырки, но голова была цела, звери зомби-программы покусали её изнутри, а не снаружи.
Помощники Виктории – он узнал обоих – унесли «Петрова», вернулись, захлопотали над Кешей, приводя его в чувство.
– Что с ним? – спросил Савва, растирая запястья рук.
Виктория принесла ему горячего чаю.
– Пей, полегчает. Его запрограммировали глубоко, самостоятельно он бы не освободился.
– А меня?
– Тебя хотели превратить в серва, это у нас низшая каста служителей. Геймер просчитался с уровнем воздействия, ты мог бы сам сбросить вирус.
– Я пытался… сил не хватило.
– Потренируешься – станешь полностью независимой фигурой. Мне надо было заняться тобой раньше.
– Ты же должна быть на Ямале, – вспомнил он.
– Для всех я на Ямале, но это деза, отвлекающий маневр. Никуда я не улетала.
Савва сел прямее, отпил сразу полчашки чаю, пахнущего мятой.
– Кто ты всё-таки?
– Сейчас не время объясняться, надо уходить.
– Никуда не пойду, пока не расскажешь всё.
– Чёрт! – раздался хриплый голос очнувшегося хозяина квартиры. – Полегче, я вам не подушка для иголок!
Оба перевели взгляды на него.
– Кеша прав? – сказал Савва. – Ты… оттуда? – Он поднял глаза к потолку.
– Прав, – усмехнулась женщина, – оттуда. Хотя не я выбирала роль и облик реализации.
– Рассказывай!
– Под холодный душ его, – приказала Виктория. – Быстрей очухается.
Кешу увели в ванную, послышался плеск воды, перемежаемый приглушёнными воплями инженера.
– Значит, тебя послали специально…
– Своевременный вывод, – фыркнула Виктория.
Савва не обратил внимания на её тон.
– А я ломал голову, откуда ты знаешь о Кеше и над чем он работает. Там всё известно? – Новый кивок на потолок.
– В мою задачу изначально входила защита Рудницкого, самостоятельно добравшегося до главной разгадки земной метареальности: почему физические законы вашей Вселенной так точно взаимозацепляемы. Это возможно лишь в одном случае…
– Если Вселенная создана Богом!
– Либо смоделирована в некоем суперкомпьютере, способном оперировать колоссальным количеством параметров. У нас такие машины называются БСМ – Большими Счётными Машинами, или Умниками. Ты попал в поле зрения моих провайдеров случайно, после того как начал заниматься делом нефтяников. К тому же оказалось, что ты друг Рудницкого.
– Пешка, – с преувеличенной небрежностью сказал Савва. – Случайный попутчик.
– Ну, не пешка, – покачала пальчиком Виктория, – но и не главная фигура. Впрочем, в настоящий момент ты своим поведением резко изменил условия игры, и на тебя спустили ПСП.
– Программу… э-э…
– Сужения определённого параметра поведения, в данном случае – проявления независимости. К сожалению, если ПСП не добивается результата, вместо неё запускают СНОС.
– Это аббревиатура, насколько я понимаю? Подожди, угадаю слова: система нейтрализации опасной сущности.
– Что ж, довольно близко по смыслу: самонастраивающаяся операционная система по нейтрализации вирусов.
– Но ведь вы же укокошили командира ПСП.
– ПСП – безотзывная оферта, она перезапускается столько раз, сколько необходимо для достижения цели. В случае если носитель оператора гибнет – программа его восстанавливает. Точно так же работает СНОС. А есть ещё Пёс.
– Кто?!
– Не кто, а что: процесс корректировки программы, не допускающий никаких компромиссов, по сути – настоящая зондеркоманда. Если уж она вцепится – рано или поздно уничтожит любую фигуру. Впрочем, и ПСП не подарок.
– Петров…
– Петров – всего лишь реализация психосоматической структуры с определёнными полномочиями. Его уже наверняка перезаписывают.
Савва поморщился, глядя в чашку, сделал глоток.
– Голова плохо соображает… спать хочу… давай по порядку. Итак, первый вопрос тот же – кто ты?
Виктория усмехнулась.
– Ангел-хранитель.
– Я серьёзно.
– Я и в самом деле программа ангела-хранителя, запущенная в вашу реальность оператором по имени Амазон. Друзья называют его Архангелом. Но об этом мы поговорим в машине, сюда скоро заявятся новые носители ПСП.
Словно в подтверждение опасений Виктории пистолет-программатор, лежавший на полу, вспух белым дымком и растаял.
Савва посмотрел на то место, где он лежал, перевёл взгляд на собеседницу, скривил губы.
– Мистика…
– Для вас – железная реальность.
– Почему зомбирование так примитивно? Пистолет, патроны, чипы… где волшебство? Если нами управляет этот ваш Архангел, почему он не сотрёт мешающую фигуру нажатием клавиши «энтер»? Вместо того чтобы идти кружным путём?
– Во-первых, Архангел не один, в игре участвуют миллионы рядовых сапиенсов, и не он один запускает в земную Вселенную ПСП, СНОС и прочие вирусы.
– Разве не он запрограммировал нацистский переворот в Украине? Убийство ни в чём не повинных людей в Одессе? Майдан в Киеве? Войну в Сирии? Безумство ИГИЛ?
– Рядовых игроков очень много, хотя их возможности ограниченны, вот они и запускают вирусы типа одесского расстрела.
– Великая Отечественная война?
– Все конфликты на Земле организуют наши геймеры, находя исполнителей среди людей.
– Украина…
– Чехословакия, Югославия, Ирак, Сирия – все войны, инциденты, похищения людей, убийства свидетелей и так далее.
– А случаи откровенной шизы?
– Что ты имеешь в виду?
– Кто-то из наших чиновников организовал строительство моста через Волгу под Нижним Новгородом из женских бюстгальтеров.
Виктория улыбнулась.
– Из-за большого количества игроков ваш мир представляет собой мир противоречий, деградирующий не в последнюю очередь из-за идиотских решений власть имущих. Не все наши геймеры – интеллектуалы, много идиотов. К счастью, они не делают погоду. Но есть оператор уровнем намного выше – Самсунг.
– Как? – удивился Савва. – Самсунг? У нас это название компьютерной фирмы… да и Амазон тоже…
– Это аббревиатура длинного имени – Самый Совершенный Ум На Ганглии – САМСУНГ.
– Бред! Извините… что такое Ганглий?
– Сросток Великих Мхов, где инициирована цивилизация сапиенсов.
– Великих Мхов…
– Позже ты узнаешь всё. У нас всё демократично, имена можно менять и сокращать.
– Тогда что такое Амазон?
– Арбитр-Мажор Зоны.
Савва покачал головой.
– М-да, звучит как кликуха бандита в тюрьме… Всё равно не понимаю, почему ваши операторы не могут напрямую стереть фигуру игры. Клацнул клавишей – и привет тёте. В крайнем случае – спуститься к нам в виде ангелов и сделать то же самое.
– Ангелы на Земле бывали не раз, их даже описывали – Леонов в «Пирамиде», Орлов – в «Альтисте Данилове», не читал?
– «Альтиста» читал.
– Но не все ангелы одинаковы, да и логика жизни у нас разная. Изменить Искон или базовые установки игры можно только опосредованно, введя новые фигуры, иначе игра выйдет из-под контроля. В ваших компьютерных играх то же самое, правила меняются не произвольно, а в соответствии с разработанными вариантами. Таков был замысел создателя игры.
– Бога?
– Это он для вас бог, нам он известен под именем Империл.
– Сокращение?
– Конечно, длинное имя – Император Иллюзий.
Савва засмеялся.
– Я так и думал, опять же – скромненько, даже обыденно, можно сказать. Непонятно только, почему ваш Империл создал нас такими… – Савва поискал слово, – несовершенными. Неужели по образу и подобию?
– Он создавал игровое поле с большим числом заданных параметров, но появившиеся в метареальности живые существа не являются программами в полном смысле этого слова. Вы, люди, обладаете некоторой свободой воли, хотя и далеко не всегда пользуетесь ею. С другой стороны, ты прав, Император предусмотрел появление разума и запрограммировал форму носителя, используя облик сапиенсов. Наши… гм, ангелы похожи на людей.
Из ванной донёсся взрыв негодующих воплей Кеши:
– Только не холодная! Хватит! Прекратите!
Дверь открылась, вышел светлоголовый молодой человек по имени Лёша.
– Всё в порядке, ожил ваш приятель.
– Уходим, – направилась к двери Виктория. – Выводите его.
Из ванной выбрался дрожащий Кеша с мокрыми волосами, вытираясь на ходу полотенцем. Его подталкивал в спину второй спутник Виктории, брюнет; это был водитель её служебного «Мерседеса».
– Дайте мне собраться, – возмущённо объявил Кеша, лязгая зубами от холода. – И вообще я никуда не хочу ехать!
– А жить хочешь? – мягко спросил его конвоир.
Это подействовало. Кеша глянул на пол, где недавно лежал «Петров» (кровь на полу уже исчезла), передёрнул плечами и поспешил в спальню. Вернулся через минуту переодетый, с белой сумкой в руке.
– Я готов. Куда поедем?
Савва посмотрел на Викторию, приостановившуюся на пороге.
– Может, ко мне?
– Твоя квартира под наблюдением, как и Кешина. Для вас приготовлено жильё за МКАД. Пока мой шеф не предпримет определённые шаги для нейтрализации ПСП, жить будете там.
– Он здесь, твой шеф?
– Он там. – Виктория ткнула пальцем в потолок. – Программу воздействия можно изменить только оттуда.
– Что же, мы так и будем прятаться, пока он не побеспокоится о нас?
– Идёмте. – Виктория вышла. За ней бесшумно исчезли ее спутники.
Савва и Кеша переглянулись.
– Терпеть ненавижу давление! – пробормотал завлаб.
– Они хотят нам добра.
– Навязанное добро – это зло!
– Скажи спасибо, что тебя не превратили в зомбированного халдея товарища Петрова.
– Я их не просил вмешиваться.
Савва молча подтолкнул приятеля к двери.
