Ночь на 21 мая 2018 года
Дагестан, Россия
Продолжение-2
– Что ты задумал…
Перед тем как заговорить, я подумал, что кое-что, но все же меняется в лучшую сторону в наших органах. Выражение «Я начальник, ты дурак, ты начальник, я дурак», вместе с горькой правдой о том, как инициатива имеет своего инициатора, появилась в органах, видимо, с приходом туда партийных деятелей, и сразу старшими офицерами, когда партийный стаж засчитывали за выслугу лет и могли сразу дать генерала. Теперь такого нет, и кое-что, но все же меняется к лучшему. На руководящих постах появляются люди, начинавшие снизу и знающие, как идиотские приказы оборачивались потерями, а самодурство стоило человеческих жизней.
Когда понимаешь это, рулишь совсем по-другому.
– …все эти программы реадаптации и прочая дребедень – наполовину средство попила денег ДУМом и местным муфтиятом, частично – бред, частично – прикрытие для спускающихся с гор боевиков, которым нужно легальное прикрытие. Все это напоминает мне лечение алкоголика сварливой женой – с известным результатом. Много нервов, и ничего.
– Ну?
– Главная наша проблема – это появление по ту сторону границы лагерей подготовки боевиков. И действия грузин и американцев против нас. Особенно – американцев. У них слишком большие возможности, особенно по перехвату. Согласен?
– Допустим.
– Но американцы кое в чем ошибаются. Они думают, что они знают местное сопротивление и как с ним работать, а на деле они ни хрена не знают.
– Поясни.
– То сопротивление, которое я видел в Ираке и Сирии, – конкретные отморозки. Но у них есть одно очень существенное отличие от нас – они родились в исламском обществе, ходили в медресе, если вообще ходили, а вот наши родились в светском обществе. И плохо или хорошо – они ходили в светскую школу. Из этого и разница: там – верят. А для наших ваххабизм – это просто еще один из методов выживания. Совершил какое-то преступление, в тюрьму идти неохота – поднялся. Менты запрессовали – поднялся. Ваххабиты – это круто, они вымогают деньги, у них полные карманы денег, они заступаются друг за друга и никого не боятся. Вот почему здесь есть джихад. А не из-за Аллаха – Аллах тут и рядом не стоял. Конечно, есть и действительно верящие отморозки, но их очень немного. В основном у нас джихад – это писать флешки и зарабатывать деньги, те, кто действительно хочет воевать, выезжает на Ближний Восток. А американцы хотят действительно заставить этих боевиков воевать с нами, чего они не хотят. Это – первое.
…
– Второе. В исламе существует понятие «асабия», национализм. Это тяжкий грех, караемый смертью. Сказано: предупредите их, а если не прекращают – убейте их. Но это для арабов, там многие мечтают о единой арабской нации и арабском государстве. А здесь национализм – это образ жизни. Каждый знает, из какой он семьи, рода, туххума, народа. Без этого здесь не выжить, даже боевикам. Тех, кто отрекся от семьи и рода, не поймут. И третье – дагестанцы все-таки выходцы из нашего общества, нашего пространства, русского. Со всеми нашими прибабахами. Американцы – даже если они им помогают – навсегда останутся врагами. Грузины – скорее всего тоже. На этом и надо играть.
– Как?
– Расколоть движение джихадистов. И первое, что надо сделать, – объявить всем, что Ваха мертв…
– Зачем?
– Первое – убийство брата наложит на Хамзу обязанность кровной мести, от которой он не сможет уклониться. Второе – он захочет разобраться в том, что произошло. А это автоматом приведет его людей ко мне.
– И?
– Дальше я скажу ему, что его брат на самом деле жив. И расскажу, что произошло. А дальше… дальше по обстановке.
– Это мне не нравится. Нужно просчитать операцию до конца.
– До конца? Я хочу повернуть по крайней мере часть местных джихадистов против тех, кто засел в лагерях в Грузии. Устроить шариатский суд и осудить на нем американцев и грузин. Если это получится, проблема баз будет снята надолго. Обжегшись, еще долго не сунутся…
– Рискованно.
– Тогда зачем Хамза послал нам эти видео? Что он нам хотел этим сказать, а?
Зазвенел телефон, Андрей взял трубку, выслушал, сказал – ага, давайте.
– Обработали данные с твоего регистратора. Говорят, есть кое-что интересное. Аналитик сейчас поднимется…
Современные технологии позволяют обходиться без лабораторий и без техники, все что надо – это мощный комп и набор программ по обработке изображений. И технический специалист, способный это делать.
Весь этот набор у нас был…
– Значит, вот это – машины, которые за вами следили. Всего мы насчитали три машины, которые могли следить за вами в этот день.
Мы просмотрели фото… номера почищенные, хорошо видны. Два местных, дагестанских, один осетинский. Осетинский можно сразу откидывать.
– По базам пробили?
– Так точно, все три номера реальные, в угоне не числятся, ничего на них нет.
Конечно, за мной могут следить самые разные люди, в том числе и местное МВД или ФСБ – им контроль федерального центра совсем не нужен. Но ФСБ или МВД вряд ли станет в меня стрелять. А у боевиков вряд ли будет достаточно возможностей, чтобы вести меня тремя чистыми машинами…
– Теперь вот этот момент.
На экране – человек, которого я запомнил: тот самый, с бородой. Только тогда у него была непокрытая голова, а видеорегистратор в моей машине снял его с головой покрытой. На голове – не чеченский пяс и не кепка-аэродром, а черная флисовая шапочка. Я хорошо знаю, что это такое – ее носят и отдельно, и как утеплитель под шлем.
Никак не «аллахакбар».
И судя по дате снимка на видеорегистраторе, он уже был там, когда я парковал машину. Значит, они не следили за Вахой, а знали о месте встречи заранее. И появились там раньше Вахи и даже раньше меня.
– Дальше.
– Теперь – стрелок. Мы почистили, как смогли – но… сами понимаете. После первых же выстрелов через лобовое было не разглядеть ничего.
Стрелок. Куртка – худи с капюшоном, наброшенным на голову, теперь уже видны детали – платок, прикрывающий нижнюю часть лица и очки, скорее всего – стрелковые. Видна винтовка, видны рука и хват за цевье, видна даже застежка на рукаве, регулируемая, с липучкой, позволяющая плотно затянуть рукав и чтобы одежда не болталась. Картинка – хоть сейчас на киноафишу.
– Американцы, – сказал я, – его учили американцы. И учили неплохо. Совсем не наша школа и не пакистанские лагеря.
– Похоже… – согласился Андрей.
Информация к размышлению
Документ подлинный
Есть небольшой рассказ «Если бы Пророк пришел к тебе». Многие из вас стали бы прятать фотографии, выключать музыку, убирать с виду то, что запрещено в исламе.
Это, конечно, правильно. Мне представилось, что было бы, если Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) пришел в сегодняшний Дагестан.
На первом же Южном посту Махачкалы (Шамилькалы) его задержали бы за внешний вид: красивая борода, къамис, одежда выше щиколотки. Сегодня тех, кто следует этой сунне посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), называют почему-то не мусульманами, а вахабитами.
Менты от страха передернули бы затворами автоматов и спрятались за бетонными заграждениями.
Тут Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) увидел бы категорию людей с коровьими хвостами (дубинками), находящихся под гневом Аллаха, которые появятся ближе к Судному Дню.
Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) не сел бы в маршрутку, полную полуголых и голых женщин. Он очень удивился бы тому, что они считают себя мусульманками, а одеваются как невольницы или блудницы.
Он с удивлением смотрел на лица мужчин, которые, подобно женщинам, выбривают мельчайшие волосы на лице и отращивают, подобно многобожникам, усы. Еще больше он удивился бы тому, что они считают себя мужчинами и мусульманами.
Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) пешком шел бы по улицам Махачкалы, опуская глаза от стеснения перед мужеподобными женщинами в узких брюках и женоподобными бритыми мужчинами в непонятных, облегающих одеждах типа «унисекс».
А народ оборачивался на мужчину в белом платье, с красивой густой черной бородой, с подстриженными усами и густыми черными волосами, не доходящими ему до плеч. Они дивились тому, что «вахабиты» спокойно разгуливают по улицам города.
Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) очень обрадовался бы, увидев минареты Джума-мечети. Он бы поспешил туда, думая, что там-то его знают и ждут.
Имам мечети, увидев посланника Аллаха, забежал бы в свой кабинет, пряча свое женоподобное лицо и живот, вспомнив, что посланник Аллаха строго наказывал не уподобляться мушрикам и никогда досыта не наедаться белого хлеба.
Зайдя во двор мечети и увидев памятник Саиду Абубакарову с повязанными на него тряпками, как это делали мушрики Аравии, посланник Аллаха очень разгневался бы. Он строго наказывал не превращать мечети в могилы.
Муфтий выключил бы все телефоны, а секретарю приказал говорить, что в отъезде.
Позвонили бы Саид-апанди, который бы быстро слил весь запас «святой» воды после своего омовения, а мешки с четками и тюбетейками были бы спрятаны в подвалы, книги «Исповедь английского шпиона» были бы сожжены, а сам он с горсткой верных мюридов, которые проследуют с ним в Ад, инашаАллах, пока спустился бы в бетонный бункер.
В это время на пульт дежурному МВД поступил звонок с поста о том, что с южной стороны в город вошло неустановленное лицо с явными признаками сторонника ваххабитского течения. Доложили бы в оперативный штаб, информация незамедлительно поступила бы в ФСБ. Было бы созвано экстренное совещание. Пока было решено установить негласное наблюдение и осуществлять оперативную видеосъемку. На базе ФСБ в районе пансионата «Дагестан» штурмовая группа «Альфа» была бы приведена в полную боевую готовность. Из Буйнакска на всякий случай выдвинулась бы колонна тяжелой бронетехники. Над небом Махачкалы барражировали бы вертолеты.
О резком «ухудшении оперативной обстановки» доложили бы Муху, в режиме селекторного совещания с членами совета безопасности Дагестана думали бы, что делать. Ничего не придумав, сообщили в Москву. МИД РФ стал бы созваниваться с посольством Саудовской Аравии на предмет того, кто и каким образом проник на территорию Дагестана без соответствующего разрешения властей РФ.
А в это время разгневанный и огорченный Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) вышел бы из Джума-мечети и бродил по улицам города, в котором живут мусульмане.
Кругом пивные ларьки, сауны, где открыто предаются прелюбодейству, рестораны с певичками, казино и залы игровых автоматов, магазины со спиртным, сигаретами и банки, где занимаются ростовщичеством.
Мимо него проезжали бы машины с оглушительной музыкой, криво косились бы накаченные «быки» в таких же коротких майках, как и их ум. Стаи «пацанов» ухлестывали за полуголыми девицами с вечно трезвонящими телефонами. Злобно смотрели бы «мюриды» в своих дебильных зеленых шапочках с такой же кривой волной на них, как и их «сиратль мустакъим», видя в посланнике Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) еще одного «ваххабита», открыто проявляющего свою религию.
Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) с удивлением смотрел бы на толпу курящих молодых ребят, занимающих середину дороги и постоянно сплевывающих на землю, как верблюды. Вокруг них были лужи мокрот, так что можно было поскользнуться. Он бы с негодованием увидел, как они приставали бы ко всем прохожим женщинам моложе сорока лет, посылая им вслед непристойности. А женщины, в свою очередь, к этому относились бы как к привычному явлению, но, забывая о том, что это они своим непристойным видом провоцируют такое поведение.
Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) огорченный ходил бы по улицам города, который считался «исламским». Может быть, он помолился бы в мечети на Котрова, где его последователи старались в меру сил соблюдать сунну своего любимого посланника. А посланник думал бы о том, что вот он ислам, который пришел странным и уходит странным.
Во время прогулки по городу посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), увидел в витрине одного из торговых домов репортаж о боестолкновении в лесу одного из горных районов Дагестана. Показали фотографии молодых, мужественных мусульман с густой бородой, со взором, который напомнил бы Пророку (да благословит его Аллах и приветствует) глаза его сахабов правдивого Абу Бакра, стыдливого Усмана, жесткого Умара, мужественного Али.
Эти молодые мусульмане упоминали его имя с благоговением и любовью и говорили о том, что не хотят ничего иного, кроме как жить по законам Аллаха. Они говорили, что единственным законом для них является Коран и сунна, что они хотят освободить это общество от пут несправедливости, зла и тирании, хотят установления шариата.
И тут посланник Аллаха широко улыбнулся, увидев ту победоносную общину, ту спасшуюся группу, которая будет вести джихад, как он и говорил, вплоть до Судного Дня. Именно о таких стойких мусульманах он говорил своим сахабам, что ближе к Судному Дню будут мусульмане, которые будут крепки иманом, несмотря на то что они не видели его, но следуют его сунне неукоснительно.
Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) поднял руки к небу и сделал дуа Аллаху за этих мусульман.
После ночного намаза посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) растворился в темноте ночного города. Тупые оперативники потеряли из вида Пророка и не могли понять, куда он исчез.
А посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) шел по лесной дороге, и свет звезды озарял ему путь. Пророк шел туда, где в тиши ночного леса муджахиды стояли в ночном намазе тахаджуте, прося Аллаха даровать им одно из двух: победу или рай.
Так было бы, если Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) пришел сегодня в Дагестан…
Гураба
