Глава 3

На следующее утро Зак вяло ковырял хлопья с молоком. Мать налила себе вторую чашку кофе. Сквозь пыльное стекло просачивался тусклый утренний свет, высвечивая круги, оставшиеся от мокрых чашек на поцарапанном кухонном столе, и слабый зеленоватый контур – космический корабль, который Зак как-то нарисовал на нем фломастером. Он обводил пальцем едва заметный рисунок.

– Вчера вечером отец звонил в компанию, занимающуюся сбором мусора, – сказала мать.

Зак моргнул и поднял голову.

Она отпила кофе из кружки.

– И в переработку отходов. Спрашивал, можно ли как-то вернуть твои игрушки. Предлагал даже поехать и поискать их. Но ему сказали, что это бесполезно. Мне жаль. Я знаю, он поступил глупо, но он честно пытался все исправить, дорогой.

Заку казалось, что слова доходят до него не сразу. Он понимал – то, что она говорит, важно, но ему все равно было наплевать. Он чувствовал себя разбитым, как будто ночью не сомкнул глаз, хотя спал как убитый. Будильнику едва удалось вырвать его из тяжелых и темных снов.

– Ладно, – произнес он, потому что не знал, что еще сказать.

– Сегодня вечером мы сядем все вместе и поговорим. Твоего отца очень строго воспитывали. И хотя ему самому это не нравится, он порой ведет себя так же, как вел себя с ним его отец. Он просто не может по-другому, дорогой.

Зак пожал плечами, засунул в рот ложку хлопьев и принялся жевать с набитым ртом. Ему хотелось ответить, что лучше он позволит поджарить себя на медленном огне, чем снова заговорит с отцом. Недожевав завтрак, он подхватил рюкзак и направился к двери.

– Поговорим попозже, – прокричала мать ему вслед, пытаясь сделать вид, что все в порядке.

Холодный ветер остудил его разгоряченное лицо. Он обрадовался, не заметив на дороге ни Поппи, ни Элис. Они жили в соседних домах и порой встречались по дороге в школу. После занятий домой они тоже обычно шли вместе. Но сегодня утром он чуть ли не бегом пустился по тротуару, радуясь, что не видно никого из знакомых ребят. Он шел в полном одиночестве, опустив голову и пиная по дороге мелкие камешки. Дойдя до школы, он подумал о том, что было бы, если бы он просто прошел мимо, куда глаза глядят, и никогда не вернулся обратно. Как три года назад сделал его отец. Может, ему убежать туда, где его никто не знает, наврать про свой возраст и устроиться разносчиком газет…

Что делать после этого, он придумать не мог.

К тому времени как Зак все-таки решил пойти в школу, уже прозвенел звонок, и он опоздал на урок. Мистер Локвуд сердито взглянул на него, когда он пробирался на свое место. Зак тихо сидел за своей партой, даже не пытаясь рисовать на полях тетради. Если ему в голову приходила идея для истории, он сосредотачивался на уроке, пока она не улетучивалась.

За обедом он принялся жевать бутерброд, но тот показался ему безвкусным. Следом в мусорный бак полетело яблоко.

После занятий он сказал тренеру, что плохо себя чувствует и не пойдет на тренировку, но, по правде сказать, у него просто не было настроения играть в баскетбол. Ему вообще ничего не хотелось.

Он пошел домой, планируя просто сидеть перед теликом, пока мама не придет домой с работы. А если она начнет приставать к нему с расспросами, он ей тоже скажет, что заболел. Но не прошло и пары минут, как позади него зашлепали по гравию сандалии, и его догнала Элис. Он пожалел, что пошел обычной дорогой, на которой невозможно было не столкнуться с кем-нибудь из друзей.

– Зак! – окликнула его девочка, запыхавшись от быстрого бега. На ней была голубая футболка с каким-то непонятным существом – не то котенком, не то динозавром. Косички убраны под ободок, в ушах красуются маленькие сережки из перьев.

Он не знал, с чего начать разговор. Ему хотелось расспросить ее о вчерашней сценке в школе, узнать, о чем они хихикали с девчонками и почему она не заговорила с ним. Но ему казалось, что с тех пор произошло столько всего и все это случилось очень давно и как будто даже не с ним.

С дороги им помахал парень по имени Лео. Он носил очки с толстенными стеклами и вечно нес какую-то чепуху.

– Привет! – воскликнул он, подходя к ним. – Поппи просила передать, что догонит вас по дороге.

Она задержалась в библиотеке.

– А-а-а… – протянул Зак, чувствуя себя обреченным. Он знал, что будет дальше. Мимо пройдут другие ребята из школы, а после он останется наедине с Поппи и Элис. И потом одна из них как всегда спросит: «Хотите поиграть?» – и ему придется что-то ответить.

– С тобой все в порядке? – спросила Элис.

– Да уж, – подхватил Лео. – Хреново выглядишь, Зак. Как будто кто-то прошелся по твоей могиле.

Зак заморгал. Лео как всегда болтал невесть что.

Некоторые люди не меняются.

– Чего?

– Так всегда говорит мой дедушка. Ты что, никогда не слышал эту поговорку?

– Нет, – ответил Зак, пиная ботинком опавшую листву. Он вспомнил, как вчера вечером шел домой и ветер завывал у него за спиной… Ему стало не по себе. – По какой еще могиле? Ты что, решил, что меня рядом со школой похоронят? Вот отстой.

– Да нет же, – Элис закатила глаза. – Это просто поговорка. Означает, что ты такой мрачный, как будто кто-то наступил на то место, где будет твоя могила.

– Но я ведь не знаю, где будет моя могила, – сказал Зак, покачав головой. – Какой тогда смысл в этой поговорке?

– Да никакого, – ответил Лео. – Просто так говорят, и все.

– Вы о чем тут, ребята? – спросила подошедшая Поппи. На ней был черный свитер и голубые кеды, и она пританцовывала на месте. Розовый шнурок развязался и волочился за ней по пыли. Медные волосы были собраны в хвостики, а подводка на одном глазу размазалась, будто она его терла.

– Да так, ни о чем, – ответил Зак, пожав плечами.

Поппи обернулась к Элис и вопросительно подняла брови.

– Совсем ни о чем? Или все-таки о чем-то?

Элис покачала головой и улыбнулась, но потом, как будто смутившись, уставилась в асфальт. Зак не понимал, что происходит. Он решил, что это как-то связано со вчерашней встречей, когда девчонки захихикали ему в лицо, но не придумал, как спросить об этом. Иногда ему казалось, что девчонки стали говорить на каком-то другом языке. А ведь еще год назад они прекрасно понимали друг друга.

– Мы говорили о предрассудках, – ответил Лео. – Например, если кто-то наступит на твою будущую могилу, у тебя это вызовет непроизвольную дрожь.

Вечно он говорил как по учебнику. Такими сложными словами – «предрассудки», «непроизвольный». Некоторые думали, это от того, что мать Лео преподает в колледже, но Зак считал, что просто он такой уродился.

– Как если наступить на трещину в асфальте, твоя мать сломает шею? – спросила Поппи. – Когда я была совсем маленькая, я однажды так сделала. Я очень разозлилась на маму, уже не помню, за что. А, вспомнила! Нейт толкнул меня в саду, и я хлестнула его веткой. Здорово попала – прямо под глазом. У него сильно шла кровь, так что досталось мне, хотя он первый начал. Я бегала по всему кварталу и наступала на трещины, а на следующий день мама поскользнулась в саду и потянула ногу.

– Да ладно! – воскликнул Лео. Зак был уверен, что он запомнит эту историю, чтобы потом кому-нибудь рассказать.

Поппи рассмеялась.

– Ну она же не сломала шею. Это было совпадение. Но тогда я не на шутку испугалась. Подумала, что это и правда как-то связано.

– И после этого ты много лет боялась наступать на трещины, помнишь? – спросила Элис. – Доходило до абсурда – ты и ногу ставила поперек, и на цыпочки вставала. Шла походкой робота-балерины, который танцует румбу.

– Румбаробот, – автоматически выдал Зак. Почему-то вместе эти два слова звучали смешнее.

– Румбаробот, – подтвердила Элис, крутанувшись на мыске и отступив в сторону. – Точно.

– Прикольный вышел неологизм, – сказал Лео. Зак кивнул, как делал всякий раз, когда понятия не имел, о чем толкует Лео.

Идя по главной улице, они прошли мимо старой англиканской церкви с высоким шпилем на макушке. Затем миновали парикмахерскую и пиццерию, где отмечали дни рождения Зака, когда он был маленьким, автовокзал рядом с почтой и большое старое кладбище на холме. Зак много раз ходил этой дорогой, и, когда был совсем ребенком, на этом месте каждый раз посильнее стискивал мамину руку, а когда стал постарше, сжимал руль велосипеда. Теперь ему приходилось ходить этой дорогой пешком – в школу и из школы. Он вырос здесь и, несмотря на то что городишко был маленький, большинство магазинов на главной улице были закрыты, окна во многих домах заколочены, а вывески о сдаче в аренду пылились без дела, Зак все равно любил его. Он не мог представить свою жизнь где-то еще, что усложняло его замысел побега.

– Слушайте, что расскажу, – начал Лео. – Раньше мы с родителями часто переезжали, и в одной квартире, где мы жили, водились привидения. Клянусь, когда появлялся призрак, воздух в комнате становился прохладным, даже летом. И было одно место, где всегда было холодно как в морозилке. Хоть обогреватель ставь, теплее не становилось. На том месте кто-то умер. Сама домовладелица так говорила.

– А ты когда-нибудь сам видел это привидение? – спросила Элис.

Лео покачал головой.

– Нет, но иногда оно прятало вещи. Например, ключи моей мамы. Мама кричала, чтобы привидение их вернуло, и в девяти случаях из десяти после этого они сразу же находились. Мама говорит, надо знать, как обращаться с привидениями, если не хочешь, чтобы они сели тебе на шею.

Поппи улыбнулась своей фирменной улыбкой, которая означала, что у нее в рукаве припрятана козырная карта и сейчас она расскажет что-то действительно интересное. Ее щеки раскраснелись от ветра, глаза блестели.

– А слышали вот что: когда идешь мимо кладбища, нельзя дышать, иначе духи недавно умерших могут забраться в твое тело через рот и вселиться в тебя?

Зак вздрогнул. Он почувствовал, как волосы встали дыбом у него на затылке. Сам того не желая, он ощутил вкус призрака у себя во рту, как будто вдохнул едкий дым. Он сплюнул в пыль, стараясь избавиться от жутких мыслей.

– Фу, – Элис разбила тишину, повисшую после рассказа Поппи. – Из-за тебя я чуть не задохнулась, пытаясь не дышать! К тому же мы уже прошли кладбище. Надо тебе было рассказать свою историю до него.

Или ты хотела, чтоб в нас вселились призраки?

Зак снова вспомнил прошлый вечер, когда он почувствовал что-то позади себя, какой-то холодок на шее, будто к нему тянулась чья-то рука, пыталась схватить ледяными пальцами. Эта история теперь тоже засядет у него в голове. Он будет вспоминать ее каждый раз, проходя мимо кладбища.

Поппи только улыбнулась в ответ. Она вытаращила глаза и проговорила глухим голосом:

– А что если я не Поппи? Может быть, я не знала, что нужно задерживать дыхание, и познала это на своей шкуре. Что если мной овладел дух, который теперь рассказывает вам эту историю, потому что уже поздно и потому что вами тоже уже овладели ду-у-у-ухи?..

– Ладно тебе, брось! – крикнула Элис, стукнув Поппи по плечу. Они обе рассмеялись.

Лео тоже рассмеялся, но его смех вышел немного нервным.

– Вот потому эта история такая страшная. Ведь даже если ты знаешь, как себя защитить, не факт, что у тебя получится. Например, вдруг ты недостаточно долго задерживал дыхание. Все равно ведь когда-то придется вдохнуть.

– У меня от твоей улыбки мурашки побежали, – заметил Зак. – Тебе говорили, что у тебя жуткая улыбка, Поппи?

Она горделиво приосанилась.

Они прошли вместе еще пару кварталов, а потом Лео повернул к себе. Он помахал друзьям на прощание и направился по лужайке в сторону стоянки с домами-трейлерами.

Заку с Элис и Поппи осталось пройти еще несколько кварталов до района, где стояли их домишки, практически одинаковые с виду. Его сердце часто забилось, а ноги налились свинцом, потому что, как бы ему этого ни хотелось, он понимал, что разговора не избежать.